194

       Will the Covid-19 clusters in Sri Lanka increase // youtube.com

       ？ 06.11.2020, Брагина Е.А.

       Распространение коронавирусной инфекции, тотальной угрозы 2020 г., снизило темпы экономического роста всех стран-участниц мирового хозяйства. Опасная болезнь и ограниченная способность/возможность сопротивляться этому бедствию стали реальным испытанием устойчивости национальных экономик и способности правительств поддержать население в трудное время, защитив его от наиболее опасных проявлений ранее неизвестной болезни. По предварительным оценкам Мирового банка, в быстро развивавшемся Индо-Тихоокеанском регионе с большим числом стран разного уровня хозяйственного развития под давлением пандемии в 2020 г. прогнозируется резкий спад темпов экономического роста.

       В восьми странах Южной Азии, по классификации ООН это Афганистан, Бангладеш, Бутан, Индия, Мальдивы, Непал, Пакистан, Шри Ланка, несмотря на значительные социальные и экономические различия, ещё до атаки коронавируса свыше 50% населения существовали на доходы ниже 1,9 долл. в день. Это существенно ниже прожиточного минимума, официального показателя экстремальной бедности, что определило их ограниченную способность сопротивляться неизвестной ранее болезни. Последовавшие за распространением COVID-19 глубокий экономический спад и массовая безработица привели к дальнейшему падению уровня жизни населения региона. В докладе Мирового банка 2020 г. подчёркнута реальная угроза продовольственной безопасности в перечисленных странах в ходе затяжного кризиса, вызванного пандемией[1].

       Государства Южной Азии значительно отстают от своих восточных соседей по основным экономическим параметрам, и начавшаяся пандемия неизбежно увеличила этот разрыв из-за ускорившегося сокращения экономики всех стран региона. Принимаемые правительствами этих стран в ходе пандемии меры по защите населения были в основных чертах схожими и слабо эффективными из-за ограниченности финансовых возможностей, а главное, отсутствия опыта борьбы с ранее неизвестной инфекцией.

       Новая болезнь развивалась быстро и неравномерно, отступала и снова нарастала, не позволяя определить причины изменений. В странах Южной Азии с высокой плотностью населения, почти половина которого живет в условиях чрезвычайной бедности и, как следствие, антисанитарии, распространение инфекции существенно ускорилось. После скачков в траектории заболеваемости и смертности, следствия спонтанности распространения COVID-19, была осознана его непредсказуемость и постоянно растущая опасность расширения пандемии. Летом 2020 г., когда казалось, что болезнь пошла на спад, эксперты предупредили правительства стран Южной Азии о высокой вероятности нового подъёма в распространении болезни. По их оценкам, болезнь может охватить дополнительно миллионы людей в текущем году, увеличив тем самым дальнейшее отставание региона. Международные организации также заранее предупреждали о неминуемой вспышке заболеваемости, в том числе из-за нехватки медицинского персонала и средств защиты.

       Разница в численности зараженного коронавирусной инфекцией населения, скорость выявления и оказания необходимой помощи заболевшим определяются, прежде всего, реальными масштабами финансирования национальных служб здравоохранения и организацией поддержки. Схожая в основных чертах практика – накачка финансовых средств в экономику – сложилась в большинстве стран, подвергшихся атаке COVID-19. Принципиальная разница заключается в масштабах ассигнований, выделенных национальными правительствами с этой целью.

       В странах Южной Азии в ходе пандемии и последовавшего экономического спада доходы населения, обусловленные быстро растущей безработицей и последующим неизбежным снижением платежеспособного спроса, за короткий срок опустились существенно ниже прожиточного минимума. Почти половина предприятий, в первую очередь малые и средние, прекратили работу из-за растущих долгов, погасить которые их владельцы не смогли. Большинство местных банков воздерживаются от предоставления кредитов, опасаясь их массового невозврата[2].

       Результатом негативных социально-экономических сдвигов стал дальнейший рост теневого сектора, устойчивой формы деловой активности, занимавшей до начала пандемии порядка 25-30% и выше в структуре хозяйства стран региона. Эта растущая тенденция отрицательно сказывается на поступлении налогов в бюджеты всех стран Южной Азии, ограничивая финансовые возможности правительств в борьбе с пандемией.

       Темпы экономического роста в странах Южной Азии в 2020 г., по предварительным расчетам, не превысят 1,8%-2,8% по сравнению с прогнозом 6,3% роста до начала пандемии[3].

       В Индии, второй по численности населения стране мира, лидере Южной Азии, опасность и скорость распространения ранее неизвестной болезни были поняты правительством, как и во многих других государствах мира, с существенным опозданием. Карантин был введен в марте 2020 г., когда коронавирус уже обрёл массовость с высокими показателями смертности, особенно в городских ареалах из-за скученности населения. Осенью текущего года Индия заняла второе после США место в мире по масштабам заболеваемости.

       Угрозу COVID-19, прежде всего начавшуюся массовую заболеваемость, было невозможно остановить или предотвратить, используя имеющиеся в странах региона, как и во всем мире, лекарственные средства. Активная исследовательская работа по созданию действенных препаратов для защиты населения развернулась в Индии, располагающей мощной фармацевтической промышленностью, не сразу, как и понимание смертельной опасности болезни. Испытания полученной через полгода вакцины всё ещё не дали достоверных результатов её противодействия коронавирусной инфекции.

       Согласно модели, разработанной индийскими математиками и впервые представленной в середине 2020 г., порядка 30% жителей Индии летом уже были заражены коронавирусом. Этот показатель, по их предварительным расчётам, может достигнуть 50% к февралю 2021 г. Такая оценка существенно превышает официально названные ранее 14% возможного роста в Индии числа заболевших за тот же период. Разница в численности зараженного COVID-19 населения, скорость выявления и оказания медицинской помощи определяются, в том числе, трудностями реального учёта масштабов распространения инфекции, но главное, ограниченностью финансирования, выделяемого правительствами штатов национальным службам здравоохранения.

       По мнению многих наблюдателей, экономика Индии в последние годы так и не справилась с шоком, вызванным введением закона о налогах и сборах 2016 г., негативно повлиявшего на массовый малый и средний бизнес. Это стало одной из причин продолжающегося ускоренного снижения ВВП страны к концу 2019/20 и в первый квартал следующего 2020/21 финансового года, обозначившего глубокий хозяйственный спад[4].

       Ускоренное распространение коронавируса в Индии осенью 2020 г. совпало с начавшейся покупательской активностью населения. Как всегда, в это время ежегодные традиционные праздники порадовали, особенно крупный бизнес страны, высокими показателями продаж. Подействовала сила традиций и эффект отложенного спроса в связи с локдауном, введенным с марта 2020 г. С сентября 2020 г. в стране начала заметно расширяться электронная торговля. Бытовая электроника, в первую очередь смартфоны, представленные ведущими фирмами страны со значительными скидками, продавались в растущих масштабах. Представитель одной из крупнейших торговых фирм Индии ？Amazon？ заявил, что продажи в первый день праздника были самыми крупными за последние семь лет. На 35% повысился спрос на автомобили, а также велосипеды, продукцию ведущих индийских фирм.

       Малый бизнес, устойчивая и одновременно самая подвижная часть внутренней торговли страны, ориентированный на массового покупателя с ограниченными средствами, стремился активно поддержать оживление спроса. Отмечалась особенность осенней торговли 2020 г. – высокая доля покупателей, прибывших в столицу Индии из провинциальных, преимущественно малых городов, меньше пострадавших от пандемии. Но оживление торговли было лишь краткой попыткой возвращения к образу жизни до COVID-19.

       Наметившиеся положительные сдвиги не смогли существенно изменить ситуацию в Индии. Последствием пандемии стало падение на 23,9% экономической активности в первом квартале начавшегося финансового года (апрель-июнь 2020 г.). По предварительным оценкам индийских экономистов, ВВП Индии в текущем финансовом году (1 апреля 2020 г. – 31 марта 2021 г.) сократится на 10%.

       Примечания:

       [1] https://www.vsemirnyjbank.org/ru/news/press-release/2020/04/12/south-asia-must-act-now-to-lessen-covid-19-health-impacts

       [2] https://www.magzter.com/article/Business/BANKING-FINANCE/Impact-Of-Covid-19-Pandemic-And-Amalgamation-In-Indian-Banks

       [3] https://www.interfax.ru/business/723950

       [4] https://www.interfax.ru/business/723950