Источник изображения: vpk-news.ru

       Строптивое "яблочко"

       Вся сознательная жизнь Героя России майора Виталия Бабакова связана с военной службой и командировками. По призыву попал служить в Войска ПВО и побывал в горячих точках того времени – Нагорном Карабахе и Таджикистане. В мае 1993-го стал контрактником в отряде спецназа внутренних войск "Росич". На первых стрельбах командир группы разглядел в нем талант стрелка и поставил на должность снайпера.

       Потом были командировки во Владикавказ – тогда вовсю заполыхал осетино-ингушский конфликт и спецназовцы встали между горячими кавказскими парнями. А в декабре 1994 года "росичи" уже выполняли боевое задание в Чеченской Республике. В Грозном каждый дом стал долговременной, хорошо защищенной огневой точкой противника. Работа снайпера началась 2 января 1995-го – Бабаков уничтожил нескольких гранатометчиков противника, и штурмовая группа отряда без потерь проникла в здание.

       "Золотую Звезду" Героя России за номером 205 президент Ельцин вручил Виталию Бабакову 23 февраля 1996 года. Он был в первой тройке Героев России во внутренних войсках.

       Его трудно застать в московском кабинете – опытный снайпер проводит мастер-классы по всем округам Росгвардии. О том, как складывался военный путь, Виталий Бабаков рассказал "Военно-промышленному курьеру" на стрелковом полигоне Софринской бригады, где проводил тренировку молодых снайперов.

       “ За последние 20 лет снайперское искусство сделало большой рывок в плане техники, электроники ”

       – В бою за Грозненский консервный завод, как говорят, вы за день сняли пятерых снайперов?

       – Нет, в течение нескольких дней, пока шел штурм Грозненской городской больницы. Когда идет общевойсковой бой, по характеру огня ты уже слышишь, что "под шумок" работает снайпер противника. Поняв это, начинал "ловить" в прицел отблеск оптики вражеского стрелка, поскольку тогда можно примерно понять, в каком секторе он работает. И уже детально, насколько позволяет время, начинаешь рассматривать объект. Снайперский поединок вовсе не выглядит, как в кино: профессионала высокого класса, а таких у противника хватало, на позиции тяжело вычислить, можно только примерно понять, где он оборудовал свою лежку. А если стреляет из глубины комнаты, как было чаще всего, засечь вообще тяжело. Но у меня получалось – засекал.

       – Виталий, свою первую винтовку помните?

       – Номер уже нет, а как забыть свое первое оружие? Помню, конечно. Это была новая по тем временам самозарядная снайперская винтовка ОЦ-3 компоновки булл-пап. Однако пришлось приспосабливаться. Я левша, а такому стрелку с ней сложно обходиться – затвор двигается в проекции подбородка, поэтому пришлось научиться целиться правым глазом. Но приспособился, и теперь не имеет значения, с какой руки стреляю – правой или левой.

       – Кто может стать снайпером?

       – Любой, если есть к тому желание. Стрелок должен быстро соображать и хорошо считать в уме. Не во всех подразделениях у обычного солдата есть дальномерные приборы, поэтому на дальних дистанциях параметры предстоящего выстрела приходится высчитывать по так называемой тысячной формуле. Более опытные специалисты уже на глаз, с точностью до трех-четырех метров определяют поправки на выстрел.

       Погрешность может быть очень большая, поэтому помимо дистанции нужно учитывать ветер, атмосферное давление, температуру и влажность воздуха, в ежеминутно меняющейся боевой обстановке расчеты надо уметь вести в уме. Именно этому я учу снайперов Росгвардии.

       – Нужно еще учитывать и то, что террорист не сидит сложа руки...

       – Конечно. Профессионалу, как в любом другом деле, надо очень многое знать: нарабатывать теоретическую базу и практические навыки. За 20 лет в снайперском искусстве произошел большой рывок в плане техники, электроники. Созданы отличные электронные баллистические калькуляторы, тепловизионные и приборы ночного видения, поэтому уже в 1994-м, когда у террористов появились на вооружении эти средства, можно было даже не успеть выйти на позицию.

       – Как получили ранение?

       – Ранили меня в районе Грозненской больницы: мы отрабатывали здание, винтовка лежала в БТР, я побежал за ней. В этот момент прилетела мина. Среагировать не успел, получил слепое осколочное ранение с переломом лопатки. Первую помощь оказали в Толстом-Юрте, затем вертолетом отправили в Москву, два с половиной месяца пролежал в Центральном госпитале внутренних войск. После вернулся в свое подразделение. И уже на следующий день ушел в разведку.

       Получил звание прапорщика, потом после окончания экстерном Санкт-Петербургского высшего командного политического училища внутренних войск МВД присвоили звание лейтенанта.

       – Чем занимаетесь сейчас?

       – Все тем же – любимым делом. Увольнялся из армии – было, но "на гражданке" занимался не тем, чем люблю, поэтому при первой же возможности вернулся к привычной работе. Обучаю молодых снайперов, готовлю спецназовцев для квалифицированной борьбы с террористами. Сейчас в войсках есть нужда в снайперах-инструкторах – проводим сборы в регионах.

       – Как в Росгвардии становятся снайперами?

       – Создана система подготовки специалистов этого профиля. Первый уровень росгвардейцы осваивают в своем подразделении. При этом стрелок должен служить на должности не менее года, принять участие как минимум в двух сборах. После этого его могут направить в учебное подразделение в Смоленск на освоение первой курсовой программы "Меткий стрелок". Там придется пройти так называемый входной контроль, то есть выполнить несколько упражнений: приведение винтовки к нормальному бою за определенное время, контрольную стрельбу на сто и триста метров. Если уложился во все нормативы на "хорошо" и "отлично", становишься курсантом.

       – На какой максимальной дистанции вы можете поразить цель?

       – Все зависит от "инструмента", который будет под рукой. На сборах в Ростовской области из винтовки АСВК калибра 12,7 миллиметра с прицелом ДС-5 поразил цель на дистанции два километра. Для винтовки это штатная дальность, но нужно было поменять прицел и выставить наклон планки до 50 минут кликов и сетки. По бронетехнике тоже можно с успехом работать.

       На тех сборах были 13 снайперов Росгвардии из Южного и Северо-Кавказского округов. Они этот опыт переняли и могут применять его уже в боевой работе своих подразделений.

       Однако есть проблемы: отсутствуют высокоточные боеприпасы отечественного производства. Пороха наших заводов очень термозависимые. Для высокоточной работы у них слишком большой разброс в показателях от партии к партии.

       – Что главное для снайпера?

       – Прежде всего терпение, импульсивный человек неспособен в полной мере овладеть этой профессией. Нужны настойчивость, готовность к длительным статическим нагрузкам, поэтому нарабатывая навыки, надо тренироваться каждый день. Импульсивный человек после удачного выстрела может потерять осторожность. Но не стоит думать, что этот выстрел последний: обычно на позицию снайперы выходят парами и может прилететь неожиданный ответ.

       – Говорят, что оружие становится продолжением руки снайпера…

       – На изготовке снайперская винтовка – часть системы "человек-оружие". Поэтому надо чувствовать, как она работает в зависимости от калибра, чтобы отдача гасилась за счет корпуса. Так что вполне можно говорить, что винтовка – продолжение твоего тела.

       – Снайпер – это искусство или профессия?

       – И не профессия, и не искусство. Это воинская специальность. Но в определенном смысле ее можно назвать искусством. Высокоточная стрельба подразумевает, во-первых, технику более отточенную, навыки должны быть отработаны до мелочей, потому что счет идет на миллиметры и каждая ошибка чревата промахом.

       В зависимости от того, в каком подразделении Росгвардии снайпер проходит службу, при проведении антитеррористической операции ошибка оборачивается потерянными человеческими жизнями. В боевой обстановке промах может привести к гибели невинных людей.

       – Вас дважды поощряли внеочередным повышением звания, но вы предпочли уволиться со службы. Почему?

       – Многие близкие мне люди тогда ушли в другие подразделения, уволились, и в отряде без старых товарищей стало как-то неуютно. Работал в охранных структурах – тогда, в 90-е годы скучно поначалу не было, в Приморском крае особенно, но когда появилась возможность вернуться в войска, пока возраст позволял, я ее не упустил.

       Беседовал Сергей Карпачев

       Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 49 (812) за 17 декабря 2019 года