Результат развития России будет зависеть, прежде всего, от количества и качества человеческого потенциала и эффективности обеспечивающих его институтов. К сожалению, объективные данные свидетельствуют об ухудшении количественных и качественных показателей НЧК России, что В. В. Путин в своём послании от 1 марта 2018 года обозначил в качестве наиболее приоритетной проблемы России. Особенно плохие показатели работоспособного и молодого населения страны, которые свидетельствуют о резком сокращении количества и качества трудовых и мобилизационных ресурсов. Так, если численность трудоспособного населения в 2010 году достигала 95 млн человек, то (по разным оценкам) к 2035 году она составит на 10–15 млн человек меньше, а доля этого населения в общем объеме сократится с 68% до 53–57% граждан.
Рис. 1. Численность и доля населения России в возрасте 20–64 лет. 1960–2050 гг., с 2007 г. — три варианта прогноза (млн человек и %)[1]
Очевидно, что подобная динамика демографических показателей неизбежно скажется на мобилизационных возможностях страны, которые, как известно, в случае ？большой？ войны должны в несколько раз превосходить численность существующих ВС. У нас есть уникальный и трагический опыт — участие СССР во Второй мировой войне:
Таблица. 1. Баланс использования людских ресурсов, призванных (мобилизованных) в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.[2]
Рис. 2. Доля населения в возрасте 20–39 лет в населении 20–64 лет. 1960–2050 гг., с 2017 г. — три варианта прогноза[3]
Лишь после 30-го года нашего столетия ситуация начнёт медленно исправляться и достигнет нынешнего уровня (отнюдь не благополучного уровня) только к 2050 году. Не трудно заметить, что демографическое отставание России от стран-лидеров точно совпадает с отставанием в темпах роста ВВП. Подобное сочетание — крайне опасно для экономики и общественного развития потому, что свидетельствует о глубоком кризисе, из которого трудно выйти в короткие сроки. Поэтому поставленная В.В. Путиным в его Указе от 7 мая задача радикального ускорения социально-экономического и демографического развития, которую называют амбициозной, на наш взгляд соответствует только минимальной программе выхода из кризиса.
Ситуация с этой точки зрения в геополитическом плане и в долгосрочной проекции выглядит даже хуже. В глобальном видении МО и ВПО обстоит следующим образом: отчетливо видно, что динамика изменения в соотношении сил между СССР–Россией и США, Китаем и Индией с 1960 года по 2018 год свидетельствует о нарастающем геополитическом (стратегическом) отставании России от мировых лидеров, которое в новом столетии приобрело качественное, почти абсолютное, значение. Как видно на рисунке ниже, отставание России, начавшееся на фоне подъема КНР и США в 80-е годы ХХ в. , переросло в феномен ？стратегической стагнации？, который после 2014 года грозит превращением России в вечного аутсайдера. Пока что стабилизация 2017–2018 годов качественно не исправила ситуацию. И не может исправить потому, что нужна долгосрочная тенденция опережающих темпов демографического и экономического роста России относительно других мировых центров силы. Только в том случае, если такая тенденция просуществует, как минимум 20 лет, у России появляется перспектива сохранения себя в качестве самостоятельной ЛЧЦ и центра силы.
Рис. 3. Валовый внутренний продукт
Учитывая, что динамика роста ВВП и демографических факторов после 2018 года, вероятно, остается для России негативной, а ？вес？ прироста ВВП КНР и США (а в будущем и Индии) за один год будет приближаться к объему всего ВВП России (5–7% прироста ВВП КНР и США за год означают прирост на 1–1,5 трлн долл., т.е. на весь годовой ВВП России), можно констатировать, что растущее отставание России превращается в геополитическую угрозу национальной безопасности. Об этом ясно сказал в своём послании ФС РФ В. В. Путин 1 марта 2018 года.
Вместе с тем у России есть колоссальные человеческие и природные ресурсы, которые, будучи использованными, могут дать ей шанс к сверхбыстрому развитию, причем качественному, технологическому. В этих целях она может использовать, например, огромные запасы природных ресурсов, которые пока что находятся под ее контролем. И цель политики ？стратегического сдерживания？ для России заключается, в том числе, в сохранении суверенитета и контроля над этими ресурсами.
Рис. 4. Нефтяная зависимость[4]
Надо понимать, что контроль над природными ресурсами другого государства может появиться как в результате ликвидации (ослабления) суверенитета, так и в результате навязывания ему невыгодных международно-правовых норм. И первое, и второе были нередки в истории международных отношений и частично сохраняются до настоящего времени.
Поэтому стратегическое сдерживание, как политика, подразумевает противодействие любым попыткам извне взять под контроль национальные ресурсы.
Сказанное означает, что с точки зрения политики стратегического сдерживания России придется рассчитывать на перспективу, как минимум, 20–25 лет. Причём в этот период такая политика будет уже ориентирована не только на противоборство с западной ЛЧЦ, но и с другими ЛЧЦ и центрами силы, не исключено, что это может быть Европа, Китай, исламская ЛЧЦ (с центром силы в Турции, Пакистане или Иране).
При этом такое отставание России от темпов развития ведущих стран происходит на уровне энергичного и качественного развития наиболее передовых государств в условиях, которые отнюдь не считались для них и мировой экономики самыми благоприятными. В этих обстоятельствах особенно наглядно демонстрируют устойчивый рост финансовые активы западных стран (США и ЕС), а также Японии, именно в период 2008–2018 годов. Во многом именно благодаря контролю Запада над мировой финансово-экономической системой. Как видно на графиках, кризис 2008 года не мешал, а содействовал быстрому росту финансовых активов западной ЛЧЦ, которые выросли более чем на 250%:
Рис. 5. Активы основных центральных банков, декабрь 2006 — декабрь 2018 (Total assets of major central banks, December 2006 — December 2018)[5]
Таким образом, можно сделать вывод о том, что уже в первое десятилетие после кризиса 2008 года в мире продолжался экономический рост не только в развивающихся, но и в других государствах, включая страны западной военно-политической коалиции, в то время как в России в целом сохранялась ситуация стагнации на протяжении всего этого периода.
Демографическая катастрофа в России совпала по времени с глубочайшим и затянувшимся экономическим кризисом, что усилило негативную динамику развития России последних десятилетий. В итоге к началу 2018 года Россия только вышла на уровень демографического и экономического развития РСФСР 1987 года. Это означает, что она подошла к старту нового витка в социально-экономическом развитии, когда другие страны-лидеры уже давно стартовали и успешно набирали темпы. В определённом смысле период 2008–2018 годов, т.е. целые десять лет, Россия только и делала, что как-то (крайне неудачно, на наш взгляд, даже коряво) приспосабливалась к новым условиям. Она бесконечно и непоследовательно исправляла свои ошибки, которые привели её к катастрофе в конце 1990-х годов, но так и не нашла алгоритма своего развития.
Эти ошибки, включая ошибки в военной политике, удалось только-только исправить к началу 2018 года, который может стать годом для старта быстрого, опережающего развития, что и имел в виду В. В. Путин в своём послании и майском указе 2018 года.
Теперь, чтобы даже приблизиться к ведущим странам (или, как говорил В. В. Путин, войти в пятерку развитых государств)[6], потребуются фантастические усилия, которые, не будучи сделанными, обрекут Россию на десятилетия стагнации и последующего развала государства.
Автор: А.И. Подберёзкин
>>Полностью ознакомится с монографией "Стратегическое сдерживание: новый тренд и выбор российской политики"<<
[1] Демографические вызовы России. Экспертно-аналитический доклад. — М. Ноябрь 2017.
[2] Филимошин М. В. Людские потери вооруженных сил СССР / Мир России, 1999. — С. 97.
[3] Демографические вызовы России. Экспертно-аналитический доклад. — М. Ноябрь 2017.
[4] Сравнительная история нефтезависимых экономик конца XX — начала XXI века. Приложение. Фонд Карнеги, 30 марта 2017 г.
[5] World Economic Situation and Prospects 2017 / United Nations New York,2017. – P. 40.
[6] Стратегический прогноз развития отношений между локальными человеческими цивилизациями в Евразии: аналитич. доклад / А. И. Подберёзкин, О. Е. Родионов, М. В. Харкевич. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — 123 с.
09.07.2020