Материал из номера

       Апрель 2021

       Скачать номер

       в PDF формате

       Стоял один из тех сентябрьских дней, когда лето, словно желая взять свое, напускает жару. Вдоль Финского залива по гельсингфорсской набережной прогуливались два немолодых человека. Один из них — невысокий поджарый швед, бывший секретарь короля Густава III Иоанн Альберт Эренстрем — остановился и произнес: "Его Величество часто вспоминал "Венус" и Выборгское сражение. Ведь когда ваш фрегат подошел к галере, на борту которой он находился, шансов на спасение фактически не оставалось".

       Его собеседник, седой кряжистый старик с багровым лицом, усмехнулся: "Да, что и говорить, деваться Его Величеству и впрямь было некуда". Он медленно раскурил трубку. Ему, старому адмиралу русского флота Роману Васильевичу Кроуну, история, приключившаяся в Выборгском заливе, никогда не давала покоя. Словно чувствуя, что попал в уязвимое место, швед с плохо скрытым ехидством промолвил: "Не будь спасительного для нас сигнала Чичагова, все бы тогда кончилось плачевно". "Лучше не напоминайте мне об этом, — в сердцах воскликнул Кроун. — Более глупого и бессмысленного приказа я никогда в жизни не выполнял".

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Роман Васильевич Кроун (1753–1841), адмирал русского флота шотландского происхождения.

       Замолчав, они смотрели на набегавшие волны и вспоминали тот рассветный час 22 июня 1790 года, когда блокированные флотом адмирала Василия Яковлевича Чичагова в Выборгском заливе флот и шхерная флотилия шведов пошли на прорыв.

       МЫШЕЛОВКА ДЛЯ КОРОЛЯ

       В грохоте пушек, окутанные пороховым дымом большие шведские парусники один за другим пробивались сквозь строй русских кораблей на морской простор. А отставшая гребная флотилия шведов растянулась на несколько миль по узкому фарватеру вдоль острова Питкопас, где в шхерах притаился, поджидая своего часа, небольшой русский отряд — легкие корабли во главе с самым быстроходным на Балтийском флоте фрегатом "Венус". Им командовал молодой капитан-лейтенант Роберт Кроун. Дав сигнал к атаке, он направил корабль к центру длинной линии шведских галер, на одной из которых находился король Густав III.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Василий Яковлевич Чичагов (1726–1809), мореплаватель, адмирал

       Окруженный неприятелем со всех сторон, Кроун словно демон повел огонь с обоих бортов, заставив более 20 судов спустить флаги и лечь в дрейф. На фрегате, правда, не хватало офицеров и шлюпок, чтобы отправить их на захваченные суда принять капитуляцию. Но отчаянному Кроуну было не до того: он в рупор приказывал сдаваться очередному кораблю, бил в барабаны и под оглушительное ура несся за следующей добычей. Пусть пленных забирают корабли, идущие следом. Сам он преследовал уходящего противника, догонял корабли и принуждал их к сдаче. Погоня велась уже несколько часов, когда на пути Кроуна оказалась галера "Серафим". "Я и сейчас вспоминаю об этом с содроганием, — нарушил молчание Эренстрем. — Судьба королевства тогда повисла на волоске. Мы все, штабные офицеры, стояли на палубе королевской яхты "Амфион" и ничего не могли сделать для спасения короля. Его Величество находился в шлюпке, матросы отчаянно гребли, когда на наших глазах в одного из них попало пушечное ядро. Король приказал править к ближайшей галере, которой был "Серафим". "Прошлого не вернешь, — вздохнул Кроун. — Я ведь и не подозревал, что король так близко". "Его Величество вспоминал, что уповал только на Всевышнего, — продолжал Эренстрем. — Мы тоже пребывали в полной растерянности. С минуты на минуту мышеловка могла захлопнуться. Мы призывали на помощь фортуну, случай, удачу и совсем было отчаялись. И тут кто-то обратил внимание на странное поведение русского адмирала — он отдавал приказ, затем вдруг отменял его, потом отдавал снова. Не он ли — наша надежда?"

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Й.-Э. Линд. Портрет Иоанна Альберта Эренстрема, шведского дипломата

       Так и случилось. В разгар погони, когда, казалось, у Густава III не осталось ни единого шанса, от Чичагова последовал сигнал Кроуну с выговором и приказом присоединиться к флоту. Тот бросил атакованную галеру и поспешил исполнять приказ — король был спасен...

       Кроун горько усмехнулся и вновь подумал о том, что в тот далекий день он едва не оказался вершителем истории. Плени он тогда шведского короля, и война могла бы сразу закончиться. Ирония судьбы заключалась и в том, что фрегат "Венус", которым он командовал в том сражении, прежде принадлежал Швеции.

       Его построил на верфи Карлскроны знаменитый шведский кораблестроитель Фредрик Хенрик Чапман за несколько лет до начала Русско-шведской войны 1788–1790 годов. Третий из серии 10 тяжелых фрегатов, "Венус" отличался совершенной конструкцией и сильным артиллерийским вооружением (44 пушки). Служила на нем опытная команда — 342 человека. Особо ценилась быстроходность фрегата. В начале войны он причинил много неприятностей русскому флоту, и неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы в 1789 году на пути фрегата не появился лейтенант Роберт Кроун.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым А. Рослин. Густав III, король Швеции (1771–1792)

       ЗАХВАТ "ВЕНУСА"

       Согласно фамильным преданиям, происходил будущий русский адмирал Кроун из древнего шотландского клана Мак-Грегоров. Он родился в 1754 году на ферме Мортаун в одной миле к северу от Перта. Родители мечтали, что их сын станет купцом, и, после того как Роберт окончил школу, отдали его обучаться коммерции в местную торговую лавку. Однако мечтавший о морских походах юноша не смог долго простаивать за конторкой и при первом удобном случае, прихватив пару рубах и несколько шиллингов, сбежал в приморский Лейт, где попытался наняться юнгой на торговое судно. Дальше все протекало как в романе.

       Родители разыскали беглеца и вернули его в родной Перт. Начались бесконечные семейные скандалы, но в конце концов упрямый мальчишка настоял на своем и, получив родительское благословение, отправился в море. Он побывал в Индии, на Мадагаскаре, в Канаде, участвовал в военных действиях против французов, и в конце концов судьба привела его в Россию.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Теоретический чертеж фрегата "Венус". 1783 год

       В 1788 году, накануне русско-шведской войны, по рекомендации русского посла в Великобритании Семена Романовича Воронцова Кроун поступил на флот Екатерины Великой. Получив в командование купленный в Англии небольшой 20-пушечный коттер "Меркурий", считавшийся одним из лучших ходоков на флоте, он отправился в Копенгаген, где стоял отряд русских военных кораблей. И вскоре уже показал себя! В апреле 1789 года он крейсировал у острова Борнхольм и захватил 12-пушечный быстроходный тендер "Снапоп". Идя в Каттегат на соединение с русской эскадрой, Кроун обнаружил в нейтральных водах неподалеку от мыса Скаген скрывавшийся большой шведский фрегат "Венус" и начал выслеживать его. Кроун так замаскировал свой корабль, что не вызвал у шведов ни малейших подозрений. С затянутыми просмолённой парусиной пушечными портами, потрепанными парусами, болтающимися реями и провисшим неряшливым такелажем, его "Меркурий" походил на торговое суденышко. Пушки были сдвинуты к бортам, на палубе царила неразбериха — никому и в голову не могло прийти, что от такой утлой посудины может исходить опасность. Обманулись даже славившиеся осторожностью шведские лоцманы, вызванные для ввода "Меркурия" в ближайшую гавань, — только подойдя к коттеру, они что-то заподозрили и стали разворачивать лодку. Тут по сигналу Кроуна канониры сбросили маскировку, и первым же выстрелом лодку разнесло в щепки. Спущенная с "Меркурия" шлюпка успела подобрать двух шведов, которые и подвели корабль ближе к берегу. Всю ночь Кроун держался недалеко от "Венуса", контролируя выход из фьорда, а на рассвете, воспользовавшись штилем, на веслах подошел вплотную к фрегату и резко лег на параллельный курс, прямо под корму противника. Последовал убийственный бортовой залп, затем "Меркурий" провел полный оборот — и на "Венус" обрушился новый залп! Канониры били по мачтам и такелажу, лишая "Венус" возможности двигаться. Застигнутый врасплох шведский экипаж был парализован, ответный огонь не приносил успеха, на головы шведов сыпались реи, блоки, обломки разбитых стеньг, рушились передние паруса. Шансов уйти у шведов не оставалось, на входе в гавань стоял отряд русских кораблей, и командир фрегата капитулировал.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Т. Лоуренс. Портрет Семена Романовича Воронцова. 1805–1806 годы

       На флоте бытовала легенда — будто в час, когда Кроун пошел в атаку на "Венус", на борту фрегата находился шведский принц. В последний момент Его Высочество успел уйти с корабля, и якобы русское командование, узнав о бегстве принца, хотело отдать Кроуна под суд, но вмешалась императрица Екатерина II. "Победителей не судят", — заявила она и отдала "Венус" под командование Кроуна. Представить к награде она повелела и Марту Найт, супругу лихого лейтенанта. Во время боя англичанка, в России ставшая Марфой Ивановной, не покинула судно и перевязывала раненых — за отличия ей был пожалован орден Святой Екатерины.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Ф.-П.-С. Жерар. Король Франции Карл X, граф д‘Артуа. 1815 год

       В ЦЕНТРЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТРИГ

       О "Венусе" императрица вспомнила в разгар секретных переговоров между российским правительством и покинувшими революционную Францию лидерами роялистов. Весной 1793 года, изыскивая субсидии на продолжение войны, в Петербург инкогнито прибыл брат казненного Людовика XVI граф д‘Артуа, будущий король Франции Карл X. Для возвращения в Англию императрица предоставила в распоряжение принца свой самый быстроходный фрегат: "Венус" пошел в Ревель, откуда доставил графа в Гуль. Спустя четыре года "способнейший к подобным посылкам" "Венус" вновь был испытан в "тайных делах". По распоряжению императора Павла I фрегат отправили в Любек. На борт погрузили имущество "короля эмигрантов" графа Прованского, который под именем Людовика XVIII позже также взошел на французский престол. Сопровождал высочайший скарб принятый на русскую службу престарелый герцог де Броль, один из руководителей французских роялистов: фрегат, зайдя в Ригу, двинулся в Кронштадт, откуда после короткой остановки вновь отправился в Ригу, где высадил герцога, направившегося в Митаву, в ставку графа Прованского.

       Все эти операции, разумеется, были строго засекречены. Ни командование флотом, ни офицеры "Венуса" о тайных миссиях фрегата не упоминали, и Кроун, служивший в ту пору на других кораблях, не мог знать об этом. Но вот о последних днях "Венуса" адмирал был осведомлен в подробностях, как, впрочем, и все русские моряки. История, происшедшая с "Венусом" в Палермском порту в 1807–1808 годах, была вписана в героическую летопись российского флота.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым А.П. Боголюбов. Афонское сражение 19 июня 1807 года. Русская эскадра под командованием адмирала Сенявина преследует турецкий флот

       Россия вела войну с Францией и Турцией. Эскадра вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина победоносно действовала в Средиземном море, и "Венус", входивший в ее состав, не раз отличился: погони за французскими канонерскими лодками у берегов Далмации, поиск турецких корсаров в Эгейском море, осады мощных крепостей, сражения в Дарданеллах. И вот в ноябре 1807 года, когда эскадра Сенявина пришла на зимовку в Лиссабон, вице-адмирал откомандировал "Венус" на Сицилию и Корфу с депешами.

       Для России международная обстановка складывалась тревожно. В июне 1807 года Александр I и Наполеон встретились в Тильзите, где заключили мирный договор, в ноябре Россия разорвала дипломатические отношения с Великобританией, своим недавним союзником. Британская эскадра блокировала корабли Сенявина на рейде Лиссабона, а на русские суда в Средиземном море началась охота.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Палермо. Общий вид. Гравюра начала XIX века

       Меж тем "Венус", пройдя Гибралтар и попав в тяжелый шторм, с большими повреждениями добрался до Палермо. Раскинувшаяся полумесяцем живописная столица Сицилийского королевства была средоточием сложнейших политических интриг. Здесь правили спасшиеся от Наполеона неаполитанские Бурбоны. Трон принадлежал Фердинанду I, известному своей тучностью, чревоугодием и страстью к охоте. По сути дела, правил не он, а его супруга, австриячка Мария-Каролина — сестра казненной французской королевы Марии-Антуанетты. Мария-Каролина обладала здесь неограниченной властью, и трепетавшие перед ней подданные винили ее в разврате, гордыне и жестокости. Однако эта суеверная, капризная, измученная бесконечными родами женщина была расчетливым и гибким политиком. Понимая, что от наполеоновских солдат остров спасают лишь Мессинский пролив и британские корабли, Мария-Каролина тем не менее четко разграничивала интересы Туманного Альбиона и Сицилии и в делах высокой дипломатии лавировала с ловкостью.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым К. Ландини. Портрет Марии-Каролины Австрийской, королевы Неаполитанской и Сицилийской. 1787 год

       Вот в эту "горячую точку" мировой политики в январе 1808 года и угодил "Венус". Командир фрегата капитан-лейтенант Кондратий Андреянов приказал выгрузить порох на берег и приступить к ремонту. Более месяца судно конопатили, делали новый руль, ставили грот-мачту, бушприт, латали паруса. Тем временем началась англо-русская морская война. В бухту Палермо вошла эскадра вице-адмирала Эдуарда Торнброу: два фрегата перекрыли выход из бухты, пять линейных кораблей встали на рейде, и 10 января в восемь часов утра на "Венусе" получили ультиматум от недавних союзников. Торнброу требовал сдачи фрегата, в противном случае грозил добиться своего силой оружия. Он знал, что может диктовать условия русским морякам — побег и сопротивление были невозможны.

       Андреянов, правда, предложил англичанам решить дело по чести. Он был готов вывести "Венус" в открытое море и там уже определить, кому перед кем спускать флаг. Торнброу ухмыльнулся: "Птичка в клетке всегда лучше, чем в воздухе". К чему проливать кровь? Да и предложенные условия сдачи почетны — перед всем флотом!

       На корабле немедленно собрался военный совет. Зачитав ультиматум, Андреянов попросил высказаться офицеров. "Если бы он мог атаковать нас, то уже это бы сделал", — предположил один из лейтенантов. "Почему же тогда англичане ничего не предпринимают?" — спросил другой офицер. "Да разве здесь атакуешь? Фальшивит Торнброу... А что, если огонь перекинется на его корабли — как адмирал будет объясняться перед королем? Неужели рискнет взять на себя такую ответственность?" "Здесь-то, конечно, покамест не возьмет, — вступил в разговор Андреянов. — Но ведь англичане давят на королеву. Наш посланник, правда, пригрозил, что фрегат будет взорван и вся ответственность ляжет на правительство". "В таком случае надо оставаться в гавани и готовиться к бою". "Так и решим, — подытожил командир. — Порох нам, конечно, из арсенала назад не получить. Но делать нечего — купим на собственные деньги. Сейчас же отправим матросов на берег. Пусть поедут к бокезским корсарам, грекам и сербам. У них свой счет к англичанам, думаю, они с готовностью нам помогут и порохом, и оружием! А как пойдут те на абордаж на шлюпках — отобьемся с Божией помощью. Ну а станут атаковать линейные корабли, расстреляем весь порох, а тогда уж сожжем фрегат. Дай нам Бог силы выстоять!"

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Д. Босси. Портрет Дмитрия Павловича Татищева

       128 ТЫСЯЧ ДУКАТОВ

       Обе стороны готовились к бою. Англичане на шлюпках подходили к фрегату, высматривали уязвимые места, прикидывали, как лучше провести абордаж. С борта "Венуса" за ними следили русские моряки, державшие под рукой все необходимое для ближнего боя: копья, ломы, сабли, кинжалы, ножи. Между нижних реев они подвесили специальный балласт, чтобы сбросить его на головы англичан, как только те пойдут на абордаж. Благодаря помощи бокезцев, греков и датчан пороху на корабле теперь было в избытке, каждый стрелок располагал тремя ружьями и двумя пистолетами. Андреянов собрал всех на шканцах: "В глазах чужестранных народов, — заявил он, — не посрамим чести отечества и русского флага. Русские без сражения никогда не сдаются!" "Не выдадим нашего "Венуса", пока будем живы", — прокричали матросы. Били тревогу в барабаны, как только английская шлюпка с солдатами приближалась слишком близко к кораблю. Любопытствующие местные жители еще под вечер собрались на набережной, предвкушая ночной "огненный спектакль". Датские и греческие шкиперы вместе с бокезскими корсарами дали клятву, что, как только английские шлюпки приблизятся к "Венусу", они нападут на британские корабли. Если же "Венус" загорится, то тогда они подожгут свои суда и направят их на англичан!

       Однако до сражения не дошло. Командир "Венуса" предусмотрительно поставил корабль носом вплотную к неаполитанским фрегатам, и в случае пожара они неминуемо бы взлетели на воздух. Усиленно давил на королевский двор посол в Палермо Дмитрий Павлович Татищев, заявивший, что лично явится на фрегат, чтобы принять последний бой вместе с русскими моряками. В последний момент он добился аудиенции у королевы и сумел убедить неаполитанский двор заключить тайное соглашение о передаче фрегата на "хранение" сицилийскому правительству. Внешне все было обставлено так, будто сицилийское правительство, уступив требованиям англичан, разорвало с Россией дипотношения. Однако в секретном соглашении предусматривалось, что русский фрегат будет передан на хранение сицилийцам, и король Сицилии заверял Александра I, что "Венус" будет возвращен России при первой же возможности и что с русскими моряками будут обращаться как с друзьями.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Роман Васильевич Кроун. Рисунок из "Военной энциклопедии И.Д. Сытина"

       Между тем время ультиматума истекло. Британцы приготовились было открыть огонь, когда на "Венус" прибыл представитель палермских властей и предложил русским сдать фрегат. Андреянов, извещенный Татищевым о секретном соглашении, собрал команду и объявил всем о предложении короля. Матросы отвечали, что согласны. Условия сдачи были приняты, и над кораблем взвился флаг неаполитанских Бурбонов. Команду "Венуса", вооруженную тесаками, разместили под охраной сицилийского караула неподалеку в монастыре, а для офицеров сняли большой дом в центре города.

       Упустив "Венус", британское командование не отступилось и попыталось заставить сицилийское правительство задержать русских моряков и потребовать от них подписания обязательства не участвовать в военных действиях против Великобритании. "Что делать нам, островитянам, — с горечью заявил король, — где много воды, тут много и англичан!" Но и здесь русская дипломатия оказалась на высоте: требования британского командования были отклонены, и в апреле 1808 года команда "Венуса" на двух австрийских торговых судах была переправлена в Триест, а затем в Венецию. Оттуда вместе с другими русскими моряками, воевавшими в Средиземном море, они совершили пеший переход через Европу на родину.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Звезда и знак ордена Святого Александра Невского

       Несколько лет о "Венусе" ничего не было слышно. И только когда в Европе отгремели битвы с Наполеоном, Кроуну удалось узнать о судьбе "своего" фрегата. Выяснилось, что в 1812 году встал вопрос о его возврате русским. Но в разгар Отечественной войны это оказалось невозможным, и русское правительство удовлетворилось полученной за фрегат денежной компенсацией в 128 тысяч неаполитанских дукатов...

       * * *

       Роман Васильевич Кроун долгие годы командовал русскими эскадрами, был обласкан императором Николаем I и в 1830 году принял русское подданство. Своего высшего триумфа он удостоился летом 1836 года. Тогда, во время чествования "дедушки русского флота" Петра I, флот под командованием Кроуна стоял на кронштадтском рейде. Все было готово к встрече легендарного петровского корабля, когда к флагману подошла шлюпка. На борт поднялся флигель-адъютант императора и вручил адмиралу пожалованный ему орден Святого Александра Невского. Растроганный Кроун поспешил в каюту, надел полный адмиральский мундир и полученную орденскую ленту, а затем, выйдя на шканцы, полез по грот-вантам и добрался до грот-бом-салинга. В этот момент по всей линии развернули сигнал — "Флоту сделать 32 выстрела", — и в продолжение всего салюта ликующий 83-летний старик, стоя на огромной высоте, махал с салинга треуголкой, и все экипажи, видя бравого адмирала, кричали ура. Спустившись, Кроун подозвал флигель-адъютанта: "Голубчик, передайте Его Императорскому Величеству, что никогда еще орден Александра Невского не оказывался на такой высоте!"

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу