Продолжая виртуальную экспертную дискуссию по вопросам политики США в Центральной Азии и Афганистане проект ？Центральная Евразия？ и интернет-журнал ？Время Востока？ пригласили к участию в обсуждении двух известных экспертов: Евгения Абдуллаева (Узбекистан) и Игоря Панкратенко (Россия).

       Владимир Парамонов, руководитель проекта ？Центральная Евразия？: итак, уважаемые коллеги, прошу Вас ответить, по крайней мере, на основные из поставленных вопросов.

       Евгений Абдуллаев (Узбекистан), исследователь: не соглашусь с мнением одного из участников дискуссии о том, что ？США геополитически вскрыли целый регион？. Не думаю, что они что-то ？вскрыли？.

       Соединенные Штаты входили медленно, без особых осознанных целей. Лишь к концу 90-х годов прошлого века, когда Штаты, с одной стороны, всерьез заинтересовались Афганистаном, а, с другой стороны, стали заметны усилия России ？отыграть？ упущенные позиции в Центральной Азии, американская политика в регионе активизировалась. Но, опять же, на короткий период: с середины 2000-х и объемы американских вложений в регион, и частота внешнеполитических контактов идут на спад. Фокус сместился на Ближний Восток, это очевидно. Какое-то присутствие в Центральной Азии Соединенные Штаты, конечно, будут сохранять: слишком очевидны преимущества такого присутствия рядом с Россией, Китаем, Ираном. Но вряд ли можно говорить о ？вскрытии？. Скорее всего – лишь о пальпировании.

       Что касается ？растущего влияния ситуации в Афганистане на обстановку в Центральной Азии？, то я бы несколько смягчил этот тезис. Негативно ситуация в Афганистане влияет на обстановку в Центральной Азии с 1979 года. Когда – больше, когда – меньше. Реально эти угрозы за 34 года пока ни во что, к счастью, не вылились. Как будет дальше – прогнозировать не берусь. Но очевидно, что основные угрозы и вызовы для региона сейчас исходят изнутри региона, а не извне.

       Теперь к вопросу о целесообразности или нецелесообразности переговоров с представителями Движения ？Талибан？. Разговоры о таких переговорах, насколько помню, поднимались еще в году 95-м. Приезжали в Ташкент американские эксперты, говорили о возможности прокладывания транспортных путей через Афганистан (если договориться с ？Талибаном？...). Куда оказалась вымощена этими благими намерениями дорога, кажется, известно... Лучше ли и ？договороспособней？ ли сегодняшние талибы тех, образца 95-го? Не уверен. Более ли заинтересован Вашингтон сегодня в ？замиренном？ Афганистане (а не в поддержании тлеющего очага нестабильности недалеко от границ Китая, Индии, России)? Тоже не думаю...

       И, наконец, касательно тезиса об усиливающемся сотрудничестве США с Узбекистаном. По сравнению с началом 2000-х говорить сейчас об этом просто несерьезно. Да, продолжаются, хотя уже не с такой амплитудой, как лет 10-15 назад колебания внешнеполитического вектора Узбекистана (равно как и его соседей по региону) между Россией и США. Но не более того. Равно как и региональное соперничество, идущее еще со времен межнационального размежевания, будет продолжаться независимо от влияния внешних игроков.

       Игорь Панкратенко (Россия), советник директора Института внешнеполитических исследований и инициатив: совершенно очевидно, что Афганистан, точнее, медиа-кампания вокруг него в 2000-2001 годах стали лишь предлогом для реализации стратегии усиления присутствия США в регионе, стратегии, которая на законодательном уровне была оформлена за несколько лет до вторжения в Афганистан.

       Вопрос о политической стабильности в Афганистане был сначала поднят в 1997-1998 годах на презентациях контрактов и переговорах вокруг газопровода ？Давлатабад (Туркменистан) – Мултан (Пакистан)？ по территории Афганистана и нефтепровода из Чарджоу (Туркменистан) до пакистанского побережья в Оманском заливе, опять же – через афганскую территорию. А в 1999 году палата представителей США приняла ？Закон о стратегии Шелкового пути？, и сенат включил его в бюджетный ？Закон по зарубежным операциям, экспортному финансированию и связанными с этим программами？ на 2000 налоговый год (？FY 2000 Foreign Operations, Export Financing, and Related Programs Appropriations Act？).

       Я приношу извинение за напоминание этих деталей, но из них со всей очевидностью следует две вещи. Во-первых, Афганистан был обречен на ？принуждение к политической стабильности？. Во-вторых, установление контроля США над регионом является долгосрочной стратегией, в которой события в той или иной стране являются лишь фоном, поводом для тех или иных внешнеполитических акций.

       На сегодняшний день итогом реализации этой стратегии является военно-политическое присутствие США в регионе, которое будет только расширяться, вовлекая в свою орбиту все новые государства. США пришли в регион всерьез и надолго, а потому количество пунктов присутствия будет только увеличиваться. Не закрыт вопрос с Кыргызстаном. Думаю, что положительно решится вопрос о ？логистическом центре？ в Казахстане. То есть, регион становится территорией, на которой Соединенные Штаты будут решать собственные задачи установления контроля над транзитом энергоресурсов, сдерживания Китая и России и так далее. Решать в типичной для США манере – жестко, напористо, ？переформатируя по-живому？, обеспечивая приход к власти лояльных Вашингтону политических элит.

       В 2001 году, когда все страны региона, и Россия в числе первых, поддержали расширение присутствия США в регионе, то элиты этих стран рассчитывали на определенную ？благодарность？ Вашингтона за оказанное содействие. А получилось ровно наоборот. Это Вашингтон считает, что страны региона обязаны ему за поддержание ？безопасности？ в Афганистане. Порой это приобретает форму откровенного шантажа: дескать, ？мы уйдем, а афганская нестабильность захлестнет и всех вас, поэтому давайте мы окружим Афганистан по периметру базами, расположенными уже на вашей территории？.

       При этом, нужно четко понимать и то, какие в реальности угрозы исходят сегодня из Афганистана. ？Экспансия талибов？? Да не смешите, ？классический Талибан？, тот, который не пожелал договариваться с Вашингтоном в начале 2000-х, сейчас расстреливается дронами в Вазиристане. Реальны только две угрозы: нарастающий поток героина, и смычка ？джихадистов？ из разных движений в единую сеть, которая окутывает регион.

       Но вот в чем проблема: производство и транзит героина невозможен без благосклонности США. А сеть ？джихадистов？ выпестована на афганской территории и в своей деятельности начинает смыкаться с неправительственными и некоммерческими организациями, которые так или иначе связаны с США. Да и цели у этой ？среднеазиатской Аль-Каиды？ вполне совпадают со стратегическими целями США в регионе: с одной стороны, служить средством устрашения для нынешних правящих элит, а с другой – раскачивать мусульманскую часть Китая. Следовательно, главная угроза и вызов безопасности региона – это присутствие США, их работа по ？переформатированию？, исключение из процесса афганского урегулирования других государств – Китая, России, Узбекистана, Индии и Ирана.

       Говоря о переговорах с талибами, еще раз повторю свое утверждение о том, что ？классический Талибан？ 90-х попросту выбивается физически. А ？новый Талибан？ – это очень интересное образование, которое в той или иной мере существует в симбиозе с США, а точнее – в вопросах ？освоения？ международного бюджета, выделяемого на ？реконструкцию Афганистана？, выделяемого на ？заполнение вакуума безопасности？. Это и нашумевшая история с Watan Risk Management и Host Nation Trucking, в которой администрация Карзая работала с полевыми командирами талибов без каких-то особых разногласий. Это и формирование ？местной полиции безопасности？ (ALP), что, по сути, представляет собой включение талибов в некую общеафганскую систему сдержек и противовесов. По большому счету, сегодня и Карзай, и талибы кормятся из одного источника. Поэтому предметом переговоров может быть только разграничение сфер влияния и финансовых потоков.

       Другое дело, что внешне эта ситуация выглядит для Запада, мягко говоря, не очень красиво: нет в ней ？победы демократии？, ？политического урегулирования？ и ？национального примирения？. А это очень важно, потому как за израсходованные на ？процесс национального примирения？ деньги надо отчитаться. Поэтому из пакистанской тюрьмы выпущен мулла Абдул Гани Барадар, который, видимо, и будет назначен ？главным талибом？ на предстоящих ？мирных переговорах？. Перед нами сыграют картинку ？сложного процесса политического диалога и примирения？, которая всех вполне устроит.

       Касаясь перспективы превращения Афганистана в транспортный перекресток Евразии и вероятности пересмотра схемы мировой торговли, скажу откровенно: я абсолютно убежден, что стратегия ？Нового Шелкового пути？ имеет мало общего с той красивой картиной экономической интеграции региона, который нам рисуют.

       Вот смотрите: товарооборот между Кыргызстаном и Узбекистаном в прошлом году составил 259 миллионов долларов. Товарооборот между Таджикистаном и Казахстаном за 7 месяцев составил около 384 млн. долларов. По информации ФИККИ (Федерация торгово-промышленных палат Индии) формальная (или официальная) торговля между Пакистаном и Индией составила в 2011 году 2,7 млрд. долларов. Чтобы было понятно: доля Пакистана в индийском импорте – 1%, доля Пакистана в индийском экспорте – 0,1%, (по данным на 2011 год). Это же какие Западу надо вложить средства для полноценной экономической интеграции региона?

       В мае 2006 года, с учетом ？афганских реалий？ ？Закон о стратегии Шелкового пути？ был основательно обновлен и дополнен. В частности, США взяли на себя обязательство по ？развитию внутреннего оборонного потенциала и обеспечению безопасности границ？ государств ？Шелкового пути？. Вот в это вполне верится и эта задача вполне выполнима. Следовательно, речь идет не о пересмотре схемы мировой торговле, а о том, чтобы под разговоры о таком пересмотре решить следующие задачи:

       - получить доступ к рынкам, насчитывающим более двух миллиардов человек – почти четверть населения планеты;

       - получить предлог для расширения военного присутствия и размещения военных баз в регионе – ？для защиты трубопроводов？;

       - перенаправить извлекаемые природные ресурсы региона от Китая в Индию и Пакистан и далее;

       - создать ориентированную на Запад региональную организацию ？государств Шелкового пути？ в противовес ШОС и ОДКБ.

       В достижении вот этих целей США заинтересованы. А вопросы экономического развития постсоветских государств, Афганистана и Пакистана им по большому счету неинтересны.

       В отношении обеспокоенности ряда российских экспертов характером сотрудничества США с Узбекистаном, возможности того, что Соединенные Штаты будут ослаблять влияние других стран Центральной Азии, в том числе Казахстана как ？ключевого союзника？ Российской Федерации. Ну, Казахстан, как ？ключевой союзник Российской Федерации？ пусть останется на совести этих экспертов. Я искренне восхищаюсь той виртуозностью, с которой Нурсултан Абишевич ведет свою, именно свою игру на внешнеполитическом поле. Массовое заблуждение о некоей ？пророссийской？ позиции Казахстана, думаю, вскоре обернется разочарованием и для российского экспертного сообщества, и для российской политической элиты. Н.А.Назарбаев ведет проказахскую политику, честь и хвала ему за это. Но при чем здесь российские стратегические интересы? Где-то наши интересы совпадают, где-то скоро разойдутся, это нормально, к этому надо быть готовыми, а не тешить себя иллюзиями…

       Что же касается алармизма в отношении американо-узбекского сотрудничества, то это не от большого ума, уж простите меня за откровенность. Надо понимать, что в Москве, как и в Ташкенте, наверное, есть силы, которые хотят развести наши страны. Отсюда и страшилки о ？сближении Узбекистана с США？, об ？особом американо-узбекском партнерстве？ в сфере военно-технического сотрудничества.

       Во-первых, Узбекистан – единственный торговый партнер России на постсоветским пространстве, внешнеторговый оборот с которым практически все двадцать лет демонстрировал положительную динамику. Во-вторых, в списках военной техники, которую Узбекистан готов получить от США и НАТО – бронежилеты, приборы ночного видения, системы электронной безопасности, используемые для охраны объектов, миноискатели, стрелковое оружие, армейские системы GPS, бронемашины, машины разминирования MRAP и беспилотники. Это как раз то снаряжение, потребность в котором своих союзников и партнеров Москва сегодня удовлетворить не может, поскольку в производстве данных образцов техники и снаряжения Россия значительно отстает.

       В том же, что касается систем тяжелого вооружения, авиации и вертолетов – приверженность Узбекистана российской военной технике сомнений в Москве не вызывает. Сегодня в России разрабатывается новая военная стратегия, под реализацию этой стратегии идет разработка перспективных видов вооружений. Узбекистан рассчитывает, что будет обладать этими образцами в первую очередь, и его уверенность в этом подтвердил Владимир Путин на переговорах с Исламом Каримовым.

       Ну и личные впечатления. Военно-техническое сотрудничество с Узбекистаном мои собеседники в тех же российских военных кругах расценивают как более успешное, чем с Казахстаном. В анализе российско-узбекского сотрудничества есть много нюансов, которые некоторые эксперты, в силу разных причин, в том числе и политической ангажированности, зачастую упускают из виду. Поэтому и получается искаженная картина. Она не отвечает реальному положению дел, не раскрывает всю глубину российско-узбекских отношений, да уж давайте открыто – отношений В.В.Путина и И.А.Каримова, не отражает достигнутых между ними договоренностей.

       Безусловно, появление оружия и снаряжения в значительных количества представляет угрозу стабильности в любом регионе, где бы это не происходило. Но начнем с того, что тему есть смысл обсуждать после того, как будет просмотрена номенклатура оставляемого имущества и вооружений, проекты договоров с руководством республик, где все это будет оставлено, произведен анализ всего массива информации по данной теме. Я пока этой номенклатуры не видел, о наличии полноценных проектов соглашений мне тоже пока ничего не известно. Есть ряд неконкретных деклараций, есть ряд весьма эмоциональных выступлений журналистов и экспертов на эту тему. Конкретики – нет. А столь масштабная операция обязательно должна оставить след в документах. Видимо, аналитическому сообществу есть смысл сосредоточить свои усилия на более глубокую разработку данного вопроса и договориться об обмене информацией по данной теме, поскольку она действительно имеет серьезное значение для региональной безопасности и состояния баланса сил.

       Но сегодня меня больше беспокоит другой вопрос. События в Сирии показали, что в случае возникновения конфликта внешние акторы способны очень оперативно организовать каналы доставки оружия оппозиции. В частности, Катар поставлял оружие и из Афганистана, совместно с США организовав его скупку у ？местных？, а затем – перебрасывая самолетами из Кандагара. Представляется, что уроки Сирии в той части, которая касается того, как Запад работает с оппозицией, как осуществляется комплекс информационных, специальных и иных мер ее поддержки, какие внутренние ресурсы страны, ставшей объектом вмешательства, задействуются против нее же (а это целый пласт, от исламистов до неправительственных организаций) – требует внимательного экспертно-аналитического рассмотрения именно применительно к нашему региону. Тем более, что взрывоопасного материала социального, экономического и иного характера здесь ну уж никак не меньше, чем в Сирии.

       Примечание: материал подготовлен в рамках совместного проекта с интернет-журналом ？Время Востока？ (Кыргызстан) при информационной поддержке ИА ？Регнум？ (Россия).

       Автор: В.Парамонов

       Источник: Время Востока 30.10.2013

       Путин Владимир Владимирович