Мировое развитие на современном этапе характеризуется… соперничеством ценностных ориентиров и моделей развития…[1]

       Военная доктрина России

       Существует два принципиально отличных подхода к оценке значения ведущих акторов мировой политики. Первый — цивилизационный, в соответствии с которым основные системы ценностей и интересов предопределяют развитие политических и иных отношений в мире. Второй подход отдает предпочтение государствам в качестве основных субъектов формирования МО, игнорируя цивилизационную общность и интересы.

       Развитие МО и в самом общем плане отношений между ЛЧЦ в XXI веке происходило на фоне нового качественного (？фазового？) цивилизационного кризиса. Вот как его в общих чертах описывают Сергей и Елена Переслегины: ？В целом ситуация выглядит следующим образом: столкновение цивилизации с постиндустриальным барьером проявилось как возникновение ряда тормозящих социальных практик. Это усугубилось попытками правящих кругов Запада предотвратить развитие революционной ситуации 1968 года, что вылилось в ？политику нулевой пассионарности“ и строительство социального государства. В результате произошло резкое снижение качества человеческого материала, упала производительность капитала и возникла угроза кризиса евроатлантического мира-экономики？[2].

       Ответом на этот риск стала политика глобализации, которая стала возможной после краха СССР. Глобализация привела, однако, лишь к двадцатилетней передышке. Начало кризиса удалось отодвинуть, но за счет увеличения его масштаба. К концу 2008 года экономические возможности глобализированной экономики были полностью исчерпаны. Кроме того, распад Советского Союза и крушение советского мира-экономики снизили уровень технологической, научной и военной конкуренции, что, во-первых, привело к дополнительному барьерному торможению и, во-вторых, уничтожило возможность выхода из экономического кризиса через перекачку инвестиционных ресурсов в альтернативные экономические структуры. На практике это проявилось как пропуск очередного кондратьевского цикла.

       Политика глобализации привела к росту международного терроризма и переходу его в новую, гораздо более опасную форму. 11 сентября 2001 года мир столкнулся с классическим событием-маркером, обозначающим точку невозврата в фазовом кризисе. Реакция Запада на разрушение башен-близнецов была инстинктивной, то есть выполненной в логике естественного ответа социальной системы на внешний раздражитель. Результатом стали две малопопулярные и затратные войны, а также развитие практики ограничения демократических свобод под предлогом борьбы с терроризмом и различные сценарии.

       На сегодня можно с уверенностью сказать, что все сценарные разработки запоздали. Тем не менее делать что-то надо. ？Окно？ сценарных возможностей закрывается на наших глазах, но оно еще не закрыто окончательно.

       Примерно так выглядит сценарное пространство, на котором развернутся все значимые события ближайшего десятилетия.

       В начале 2015 года приходится констатировать, что обострение межцивилизационных отношений между двумя центрами силы и цивилизаций — прежде всего Россией и США — приобрело устойчивую тенденцию, которая просматривается и в будущем. Эти отношения стали называть в 2014 году ？новой холодной войной？, хотя сохранилось и определенное число известных политиков и экспертов, по-прежнему считающих, что холодная война была временной ？аберрацией… на общем фоне всемирно-исторического развития？[3].

       В действительности отношения между локальными человеческими цивилизациями будут не только заменой ？идеологических и иных форм конфликтов？, как справедливо считает С. Хантингтон, но и станут ее ？преобладающей формой？[4]. Превращение межцивилизационных отношений в основную форму к 2021–2024 годам означает:

       1. Перенос противоречий между государствами и нациями из области борьбы за ресурсы в область борьбы и продвижения системы ценностей. Причем главный ресурс в XXI веке, от которого в конечном счете зависит противоборство ЛЧЦ, — человеческий потенциал, существующий в нации и ее институтах.

       2. Усиление бескомпромиссности борьбы, так как в области идеологии и систем ценностей поиск компромиссов затруднен.

       3. Изменение основного объекта политического воздействия — абстрактного государства — на представляющую его элиту.

       4. Усиление субъективности в принятии тех или иных решений и в оценке действительности.

       5. Значительное усиление роли творческих (креативных) социальных групп в экономической и политической жизни государств.

       6. Складывание новой многополярной системы, в которой возрастающую роль будут играть новые центры.

       Автор: А.И. Подберезкин

       >>Полностью ознакомиться с монографией А.И. Подберёзкина "Третья мировая война против России: введение к исследованию"<<

       [1] Военная доктрина Российской Федерации. Утверждена Президентом РФ В. Путиным 26 декабря 2014 г. [Электронный ресурс]. URL : http://www. kremlin.ru/

       [2] Переслегин С., Переслегина Е. Дикие карты будущего, или ？Сталинград？ (фрагмент). С. 70–72.

       [3] Яковенко А. После смерти идеологии // Россия в глобальной политике. Т. 10. 2014. № 4. С. 33.

       [4] Владимиров А. И. Основы общей теории войны. В 2 ч. Ч. 1. Основы теории войны. М. : Синергия, 2013.

       02.08.2017