Статья советника министра обороны Андрея Ильницкого ？Время больших решений？, опубликованная в ？Парламентской газете？, имеет исключительно важное значение. Она свидетельствует о грядущих и весьма серьезных изменениях во внутренней политике России, которые могут быть приняты в высших эшелонах власти.
Технологическая революция или контрреволюция Конец лета и начало осени 2021 года преподнесли миру серию бурных политических событий – от американского исхода из Афганистана до создания нового военного блока Австралия – Англия – США. На этом фоне остались незаметными другие важные события. Одно из них – публикация доклада авторитетного аналитического центра США RethinkX под названием ？Человечество. Переосмысление？, в котором излагается видение будущего мира. Судя по содержанию, это развитие идей, представленных в книге Клауса Шваба ？4-я технологическая революция？ и в соответствующем докладе на заседании Давосского клуба в начале 2021 года.
Помимо этих концепций, в мировом информационном пространстве появилось большое количество материалов, посвященных детализации жуткого облика будущего ？дивного мира？. Эта информационная волна захлестнула СМИ самого разного толка и подавляющую часть аналитиков. На этом фоне появление материалов, в которых излагаются реальные возможные пути ухода с траектории, ведущей человечество к катастрофе, является в значительной мере исключением.
Статья Ильницкого особенно интересна в связи с тем, что он занимает ответственную должность в Министерстве обороны России, являясь при этом чрезвычайно осторожным и умным человеком.
И эта статья уже не первая в серии его весьма знаковых выступлений. Первое прозвучало в декабре 2020 года на ？круглом столе？ в Совете Федерации, где он заявил о серьезных угрозах безопасности нашей страны информационного характера, проистекающих из политики, проводимой в отношении образования и воспитания молодежи. Затем последовало яркое выступление, в котором он поставил на повестку дня проблему ментальной войны, ведущейся против России.
Надо отметить, что указанные проблемы на протяжении всех постсоветских лет постоянно обсуждались в среде реальной, то есть несистемной оппозиции левого и национально-патриотического толка. Но лицом такого уровня и положения, как Ильницкий, они поставлены да еще так жестко впервые. Правда, его выступлениям предшествовал распространенный в Интернете доклад директора Курчатовского центра Михаила Ковальчука, человека, весьма близкого к высшим эшелонам власти, на мероприятии с участием ряда высших должностных лиц Министерства обороны и влиятельных журналистов, содержащий столь же жесткие оценки ситуации в России. Во всех этих выступлениях ставились проблемы и показывались угрозы, но системного видения путей их преодоления не было.
Постсоветская Россия – третий Рим или…четвертый В статье ？Время больших решений？ представлена система взглядов по реальному преодолению российского кризиса в условиях все нарастающей глобальной хаотизации. Ряд положений, о которых в ней говорится, можно было услышать в выступлении министра обороны России генерала армии Сергея Шойгу.
Мировое экспертное сообщество прогнозирует переход в ？кризисное пике？ в период 2022–2025 годов. Конечно, можно спорить о терминах, но о кризисе, правда, только финансовом, говорили намного раньше – еще в 2008-м. Однако уже тогда многим было понятно, что глобальный финансовый кризис является лишь проявлением более глубокого и масштабного цивилизационного кризиса, который охватывает практически все стороны жизни современного человечества. Сегодня это стало очевидно всем. Отметив, что развивающийся кризис чреват угрозами исчезновения целых государств, Ильницкий указывает на ？окно возможностей？, которые этот кризис открывает для России, предоставляя ей шанс возродиться в качестве одного из ведущих мировых центров силы. С такой постановкой вопроса я не могу вполне согласиться. Сегодня Россия и так остается одним из трех самых влиятельных мировых центров. Кризис дает РФ шанс стать главным мировым центром силы. Но не военным или экономическим – в этом качестве России вполне оставаться в статусе ？равной среди равных？ мировых центров силы, а духовным, идейным. Такая Россия имеет все основания претендовать на ведущее место в мире.
“ Этот поворот будет вынужденным, вызванным надвигающейся волной народного недовольства сложившимся в стране положением, факт появления которого надо своевременно вскрыть и затем возглавить, чтобы направить в созидательное русло ” Далее автор обращается к понятию ？Россия как идея？ – совокупность положений, отличающих нашу страну от других, которые могут служить основой для возрождения в условиях глобального кризиса. Фактически это попытка, говоря военным языком, раскрыть сильные стороны России в предстоящем сражении за существование и возрождение. Однако их совокупность, бесспорно, впечатляет, особенно на фоне очевидного разложения западного общества.
Если к ним добавить уникальные оборонно-промышленный и научно-технический и военно-научный потенциалы, богатейшую военную историю нашей страны, то можно сделать вывод, что Россия располагает единственной в мире по-настоящему ？боевой нацией？. В условиях кризиса, когда дело идет к военному его разрешению (преимущественно в специфической форме гибридной войны), это дает уникальные возможности для выхода страны на ведущее положение в мире.
Естественно, следует вопрос о выборе пути дальнейшего развития страны. Автор выводит дилемму: следование парадигме ？догоняющего развития？ в рамках концепции демократии западного образца или поиск своего пути. Первый он вполне справедливо отметает как бесперспективный, особенно на фоне откровенного провала самой идеи классической демократии в ведущих странах Запада, в частности в США. Остается второй путь.
При этом Ильницкий указывает: ？Сколь бы ни была привлекательна стабильность, очень важно не пройти развилку, не упустить тот момент, когда запрос на перемены пора реализовать в действие. Если же этот момент упускается, накопившаяся энергия может реализоваться не в энергию созидания, а в энергию разрушения？. В этом он видит и сущность ？Больших решений？, как ？способность не только уловить, спрогнозировать момент перехода, но прежде всего возглавить/оседлать эту накатывающуюся волну социальной энергии, направив ее на созидание, на то, что принято в политике называть ？большие проекты, меняющие мир？.
Вероятно, в высших эшелонах власти принято решение о принципиальном изменении цели действий во внутренней политике. Если ранее на протяжении практически всех почти 22 лет пребывания Владимира Путина у власти (один срок президентства Дмитрия Медведева был фактическим продолжением путинской линии) главной целью провозглашалась стабильность, то теперь речь идет о подготовке к реальному крутому повороту. Причем, судя по приведенному тексту, этот поворот будет вынужденным, вызванным надвигающейся волной народного недовольства сложившимся в стране положением, факт появления которого надо своевременно вскрыть и затем ？возглавить/оседлать？, чтобы направить в созидательное русло.
В высшем политическом руководстве страны сложилось убеждение, что потенциал недовольства в народе достиг значительных величин. Пришло время принятия экстраординарных мер.
Самодержавие и государь Автор указывает на ключевую роль геополитики в возрождении России одной фразой: ？География как судьба – это про Россию？. И сразу дается образ будущей России: ？Это народная империя, основанная на принципе самодержавия – не в смысле восстановления монархии, а в смысле истинного народовластия, где мы – россияне – во главе с сильным государственным лидером (государем) сами себя держим через сильное местное самоуправление, каким, к примеру, было земство в конце XIX века？.
Этот абзац также несет четкие ориентиры, определяющие облик будущего устройства России. Прежде всего термин ？самодержавие？ несет огромную историческую нагрузку и обозначает фактически монархию в близкой к абсолютизму форме, что подтверждается и последующим возможным названием государственного лидера – государь, что всегда у всех народов было наименованием монарха и одной из форм обращения к нему. Действующая властная политическая элита России берет курс на воссоздание патерналистского государства во главе с лидером, обладающим полномочиями, близкими к тем, которые имели монархи. При этом совершенно не обязательно, что высшая власть будет передаться по наследству, хотя это может быть наиболее приемлемым вариантом для приближенной элиты, поскольку позволит ей сохранить свое господствующее положение.
Как именно будет именоваться сам глава государства – не имеет никакого значения. Примером может служить КНДР. Там фактически имеет место наследственное монархическое правление, принятое народом, которое в условиях, сложившихся вокруг этой страны, вполне оправданно. Хотя лидер и не имеет монархического титула, являясь председателем правящей партии. Спасительной для СССР была и фактически монархическая власть Сталина. Недаром его звали на Западе ？Красным монархом？. Так что в нынешних условиях такое устройство системы власти в стране при объективной необходимости перехода к мобилизационной модели экономики и мобилизационному образу жизни общества в целом может оказаться вполне приемлемым и даже необходимым.
Конечно, ？сильное земство？ не вполне соответствует такой модели. Ведь в конце XIX и начале ХХ века и ранее народ не имел никаких возможностей сколько-нибудь ощутимо влиять на власть. Любое недовольство жестоко и немедленно подавлялось грубой силой. Земство было составной частью тогдашней ？вертикали власти？, в которой ключевую и решающую роль играло чиновничество, а господствующее положение в обществе занимало дворянство, чрезвычайно узкий – менее одного процента – слой населения империи. Так что ни о каком реальном самоуправлении речь не шла. Можно было говорить лишь о самоуправлении внутри деревенских общин, но и их Столыпин своими реформами фактически вел к разрушению.
Для реализации такой модели будущей России необходимы ？политическая воля, новая стратегия геосоциального и геоэкономического устройства страны, базирующаяся на тех составляющих – безопасности, сбережения народа и территориально-экономической связанности？. На мой взгляд, это слишком узкая постановка вопроса. Прежде всего для столь радикального изменения устройства любого государства, особенно для России, где сакральность власти является ключевым условием ее устойчивости, необходима идеология.
Ильницкий справедливо отмечает, что идеология нужна для реального дела, бездействие в ней не нуждается. Затем он раскрывает основные идеологемы ？Большого проекта？, которые по сути дела являются ключевыми чертами социально-экономического устройства государства.
Государственная идеология как минимум должна определять три основных аспекта: систему философских и мировоззренческих взглядов, которые должны быть положены в основу мышления государственных служащих, обеспечивая тем самым единство методологических основ функционирования государственного аппарата; систему взглядов, определяющих направленность развития общества и государства, прежде всего основы отношений людей в обществе, отношений общества и личности, государства и общества, основополагающие принципы экономической и духовной жизнедеятельности общества, обеспечение всех видов его безопасности; систему взглядов, определяющих основополагающие принципы и направленность деятельности государства и общества в окружающем мире.
Справедливость и основной вопрос философии Важнейшим элементами государственной идеологии является понятие социальной справедливости, теснейшим образом связанное с принятым в обществе ответом на основной вопрос философии. Именно понятие справедливости – краеугольный камень любой идеологии и определяет возможность принятие ее населением страны.
Стоит напомнить, что основной вопрос философии состоит в определении того, что первично – дух или материя. В современном понимании под духом предлагаю понимать все многообразие информационной сферы жизнедеятельности общества – от высших взлетов философской мысли и науки до сферы народных преданий и сказок. Соответственно под материей понимается, как определил Ленин, ？реальность, данная нам в ощущениях？, с принятием того, что под ощущениями понимается весь набор методов и инструментов познания окружающего материального мира.
Исторически первоначально в сознании людей доминировал идеализм – все религии мира признавали дух основой всего. Это находило отражение в понятии справедливости, где близость к божеству определяло социальное и имущественное положение в обществе, а власть считалась данной от Бога. В таком понимании противостояние властям становилось синонимом противостояния высшим силам и подлежало немедленному и жесткому вооруженному пресечению. Поэтому грубое силовое принуждение воспринималось вполне справедливым. На этом были основаны рабовладельческий строй и феодализм. Восстания рабов в древнем мире и крестьян против феодалов не меняли существ дел – восставшие добивались только изменения своего положения. При этом их лидеры часто провозглашали себя облеченными властью по воле высших сил. Именно идеализм ставил во главу угла вопросы морали и нравственности, отводя материальные аспекты на второй план. Даже обнищавший дворянин где-нибудь в XV веке социально считался намного выше самого богатого купца и мог сделать с ним много чего почти безнаказанно.
Однако развитие естествознания и последующая индустриализация привели к завоеванию господства в сознании большинства людей материалистического мировоззрения, причем в его вульгарной форме, когда под материей понималось вещество, к которому в дальнейшем добавилось поле. Это неизбежно привело к смене понятия справедливости. Стало считаться справедливым, что тот, кто владеет материальными ресурсами, имеет право на власть. На первый план вышли экономические рычаги принуждения, а силовые инструменты заняли вспомогательное положение для особо критических ситуаций, когда экономические средства оказывались неэффективными. Мутации подверглись и религии. Примером может служить протестантство в католической церкви. Нормы морали и нравственности постепенно стали отходить на второй план. Справедливым стало считаться наличие возможности все покупать и продавать. Закономерным следствием этого можно полагать и современный разгул разврата в странах Запада. При этом справедливости неограниченной свободы, обогащения любым путем была противопоставлена справедливость, требующая распределять материальные блага сообразно вкладу членов общества в материальное производство. На основе этих двух представлений о справедливости были построены две конкурирующие системы XX века – капиталистическая и социалистическая.
С мировоззренческой точки зрения именно осознание неполной справедливости в отношении слоев, занятых в информационной сфере, и откровенно несправедливая уравниловка привели социалистическую систему к краху. Сегодня мы наблюдаем, как по этому же пути идет капитализм – власть элит, построенная на владении материальными ресурсами, воспринимается как крайне несправедливое явление в информационном обществе, где основной производительной силой становятся слои, занятые в сфере информационного производства. Намечается возврат к идеализму на новом историческом этапе – некоему технотронному IT-идеализму. Поэтому и рождаются модели будущего мира, напоминающие рабовладельческий строй или феодализм.
Однако в XXI веке ни технотронный идеализм, ни вульгарный материализм не сформируют общепринятое понятие социальной справедливости, поскольку мир слишком многообразен и информационная сфера во всем ее многообразии теснейшим образом связана с материальной, также чрезвычайно многоликой.
Именно взаимосвязанность этих сфер требует искать понятие справедливости на современном этапе развития цивилизации, опираясь на мировоззрение, признающее взаимосвязь и взаимообусловленность, равноправие духа и материи. Решение именно этой проблемы позволит действительно консолидировать народы России и вывести нашу страну в мировые духовные лидеры, как в начале XX века это сделала коммунистическая идея, построенная на материалистическом мировоззрении.
Статья Ильницкого, несмотря на некоторые критические замечания, имеет исключительно важное и положительное значение. Можно сказать, что это своего рода огонек в конце темного туннеля, дающий надежду на скорый выход к свету.
Константин Сивков,
заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук
Опубликовано в выпуске № 38 (901) за 5 октября 2021 года