В стране наступила не новая реальность, а ？новая нормальность？. Вдруг стало считаться, что кризис не так страшен, как казалось поначалу. Что рецессия закончится к третьему кварталу сего года и начнется милая нашему сердцу всего лишь депрессия. И инфляция, оставшись двузначной, не будет такой уж большой, и ВВП упадет не больше чем на 3%. Как говорилось в ？Псалме？ Михаила Булгакова: ？Ничего, как-нибудь проживем？. И все само рассосется за год-другой, как и обещал президент.

       Социология показывает, что не только верхи успокоились, но и низы не то чтобы сильно взволновались. То есть да, конечно, боятся инфляции, обнищания и даже, как и 40, и 50 лет назад, ядерной войны. Новая нормальность – старые страхи, страхи Верхней Вольты с ракетами. Да, начинают экономить.

       Андрей Колесников Андрей Колесников — руководитель программы ？Российская внутренняя политика и политические институты？ Московского Центра Карнеги.

       More >

       Но общий настрой – пройдет и это. Как встарь – ？лишь бы не было войны？. Поскольку война гибридная есть и она даже подняла дух нации, теперь ？лишь бы не было войны ядерной？. Этот страх за 15 последних лет вырос на 5 процентных пунктов, с 27 до 32%.

       Однако ？осажденная крепость？ видна издалека в другом: 32% респондентов опасаются ？нападения других государств？. Разница с 2000 годом – 21% (данные ФОМа). Это уже другая нация, другие мозги, основной результат манипуляций с массовым сознанием, оборотная сторона представлений о главном достижении Путина за 15 лет – восстановлении статуса ？великой, уважаемой державы？ (49% по опросу Левада-центра).

       Такая вот ？новая нормальность？: сидим в заложниках в осажденной крепости и такой стокгольмский синдром по отношению к взявшему в заложники испытываем, что, как говорил известный персонаж фильма ？Мимино？, ？кушать не можем？.

       Казалось бы, волшебство. Тут уже не Гудини, с которым сравнивают российские экономические власти, здесь Копперфильдом попахивает.

       Хотя тело ассистентки фокусника (госбюджет и резервный фонд) по-прежнему на глазах у изумленной публики пилят на несколько частей исключительно перераспределительные коалиции силовиков. Партер с интересом смотрит, совершенно – благодаря искусству гипноза – не ощущая себя обокраденным.

       Но секрет фокуса давно раскрыт. Есть три модели поведения как внутри фирмы, так и внутри государства, которые определил экономист Альберт Хиршман в классической работе, опубликованной 45 лет назад, – выход (Exit), голос (Voice), лояльность (Loyalty).

       Разные обстоятельства и мотивации определяют поведение людей. Можно ？подать？ голос – протестовать и требовать изменений. Можно выбрать стратегию выхода – ？увольнения？ из государства, внешней или внутренней эмиграции. Можно проявить лояльность, приспособиться к заданным обстоятельствам, даже если они не очень нравятся.

       В ситуации, когда стратегия Voice не срабатывает и (или) жестко подавляется (2012 год в России), люди выбирают между Exit (доминирующая стратегия до марта 2014 года) и Loyalty (доминирующая стратегия после марта 2014-го). Последняя опция находит свое оправдание и обоснование в подкрепляющей ее ？моральную правоту？ консолидационной изоляционистской идеологии системы ？Крым-наш-бей-Тангейзера-спасай-Россию？.

       Вместо договора эпохи высокой нефтяной конъюнктуры и восстановительного роста ？Колбаса в обмен на свободу？ на подпись подан социальный контракт ？Крым со скрепами в обмен на свободу？. Тот же кошелек, только наполовину пустой. И пустоту в нем занимает государственная идеология.

       Пока, судя по данным соцопросов, граждане готовы голосовать и за такой кошелек. А если в нем будут меняться пропорции – скреп станет заметно больше колбасы? Что тогда? Надолго ли хватит ？новой нормальности？ как защитной реакции от кризиса? Который оттого, что к нему привыкают или стараются не замечать, не становится менее социально опасным.

       ？Новая нормальность？ говорит, что так жить можно и хуже уже не будет. Однако новая реальность состоит в том, что это не середина или конец кризиса, а его начало, в котором еще даже не до конца обозначены и изучены тенденции.

       И совсем не придуманы антидоты, применение которых возможно только после отказа от изоляционизма, антисанкций, от поддержки перераспределительной олигархии, после радикального изменения бюджетных приоритетов и возвращения экономической конкуренции.

       ？Новая нормальность？ – это эффект Гудини – Копперфильда. Когда фиолетовый дым исчезнет, а распиленную ассистентку разнесут по разным углам, публика наконец разглядит новую реальность.

       Если, конечно, ей снова не покажут какой-нибудь новый захватывающий фокус. С наперстками, например.

       Оригинал статьи