До сих пор остается загадочным пребывание Василия Блюхера в юго-восточном Китае, совпавшее с борьбой партии Гоминьдан за объединение территорий и суверенитет страны, а также становление нового харизматичного лидера Китая Чан Кайши. Волей обстоятельств главный военный советник армии Гоминьдана Блюхер тогда невольно оказался в центре внутрипартийной схватки и противоборства с линией на дальнейшее развитие СССР, проводимой ВКП(б), Коммунистическим интернационалом и Коммунистической партией Китая. Как все это сказалось на его судьбе?
В начале двадцатых годов ХХ века Китай ввиду отсутствия сильной централизованной власти являлся республикой лишь номинально, фактически же состоял из конгломерата раздробленных провинций, которыми правили генералы-милитаристы. При этом в крупных экономических центрах у морского побережья господствовал капитал под японским, американским и британским флагами.
Свои надежды в борьбе за независимость страны лидер Гоминьдана Сунь Ятсен связывал с помощью и поддержкой Советского Союза. Именно по его просьбе в 1924 году в город Гуанчжоу, столицу провинции Гуандун, прибыла первая группа советских военных советников. Затем в конце октября 1924-го срочно приехал Блюхер на замену трагически погибшему главному военному советнику Павлу Павлову. На первой встрече Сунь Ятсен выразил уверенность, что товарищ Уральский (официальный псевдоним Блюхера) своим боевым опытом окажет реальную помощь в строительстве Народно-революционной армии Гоминьдана.
Блюхеру предстояло реформировать феодальные армии низкого уровня боеспособности, изжить у тамошнего генералитета подозрительность и самодовольство. Он быстро усвоил, что убеждать генералов необходимо, работая поначалу персонально с каждым, затем в тройке и, наконец, в составе групп. Именно так подлежали обсуждению порядок управления войсками и их подчиненность, состав Военного совета. По предложению Блюхера в армии были созданы Главный штаб и Главное политическое управление, военные суды и трибунал, введена единая система обучения и воспитания личного состава. Для исключения поборов на содержание армии появилось управление снабжения. Принята троичная организация, в результате которой дивизия состояла из трех полков, девяти батальонов и 27 рот.
“ Василий Константинович Блюхер внес огромный вклад в строительство армии Гоминьдана, подготовку и обучение командных кадров, организацию органов военного управления и превращения НРА в реальную силу в борьбе за независимость Китая ” Из состава генералитета Блюхер сразу же выделил Чан Кайши как наиболее подготовленного и требовательного, отмечая в нем целеустремленность, желание выделиться и обрести ореол военной славы. В то же время он оценивал Чана человеком самовлюбленным, не свободным от подозрительности и зависти. Блюхер вскоре понял, что Чан Кайши внушаем и следует удерживать его от пороков и бредовых идей. К тому же тот с изменением своего мнения выдавал советы и предложения других как свои собственные.
В свою очередь Чан Кайши быстро сблизился с Блюхером и в основном разделял его взгляды на строительство новой армии. Он был благодарен советскому советнику за поддержку школы Вампу и, подражая ему, даже стал брить голову. Блюхер в свою очередь поддержал предложение Чан Кайши о создании при офицерской школе Вампу, в которой он являлся начальником, нескольких полков для особого обучения и воспитания, а также войсковой практики курсантов.
Вскоре части Вампу приняли первое боевое крещение и выбили из столицы ？тигров？ мятежного охранного корпуса китайских купцов. Они же внесли самый весомый вклад в разгром армии марионеточного генерала Чэнь Цзимина и изгнали ее из провинции Гуандун. Затем полки Вампу в составе войск НРА ликвидировали контрреволюционеров, непосредственно угрожавших Гуанчжоу.
В марте 1925 года Блюхер доложил в Москву, что в Китае начали смотреть на Гоминьдан как на людей, обладавших реальной военной силой. Отношение в войсках к русским военным советникам стало вполне удовлетворительным. Однако вскоре в связи с резким ухудшением здоровья Блюхеру пришлось покинуть Китай. Полпред СССР в Пекине Лев Карахан, выражая сожаление по этому поводу, отметил, что Блюхер, как никто другой, соединяет в себе качества военного и политика.
Выезжал Василий Константинович через Пекин, где у маршала Фэй Юйсяна в Калгане работала другая группа советских военных советников. Там же он написал рукопись ？Гуандун (Очерк военных событий. Декабрь 1924 – июль 1925 г.)？, в которой подробно проанализировал опыт преобразований в Народно-революционной армии Гоминьдана и проведенных ею операций.
Игра в молчанку После отъезда Блюхера у Чан Кайши резко обострились взаимоотношения с новым главным военным советником НРА Николаем Куйбышевым. Тот нередко открыто упрекал китайского генерала в упрямстве, часто выказывал ему свое неуважение. Это вызывало у Чана раздражение, и он высказал просьбу об отстранении главного советника. Но советское руководство долго затягивало с решением. И в ночь на 20 марта 1926 года Чан Кайши ввел в Гуанчжоу военное положение, окружил резиденцию советских военных советников и произвел арест 50 китайских коммунистов. Тем самым не только открыто продемонстрировал свое требование, но и обратил внимание на ухудшение отношений с коммунистами Китая.
Василий Блюхер В Москве не стали нагнетать ситуацию, и по просьбе Чан Кайши на замену Куйбышева в Гуандун в мае 1926 года вновь прибыл Блюхер. Между тем в провинции не спадал накал противоречий между правым и левым крылом Гоминьдана. Правые, особенно после смерти Сунь Ятсена, выступили за ревизию его установок на союз с коммунистами при поддержке крестьян и рабочих. По мере того как набирал силу Чан Кайши, приходило понимание, что главная опасность для него исходит не столько от внешних врагов, сколько от коммунистов, настойчиво пытавшихся войти в руководство Гоминьдана.
Во многом на внутриполитическую обстановку влияла особая позиция главного политического советника Михаила Бородина. Он настойчиво проводил линию Коминтерна на использование революционных возможностей китайского общества, включая и буржуазию. Видел неизбежной в Китае ситуацию, когда левые в Гоминьдане в союзе с КПК будут подталкивать страну на некапиталистический путь развития. Данное решение было непонятным даже в руководстве КПК, где считали ввиду слабости рабочего класса эту задачу невыполнимой. Не без влияния Бородина ЦИК Гоминьдана даже обратился в Коминтерн о приеме партии в его ряды. Это обстоятельство было встречено в штыки.
Блюхер считал, что ситуацию по силам переломить только сильной и управляемой армией. Но все же доложил в Москву, что нельзя форсировать революцию в Китае и пытаться перескочить ее закономерные этапы. По его мнению, ни рабочие, ни крестьяне, как и все китайское общество, не готовы к революционным преобразованиям. Доклад был принят Бородиным к сведению, но в Москву он его не отправил, пользуясь тем, что шифровки Блюхера шли через аппарат политического советника.
Блюхер изучил план Северного похода и понял, что предотвратить его не удастся. Выход был один – убедить руководство Гоминьдана, прежде всего Чан Кайши, бить врага поодиночке. Поначалу разгромить войска генерала У Пэйфу на севере в Ухани и только потом повернуть на восток – Нанкин и Шанхай. В результате в конце июля план Василия Константиновича был утвержден Военным советом. Не жалея времени, Блюхер внушал высшему военному руководству Гоминьдана, что реформированной стотысячной НРА, уже обладавшей боевым опытом, по силам разбить превосходящего по численности противника.
В напряженных боях войска Народно-революционной армии одерживали победы и взяли города Ханькоу и Учан – сердце провинции Ухань. Тем не менее успехи достигались порой большими потерями. Многие командиры стремились атаковать в лоб, не использовали обходы и охваты. Нередко Блюхер брал управление войсками на себя, переносил сроки нанесения ударов, чтобы предоставить необходимое время для организации боевых действий. Особенно успешно действовала восточная колонна под командованием Чан Кайши.
Сунь Ятсен Часто бывая в штабе Чана, Блюхер участвовал в непосредственном руководстве войсками, убеждал в необходимости своевременно производить перегруппировку соединений, восстанавливать связь и взаимодействие. Однако он неоднократно убеждался в скрытности своего китайского коллеги и его стремлении самому планировать дальнейшие операции. Так, воспользовавшись разногласиями военного руководства по поводу похода на Пекин, Чан решил повернуть свои войска на Наньчан, Нанкин и Шанхай. Он, безусловно, учел, что главный союзник на севере маршал Фэй Юйсян терпел поражение. Однако столкнувшись с неудачами, попросил Блюхера прибыть к нему. В докладе об обстановке в войсках Чана Блюхер отметил стремление к неорганизованным налетам на противника, несогласованность между командирами корпусов, у некоторых – стремление уйти от ответственности, словчить и отсидеться в тылу. Победы в основном достигались упорством китайских солдат, штыком и ночными атаками.
На освобожденных территориях Блюхеру нередко приходилось вникать в организацию и проблемы местного самоуправления и назначать глав администраций. Он советовал немедленно отделять гражданскую власть от военной и заниматься нуждами населения, не уставая повторять, что сила новой власти в опоре на крестьянские союзы. Часто ему приходилось выступать посредником в ссорах генералов, которые назначали своих приказчиков на сбор налогов. Но это все меньше помогало установить порядок.
Крайне отрицательно сказалось на дальнейших событиях резкое обострение взаимоотношений между Бородиным и Чан Кайши. Поначалу Бородин участвовал в критике генерала за его самостоятельное решение двигаться на восток. Затем одобрил намерение левых гоминьдановцев перенести столицу Южного Китая из Гуанчжоу в Ухань, в резкой форме потребовал от Чана подчиниться. Потом приветствовал его отстранение от всех постов в политическом и военном руководстве Гоминьдана и даже предложил арестовать его. В ответ Чан Кайши поставил вопрос перед партией, советским руководством и Коминтерном об отзыве Бородина.
Дошло до того, что близкие к Бородину партийные функционеры поставили на обсуждение возможность организации похода против Чан Кайши. От чего он пришел в ярость и повел войска дальше на Нанкин и Шанхай. Бородин никак не реагировал на сообщения Блюхера о намерениях лидера Гоминьдана, просьбу нормализовать с ним отношения. Блюхер предложил немедленно оказать помощь в борьбе рабочих и коммунистов Шанхая против милитаристов, которых поддерживали интервенты. Но Бородин продолжал играть в молчанку и доклады Блюхера не шли дальше его рабочего стола.
Поддержка Ворошилова В Москве стало известно о противоречиях между Бородиным и Чан Кайши. На политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрели этот вопрос. Как ни странно, позиция Бородина, испытанного большевика, была признана правильной. Ему посоветовали (по-партийному) не выпячиваться. Разумеется, обсуждение проходило в отсутствие информации от Блюхера.
Первым сигналом тревоги стала поддержка Чан Кайши большинством высшего военного руководства Гоминьдана. На совещании о рассмотрении следующего плана Северного похода в присутствии маршала Фэй Юйсяна было решено дальнейшие действия планировать только с участием Чан Кайши. Блюхер на совещании не присутствовал, так как Бородин ни о чем его не информировал. В июне 1927-го на совещании в Сюйчжоу Фэн Юйсян и Чан Кайши окончательно договорились не только о планах наступления на Пекин, но и о совместных действиях против КПК. Бородину при этом предложили немедленно покинуть Китай. Более того, Чан Кайши, вспомнив все обиды, назначил 30 тысяч китайских долларов за голову Михаила Бородина.
Чан Кайши Далее события, как и предполагал Блюхер, приняли необратимый характер. Чан Кайши жестоко подавил восстание рабочих и коммунистов в Шанхае, окончательно порвал с Коминтерном и КПК. Он провозгласил Нанкин столицей Китая, демонстративно прибыл в Ухань и сформировал там новый политсовет партии. Так Ухань показала полное бессилие перед новым военно-политическим лидером Гоминьдана. В итоге большой китайский эксперимент по объединению двух партий с разными политическими и экономическими платформами закончился провалом.
Во многом этому способствовала линия Коминтерна, ВКП(б) и главного политического советника Михаила Марковича Бородина, переоценившего свои силы и намеренно скрывавшего информацию о реальной расстановке сил в Гоминьдане. О позиции Блюхера и автократическом стиле работы Бородина стало в конце концов все известно в Москве, но с большим запозданием. Об их взаимоотношениях сообщили временный поверенный СССР в Китае Алексей Черных и представитель Коминтерна Манабендра Рой.
После чего Блюхеру самому удалось проинформировать наркома обороны Ворошилова о событиях в Гоминьдане и юго-восточном Китае. В докладных записках в Москву, переданных через Юшкевича и Радкевича, говорилось о несвоевременности разрыва с Чан Кайши, его готовности сотрудничать с СССР. Что во взаимоотношениях с ним надо было маневрировать, форсировать отъезд Бородина и тогда бы Чан Кайши не дошел до грани, не разорвал с нами отношения, не расстрелял коммунистов и рабочих.
Ворошилов в ходе бесед с посланцами Блюхера подтвердил: от него донесений не получал и сделал вывод, что Блюхер его телеграмм не читал. А значит, они перехватывались Бородиным – заключил нарком. В дополнение Радкевич сообщил, что о разногласиях Блюхера и Бородина, их взглядах на продолжение работы с Чан Кайши знали китайцы.
В июле 1927 года Коминтерн объявил о разрыве с Гоминьданом, после чего Бородин убыл из Китая. Наши некоторые военные советники задержались, отдельные из них даже поучаствовали в подготовке восстания революционных частей НРА против гоминьдановского гарнизона в Наньчане. Оно увенчалось успехом, но затем восставшие были разбиты. И дата 1 августа 1927 года стала отмечаться в Китае как день Народно-освободительной армии.
В Ханькоу Чан Кайши тепло попрощался с Блюхером, устроил советским военным советникам торжественные проводы. Он выразил надежду поработать вместе в другой обстановке. 11 августа 1927 года Блюхер покинул Китай.
Увы, после этого 14 декабря 1927-го Нанкин разорвал дипломатические отношения с СССР. Чан Кайши сплотил Гоминьдан и армию, к 1929 году распространил свое влияние на большинство территории Китая. На Маньчжурию ему идти не пришлось, так как ее правитель маршал Чжан Сюзлян добровольно признал режим Чан Кайши.
Рука помощи В 1937 году после вторжения Японии в Китай Советский Союз вновь протянул руку помощи своему соседу. Чан Кайши обратился к советскому руководству с просьбой о новом откомандировании Блюхера в Китай. Но жить легендарному маршалу оставалось менее года. Наветы догонят его и в Москве. В результате ложных доносов он окажется в тюрьме, из которой уже не выйдет.
Подводя итог китайской одиссее Василия Константиновича Блюхера, подчеркнем, что он внес огромный вклад в строительство армии Гоминьдана, подготовку и обучение командных кадров, организацию органов военного управления и превращения НРА в реальную силу в борьбе за независимость Китая.
В условиях неоднозначной политики, проводимой Коминтерном и ВКП(б) по отношению к Гоминьдану и КПК, Блюхер сумел сохранить авторитет и признание высшего руководства Народно-революционной армии Китая и занял особое место в его военной истории.
Виктор Земцов,
член Союза писателей России, полковник в отставке
Опубликовано в выпуске № 40 (903) за 19 октября 2021 года