Опубликовано в журнале Звезда, номер 4, 2022

       ШАХМАТЫ ПО ПЕРЕПИСКЕ

       Сыграл незадолго до смерти

       Ладья g4 — и вот

       С блистательным ходом в конверте

       Почтовый плывет пароход.

       Котлы наполняются паром,

       Волна за кормою бежит,

       А в спальне, разбитый ударом,

       Любитель Корнеев лежит.

       Лежит и не знает, что скоро

       Навеки в учебник войдет —

       В развитье идей Филидора —

       Его неожиданный ход.

       Он умер — но там, в Ливерпуле,

       В свирепом табачном дыму,

       Три дня просидевший на стуле,

       Гроссмейстер сдается ему

       И, дату в тетрадке пометив,

       На доску кладет короля,

       На белые клеточки эти,

       На черные эти поля.

       Назад пароходик помчался,

       И в дверь постучал почтальон.

       Любитель Корнеев скончался,

       Но партию выиграл он.

       * * *

       На краю чукотского поселка,

       Где живет товарищ давний мой

       И куда, должно быть, слишком долго

       Ехать против стрелки часовой,

       В час, когда туманность Андромеды

       Над ближайшей сопкою встает

       И слезу горячую кометы

       По щеке пускает небосвод,

       Я б хотел, свыкаясь с расстояньем,

       Отписав дорогой письмецо,

       На снегу, к полярному сиянью

       Ночью запрокидывать лицо,

       Будто жизнь моя еще в тумане,

       И уже чужая прожита

       До звенящей мелочи в кармане,

       До глухого слова ？никогда？.

       * * *

       Кардиналы столкуются с фрондой,

       В долгий ящик отправят солдат,

       И широкая линия фронта

       Будет свернута в мирный трактат.

       Снова лилий французских бутоны

       Лотарингским дроздам по душе,

       Затихают предсмертные стоны,

       И зима наступает уже.

       Те, кто жив, посчитают пистоли

       И шуметь по харчевням пойдут,

       И снегами покроется в поле

       Трижды взятый зачем-то редут.

       И на паперти сядет увечный

       В окруженье старух и ворон,

       И — по кличке Филипп Безупречный —

       Недоумок залезет на трон.

       * * *

       Время ночное бежит…

       Овидий

       Раньше трава зеленее была, а за шторами

       Прятался свет и маячили тени подруг,

       Даром что ветреных, больше мученья с которыми —

       Слишком уж часто они отбивались от рук.

       Плыл по Расстанной трамвай — только медленно, медленно, —

       Где ж ему, старому, было угнаться за мной?

       Ветхими шел я дворами, кварталами бедными,

       Шел налегке, с мокрой розой и строчкой одной.

       Лестницей черной взлетал, чтоб соседи не видели,

       И не носил я тогда на запястье часов.

       Время ночное, Оксана, — открой же Овидию,

       Время ночное бежит — отпирай же засов!

       * * *

       Днем холодным осенним

       Тень твоя на стене.

       Что же ты, невезенье,

       Так пристало ко мне?

       Чаще частого пишешь

       И, сжимая кольцо,

       То в затылок подышишь,

       То посмотришь в лицо.

       Под твоею звездою

       Я родился на свет,

       И чего-нибудь стою,

       Да желающих нет.

       Шлешь отказ за отказом,

       За провалом провал,

       Но не вычеркнешь разом

       Все, чем жил-поживал.

       И с ножом перочинным

       Вновь тянусь к сургучу,

       И дрожу за лучину,

       И молюсь на свечу.

       * * * Вот птичка за окном качнула ветку и улетела. Так кончался год. Сидел скучал, подбрасывал монетку. Монетка совершала оборот. Сидел скучал. В окошко дождь долдонил. В далекой...