Материал из номера

       Май 2013

       Скачать номер

       в PDF формате

       Это потом Александр Иванович Михайловский-Данилевский стал автором официальной 4-томной истории Отечественной войны 1812 года, получил чин генерал-лейтенанта. А в 1813 году, вернувшись после ранения в действующую армию и получив приказ состоять при начальнике главного штаба князе Волконском, 22-летний офицер-ополченец начал вести дневник боевых действий. В печати дневник известен под названием "Журнал 1813 года". В феврале при переходе из Плоцка в Калиш Михайловский-Данилевский записал: "Поход наш был похож на прогулку"...

       Можно ли упрекнуть молодого офицера в излишней браваде и недооценке событий, происходивших в Европе в начале 1813 года? Или участник Бородинского и Тарутинского сражений написал так под влиянием минутного настроения? Завершилась долгая военная зима, и в Польше уже появилась первая зелень на впитывающих тающий снег полях. Вокруг — не стреляли.

       Заграничный поход 1813 года на самом деле начался для Русской армии в щадящем режиме. Перевалив через Неман на третий день после Рождества, главные силы армии во главе с Кутузовым двинулись на Плоцк и Варшаву, которую прикрывал союзный Наполеону австро-саксонский корпус генерала Шварценберга, мало пострадавший в 1812 году. 60-тысячная армия под командой сначала адмирала Чичагова, а затем генерала Витгенштейна отправилась в Восточную Пруссию. Там осела группировка наполеоновских генералов Макдональда и Йорка, сохранившая силы после отступления с петербургского направления. Задача, поставленная перед Чичаговым и Витгенштейном, — уничтожить противника и освободить восточнопрусские земли. И если там, в Прибалтике, русским повоевать — пусть и немного — пришлось, то на пути к Варшаве обошлось без кровопролития. В итоге 5 января был взят Кенигсберг, 8 февраля сдалась Варшава. Несколько крепостей с осевшими в них французскими гарнизонами было блокировано. Под Калишем генерал Винцингероде догнал отступавший из Варшавы корпус маршала Ренье и разнес его в пух и прах. На поле боя осталось более тысячи французских солдат, 2,5 тысячи попали в плен вместе с 6 пушками и 4 знаменами. Эфемерный партнер Бонапарта, Герцогство Варшавское, было полностью выключено из игры. К концу февраля Русская армия стала на постоянные квартиры. За Вислой.

       Чем не прогулка?

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым П.Х. Витгенштейн. Гравюра С. Карделли с оригинала А. Орловского. 1813 год

       ТАМ В ТЫЛУ, ЗА РЕКОЙ

       Император Александр I хоть и находился при армии Кутузова, категорически отказывался позиционировать себя военачальником. Опыт Аустерлица образца 1805 года пошел на пользу. И государь время от времени повторял, что его миссия — внешняя политика и дипломатия. А война — дело его генералов. Так было и после смерти Кутузова 28 апреля 1813 года в крохотном прусском городке Бунцлау (ныне — Болеславец, Польша. — Прим. авт.), когда в полный рост встал вопрос о новом главнокомандующем. Им, кстати, стал генерал Петр Витгенштейн, еще находившийся в ореоле славы как спаситель Петербурга.

       Но сие случилось в конце апреля, а все предыдущие месяцы 1813 года император Российский и его дипломаты существовали в куда более жестком режиме, чем военные. Александр I прекрасно понимал две вещи: первая — Наполеона надо добить, иначе "раненый зверь" залечит раны и вновь пойдет войной. Другого способа поддерживать приобретенное в боях и захватах императорское величие Бонапарт не признавал. Да и не было у него другого способа в арсенале. Вещь вторая — победить наполеоновскую Францию силами одной России почти невозможно. Это сейчас, говоря о Франции, мы понимаем, что ее территория равняется 1/5 территории одного нашего региона — Якутии. Это сейчас население Пятой республики составляет несколько более 60 миллионов человек. Двести лет назад баланс территориальных, людских, экономических и прочих ресурсов был вовсе не в пользу России. И пусть Якутия уже тогда была в составе Российской империи, но толку от этого не было никакого. В то время как помимо собственно Франции под властью Наполеона оставалась значительная часть Италии, Нидерланды, группа немецких королевств и княжеств, в частности такие крупные, как Бавария и Саксония. Наконец, формально его союзником оставалась Австрия.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым М.И. Кутузов и П.Х. Витгенштейн. Миниатюра неизвестного художника. 1813 год

       Александру I нужна была коалиция. И сколотить ее он мог из тех государств, что по разным причинам были недовольны сложившимися с наполеоновской Францией отношениями. Это — Пруссия, Австрия, Англия, Швеция. Чем император, собственно, и занимался все первые месяцы 1813 года. Первый успех на дипломатическом поприще пришел в конце февраля. Прусский король Фридрих-Вильгельм III, по природе человек нерешительный и рефлексирующий, после мучительных сомнений, вызванных системным страхом перед Наполеоном, согласился-таки подписать союзный договор с Россией. Российско-британские отношения в тот период протекали довольно вяло. Английский кабинет предпочитал держаться на расстоянии и все пытался свести к экономической помощи. Проще говоря, откупался. Однако принцип союзничества в борьбе с Наполеоном не отвергал. Швеция официально вступила в VI коалицию только в апреле 1813 года. И тоже вела себя довольно формально. Шведов куда больше интересовали локальные вопросы, связанные с обладанием Норвегией, чем глобальная война в Центральной Европе.

       Самой сложной задачей было выманить из формального альянса с Наполеоном Австрию. В Вене сидел не только император, приходящийся тестем Бонапарту. В Вене сидел Меттерних, один из самых ярких дипломатов XIX века. И два этих персонажа, и вся венская элита прекрасно понимали, что участь Австрии решится именно в эти годы. И участь эта в случае возвращения Наполеоном власти над Европой будет неприглядна. Хорошо еще, если младший партнер. И так же хорошо в Вене понимали, что победа над Бонапартом даст Австрии очень много. Возвращение итальянских и иллирийских земель, например. Тем более что всем было очевидно: основную тяжесть войны понесет на себе Россия. Однако ж Меттерних не был бы Меттернихом, если б не пытался извлечь из ситуации не только прибыль, но и суперприбыль. И пусть решение о вступлении Австрии в антинаполеоновскую коалицию затянулось на полгода, император Александр и его дипломаты добились весной 1813 года главного: Австрия дала твердо понять, что, занимая место посредника в отношениях между Францией и ее противниками, объективным дилером она быть не собирается. А собирается работать на коалицию.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Меттерних (Меттерних-Виннебург) Клеменс (1773–1859), австрийский государственный деятель и дипломат

       Нельзя сказать, что Наполеон взирал на все происходящее и ничего не предпринимал. Наоборот, активно в этих процессах участвовал. И тянул время. Он собирал новую армию взамен той, что потерял в России. И в этом Бонапарт преуспел.

       Цель Наполеона прекрасно понимал и Кутузов. Пока по ту сторону рек, отделявших его армию от России, Австрии, Саксонии, Франции, шли бои дипломатов, Михайло Илларионович отдал приказ генералу Витгенштейну: "Но дабы не оставить неприятеля в покое, нужно назначить большое число малых партий, которые, перейдя Одер, наносили бы ему страх не только в окрестностях Берлина, но и до самой Эльбы. В это самое время партизаны главной армии... устремятся в Саксонию".

       АРМИИ ДРУЗЕЙ И ВРАГОВ

       О летучих отрядах Русской армии — дальше. Но прежде есть смысл поговорить о том, что представляли собой весной 1813 года армии противников. Дабы не возникло ложного представления о боевых возможностях враждующих государств.

       Акцентируя внимание на том, что Наполеон потерял почти всю армию по пути в Москву и обратно в 1812 году, можно впасть в некую историческую ловушку. Да, педантичный начальник штаба наполеоновской армии маршал Бертье отреагировал на исход из России крайне пессимистично: "Армии больше не существует". В чем маршал был прав, так в том, что почти исчезла былая победоносная Великая армия, солдаты которой прошли с Бонапартом 15-летний путь славы. Из России вернулось от силы 30 тысяч человек. Но в странах-сателлитах и в самой Франции под ружьем оставалось свыше 200 тысяч солдат. А срочный рекрутский набор по решению сената от 11 января давал пополнение в размере 350 тысяч человек. Понятно, что их еще надо было обучить, экипировать и вооружить. И Бонапарт не пожалел личных миллионов, чтобы ускорить эти процессы. Хотя, конечно, ружья и пушки купить можно значительно быстрее, чем научить ими пользоваться. Отдельно стояла проблема восстановления кавалерийских частей. Это нам сейчас, с высоты ракетного века, может показаться, что проблема второстепенна. Но двести лет назад наличие обученной и многочисленной конницы имело огромное значение. Да, исход сражений в XIX веке решали пехота и артиллерия. Но войны не состояли из сплошных сражений. Была разведка, рейды, быстрые фланговые атаки, засады, наконец, конная артиллерия, способная резко изменить объем огневой мощи на конкретном участке поля боя.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Бивак казаков в Гамбурге в 1813 году

       С этой проблемой Бонапарт в 1813 году так и не справился. Не хватало обученного конского состава, а там, где он появлялся, некого было сажать в седла. Так, к началу марта у Евгения Богарне, командовавшего французскими войсками на территории германских государств, в строю осталась только тысяча кавалеристов. Чуть ранее в районе Берлина отряд полковника Бенкендорфа устроил засаду последнему конно-егерскому корпусу французской армии и уничтожил его полностью. Позже отсутствие кавалерии сказалось на исходе нескольких крупных сражений.

       Однако ж к апрелю 1813 года Наполеон смог сосредоточить против русско-прусской армии на границе Германии свыше 200 тысяч солдат при 350 орудиях. Кстати, о кавалерии. Всадников в составе французской армии было не более 8 тысяч.

       Представления о том, что на стыке 1812 и 1813 годов Неман был форсирован могучей и прекрасно экипированной Русской армией, весьма далеки от действительности. Преследование французов по Смоленской дороге, череда сражений осенью-зимой 1812 года даром не дались. Были и боевые потери, но куда большая часть армии выбыла из строя по тем же причинам, по которым несли страшные потери войска Наполеона: голод, болезни, обморожения... Кутузов довольно откровенно описывал состояние вверенных ему частей после того, как французов выдворили, а Русская армия осела в Вильно. "Главная армия... несколько расстроилась, число ее приметно уменьшилось. А люди... пришли в изнурение..." — писал фельдмаршал императору Александру. "Приметно уменьшилось" означало сокращение до 40 тысяч человек!

       Да, была еще северная группировка Витгенштейна, были разрозненные отряды. Но как ни считай, в Польшу и Восточную Пруссию вошло не более 100 тысяч русских солдат. Конечно, в пределах империи шло формирование новых полков, готовились пополнения из экстренных рекрутских призывов. Но, как и во Франции, в России новобранцев надо было подготовить.

       Кто из союзников мог оказать России серьезную помощь воинской силой? Только Пруссия. И она, мечтавшая избавиться от наполеоновского протектората, с этой задачей справилась достойно. К апрелю 1813 года демилитаризованная Бонапартом страна сумела выставить в помощь Кутузову армию в 130 тысяч человек, половина которой состояла из регулярных частей, а вторая половина — из ополченцев.

       Как бы то ни было, но говорить о том, что весной-летом 1813 года союзники имели значительное преимущество над едва недобитым Наполеоном — наивно. Силы были примерно равны.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Первые казаки в Берлине. 20 февраля 1813 года

       И ВНОВЬ — ПАРТИЗАНЫ

       Пока Наполеон создавал новую армию во Франции, надо было что-то делать с остатками прежней его армии в германских землях. Основная часть русской военной силы отдыхала, но Кутузов, помнивший о высокой эффективности партизан в 1812 году, решил сделать ставку на них. Нет, под Берлином и Дрезденом сражались вовсе не смоленские крестьяне во главе с Василисой Кожиной. Партизанские отряды или, как их тогда называли, "летучие партии" формировались на базе регулярных частей и возглавлялись кадровыми офицерами. Потому и действовали с крайне высоким КПД. Если же вспомнить о том, что кавалерийским рейдам "летучих партий" французы, в связи с дефицитом в кавалерии, ничего не могли противопоставить, то станет ясно, кто хозяйничал на германских коммуникациях в марте-апреле 1813 года.

       Но командиры летучих отрядов не ограничились только партизанщиной. Им показалось мало рвать операционные линии французов, пресекать подвоз продовольствия и боезапаса, захватывать пленных. За один месяц — с 4 марта по 3 апреля — именно летучими отрядами были захвачены такие города, как Берлин, Франкфурт-на-Одере, Гамбург и Лейпциг. В своих воспоминаниях знаменитый гусар Денис Давыдов рассказывал о взятии его партизанами саксонской столицы, Дрездена, в марте 1813 года. Его обороняли части из корпуса маршала Даву. Непосредственно в городе стояло 3 тысячи французских солдат. Ночью Давыдов приказал казакам разжечь огромное количество костров на берегу Эльбы, дабы у дрезденцев сложилось впечатление, что к городу подошла большая армия. На следующий день он послал бургомистру послание с предложением сдать город миром, чтобы при штурме не уничтожить ненароком и сам город, и уникальные коллекции, хранившиеся в его музеях и галереях. Расчет оказался верен. Бургомистр принял предложение русской стороны, французский гарнизон штыков не поднял. И летучий отряд Давыдова вошел в Дрезден верхом, приветствуемый, по свидетельствам самого Дениса Васильевича, всем местным населением.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Денис Васильевич Давыдов. Гравюра М. Дюбурга с портрета А. Орловского. 1814 год

       Хотя сохранились и свидетельства иного рода. Солдаты и казаки некоторых летучих отрядов в германских землях, равно как и казаки Платова несколько ранее в Восточной Пруссии, вели себя, мягко говоря, несдержанно. И это несмотря на категорические приказы Кутузова и Витгенштейна местное население не трогать. Что ж, видать, накопилось! Нагляделись на деревни вдоль Смоленской дороги, на выжженные хутора Литвы и Польши...

       В марте Российская армия праздновала еще один локальный успех. Отряд генерала Чернышева разбил части генерала Морана под Люнебургом. Пленных взяли свыше 3 тысяч человек, а также три знамени и десяток орудий.

       Это был последний очевидный успех русско-прусского оружия на первом этапе кампании, именуемой Заграничными походами 1813-1814 годов.

       ДВЕ БИТВЫ ПО ВЕСНЕ

       В середине апреля Бонапарт прибыл к армии, сконцентрированной в Эрфурте. Его воинственные заявления и энергия подняли боевой дух в войсках. Наполеон подчеркивал, что на сей раз он поведет колонны в бой не как император, а как генерал. И как генерал от Бога, он сразу предложил план в своем атакующем стиле. Направление — Дрезден, сердце Саксонии. Выход в тыл русско-прусской армии, лишение ее возможности маневрировать, а дальше — генеральное сражение и победа! Возвращение французским орлам контроля за Германией, прямая дорога в Польшу.

       Но прежде, чем грянули первые крупные сражения, случились первые непоправимые потери. 28 апреля скончался фельдмаршал Кутузов, что в определенной степени деморализовало русскую сторону. Авторитет светлейшего в войсках к тому времени был непререкаем. И заменить Кутузова, кроме Барклая-де-Толли, было некому. Но именно кандидатура Барклая на тот момент была непроходной. Во французской армии деморализованным — правда, на короткое время — оказался сам Наполеон. 1 мая в незначительной стычке на ручье Риппах на глазах Бонапарта погиб один из любимых маршалов — Бессьер, прошедший с императором многие военные кампании. Ядро ударило маршалу в грудь и разнесло тело на части. Свидетели происшедшего вспоминали пророческую фразу, сказанную Бонапартом: "Смерть к нам все ближе..." Остались в памяти у многих и слова маршала Нея: "Это наша судьба. Красивая смерть". Сам Мишель Ней умер иначе. Был расстрелян как государственный изменник в 1815 году.

       Конечно, сравнивать эти две потери бессмысленно. Слишком уж неравнозначны фигуры ушедших из жизни — Кутузова и Бессьера. Но некая метафизика в случившемся присутствует. В последовавших сражениях весенней кампании 1813 года обе стороны несли потери, но не достигали желаемых результатов.

       А полномасштабных сражений было два — битвы при Лютцене и Бауцене. О них сейчас вспоминают мало, но давайте сопоставим некоторые цифры, чтобы оценить масштаб этих событий. На Бородинском поле сошлись около 250 тысяч человек. Под Лютценом, что неподалеку от Дрездена, 2 мая 1813 года дрались по меньшей мере 170 тысяч. В битве при Бауцене, городке в Саксонии, — более 230 тысяч. Это я к тому, что оба сражения — вовсе не бои местного значения, которых в насыщенной битвами военной истории можно и не заметить. Серьезное было дело в обоих случаях, что и говорить.

       Лютценское сражение грянуло 2 мая 1813 года. Несмотря на солидное преимущество французов в живой силе, русский план атаки был хорош и перспективен. Подвело исполнение, как это часто случалось тогда, когда русские войска действовали в коалиции с кем-то. Союзники-пруссаки оказались на рубеже атаки примерно на пять часов позже, чем предполагалось диспозицией, подготовленной генералом Витгенштейном. Потом, как водится, нашли "стрелочника", которым оказался какой-то военный чиновник, своевременно не отправивший нужное донесение из штаба в штаб. К счастью для союзников, разведка французов тоже сработала не лучшим образом, и лишь поздним утром Бонапарт сообразил, что к чему. Дальше его гений подсказал нужные решения, однако они не привели к разгрому противника. Более того, поле боя осталось за русскими и пруссаками, которые потеряли до 10 тысяч. Французские потери оказались значительнее — свыше 15 тысяч.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Наполеон посылает войска в атаку при Лютцене. Раскрашенная гравюра XIX века

       В военной историографии результаты битвы трактуются по-разному. В одних случаях формальную победу приписывают Наполеону. По одной-единственной причине: противник в итоге отступил. В других говорят о ничейном исходе. И объясняют это тем, что никаких стратегических преимуществ после завершения Лютценского сражения Бонапарт не получил, но лишился 1/6 своей армии.

       Пожалуй, эффективность этой битвы надо рассматривать с позиций социальной психологии. Наконец-то Бонапарту удалось показать, что его гений еще не исчерпан, а французская обновленная армия способна теснить врага. И если брать этот аспект, то можно записать Лютценское сражение за Наполеоном. Русскому царю пришлось приложить немало усилий, чтобы привести в чувство еще одного свидетеля битвы — прусского короля. Тот, видя отступление русско-прусских колонн, вновь впал в истерику.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Битва при Бауцене в 1813 году. Наполеон, окруженный своими офицерами, получает известия. С картины И. Беланже

       С Лютценским сражением связан и один из самых ярких анекдотов времен Заграничных походов. Замечательный военный администратор, реформатор русской артиллерии генерал Аракчеев и артиллерийский генерал Ермолов относились друг к другу неважно. Пользуясь случаем, Аракчеев пожаловался царю на то, что артиллерия, которой под Лютценом командовал Ермолов, работала неэффективно. Государь переадресовал претензию Ермолову. Тот согласился и объяснил это тем, что не подали нужное количество лошадей. И что, несмотря на неоднократные требования, начальник кавалерии Аракчеев ничем не помог. Далее государь спросил уже у Аракчеева, так ли это. На что фаворит признался, что и сам испытывал недостаток в лошадях. Тут и прозвучала ставшая знаменитой фраза Ермолова: "Репутация честного человека иногда зависит от скотины"...

       Сражение при Бауцене стало последним перед перемирием, заключенным сторонами в начале июня 1813 года. Его результаты во многом и предопределили желание Наполеона как можно скорее начать мирные переговоры. Казалось бы, он и в этот раз атаковал, заставил союзную армию идти на восток, оставляя саксонские земли. Но сам Бонапарт, оценивая итоги битвы, в гневе бросил: "Как, такая бойня и никаких результатов?"

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Наполеон перед сражением при Бауцене. Гравюра Жирарда с рисунка Раффе

       В ходе двухдневного сражения 20-21 мая 1813 года французы потеряли до 20 тысяч человек, русские и пруссаки — 12 тысяч. Если учесть, что французы имели почти двойное превосходство в силах, то гнев Бонапарта вполне понятен. Не было ни пленных, ни захваченных знамен, ни паники в рядах атакуемого и теснимого врага, ни бегства с поля боя. Русские отходили спокойно, если не сказать — степенно. Генерал Ермолов, командовавший арьергардом, отбивал все наскоки французов.

       Кроме прочего есть основания думать, что Наполеон имел вопросы и к самому себе. Да, в ходе сражения русско-прусская армия сделала несколько серьезных тактических ошибок. Но были ошибки и с другой стороны, автором которых являлся сам Бонапарт. Не отдавать себе в этом отчета великий полководец не мог.

       А на следующий день после Бауцена в мелкой стычке под Герлицем ядро, ударившись в дерево, под которым стоял Наполеон, отскочило и лишило жизни любимца императора — генерала Дюрока. Генерала, с которым Бонапарт делил тяготы походов в течение семнадцати лет...

       И в самом деле — смерть подбиралась к Наполеону все ближе. Кровавые весенние прогулки по Европе подошли к концу. Впереди было лето и осень 1813 года, залитые кровью сражений под Дрезденом, Кульмом и Лейпцигом.

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу