Материал из номера
Февраль 2016
Скачать номер
в PDF формате
Была в России такая традиция: присовокуплять к фамилии особо отличившихся военачальников названия тех мест, где эти отличия и были проявлены. Примеры тому на памяти многих и сегодня. Румянцев-Задунайский, Потемкин-Таврический, Суворов-Рымникский, Кутузов-Смоленский, Паскевич-Варшавский, Дибич-Забалканский, Муравьев-Карсский и Муравьев-Амурский. Сплошь заслуженные генералы!
Адмиралов, а стало быть, и флот, несмотря на наличие знаковых побед, подобной наградой обошли. А как же Орлов-Чесменский, спросите? Чесма — это, разумеется, морская победа. До сих пор турецкий город-порт стоит на берегу Эгейского моря напротив греческого острова Хиос. Вот только граф Алексей Орлов — не адмирал. 3 октября 1770 года за победу в Чесменском морском сражении орденом Святого Георгия 1-й степени был награжден командующий русской эскадрой... генерал-аншеф Орлов.
Что спорить, сопоставлять военные успехи России на суше и на море — дело зряшное. Оно и без всякой статистики ясно, что масштабы сухопутных и морских войн, выпавших на долю страны, несопоставимы. И все же, все же... Уж больно кособоко выглядит наградной баланс!
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Федор Федорович Ушаков. Портрет работы неизвестного художника конца XVIII — начала XIX века
Военный орден в наградной -иерархии династии Романовых — Святого Георгия — имел четыре степени. Высшая — первая. За всю историю существования ордена (1769–1917) первую степень получили только 25 человек. Из флотских — один. Адмирал Василий Чичагов. В 1790 году. Во время очередной русско-шведской войны Василий Яковлевич в ходе двух морских кампаний трижды разгромил на Балтике флот короля Густава III: в Эландском, Ревельском и Выборгском сражениях. Не случись спустя неделю после Выборгского триумфа Чичагова тяжелого поражения нашего гребного флота под командою принца Карла Нассау-Зигена в Роченсальмской битве, девятая по счету война между русским царством и шведским королевством закончилась бы иначе. Не исключено, что шведам пришлось бы поделиться Финляндией на двадцать лет раньше. А так — ничейный мир. Потому-то об этой войне сегодня почти не вспоминают. Ну и о Чичагове — соответственно. Ибо далее судьба георгиевского кавалера складывалась мирно и непримечательно. Хотя Василий Яковлевич — это тот самый адмирал, про ораторские способности которого анекдот все же рассказывают по сию пору. Докладывая о ходе боя со шведами Екатерине Великой, Чичагов увлекся и перешел на характерный для флотских язык. На одном из крутых обсценно-лексических виражей адмирал спохватился, принялся извиняться, но был прерван императрицей: "Ничего, Василий Яковлевич, продолжай. Я ваших морских терминов не разумею".
"Второго" Георгия удостоились 125 человек. Представителей русского флота среди них только семь. Адмиралы Самуил и Алексей Грейг, Карл Нассау-Зиген, Александр Круз, Илларион Повалишин, Федор Ушаков, Павел Нахимов. Еще двое награжденных по флоту — генералы Федор Орлов и Осип Де Рибас. Основатель Одессы впоследствии был превращен Екатериной II из генерал-майора в контр-адмирала, но случилось сие через два года после награждения.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Василий Яковлевич Чичагов (1726–1809), русский флотоводец, с 1782 года адмирал
НЕ МОРСКОГО РОДУ-ПЛЕМЕНИ
Среди перечисленных достойных фамилий одна стоит особняком. Федор Федорович Ушаков. В истории парусного военного флота нет другого флотоводца, который не потерпел бы ни одного поражения. Речь о тех морских военачальниках, кто не ограничился за карьеру руководством в одной-двух схватках, а годами водил корабли, эскадры и флоты в боевые походы. Порой с Ушаковым в этой связи пытаются ставить вровень знаменитого британца Горацио Нельсона. Но английский адмирал познал горечь поражения при попытке атаковать остров Тенерифе на Канарах в 1797 году. Кроме того, в морских сражениях Нельсон дважды получал личные оплеухи: ранение правого глаза на Корсике и потеря правой руки в том самом бою за Тенерифе. Смертельную рану британец также получил в бою — в Трафальгарском сражении 21 октября 1805 года, которое принесло ему мировую славу. Правда, ни о славе, ни о победе Нельсон узнать не успел. Раненный снайпером в позвоночник, адмирал скончался за час до завершения первого дня сражения. Полную викторию англичане праздновали только два дня спустя.
Федора Ушакова Бог хранил во всех пяти крупных морских битвах, в которых ему довелось командовать. Хранил и при всяческих иных обстоятельствах. И еще: Ушаков уникален тем, что в сражениях не потерял ни одного корабля и ни один его подчиненный не оказался в плену.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым И.К. Айвазовский. Морское сражение при Ревеле (2 мая 1790). 1846 год. В этом сражении эскадра под командованием адмирала В.Я. Чичагова разгромила шведский флот
И РОДА, И ПЛЕМЕНИ
А начиналось все в Ярославской губернии, недалеко от Рыбинска, называемого тогда Рыбинской слободой. В принадлежавшей роду Ушаковых деревеньке Бурнаково. Она и сейчас стоит на берегу волжского притока Жидогость. Особого богатства тут Ушаковы не нажили, но и не бедствовали. Пришло время, когда стране понадобились герои из прошлого. Вспомнили тогда об Александре Невском, Дмитрии Пожарском, Александре Суворове, Павле Нахимове, почти вычеркнутых из русской истории после 1917 года. Вспомнили и о Федоре Ушакове. Герои героями, но прошлое у них у всех — не дай Господи для советского агитпропа. Если не князья, то уж точно дворяне, с холопами да поместьями, увешанные царскими крестами и звездами. Пришлось специалистам поработать над биографиями, где возможно. Что-то подкорректировать, что-то подсократить. Отсюда — и скупое детство мальчика Федора из безвестного рода в кругу скромной семьи вдали от столиц. Почти крестьянский пастушок...
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым И.М. Белоногов. Вид города Рыбинска. Акварель. 1848 год
Думаю, многие удивятся, если узнают, что древний дворянский род Ушаковых ведет начало от некоего Павла Ушака, потомка в девятом колене одного из сыновей касожского князя Редеди — Романа. Согласно "Повести временных лет", в 1022 году в поединке встретились Редедя и сын Владимира Святого князь Мстислав Тмутараканский. Редедя в бою сгинул, и остались два малолетних сына, которых Мстислав взял на воспитание. Выросши, Роман женился на дочери Мсти-слава. Род оказался плодовитым, и к тому моменту, когда на свет в Бурнаково появился Федор, насчитывал несколько ветвей, в том числе "ярославскую". Будущий флотоводец был 11-м коленом от родоначальника Ушака. За многие столетия Ушаковы оказались связаны родственными узами с князьями Волконскими, Вяземскими, Голицыными, Долгорукими, Трубецкими и другими славными аристократическими родами.
Федор родился 24 февраля 1745 года в семье мушкетера 9-й роты лейб-гвардии Преображенского полка. Интересно, что и оба брата Федора-старшего — Сила и Иван — оказались в преображенцах. Это твердо говорит об одном: происхождением Ушаковы обижены не были. В противном случае не попасть им в преображенцы. Во времена Петра и Екатерины I в полк набирали рядовыми исключительно достойных происхождением дворян.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Здание Морского кадетского корпуса в 1752 году. С литографии Прохорова
Среди историков и биографов Ушакова до недавнего времени имелись разночтения по месту рождения Федора Федоровича. Бытовала версия, что произошло это в уездном городе Темникове Тамбовской губернии. Ныне — древнейший город Мордовии. В таком случае не очень ясно, почему адмиральская ветвь Ушаковых называется "ярославской". И почему запись о рождении "в семье солдата Федора Игнатьева сына сельца Бурнакова" мальчика, нареченного Феодором, появилась в метрической книге церкви Богоявления на Острову, что на левом берегу Волги, ныне — деревня Хопылёво Назаровского сельского поселения Рыбинского района Ярославской области. Через два года после рождения сына Федор-старший с разрешения императрицы Елизаветы Петровны, которая крайне благоволила преображенцам, поднявшим ее на российский трон, вышел в отставку в чине сержанта и занялся хозяйством. Младший брат Федора Игнатьевича, Иван, несколько ранее отпросился у матушки-императрицы со службы военной в службу монастырскую и стал иноком в святой Александро-Невской лавре. Это стоит запомнить.
Федор Федорович Ушаков не оставил никаких личных записей, дневников или мемуаров. Посему приходится только гадать, откуда появилась в нем тяга к морской службе. Волга хоть и с достоинством течет по ярославским землям, но все ж не море. Или дала себя знать родовая кровь? Ведь матерью предков адмирала была дочь князя Мстислава Тмутараканского. А Тмутаракань — это берега Азовского и Черного морей, с которыми он так близко сойдется в годы службы.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Гардемарин 1724 года и кадет 1752 года. С литографии Прохорова
СЛУЖБА МЕДОМ НЕ КАЗАЛАСЬ
О том, что желание стать моряком у Федора имелось, свидетельствует запись в герольдмейстерской конторе, по-нашему — военкомате, куда сообразно требованиям прибыл недоросль Ушаков для осмотра и определения в службу: "желает де он, Федор, в Морской кадетский корпус в кадеты..." Желание странное не только потому, что до прибытия в корпус на Васильевский остров Петербурга юный Ушаков боевых кораблей никогда не видел. Странное — и из сугубо прагматических соображений. После Петра Великого к военному флоту в империи относились без всякого пиетета. Ибо — без особой надобности. Морская служба была не только трудной и опасной даже без всякой войны, но и малоперспективной. Офицерских вакансий — мало, освобождались они нечасто, поэтому производства в следующий чин или получения командирской должности можно было ждать и десять, и пятнадцать лет. Жалованье при этом назначалось скудное, пенсии отсутствовали, привилегий никаких. Даже собственное обмундирование морские офицеры шили за свой счет, на страх и риск придумывая покрои и модели. В армии дела обстояли лучше, шансы -выйти в генерала были куда выше. К тому же армия довольно часто воевала, а значит, работали как принцип внеплановой убыли, так и система царских наград и поощрений.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Иван Логинович Голенищев-Кутузов (1729–1802), российский военно-морской деятель
Историк русского флота Феодосий Веселаго писал: "Для правильной оценки состояния флота необходимо ознакомиться с характером личного состава морских офицеров и состоянием кораблей и их экипажей в 60-е годы XVIII века. В числе морских офицеров того времени, за исключением весьма немногих единиц, хорошо образованных и понимающих высшее требование службы, было также сравнительно немного способных, сведущих практиков, и затем значительная часть служащих представляла инертную массу, державшуюся привычной рутины и способную не к самостоятельной, но только к подчиненной деятельности, требующей разумного руководства в лице взыскательного начальника. Нравы тогдашних морских офицеров, сходные, впрочем, с нравами большинства современного им общества, поражали своей грубостью даже английских моряков, также не отличавшихся особенной мягкостью. На пьянство, наименовавшееся тогда официально "шумством", и на кулачную расправу с нижними чинами само начальство смотрело снисходительно, как на дело обычное и неизбежное. Основанием судовой дисциплины служил деспотизм командира. Продовольствие команды было возложено на командиров судов, из которых некоторые сильно злоупотребляли этим доверием".
УЧЕНЬЕ И МУЧЕНЬЕ
В Морском шляхетном кадетском корпусе в те же годы царили примерно такие же порядки. Аристократизмом в коридорах и классах не пахло, кадетская публика выходила по большей части из небогатых дворян, не способных обеспечить своим чадам нормальную жизнь в столице. Да и некоторые чада так засиделись на кадетской скамье, что давно уж разменяли третий десяток лет. Отсюда и нравы! Очень многое зависело от директора корпуса и учителей. Если на корпус назначали человека равнодушного или вороватого, на кадет обрушивался водопад неприятностей. Ежели приходил к управлению человек достойный, образованный, как, например, Иван Голенищев-Кутузов, появившийся в корпусе вскоре после вступления на трон императрицы Екатерины II, восстанавливался порядок.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Ян Хендрик ван Кинсберген (1735–1819). В 1767 году поступил на русскую службу в чине капитан-лейтенанта и вскоре был произведен в капитаны 2-го ранга
Похоже, кадет Ушаков выжал из пяти лет в корпусе все возможные знания до последней капли. Вот только иностранные языки плохо давались по причине наличия отвратительных учителей. Иняз в Морском корпусе считался предметом второстепенным. Экзаменов по нему не делали, педагогам платили по минимуму. Что странно. Кому же, как не флотским, важно знать языки, особенно те, на которых говорят в морских державах. Это же какая помощь в бою! Прямых свидетельств о том, что Ушаков заморскими языками не владел, нет. Упоминается, что при переговорах он прибегал к услугам переводчиков. Но если в Греции при взятии крепости Корфу — то это вполне понятно: греческому в корпусе не учили точно. Если при беседах с пленными османскими пашами, то оно также вполне естественно. Турецким кадет тоже не баловали. А вот на каком языке Ушаков общался со своим главным конкурентом, Горацио Нельсоном, в Неаполе, неизвестно.
Однако ж и на сей счет легенда родилась и нашла себе место в советском фильме об Ушакове, где адмирал признается царице, что не силен во французском. Пропагандистский расчет простенький: вот он, могучий народный герой, плоть от плоти рабоче-крестьянской, он без всякого французского с врагом разберется...
Уверен, если Ушаков что-то не знал или знал недостаточно, то в первую очередь корил себя за это, а не бравировал. Кто-кто, а Федор Федорович понимал, что захваченные у врага лоции лучше разбирать самому, без переводчиков.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Алексей Наумович Сенявин (1722–1797), адмирал, командующий Донской и Азовской военными флотилиями. Портрет работы Ф.С. Рокотова. 1770-е годы
ПОБЕДЫ ЗАСТАВИЛИ ЖДАТЬ
Ушаков вышел из Морского шляхетного кадетского корпуса в 1766 году мичманом на Балтийский галерный флот. К слову, с 1732 года в царском флоте чин мичмана был полноценным офицерским (исключение: 1751–1758 годы) и соответствовал XIV классу Табели о рангах. В отличие, скажем, от британского королевского флота, где этот чин считался унтер-офицерским и присваивался едва вступавшим в службу юношам без всякого обучения в морских школах и корпусах. Встречались мичманы 12 и даже 10 лет. Унтер-офицерским чином было звание мичмана и в советское время вплоть до 1972 года, когда в Вооруженных силах СССР появилась специальная воинская категория — прапорщики и мичманы. Носители этих званий уже не считались матросско-старшинским классом, но и офицерами не являлись.
Первого боя Ушакову пришлось ждать семь лет. Зато потом их будет в избытке. В 1768 году турки спровоцировали очередную войну с Россией. Однако молодой мичман оказался востребован на трудной, важной, но малозаметной тыловой работе. Азовская флотилия, единственное боевое соединение, способное противостоять туркам в Черном море, нуждалась в новых кораблях для перевозки десанта, провианта, оружейного припаса и так далее. Флотилию возглавил контр-адмирал Алексей Сенявин. Подбирая офицерские кадры, он включил в список знакомого по Балтике мичмана Ушакова.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Вид на Севастополь и русскую эскадру. Раскрашенная гравюра по оригиналу К. Гейслера. 1794 год
Вплоть до 1773 года теперь уже лейтенант Ушаков продолжал гонять транспортные и боевые корабли из Воронежа до крепости Дмитрия Ростовского в устье Дона, то бишь нынешнего Ростова-на-Дону. Но летом палубный бот "Курьер" под командованием Ушакова оказался причислен к отряду капитана 2-го ранга Яна Хендрика ван Кинсбергена, которому надлежало барражировать вдоль побережья Крыма от Феодосии до Балаклавы. Кинсберген был голландцем и, как большинство моряков этой страны, отчаянным и бесстрашным командиром. Узнав, что недалеко от Балаклавы засекли турецкие корабли, он тут же пошел им навстречу. Когда выяснилось, что против его 32 пушек у осма-нов — 180, было уже поздно поворачивать. И голландец принял бой. Всего этого не мог не знать Ушаков. И не учиться — тоже не мог. Поэтому когда в конце лета у берега Абхазии отряд Кинсбергена вступил в очередной безумный бой — его три 16-пушечных корабля противостояли трем линейным кораблям турок, а общее соотношение вымпелов было 1 к 3, — участник этой стычки командир бота "Курьер" Ушаков уже не удивлялся ничему.
За два месяца Кинсберген получил "четвертого" и "третьего" -Георгия, в сентябре назначил Ушакова командиром 16-пушечного корабля, а война тем временем подошла к концу.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым И.К. Айвазовский. Вид Босфора. 1864 год
ПО МОРЯМ, ПО ЛЕСАМ
Как и в случае с непобедимым на суше Суворовым, невольно складывается впечатление, что и он, и Ушаков воевали непрерывно. Оно понятно, мирное время не столь насыщено яркими событиями и героикой. Стереотип разрушается просто — цифрами. Федор Федорович провел на флоте сорок лет. Военные периоды суммарно насчитывают не более десяти. В сущности, это три войны: две русско-турецкие и война против революционной Франции в составе 2-й коалиции. А чем занимался Ушаков, так сказать, в свободное от войны время?
Работал. Как и положено кадровому офицеру. В 1776 году Адмиралтейство задумало долгий поход с целью провести отряд русских фрегатов из Кронштадта в Черное море. Экспедиция по тем временам лихая, учитывая отношения, сложившиеся с контролировавшими Дарданеллы и Босфор турками. Ходили долго, три года. Возвращаться пришлось тем же путем, что и шли к проливам. Османы наши корабли в Черное море не пропустили. Зато опыту набрались — выше грот-мачты. В том числе и дипломатического.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым М.М. Иванов. Российская эскадра под командованием Ф.Ф. Ушакова, идущая Константинопольским проливом. 1799 год
В 1780 году капитан-лейтенант Ушаков получает задание и вовсе экзотическое для флотского человека: ехать в Рыбинск, где предстояло обломать местных купцов на предмет доставки в столицу корабельного леса на внятных условиях. Все-таки система, при которой командир корабля отвечает не только за его боевое состояние, выучку команды, но и за весь хозяйственный механизм, включая закупки провизии и воды на сотни человек, лекарств, всяческих материалов для возможного ремонта, наконец, выплату жалованья, — штука обоюдоострая. Субъект морально нечистоплотный может и позариться на кассу. Человек нравственный, научившись распоряжаться средствами, много пользы принести может. Всюду. Так и с Ушаковым. Жизнь научила моряка и торговаться, и не уступать профессиональным коммерсантам, и любое дело до конца доводить. Короче, лес в Петербург прибыл. По цене, которую Ушаков назначил.
Интендантская хватка Федора Федоровича так понравилась высоким чинам в Адмиралтействе, что появилась мысль оставить его "на лесных работах". Но наступил тот редкий случай, когда Ушаков решился просить за себя. Чтоб перевели назад, на корабли.
В тот же год командир линейного корабля "Виктор" Ушаков отбыл в Средиземное море — вместе с другими кораблями Балтийского флота выполнять деликатное задание по соблюдению "вооруженного нейтралитета". Так обозначили главы нескольких европейских стран свое поведение в условиях Войны за независимость в далекой Северной Америке. Дрались там за свои колонии англичане, французы и испанцы. Значит, океанские и морские коммуникации оказались под серьезной угрозой. И где гарантии, что под горячую руку не попадут суда нейтральных стран? Этой гарантией и стали корабли русского, датского и шведского флотов.
Казалось бы, суша осталась в прошлом. Ан нет! Начиная с 1783 года Ушаков строит корабли на херсонских верфях для Черноморского флота, занимается устройством военно-морской базы в Севастополе. И получает свою первую награду: орден Святого Владимира 4-й степени. За победу над чумой, поразившей Херсон в 1783 году. Капитан 1-го ранга Ушаков приближался к сорокалетию.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Николай Семенович Мордвинов (1754–1845), русский флотоводец и государственный деятель
КУЛАК ИЗ ПЯТИ ПОБЕД
Федор Федорович в очередной раз вернулся в действующий флот уже в качестве командира нового, 60-пушечного линейного корабля "Святой Павел", который строился на херсонских верфях под его личным присмотром. Это корабельное имя турки вскоре начали произносить без запинки и акцента. Хоть ночью разбуди.
В 1787-м, после знаменитого путешествия Екатерины Великой в присоединенную к империи Тавриду и ее знакомства с представленным в Севастопольской бухте Черноморским флотом, началась очередная русско-турецкая война. Османы не стерпели появления в Крыму русской царицы и целого флота русских боевых кораблей. Эта несдержанность дорого обошлась Турции в целом и турецкому флоту в частности.
За четыре года войны на Черном море Ушаков одержал четыре звонкие победы над турками: в 1788-м у острова Фидониси, в 1790-м в Керченском проливе и у острова Тендра, в 1791-м у мыса Калиакрия. Характерно, что во всех случаях турки имели серьезное преимущество в количестве кораблей и орудий. Так, в бою у Фидониси (остров Змеиный, Украина), в котором победу принес руководимый Ушаковым авангард во главе со "Святым Павлом", соотношение орудий было 1120 к 550 в пользу турок. В Керченском бою, где уже георгиевский кавалер контр-адмирал Ушаков командовал эскадрой, — 1100 к 836. В битве у Тендры, острова неподалеку от Одессы, — 1360 к 836. В сражении у мыса Калиакрия, что на севере черноморского побережья Болгарии, — 1800 к 980. Не помогло!
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Икона "Святой праведный Феодор Ушаков"
Кончилось тем, что турецкие корабли перестали вылезать из Босфора в страхе перед возможным свиданием с пушками Ушак-паши, как прозвали адмирала в османском флоте. Еще бы, если за время войны в крупных сражениях и мелких стычках Федор Федорович уничтожил или безвозвратно повредил более 50 вражеских кораблей, не потеряв со своей стороны и одного корабля. Проще говоря, турецкий флот перестал существовать. Было в этом что-то мистическое! Хотя... Благодарить надо прежде всего талант флотоводца, его опыт, смелость, боевую хитрость, новаторство. В эти годы Ушаков сформулировал и отработал на практике новейшую тактику морского боя парусного флота. Классикой стали такие приемы, как вступление в бой с ходу из походного порядка, постоянное маневрирование, сосредоточение огня на флагманском корабле противника, минимальные дистанции при ведении огня. И отдельно стоит отметить фантастическую выучку матросов, которой на палубах Ушаков добивался с такой же настойчи-востью, как Суворов — в полях и на плацах.
Военное дело полно парадоксов. Мог ли знать Федор Федорович, громя турок на Черном море, что спустя всего несколько лет он возглавит соединение кораблей, в которое войдет и турецкая эскадра? После -Ясского мира 1792 года, согласно которому Османская империя окончательно теряла Северное Причерноморье и Крым, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Федор Ушаков, получивший орден Святого Георгия 2-й степени и орден Александра Невского, занимался вверенной ему военно-морской базой. Севастополь рос и креп на глазах. Флот пополнялся новыми кораблями, экипажи периодически отправлялись в учебные походы.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Рака с мощами святого праведного воина Феодора Ушакова в Санаксарском монастыре
В новую войну Ушакову пришлось вступить сразу после смерти Екатерины II в 1796 году. На сей раз сражаться пришлось с адмиралом Николаем Мордвиновым, возглавлявшим такой орган власти, как Черноморское адмиралтейское управление. Черноморский флот и Азовская флотилия были под ним. А само ЧАУ отчитывалось только перед высшей властью, минуя петербургское Адмиралтейство. Столь запутанная схема образовалась по воле губернатора Тавриды светлейшего князя Потемкина. И пока он был жив, вполне себе работала, так как у бывшего фаворита царицы хватало энергии на все. Ушел Потемкин, но схема осталась. Мордвинов не был царедворцем, он вдоволь поплавал флотским офицером и суть дела себе представлял. Но характера был прескверного. А тут — Ушаков, прославленный и упрямый. Мордвинов воевал не только с ним, систематически пытался затоптать хозяина Одессы адмирала Де Рибаса. Тоже мужчину весьма самостоятельного и жесткого.
Как ни старался Федор Федорович убедить императора Павла в том, что двум капитанам в одной каюте не ужиться, — не получилось. Убирать его с флота самодержец не желал. Все инспекции показывали, что черноморцы в куда большем порядке, чем балтийцы. Компромисс был найден благодаря Французской революции. -Европейские монархи не могли смириться со "свободой, равенством и братством", обрушившимися не только на Париж, но и на Голландию, Италию, Швейцарские кантоны, средиземноморские острова. Бонапарт явно не собирался успокаиваться, и, по словам Суворова, "мальчика надо было остановить". С этой целью организовалась 2-я коалиция, в которую вошла и Россия.
Черноморский флот получил задачу: освободить от французов Ионические острова на западе от материковой Греции. Что касаемо малых островов Цериго, Занте, Кефалония и Святой Мавры, то никто не собирался спорить, что Ушакову они по плечу. А вот крепость Корфу!.. Тут и сухопутной армии пришлось бы трудненько, а брать цитадель кораблями да с моря? В эту затею не верили ни французы, ни порабощенные греки, ни союзники русских. Верил только сам Ушаков да его экипажи. На все про все Федору Федоровичу понадобилось три дня! А после подданный царя-самодержца занялся организацией мирной жизни на архипелаге, в том числе и политическим вопросом. Подготовил для "иоников" -конституцию и благословил создание Республики Семи Островов, просуществовавшей, между прочим, семь лет.
Эту экспедицию Ушаков закончил в Неаполе, который освободил от французов вместе с адмиралом Нельсоном. Корабли Ушак-паши бродили вдоль южных берегов Италии, разрывая коммуникации противника и помогая тем самым Суворову в освобождении Италии Северной. Еще немного — и Александр Васильевич направил бы войска на Париж, а там и Бонапарту конец. Но царственные союзники разочаровались друг в друге, и Павел I отозвал войска и флот домой.
Вскоре после этого не стало и самого Павла. Александр I и море, и флот не любил. Считал, что все проблемы Россия должна решать на суше с помощью армии. Ушакова, заслужившего за взятие Корфу чин полного адмирала, вызвали в Петербург и назначили на должность главного командира Балтийского гребного флота. "Бога парусного флота" — на весла! Вероятно, не обошлось без Мордвинова, который как раз в 1802 году стал первым морским министром в истории России. Николай Семенович слыл за большого либерала, а в начале царствования император был от либералов без ума.
В 1807 году Ушакова отправили в отставку и более в службу он не возвращался. Приобрел имение — в деревне Алексеевке Тамбовской губернии, где спустя десять лет и скончался. Почему в Тамбовской, насквозь сухопутной? В 2 верстах от имения располагался знаменитый Санаксарский мужской монастырь, основанный в 1659 году на берегу реки Мокши. Отставной солдат лейб-гвардии Преображенского полка Иван Ушаков, отпросившийся от службы у царицы Елизаветы в иночество под именем Федор, из Александро-Невской лавры перебрался сюда в год 100-летия монастыря. Пустошь пребывала в разорении, монахи разбежались. За пятнадцать лет, что был в Санаксаре игуменом родной дядя адмирала, монастырь ожил. А первые монахи были исключительно отставными гвардейцами.
Моряки говорят: "В море дома, на берегу в гостях". И хотя в гостях адмиралу Ушакову бывать приходилось, не встретил он на берегу женщину, которая могла бы стать ему женой. А в море — где ее там сыщешь? Вот и отправился старый моряк доживать свой век рядом с домом, в котором всегда рады всем одиноким. Доживать-то Федор Федорович доживал, но до последнего дня и сам помогал обители, в которой и был похоронен, а кроме того, бывшим матросам русского флота...
Была в России такая традиция: награждать генералов почетной приставкой по названию местности, где ими была одержана победа. Адмиралов этой чести не удостоили. А могли бы сделать исключение для одного. Ушаков-Ионический, например. Или — что там скромничать? — Ушаков-Черноморский. Хотя после 2001 года какой в этом смысл?.. Единственный из русских военачальников, прославленный в лике святых русской церкви, святой праведный воин Феодор в этом не нуждается.
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу