В XXI веке успешными будут государства, способные воспользоваться историческим опытом для интеграции современных показателей силы и жизнеспособности[1]

       А. Цыганков, профессор Калифорнийского университета

       Мы будем лидерами на долгосрочную перспективу. Во всем мире наступил переходный период, который продлится десятилетия. Наша стратегия - позиционирует США влиять на эти траектории, использовать возможности, создавать и управлять рисками, которые возникают в этой связи[2]

       Стратегия национальной безопасности США

       Необходимость и возможность стратегического прогноза и планирования во многом определяется той степенью вероятности, которая возможна в исследовании (хотя на практике нередко встречаются и откровенно негативное отношение к любому прогнозу). В этой связи необходимо четко определить позицию в отношении таких категорий, как ？возможный сценарий？ (вариант) развития МО, ？вероятный сценарий？ (вариант) и ？неизбежный сценарий？ (вариант) развития МО[3].

       В этой связи напомню, что состояние МО характеризуется взаимодействием и взаимовлиянием четырех основных групп факторов, каждая из которых насчитывает, как минимум, сотни постоянных и переменных величин. Взаимодействием между этими тысячами объективных факторов, постоянных и переменных величин создает тысячи возможных комбинаций, часть из которых может быть спрогнозирована, а какая-то часть нет.

       Таким образом мы выделяем какое-то число из неопределенного числа возможных сценариев развития МО (и, соответственно, еще большее число их вариантов и вариантов развития ВПО и СО), которые можно анализировать и прогнозировать в настоящее время. Это число может быть достаточно большим, но, одновременно, и вполне разумным. Оно определяется современными возможностями анализа и объемом информации. Иначе говоря оно соответствует формуле возможных сценариев развития МО, которая может быть представлена следующим образом[4].

       1 + 1+1 +1+1 + n

       где: 1 – возможный сценарий развития МО;

       n – неопределенное число таких возможных сценариев.

       В данном случае мы останавливаемся на 4 возможных сценариях, из которых выделяем один – единственный (либо 2–3 в зависимости от ресурсов) наиболее вероятный сценарий и его варианты. В самом лучшем случае выделяется ？очень вероятный？ (или ？наиболее вероятный？) сценарий, который может быть оценен даже как ？неизбежный？ сценарий развития МО.

       Таким образом в стратегическом прогнозе развития сценариев МО и их вариантов до 2021 и до 2040 года отчетливо рассматриваются несколько степеней возможности и вероятности их реализации, которые могут быть оценены экспертами как качественно (по степени вероятности), так и количественно. Как минимум, на мой взгляд, можно выделить следующие:

       – теоретически возможные сценарии развития МО (десятки и сотни);

       – два–три возможных сценария развития МО (для реализации которых есть некоторые основания);

       – вероятный сценарий развития МО (который имеют множество оснований для реализации);

       – очень вероятный сценарий (один сценарий, имеющий все основания), но сохраняющий и другие вероятные сценарии;

       – неизбежные сценарии развития МО (которые имеют фундаментальные основания, которые невозможно предотвратить).

       При этом очевидно, что необходимо рассматривать эти прогнозы в очевидном временном промежутке: краткосрочного, среднесрочного и долгосрочного прогноза. В нашем случае среднесрочного до 2021–2023 гг., а долгосрочного до 2040–2050 годов.

       Диапазон наших исследований таким образом колеблется от группы ？возможных？ до группы ？вероятных？ сценариев развития МО, заведомо, исключая как ？теоретически возможные？ (которые не имеют практического значения), так и ？неизбежные？ (которые, учитывая субъективность, МО не существуют).

       Поэтому вероятность развития того или иного сценария или его варианта мы можем экспертно оценить как качественно, так и количественно по шкале от 1 до 10 баллов – как ？теоретически возможный сценарий？ и 80–90–100 баллов – как, очень вероятный и ？неизбежный сценарий？ развития МО. В общем виде это выглядит следующим образом:

       Количественная оценка вероятности реализации того или иного сценария развития МО

       Теоретически

       возможные

       сценарии

       Возможные

       сценарии

       Вероятные

       сценарии

       Очень

       вероятные

       сценарии

       Неизбежные

       сценарии

       1–10

       10–20

       20–60

       60–90

       90–100

       Опуская рассуждения о конкретных возможных и даже вероятных сценариях, которые давались в предыдущих работах[5], перейдем к конечной части рассуждений.

       Естественно, что нас интересуют, прежде всего, вероятные и очень вероятные сценарии развития МО, к которым предстоит готовиться практически, но необходимо иметь в виду и то, что категории ？возможные？ сценарии, имеют значение потому, что они достаточно быстро могут превратиться в категорию ？вероятных？ сценариев и даже ？очень вероятных？ сценариев.

       По этой шкале, например, в середине 2015 года перспектива развития сценария МО ？Глобальное военно-силовое противоборство？ на 2015–2021 годы рассматривается как ？вероятное？, после 2021 года, как ？очень вероятное？, а после 2030 года как ？неизбежное？.

       Невозможно рассмотреть все теоретически возможные сценарии развития МО – от гипотетического сценария ？внеземного вторжения？ до не менее гипотетического сценария ？вечного мира？ или ？экологической катастрофы？ что отнюдь не говорит, однако о том, что нет необходимости мониторить их развитие. Совсем наоборот: учитывая неизбежную смену парадигмы развития человечества после 2021 года, необходимо очень внимательно следить за эволюцией всех сценариев. Вместе с тем, мы должны изначально сосредоточить основное внимание, прежде всего, на одном, наиболее вероятном, сценарии развития в его трех возможных вариантах: ？оптимистическом？, ？реалистическом？ и ？пессимистическом？.

       Сказанное означает, что к началу возможного нового этапа развития человечества после 2021 года, который будет означать смену парадигм в международной области:

       – окончательно закончится формально ？мирный？ период в отношениях между российской и западной локальными цивилизациями (который в действительности означает просто скрытую фазу всей начавшейся между ними войны), а также возможно другими ЛЧЦ.

       Ограничение этой формально мирной фазы 2013–2021 годами достаточно условно потому, что еще до 2013 года эта скрытая фаза была тщательно замалчиваемой международной реальностью, которую после 2013 года игнорировать уже было просто невозможно, хотя ее ？миролюбивые？ трактовки по-прежнему продолжали существовать;

       – к 2021–2022 годам завершится в основном военно-техническая подготовка западной ЛЧЦ к глобальной войне, т.е. будут полностью развернуты наиболее эффективные виды и системы оружия. Основные циклы – появление идеи – ТЗ – НИОКР – создание опытных образцов – испытание – уже завершаются, что говорит о том, что их полномасштабное производство может быть организовано в короткие сроки. Прежде всего, речь идет о ВТО – крылатых ракетах всех типов базирования, чья численность может превысить 20 тыс. ед., развернутой в основном по регионам широкомасштабной системе ПРО и т.д.

       Наиболее вероятные концепции использования технологического превосходства в ходе глобальной войны просматриваются уже сегодня. Это концепции глобального разоружающего удара, ведения глобальной войны с помощью воздушно-космических средств (прежде всего ВТО), создания эффективной глобальной системы ПРО и т.п. Суть их – не зависимо от названия и терминологии – одна: дать возможность США в глобальном масштабе по своему выбору использовать военную силу в прямой или косвенной форме в качестве политического инструмента без высоких рисков и масштабных издержек;

       – завершится окончательное формирование военной коалиции, состоящей не только из стран-участниц НАТО, но и двух ？суперблоков？ – ТТП и ТАП. К этому времени западная ЛЧЦ сможет представлять из себя вполне единую военно-политическую коалицию, которая объединена не только общей системой ценностей, интересов и целей, и единой системой управления, но и концентрирует основные ресурсы планеты, способные обеспечить достижение этих целей. Такая глобальная коалиция по оценкам западных экспертов, сможет под контролем США обеспечить западной ЛЧЦ сохранение существовавшего до 2020-х годов в мире статус-кво, правил, норм международного права и порядка на долгосрочную перспективу[6].

       – до 2021–2022 годов западной ЛЧЦ удастся внести с помощью стратегии ？управляемого хаоса？ разлад и дезинтегрировать ряды возможных противников, а другие страны – шантажировать подобным возможным развитием событий. Речь идет не только о России, но и Венесуэле, Ираке, Бразилии, Китае, Индии. По аналогии с Ираном, Ираком и Египтом такая стратегия должна серьезно ослабить ряды потенциальных оппонентов, которых отличала от других стран некая большая свобода в политике и более широкое восприятие государственного суверенитета. К 2021–2022 годам должна быть сформулирована ясная альтернатива: либо следование курсу США, либо неизбежная конфронтация и поражение.

       Решение этих задач позволит западной ЛЧЦ подготовиться к неизбежному наступлению такого периода, в начале 20-х годов XXI века, когда объективно закончится важный этап ее абсолютного политического господства. Это будет означать, одновременно, завершение целого периода международных отношений, продолжавшегося последние столетия, – безусловного объективного доминирования Запада и западной ЛЧЦ в политической и экономической жизни планеты. Фактически можно говорить о переходе международных отношений к новой парадигме мирового развития, переоценке всех базовых положений, сложившихся в политике, экономике, социальной жизни и науке, о современной миросистеме[7]. Одним из последствий станет неизбежная потеря Западом монопольного контроля над мировыми процессами к началу 20-х гг. XXI века, который может сохраниться в будущем только с помощью военной силы.

       Важнейший вопрос заключается в том, что будет после ликвидации абсолютной монополии на контроль Запада и какие конкретно действия, прежде всего, в военной области, Запад предпримет для сохранения, если и не абсолютного, то значительной части такого контроля? Иными словами, какие силы и каким образом будут влиять на будущую МО и сценарии ее развития. Именно эти базовые факторы развития человеческой цивилизации к началу 2020-х годов XXI века лягут в основу наиболее вероятного сценария развития МО, который будет доминировать в последующие годы. Этот базовый сценарий условно сегодня уже можно назвать ？Сценарием глобального силового противоборства？ в его наиболее реалистическом варианте сценария ？Глобальной сетецентрической войны западной ЛЧЦ？[8].

       Автор: А.И. Подберезкин

       [1] Цыганков А.П. Сильное государство: теория и практика в XXI веке // Россия в глобальной политике, 2015. Март-апрель. – С. 76.

       [2] National Security Strategy. – Wash.: GPO, 2015. February. – P. 4.

       [3] Подберезкин А.И. Стратегия национальной безопасности России в XXI веке. – М.: МГИМО-Университет, 2016. – С. 57–81.

       [4] Подберезкин А.И. Вероятный сценарий развития международной обстановки после 2021 года. – М.: МГИМО-Университет, 2015. – С. 111–162.

       [5] Стратегическое прогнозирование международных отношений: кол. монография / под ред. А.И. Подберезкина, М.В. Александрова. – М.: МГИМО-Университет, 2016. – 743 с.

       [6] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А. И. Подберезкина. – М.: МГИМО (У), 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. М. 2015.

       [7] Подберезкин А.И. Военные угрозы России. – М.: МГИМО (У), 2014. – С. 5.

       [8] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А. И. Подберезкина. – М.: МГИМО (У), 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. М. 2015.

       25.04.2017