Рассуждения о том, что мы живем в мире постмодерна или, например, что Иран является особым религиозным обществом, крайне сомнительны.

       Цивилизацией Модерна, или Нового времени, называют общество, связанное с научным и индустриальным развитием, капитализмом, преобладанием рыночных (товарно-денежных) отношений, ориентацией на прибыль, постоянный экономический рост и научно-технический прогресс.

       Крупные компании, принадлежащие как частным лицам, так и государству, или — всё чаще — находящиеся в смешанной собственности этих двоих, концентрируют в своих руках ключевые ресурсы: фабрики, недвижимость, финансовые потоки, природные месторождения, плодородные земли и т. д. Кроме того, Модерн связан с урбанизацией, которая продолжается быстрыми темпами: население планеты сосредотачивается в приблизительно 600 глобальных городах. Таковы основные черты этой цивилизации. Они никуда не исчезли.

       Читайте также

       Ненаучный подход: ？Мозговые центры？ теряют и ？мозги？, и открытия Мы проедаем научно-исследовательский потенциал, накопленный в СССР, но и он скоро закончится

       А что такое постмодерн? Обычно на этот вопрос отвечают формулами, имеющими сложное философское или поэтико-культурное обоснование. Однако, между ними и базовыми социальными структурами нет никакой очевидной связи.

       Впрочем, иногда сторонники точки зрения, что мы живем в цивилизации постмодерна, говорят об исчезновении промышленности, рабочего класса или труда вообще. Похожие вещи часто повторяют некоторые либералы, утверждая, что пролетариат давно исчез. На эти замечания стоит ответить.

       Можно и нужно говорить об изменениях внутри капиталистического научно-индустриального общества (которое и есть синоним Модерна). Например, сегодня увеличилась роль глобальной торговли по сравнению с серединой XX века. Скажем, США покупают примерно треть товаров за рубежом, тогда как 70 лет назад — около 10 процентов (хотя, в наши дни снова намечается уклон в протекционизм).

       Среди важных изменений — перемещение производств из стран Запада в Индо-Тихоокеанский регион. Там в последние 40 лет наблюдается фантастических масштабов индустриализация и численный рост промышленного пролетариата.

       Другие особенности нашей эпохи — растущее влияние информационных технологий (мы все живем в глобальной сети) и переход к временной или неполной занятости.

       Однако, в том, что касается временной занятости и ухудшения условий труда, нет особых новшеств. Подобные формы, в которых абсолютно доминировали боссы, типичны и для ранних форм Модерна, для капитализма в XIX — начале XX столетий.

       В то время владельцы компании тоже могли вышвырнуть почти любого наемного работника, когда заблагорассудится, или изменить продолжительность его рабочего дня, скажем, поставив в ночную смену или заставив вкалывать по 12 часов вместо 10.

       Упорная борьба пролетариата за свои права, часто принимавшая обостренные, радикальные формы, напугала большой бизнес и заставила его в середине XX столетия изменить правила игры.

       Последним штрихом стали фабрики, захваченные в самоуправление трудовыми коллективами в Италии и Франции, и мощные социальные протесты в Германии после Второй мировой войны.

       В течение нескольких десятилетий европейский и американский бизнес, напуганный революциями и забастовками, соблюдал правила игры, порой заключал с работниками выгодные последним колдоговора и старался не нарушать 8-часовой рабочий день. Но к концу XX столетия все это испарилось. Твердая гарантированная занятость исчезает.

       Нет никакой цивилизации постмодерна и никогда не существовало. Это хорошо продемонстрировано, например, в исследованиях польско-британского социолога Зигмунта Баумана или в работах немецкого ученого Карла-Хайнца Рота.

       Бауман объясняет, в чем специфика современной научно-промышленной капиталистической цивилизации — во всё большем значении глобальных связей и в растущей гибкости труда и рынков. Эти вещи взаимосвязаны.

       Например, бизнес может ликвидировать фабрики в США или Франции, и открыть их в другом месте, в Индии и Мексике, причем процесс займет всего лишь несколько лет. Так же предприниматель в Англии может уволить часть работников из своей компании и нанять гастарбайтеров из числа вьетнамцев или сирийских беженцев. Бауман называет эту цивилизацию ？жидким модерном？.

       Мысль о том, что появилась цивилизация, в которой исчезают фабрики и промышленный рабочий класс, — чистая фантазия тех, кто считает, будто сладкие булки растут на деревьях, а затем сами падают в рот.

       Во-первых, как сказано выше, промышленность из стран Запада частично переместилась в Индо-Тихоокеанский регион в поисках более дешевой рабочей силы. Кроме того, индустриализация охватила ряд других государств — например, Турцию, Иран и Нигерию. Правда в том, что в мире никогда не существовало такого громадного по численности фабричного пролетариата, как сегодня.

       Читайте также

       Когда закончится СВО: Эксперты оценили прогноз командира ？Ахмата？ Генерал Леонид Ивашов: ？Спецоперация завершится, когда Россию перестанут атаковать дронами？

       Европоцентризм опасен тем, что люди, которые считают США и Запад в целом центром Земли, не замечают гигантский процесс индустриализации от Стамбула до Шанхая, от Эфиопии до Индии. Именно в этом причина ошибочного восприятия современной реальности.

       Во-вторых, занятость в промышленности даже западных стран по-прежнему очень велика — 20？30% экономически активного населения.

       И в-третьих. Как же, скажут нам, ведь большинство или половина населения в большинстве стран заняты в сфере услуг! И это, пожалуй, самое интересное. К этой сфере сегодня относят всё, что только можно представить: от ЖКХ и энергетики до транспорта и даже, порой, строительства, хотя эти области остаются обычным промышленным производством. В услуги записывают даже пищевую промышленность, телекоммуникации и связь. В итоге получается, что там, возможно, занято большинство населения.

       Когда Эфиопия сооружает космических масштабов ГЭС на Голубом Ниле, которая будет производить до 6 ГВт электроэнергии (и после ввода в эксплуатацию станет самой мощной в Африке), или когда Турция строит АЭС ？Аккую？ стоимостью 25 млрд долларов с четырьмя реакторами и проектной мощностью 4,8 ГВт — это сфера услуг? Когда в столицах государств, будь то Анкара, Тегеран или Мадрид, миллионы временно занятых строительных рабочих — классических низкооплачиваемых пролетариев XIX столетия — возводят один за другим жилые кварталы, это сфера услуг?

       На самом деле, во многих странах высокими темпами идет обычный для эпохи Модерна (Нового времени) процесс индустриализации и урбанизации.

       Можно, конечно, считать, что пиццерия или лавка возле вашего дома, где три узбекских повара готовят плов и самсу — это ？сфера услуг？, но, вообще говоря, и это — лишь мини-фабрики, на которых наемные работники производят для вас еду под присмотром хозяина.

       Разумеется, настоящая сфера услуг — например, образование, медицина, торговля — тоже существуют. Но их развитие, если рассматривать его отдельно, не настолько масштабно, чтобы затмить собой промышленность.

       Читайте также

       Олигархов — в расход: как в Китае борются с экономическими рисками Запад не способен понять механизмы системы, в которой командные высоты принадлежат государству

       Но как же, например, Иран, могут спросить нас? Ведь это — какая-то теократия? Политики многих стран ссылаются на религиозные ценности, чтобы обеспечить свою легитимность, право пребывать у власти — в глазах общества.

       Иран — современное промышленно развитое государство с населением около 90 млн человек и с капиталистической индустриальной экономикой. Там большинство людей являются наемными работниками в частных или государственных компаниях, строятся новые заводы, в университетах учится около 6 млн студентов, почти 80 процентов населения живут в городах.

       Да, политики этой страны много говорят о религии, но это не мешает им или владельцам дружественных им компаний получать прибыли от труда наемных рабочих, производить автомобили и крылатые ракеты, модернизировать транспортную инфраструктуру.

       Есть и такие страны, где политики отказываются говорить о религии, используют для поддержания своей власти иные идеи, которые кто-то может называть ？пост-модернизмом？. Но суть общественной системы остается той же самой, и ее основания — те же.

       Постмодерн или постмодернизм — не новый общественный строй, а малопонятная для непосвященных философия, которую преподают в некоторых университетах, и еще, возможно, странный художественный стиль. К базовым общественным структурам постмодерн не имеет никакого отношения, ибо они принципиально не отличаются от тех, что существовали в XIX и XX столетиях.

       Экономический кризис

       Новак: России не нужен полный запрет на экспорт дизтоплива

       США грозит рыночный шок

       В Минсельхозе оценили объемы производства яиц в России

       Европа разоряется на уране из России

       Все материалы по теме (6646)