В 1997 году шведские следопыты обнаружили на дне Балтийского моря сухогруз ？Йонгчопинг？. Корабль, следовавший из Южной Европы в Финляндию, был потоплен в 1916-м немецкими подводниками. В трюмах находилось 40 тысяч бутылок коньяка и шампанского, предназначавшихся, по судовым документам, для офицеров русского Северо-Западного фронта.

       Прекратить продажу водки на все время войны Николай II повелел 22 августа 1914 года. Эта мера готовилась заблаговременно: военный министр Владимир Сухомлинов уже в мае представил государю план закрытия питейных заведений (кроме ресторанов I разряда) в районах мобилизации. Он еще в июне, опасаясь, как бы войска не проделали длительный путь к театру военных действий в винном угаре, просил главу МВД Николая Маклакова силами полиции проследить, чтобы во время мобилизации продажа алкоголя была запрещена.

       “ Поднимавшийся на второй этаж должен был по пути опорожнить все рюмки, расставленные на ступенях ” И не напрасно: с введением сухого закона российскую глубинку, откуда призывались под ружье около миллиона запасных, охватил дикий разгул. Летом 1914 года нападению желавших погулять напоследок подверглись в общей сложности около 230 питейных заведений, переставших торговать водкой, в 33 губерниях и уездах. В пьяных погромах только с 19 июля по 1 августа погибли 505 мобилизованных и 105 должностных лиц. Особенно печальные события потрясли Барнаул: толпа запасных штурмом взяла винный склад, а затем целый день наводила ужас на город, круша все и вся. При усмирении беспорядков погибли 112 человек. Резервисты во многих районах не только разносили закрывшиеся злачные места, чтобы добраться до погребов, но и останавливали транспорты (включая железнодорожные составы), требуя продать им спиртное под страхом разграбления. Генерал Дмитрий Оськин в мемуарах пишет, как ему приходилось стрелять в воздух, чтобы заставить нетрезвые команды хотя бы построиться. Пьяные погромы повторились и во время военных призывов 1915 и 1916 годов.

       Российские газеты хранили патриотическое молчание на сей счет, зато печатали массу пространных материалов о пьянстве австрийских и германских солдат. ？Любовь немцев к пиву парализовала их моральные устои, – просвещало читателей ？Новое время？, – после чего они совершали акты жесткости без всяких угрызений совести？.

       Несмотря на недовольство значительной части населения политикой насильственного отрезвления, государь был полон решимости довести ее до победного конца. Так, 28 сентября 1914 года он сообщал великому князю Константину Константиновичу, почетному председателю общества трезвости, что уже решил запретить государственную торговлю водкой в России навсегда. Это было тем более мужественным шагом с его стороны, что в юности, числясь офицером лейб-гвардии Гусарского полка, Николай сполна отдал дань ？молодецким？ традициям. Распространенной гусарской забавой было при нем питье водки ？аршинами？ (рюмки составлялись вплотную на аршин – 71 см) и ？лестницами？ (поднимавшийся на второй этаж должен был по пути опорожнить все рюмки, расставленные на ступенях). Гусары допивались до чертиков – зрительных и слуховых галлюцинаций…

       Введенный царем с началом войны сухой закон был отнюдь не повсеместным: полный запрет на спиртное распространялся лишь на губернии, объявленные на военном положении, в остальных местностях рестораны первого класса получили разрешение торговать напитками любой крепости, кроме того, можно было виноградные и плодовые вина продавать на вынос в уличных киосках, а пиво – в городских пивных. Крепкие напитки вопреки императорскому указу попадали и на фронт, прежде всего в офицерские землянки.

       Заголовок газетной версии – ？Угар сухого закона？.

       Александр Пронин

       Опубликовано в выпуске № 8 (821) за 3 марта 2020 года

       Владимир Александрович Сухомлинов Николай Алексеевич Маклаков Дмитрий Павлович Оськин