Вариант № 3 ？мобилизационного？ сценария
Войну – как любой другой конфликт – ведут и выигрывают благодаря стратегическому искусству[1]
Р. Грин
Этот вариант развития России после 2025 года (как и до этого периода) трактуется иногда только как ？теоретически возможный？, а практически не реальный в силу угрозы самоуничтожения участвующих сторон, либо даже сторонних государств, что является явным упрощением развития ситуации в мире и в России: на деле, на уровне реальной политики США он рассматривается как вполне практический сценарий развития военной эскалации на каждом из этапов которой США будут находиться в выигрышном положении, контролируя всю ситуацию в мире и в конкретном регионе в полном объеме. И действительно, иногда масштабы последствий кажутся настолько не приемлемыми, что сама мысль о реализации подобного сценария представляется кощунственной, хотя можно было бы напомнить, что и масштабы и последствия Второй мировой войны в свое время не смогли предотвратить её начала.
Таким образом, военное искусство США, прежде всего, их военная стратегия, разрабатываются с учетом необходимости создания такой военно-технической возможности у США, которая позволит им оставаться на более высоком уровне контроля и военного превосходства на любой стадии эскалации, включая стадию глобального военного конфликта, о чем я писал еще в конце 80-х годов прошлого века[2]. Иными словами, ？стратегическое искусство？ США не просто учитывает, но и сознательно готовится к такому варианту сценария развития ВПО.
Этого можно добиться, прежде всего, сочетанием двух способов: сохраняя неуязвимые силы и средства политического и военного управления, связи и контроля (значению которых США уделяли самое приоритетное внимание с начала 80-х годов ХХ века), в том числе и с помощью эшелонированной системы ПРО, а также обладая способностью к разрушению всей системы управления противника, т.е. потенциалом стратегических средств (ВТО и ядерных), сил и средств войны из космоса, РЭБ и киберопераций.
США уже опробовали эту стратегию на практике в Югославии, Ираке и Афганистане. Именно поэтому их беспокоит деятельность других стран в этом направлении. Так, в 2018 году в исследовании РЭНД признавалось, что ？Китайские военные осваивают стратегию, описанную 2500 лет назад выдающимся полководцем Сунь Цзы. В ее основе лежит принцип ？выиграть войну, не принимая участия в сражении？. Как пишут авторы доклада, Китай в случае столкновения с Соединенными Штатами попытается сделать так, чтобы США просто не смогли использовать высокоточное оружие на суше, на море и в воздухе.
Основной упор военнослужащие НОАК,- по мнению экспертов РЭНД, – будут делать на выведении из строя американских систем обработки данных и передачи приказов командования. В результате действия авиации, армии и флота будут хаотичными и не смогут привести к успеху. Вкупе с применением методов информационного воздействия, армия Китая сможет просто ？вытеснить？ противника с поля битвы[3]. По мнению авторов доклада, подобной тактики придерживались и американцы во время операции ？Буря в пустыне？ против Ирака в 1991 году. Теперь таким способам войны научился и Китай. Причем, как замечают в США, нынешнюю внешнюю политику КНР вовсе не следует считать миролюбивой. Она направлена на достижение глобального лидерства, но новыми методами[4].
Кроме того, вероятность реализации этого варианта сценария развития ВПО прямо зависит как от эффективности реализации предшествовавшего сценария развития России до 2025 года, так и возможностей России по противодействию в области создания эффективных СНВ (включая неядерных) и средств ВКО. Очевидно, что чем труднее будет США создать потенциал, уничтожающий систему управления России и силы ответного удара, чем эффективнее будут средства обороны России, прежде всего ВКО, тем сомнительнее будут расчеты на сохранение контроля над эскалацией военного конфликта.
Реализация этого варианта ？Сценария № 1？ для России во многом будет зависеть не только от будущей МО и ВПО, но и от сложившейся после 2025 года конкретной стратегической обстановки (СО), т.е. наличия и хода развития конкретных военных конфликтов, которые будут во многом предопределять логику противоборства между ЛЧЦ и их военно-политическими коалициями. Так, если, например, предположить, что основные противоречия в ВПО возникнут после 2025 года между КНР и США в Южно-Китайском море, т.е. в конкретном регионе, где участниками военного конфликта кроме КНР и США скорее всего будут и другие государства, то можно допустить, что СО создаст крайне конфликтную ситуацию сразу между несколькими коалициями, как минимум, западной, китайской, скорее всего, индийской и рядом других стран, а также вполне вероятно и российской ЛЧЦ. Ясно, что развитие глобального конфликта будет очень вероятно, что неизбежно отразится и на России. Это означает, что развитие российского сценария может идти не только ？сверху-вниз？ – от сценариев МО к сценариям ВПО и СО, но и наоборот – ？снизу-вверх？ – от конкретного военного сценария конфликта и СО к развитию сценариев ВПО и, вслед за этим, – МО.
В несколько расширенном виде (до иллюстрации возможности других сценариев) эта логика может быть следующая:
Рис. 1.
Это означает, что резко возрастает роль военно-технических факторов влияния на формирование не только конкретной СО, но и ВПО и в итоге – всей МО. Так, например, в случае конфликта в Южно-Китайском море, США, обладая потенциалом для уничтожения средств ответного удара КНР (прежде всего их средств боевого управления), а также средствами эшелонированной и эффективной ПРО, элементы которой могут быть размещены на суше и на море по периметру КНР, могут сознательно решиться на военную эскалацию вплоть до глобального уровня. Сделанные в последние годы неоднократно расчеты РЭНД и других служб в США показывают, что за последние 20 лет возможности КНР к ответному удару практически не увеличились, не смотря на рост военно-технических средств Китая, а ущерб оценивается как вполне допустимый (естественно, с поправкой на глобальный характер войны США-КНР).
Главное, однако, заключается в другом: создавая потенциал контроля над эскалацией военного конфликта в новом веке, США получают механизм военно-силового давления не только над существующими в настоящее время (почти 60) войнами и конфликтами, но и любыми будущими войнами и конфликтами. Это означает, что они получают колоссальный по своей эффективности механизм силового принуждения в любой политической или экономической ситуации, которая неизбежно будет рассматриваться с точки зрения её обеспечения военной мощью.
Более того, даже использование так называемой ？мягкой силы？ в этих условиях будет неизбежно расцениваться под углом зрения военно-силовых возможностей. В целом произойдет окончательный синтез ？мягкой？ и ？жесткой？ силы в ？силу принуждения？ в рамках политики ？новой публичной дипломатии？[5], что, безусловно, является целью политики США.
Развитие России в рамках такого сценария ВПО после 2025 года будет неизбежно предполагать необходимость полной мобилизации всех ресурсов и высокой степени боеготовности, которую придется поддерживать на всем предшествующем периоде. Создать потенциал по нейтрализации сил нападения и обороны США в короткий период в случае резкого изменения ВПО – не реальная и бессмысленная задача по двум основным причинам:
Во-первых, развитие ВПО до и после 2025 года будет постоянно создавать прямую и непосредственную угрозу войны, превосходящую по своей актуальности угрозы 2014–2018 годов. Поэтому реагировать на эти внешние условия придется адекватно даже в условиях бюджетного дефицита и ограничения темпов социально-экономического развития.
Во-вторых, с экономической, научной и военно-технической точек зрения создать быстро потенциал, нейтрализующий глобальные военно-силовые возможности США, не реально. Этот процесс занимает десять-пятнадцать лет. Поэтому России, как в свое время СССР, придется находиться в режиме ？постоянной боеготовности？.
Автор: А.И. Подберезкин
>>Полностью ознакомиться с монографией "Состояние и долгосрочные военно-политические перспективы развития России в ХXI веке"<<
[1] Грин Р. 33 стратегии войны / Р. Грин; [пер. с англ., Е.Я. Мигуновой]. – М.: РИПОЛ, 2016. – С. 58.
[2] См. Подберёзкин А.И. Значение систем боевого управления, связи и разведки в военной доктрине США. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. – М.: Дипломатическая академия МИД СССР, 1989 г.
[3] США разгадали план Китая по уничтожению Америки /Эл. ресурс: ？Лента.ру？ , 11.02.2018.
[4] См. подробнее: Подберёзкин А.И. От ？стратегии противоборства？ к ？стратегии управления？ / Вестник МГИМО-Университета, 2017. – № 1 (52). – С. 18–19.
[5] См. более подробно о тенденции в развитии внешней политики США: Подберёзкин А.И. Взаимодействие официальной и публичной дипломатии в противодействии угрозам России. В кн.: Публичная дипломатия: Теория и практика: Научное издание / под ред. М.М. Лебедевой. – М.: Издательство ？Аспект Пресс？, 2017. – С. 36–53.
13.07.2020