Материал из номера
Январь 2011
Скачать номер
в PDF формате
Девиз Either to do or to die переводится с английского как "Сделать либо умереть". Наверное, в древнем роду Барклаев имелись и такие представители, которые предпочитали сторониться столь категоричного подхода к жизни. Но к генерал-фельдмаршалу Михаилу Барклаю де Толли это не относится. Все неполные 57 лет, отмеренные ему на земле, князь Михаил Богданович прожил в согласии с родовым девизом.
Первоначально девиз на рыцарских щитах представителей рода писали на латыни: Aut agere, aut mori. Английский появился позже, когда Роже де Бершелэ осенью 1066 года высадился на берегах Британии вместе с войском норманнского герцога Вильгельма Завоевателя, который спустя три месяца стал королем Англии.
В англосаксонской транскрипции фамилия Роже и его потомков изменилась и стала звучать сначала "Берклей", а позже "Барклай". Сам Роже превратился в Роджера. За участие в битве при Гастингсе он получил от короля Вильгельма I замок в Глостершире.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Герб князей Барклай де Толли — Веймарн
Норманны пришли и подчинили Англию благодаря военной силе. Но легитимность власти на остриях копий держится едва-едва. Достаточно сильного порыва ветра и... Вильгельм Завоеватель это понимал. Дворянские роды норманнов и саксов следовало переплести меж собой. В 1069 году внучка последнего англосаксонского короля, Эдуарда Исповедника, Маргарита отправилась в Шотландию, чтобы выйти замуж за тамошнего короля Малкольма III Кенмора. Того самого, что победил в битве за трон столь известного благодаря гению Шекспира короля-узурпатора Макбета. А сопровождал Маргариту в поездке в Шотландию сын Роджера Берклея — Джон.
К слову, королева Маргарита впоследствии была канонизирована Ватиканом. И стала первой святой на шотландской земле.
Видимо, Джон Берклей, завершив эскортную миссию, в Англию к Вильгельму уже не вернулся. И остался служить королю Шотландии. Иначе как объяснить, что Малкольм III щедро наградил его землями в Абердиншире, носившими название "Тоуи"? Это самое Тоуи и превратилось в столь знакомое нам "де Толли".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Переход русских войск через Ботнический залив в марте 1809 года. Ксилография по оригиналу А. Коцебу. 1870-е годы
У Джона выросло трое сыновей. Они и стали основателями разных ветвей могучего родового древа Барклаев: из Тоуи, Килбирни, Коллэрна, Гартли и Мэтерса.
Те Барклаи, что де Толли, хранили преданность католичеству и монархии. После революционных событий середины XVI века, перевернувших политическое устройство английского королевства, некоторым представителям древних аристократических родов жить там стало рискованно. В 1621 году братья Питер и Джон Барклай де Толли покинули остров и поселились в мекленбургском портовом вольном городе Ростоке. Оттуда Барклаи двинулись в сторону российской границы. Сын Питера осел в Риге и занялся там адвокатской практикой. Его дети и внуки служили по чиновничьей линии в городском магистрате. Кто из них, закоренелых горожан, теперь помнил, что изначально в их фамилии сошлись два слова — "красивый" и "луг"?
ПО ИМЕНИ-ОТЧЕСТВУ
В 1726 году в Риге родился Вейнгольд Готхард (Готтард) Барклай де Толли. Он стал первым из рода, поступившим в русскую военную службу. В России Готхарда быстренько переименовали в Богдана, чем и объясняется столь странное для потомка норманнов отчество, которое носил русский фельдмаршал Барклай де Толли, — Богданович. Кроме того, офицер получил и русское дворянство, выдаваемое в обязательном порядке всем иностранцам, обретавшим в России офицерский патент.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Рядовой егерского полка. Форма 1797–1801 годов
По довольно распространенной в роду практике поручик Богдан завел трех сыновей, среднего из которых назвали Михаэлем Андреасом. Он появился на свет 27 декабря 1761 года в местечке Памушис. Сейчас это Литва, Шауляйский район. А в то время эти земли, именуемые Земгалией, входили в состав Курляндского герцогства. Оно формально сохраняло вассальную зависимость от Польши, но фактически было полностью ориентировано на Российскую империю. В 1795 году после третьего раздела Польши малая родина Михаила Барклая де Толли официально вошла в состав русского государства, где и находилась вплоть до 1918 года.
Существуют и другие версии по поводу времени и места рождения полководца. Кто-то ссылается на то, что сам Барклай местом рождения называл Ригу. Кто-то пишет о том, что родился он в 1757 году в другом поместье — Луде-Гросхоф, на границе Латвии и Эстонии. Что семья переехала в Памушис только в 1760 году и, стало быть, маленькому Михаэлю уже было три года. Однако всерьез поколебать общепризнанное пока не удалось. И, судя по всему, в 2011 году мы отметим 250-летие рождения великого русского полководца Михаила Барклая де Толли.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Медаль для награждения солдат — участников русско-шведской войны 1808–1809 годов
ИЗ ПОРУЧИКА В ПОЛКОВНИКИ
Это шотландская ветвь Барклаев—Беркли могла кичиться древностью рода и знатностью. Еще в конце XI века один из английских епископов носил фамилию Беркли. Правда, есть сведения, что те самые Джон и Питер, что перебрались в Росток, числились купцами из Банфа. Но, может быть, тут дело в конспирации? Они же бежали из Англии по религиозно-политическим мотивам. Как бы то ни было, осевшему в России отставному поручику Богдану Барклаю де Толли хвастаться оказалось нечем. Что отразилось на военной карьере всех троих его сыновей. Кстати, и Богдан Богданович (Эмиль Йоганн), и Андрей Богданович (Генрих Йоганн) погибли за новое отечество в войнах конца XVIII века. Михаил же Богданович пробирался по служебной лестнице в потемках безвестности.
В 4-летнем возрасте его привезли в Петербург, отдали на воспитание в семью родственников Вермелейнов и записали по практике того времени капралом в кирасирский Новотроицкий полк.
В 17 лет будущий фельдмаршал получил первый офицерский чин — корнета. И тут же из кавалерии оказался в пехоте, в Псковских карабинерах. Только через пять лет беспорочной службы незнатный "остзейский немец", как характеризовал его граф Лев Николаевич Толстой в романе "Война и мир", получил производство в следующий чин, секунд-поручика (лейтенанта. — Прим. авт.).
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Бородинское сражение. Акварель неизвестного художника. Первая четверть XIX века
С одной стороны, офицера уважали и ценили: за знание службы, за дисциплинированность и четкость, за порядочность и скромность в быту. С другой — эти же качества вкупе с незнатностью мешали быстрому продвижению по службе. Барклая обходили более родовитые, богатые, нахальные, рисковые. При дворе Екатерины Великой пуритане ценились мало.
Двадцатишестилетнему армейскому капитану, последние годы служившему в адъютантах братьев графа Фридриха и принца Виктора Ангальтов, нужна была война. И она не заставила себя ждать. В 1787 году вспыхнул порох на русско-турецкой границе. Барклая назначили командиром линейного батальона, и за несколько дней до собственного 27-го дня рождения капитан получил первую боевую награду — орден Св. Владимира 4-й степени. Отметили за штурм Очакова. Тот самый, при котором Михаил Илларионович Кутузов был вторично ранен в голову. И что удивительно, пуля прошла практически точь-в-точь так, как и в первом случае, когда она вошла рядом с виском, а вышла рядом с глазом.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым А. Кившенко. Военный совет в Филях
В следующем году Кутузов и Барклай сражались вместе. Корпус Кутузова и, в частности, батальон Барклая де Толли побеждали при Каушанах, Аккермане и Бендерах. А в 1790 году уже майора перевели в Финляндию, где он воевал в русско-шведской войне.
Уместно напомнить, что генерал-фельдмаршал князь Барклай де Толли — один из четырех человек в истории, кто был награжден всеми четырьмя степенями ордена Св. Георгия Победоносца. Так вот, своего младшего Георгия, 4-й степени, Михаил Богданович удостоился в 1794 году за успешный штурм укреплений Вильно и разгром отряда Грабовского под Гродно во время подавления очередного восстания в Польше.К 1798 году, когда пришел-таки приказ о производстве в полковники, Барклай успел послужить в Финляндском егерском корпусе, Тобольском пехотном, Санкт-Петербургском гренадерском, Эстляндском егерском полках. Шефом последнего, переименованного при Павле I в 4-й егерский, он и стал.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Сражение под Кульмом 18 августа 1813 года
ХОДИЛИ МЫ ПОХОДАМИ
Барклай де Толли встретил XIX век в чине генерал-майора. Смена офицерского статуса на генеральский произошла в мае 1799-го.
Пять лет служба тянулась рутиной. В том году, когда Михаил Богданович стал генерал-майором, генерал-фельдмаршал Суворов первым из русских военачальников столкнулся с французской армией Бонапарта. Правда, пока без самого Бонапарта. Александр Васильевич громил его генералов Массена и Жубера. В период Третьей коалиции, в 1805 году, русские войска вновь сражались с французскими. На сей раз — под началом самого Наполеона.
Первый блин вышел комом, но де Толли со своим полком, входившим с состав армии Беннигсена, к раскаленной сковородке Аустерлица не поспел. Застрял в Пруссии на полдороги. Отличиться, но не умереть удалось в кампании следующего года. Под Пултуском, где Барклай самолично водил егерей в атаку. Эту яркую манеру поведения в бою на первый взгляд сухой и хладнокровный генерал продемонстрирует еще не раз и в куда более высоких чинах.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Взятие в плен генерала Вандама в Кульмском сражении
За Пултуск Барклай получил орден Св. Георгия 3-й степени.
В 1807 году пришло время встретиться с армией Наполеона в заснеженном Прейсиш-Эйлау (ныне Багратионовск Калининградской области. — Прим. авт.). Само сражение в актив русской армии занести сложно. Но и считать его проигранным, как берутся некоторые историки, неверно. По большому счету и император Александр I, и Наполеон остались при своих. А Барклай остался при раздробленной руке, орденах Св. Анны 1-й степени и Св. Владимира 2-й. Полк же, 4-й егерский, был награжден серебряными трубами, что по тем временам считалось огромной честью.
Дальше пришло время Тильзитского мира. Передышка наступила для многих, но не для генерала Барклая де Толли. Его корпус — да, теперь уже корпус! — перебросили в Финляндию, на территории которой разгоралась последняя война со шведским королевством. К слову, последняя война самой Швеции с кем бы то ни было.
В 1808 году Барклай со своими солдатами успешно выталкивал шведов из пределов Суоми, а в 1809-м по мартовскому льду в жестокую северную вьюгу перешел Ботнический залив и взял шведский город Умео.
Стокгольм был совсем близко, но там возьми да и случись переворот. Новый монарх запросил мира. Удивительно, но корпус Барклая вернулся той же опасной дорогой, что и пришел в Швецию, — через торосы залива.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Въезд императора Александра I в Париж
Барклай за десять лет преодолел путь от полковника до полного генерала. Куда быстрее, чем двигался по лесенке офицерских чинов. Помимо чина полного генерала облагодетельствовали Михаила Богдановича за шведскую войну еще и орденом Св. Александра Невского.
Так случилось, что первым губернатором новой русской территории под названием "Финляндия" стал Барклай де Толли. После заключения мира со шведами он остался командовать всеми русскими войсками в Суоми — Финляндской армией. Таким образом, сначала фактически, а начиная с сентября 1809 года, после подписания мирного договора, уже формально генерал приступил к губернаторским функциям.
Правда, продолжалось сие недолго. В январе 1810 года Барклая отозвали ко двору и назначили военным министром. Венец карьеры мирного времени!
ФРАНЦИЯ? ЭТО ЖЕ РЯДОМ!
До Отечественной войны 1812 года де Толли многое успел на этом посту. Разработал два основополагающих документа: "Уложение для управления Большой действующей армии" и "Учреждение военного министерства". Продумал план грядущей войны с наполеоновской Францией, в неизбежности которой в России сомневались только в петербургском салоне мадам Шерер. Том самом, что вывел на страницах романа "Война и мир" Лев Толстой.
Это Барклай, понимавший, что предугадать направление главного удара невозможно, придумал разделить армию на четыре самостоятельных центра силы. Первый будет прикрывать Петербург, второй и третий — Москву и сердцевину России, четвертый — Киев и Малороссию.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Б. Орловский. Памятник М.Б. Барклаю де Толли у Казанского собора в Санкт-Петербурге
План не был идеальным, но в главном сработал. Бонапарта вынудили дробить силы, держать целые корпуса на северном и южном направлениях. Отчасти поэтому ему удалось привести на Бородинское поле лишь четверть наличных сил.
Это нисколько не означает, что Наполеон растерял преимущество еще летом 1812 года. Русская армия отступала на восток под давлением заметно превосходившей ее по численности Великой армии. И вел солдат от границы генерал Барклай де Толли. А значит, именно Барклай де Толли подвергался яростной критике и подозрениям. Вплоть до обвинений в измене. Барклай отступал и терпел. Терпел и отступал.
Впоследствии много скупых слез вытечет из глаз некоторых военных историков и беллетристов по поводу великого мужества, проявленного Кутузовым в Филях, когда решался вопрос о сдаче Москвы. Как тяжело дался главнокомандующему этот приказ, писали все кому не лень.
Да, тяжело! Что тут спорить и слезы размазывать? Но каково было боевому генералу Барклаю де Толли неделями вести войска вглубь России?
Это — мужество чистой воды.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым
Кстати, там, в Филях, в деревенской избе, не кто иной, как Барклай де Толли, поддержал Кутузова в необходимости сдать Москву. Правда, к этому моменту Михаил Богданович в глазах армии обрел прежний авторитет. "Виной" тому — Бородинское сражение.
В зоне ответственности де Толли оказалась главная позиция русской армии — Курганная высота, впоследствии ставшая всемирно известной как батарея Раевского. Барклай вновь не чурался лично срываться в атаку, он вышел из боя в мундире, залитом чужой кровью. За время сражения он потерял убитыми и ранеными семь адъютантов и пять лошадей. И он — рассудительный и опытный — был в полном бешенстве, когда получил приказ Кутузова оставить позиции на Бородинском поле.
После Бородина войска, видя Барклая, вновь стали приветствовать его искренне, а не по уставу. Михаил Богданович оказался единственным, кого император наградил орденом Св. Георгия 2-й степени за это сражение.
В сентябре 1812 года русская армия стала биваком в местечке Тарутино под Калугой. У Барклая де Толли появилась возможность привести в порядок свои сложные отношения с главкомом светлейшим князем Кутузовым. Результатом стало прошение об отставке по состоянию здоровья.
Барклай отбыл из армии во Владимир. Ясно, что он не мог не уведомить обо всем императора. И терпеливо ждал от него ответа вплоть до декабря.
Оный пришел только 12-го числа и принес утешение. Александр в мягкой форме потребовал возвращения Барклая в армию и поручил ему 3-ю армию. Южную, как называли ее в войсках. Но к тому моменту, когда де Толли прибыл на новое место службы, Южная армия безуспешно штурмовала крепость Торн на северной Висле.
Война продолжалась.
ПАРАДЫ ПАРИЖА И ВОДЫ КАРЛСБАДА
У Александра I были сомнения: остановить армию на границе Российской империи или продолжить поход и довести дело до конца? То есть — до Парижа. Решил — идти!
А повел армию генерал Барклай де Толли. Кутузов, освободивший Россию от нашествия Великой армии, ушел из жизни, князь Витгенштейн на посту главнокомандующего не задержался. И в мае 1813 года Барклай вернул себе бразды правления армией.
В отношении событий тех лет, что длился последний этап Наполеоновских войн, присутствует очевидный и несправедливый перекос. Кампании 1812 года придан статус войны отечественной, героической, освободительной, а кампаниям 1813 и 1814 годов внимания уделяется ровно столько, чтобы о них вообще не забыли. Тем не менее все три кампании связаны в одно целое. И недооценивать Заграничные походы русской армии столь же неверно, как разделить, например, Великую Отечественную войну на период освобождения собственных территорий и освобождение Европы.
Если присмотреться, две эти войны очень похожи. Пожалуй, одна существенная разница: Наполеон до изуверской философии Гитлера не додумался. Хотя его солдаты порой действовали ничуть не лучше.
Нам еще предстоит глубже погрузиться в историю Заграничных походов, включивших в себя не только освобождение европейских стран от французской оккупации, не только создание новых государств, но и сугубо военные события огромного значения. Прежде всего сражения под Дрезденом и Кульмом, Битву народов под Лейпцигом, штурм и взятие Парижа.
Напомню лишь, что ранее Париж открывал ворота врагу аж в ходе Столетней войны с Англией. То есть в достославные времена Жанны Д’Арк. Теперь, весной 1814 года, Париж покорился русской армии. Барклай де Толли въехал в "столицу мира" рядом с императором Александром I. Поверх мундира уже была наброшена оранжево-черная лента, скрепленная на левом бедре звездой ордена Св. Георгия 1-й степени. Высшую военную награду России генерал получил за победу под Кульмом. В Париже Михаил
Богданович превратился в генерал-фельдмаршала.
В отличие от самой армии Барклай вскоре Париж покинул. И вернулся в Россию, чтобы занять место командующего войсками, расположенными в Польше. Когда Наполеон сбежал с острова Эльба и вновь затеял большую драку, поспешил ему навстречу. Не успел, французского императора разбили на сей раз без нашей помощи. Скопившиеся во Франции союзнические армии провели в конце августа 1815 года смотр под Парижем. Командовавший русскими частями на параде Барклай удостоился княжеского титула и всех мыслимых европейских орденов. И отбыл. В Могилев. Служить.
В следующий раз он попал в поле зрения европейских дворов и правительств уже по трагическому поводу. Весной 1818 года Барклай де Толли отправился в Карлсбад (ныне Карловы Вары в Чехии. — Прим.авт.) на воды. Раны и переживания дали о себе знать. Доехать до места назначения не удалось. 26 мая князь Михаил Барклай де Толли скончался на мызе Штилитцен под городком Инстербургом в Восточной Пруссии.
Любопытную версию последнего путешествия фельдмаршала предлагает чешский исследователь Долейши. Он уверен, что Карловы Вары были выбраны вовсе не по медицинской причине. Михаила Богдановича манили не столько целебные источники Карлсбада, сколько чешское местечко Сланы. Там на старом кладбище сохранилась мраморная стела. На стеле — надпись: здесь покоится Эдуард граф Беркелей де Толли, премьер-лейтенант Русской императорской гвардии, рыцарь ордена Св. Владимира 4-й степени и ордена Св. Анны 2-й степени. Родился в Риге... Смертельно ранен в битве у Хлума. Умер в Сланах 31 августа 1813 года.
Автор утверждает, что 19-летний подпоручик был племянником Михаила Барклая де Толли. Сам генерал был в Сланах за считанные дни до сражения, в котором пал его юный племянник. И вместе с императорами-союзниками принимал там парад полков Русской императорской гвардии. Через полторы недели эти полки были брошены в бой под Хлумом, в котором две пули нашли молодого Беркелея.
Русских, погибших в том сражении, хоронили в братских могилах. И только Эдуард удостоился чести лечь в землю в одиночестве. Михаил Богданович лично присутствовал на похоронах и оставил средства на установку памятника.
Кто знает, может быть, в Сланы спешил фельдмаршал в предчувствии скорого ухода?
ПОСЛЕДНИЙ БАРКЛАЙ?
Хоронили Михаила Барклая де Толли с почестями. Прусский король Фридрих Вильгельм III прислал скульптора с повелением поставить памятник в имении Бекгоф, куда доставили тело. На памятнике полагалась надпись... на двух языках: русском и немецком.
Сердце Барклая похоронили отдельно. На той самой мызе в Штилитцене, где оно перестало биться. Царь Александр I писал вдове: "Государство потеряло в его лице одного из самых ревностных слуг... чья верность и преданность всегда были мне дороги..."
В 1823 году в километре от городка Йыгевесте (ныне Эстония. — Прим. авт.) построили мавзолей, куда и перенесли прах полководца. Здесь же похоронили и сына Барклая — Эрнста Магнуса. Но не в мавзолее, а рядом. Несмотря на семейное предназначение склепа, сын в своем завещании специально оговорил, что не имеет морального права лежать рядом с таким великим человеком, как его отец. Не заслужил.
Мавзолей цел и сейчас. Несмотря на то, что в этих местах шли интенсивные бои и в Первую мировую, и уж тем более — в Великую Отечественную войну. И наши солдаты, и немецкие старались стрелять аккуратно.
Принято считать, что два сына Михаила Барклая де Толли — последние из рода. Поэтому в 1859 году полковнику Александру Веймарну, двоюродному племяннику Эрнста Магнуса (Максима Михайловича), разрешили унаследовать княжеский титул Барклаев. Это право распространилось и на его потомков.
Но как тогда быть с весьма убедительным утверждением Григория Салтупа, в чьем семейном архиве хранится столетний фотоснимок. На фото — его бабушка, рядом ее сестра, следом — муж сестры Сергей Михайлович Барклай де Толли, праправнук Михаила Богдановича. Он родился в 1881 году, стал профессиональным военным, сражался на фронте русско-японской, Первой мировой. В Гражданскую служил в Красной армии военспецом, потом преподавал на военных курсах. Расстрелян в 1937-м...
После Сергея остался сын — Анатолий. При рождении от греха подальше ему дали фамилию матери — Григорьев. А вот Григорьевых в России... Почти как Барклаев на Британских островах. Там одних отделений одноименного банка сколько!
***
Михаил Барклай де Толли, пожалуй, единственный полководец в мире, которого в одинаковой степени чтут и считают национальным героем в двух странах, неоднократно и жестоко воевавших друг с другом. В России и Германии. Памятники ему высятся в Москве и Петербурге. И в Баварии, в Музее военной славы Регенсбурга.
...Никогда нам не узнать, о чем думал норманнский рыцарь Роже де Бершелэ, высаживаясь с корабля на избитый ветрами Ла-Манша британский берег. Может быть, беззвучно повторял, стремясь укрепиться в надежде и ярости:
— Сделать или умереть!
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу