Материал из номера
Март 2013
Скачать номер
в PDF формате
Борьба за киевский стол между русскими князьями в середине XII века напоминала даже не драку, а, скорее, свалку, в которой противники не особо церемонились в выборе средств для достижения цели.
Окончание. Начало читайте в февральском номере журнала "Русский мир.ru" за 2013 год.
Только один из главных претендентов на Киев не проявлял интереса к столице. Сын Долгорукого, владимирский князь Андрей Юрьевич, гнул собственную линию: укреплял свою землю, усмирял опасных соседей, наращивал экономическую мощь княжества. От местной знати — ростовских и суздальских бояр — он постепенно дистанцировался: власть Андрей не собирался делить ни с кем...
Как описывают Андрея летописцы? Князь был набожный, образованный и начитанный человек, много жертвовал церкви и щедро раздавал милостыню. Он был весьма умен, проницателен и лукав, отличался огромной силой воли и мужеством, был весьма энергичен и решителен...
Политический курс Андрея был необычен для Руси: он первым из русских князей отказал Киеву в праве оставаться столицей государства. Он первый решил создать новую столицу — Владимир — и "переформатировал" Русь, перенеся политический центр с юга на северо-восток.
Фото: Александр Бурый Сегодня реконструкция облика Андрея Боголюбского по черепу князя, выполненная в 30-е годы профессором Герасимовым, вызывает сомнения у многих специалистов
СПОР О ПОСТАХ
Андрей понимал, что один из главных аргументов в пользу "столичности" Владимира — наличие самостоятельной митрополии, не подчиняющейся киевскому митрополиту-греку. Схватка с византийской церковью обещала быть жаркой, но князь не дрогнул.
В 1158 году киевский митрополит направил на кафедру в Ростов нового епископа — грека Леона. Он не пришелся по нраву ни князю, ни пастве: его изгнало ростовское и суздальское вече. Вскоре, правда, вернулся, но... В Ростове Леон служить не мог: в 1160 году в страшном пожаре сгорел кафедральный собор, а каменная церковь, заложенная Андреем на его месте, была еще не достроена. Леон обосновался в Суздале у вдовы Долгорукого, матери сводных младших братьев Андрея. Положение было двусмысленным: за время его отсутствия появился "нареченный" (выбранный на вече, но не утвержденный митрополитом. — Прим. авт.) епископ — русский священник Феодор. Судя по летописным описаниям, это был хорошо образованный, поднаторевший в богословских спорах проповедник, физически мощный и красивый человек. На своих современников он производил неизгладимое впечатление. Андрею оставалось лишь дождаться публичного столкновения Феодора и Леона...
В 1163 году Рождество пришлось на среду — постный день. Андрей устроил пир, на который собрал местное духовенство и знать. Вместе с мачехой и сводными братьями Андрея пришел и Леон. Увидев на столе скоромные яства, он указал князю на то, что есть мясо в постный день недопустимо. Феодор тут же вступил в спор с Леоном и в словесной баталии разбил грека. Но Леона поддержали мачеха, братья Андрея, а также некоторые старые "переднии мужи" (приближенная знать. — Прим. авт.) Долгорукого, отказавшиеся разделить с князем трапезу. Андрей вспылил и изгнал их. Вдова Долгорукого с сыновьями уехала в Константинополь. А Леона Андрей отправил в еще не оправившийся после пожара Ростов. Затем вызвал Леона в Суздаль и вновь поинтересовался его мнением о постах. Леон держался прежней линии. Тогда Андрей изгнал и епископа-грека.
Это сегодня нас может удивлять, какие страсти в XII веке кипели вокруг постов. А для Руси того времени это был один из животрепещущих вопросов: можно ли есть мясо, если церковные праздники совпадают с постными днями — средой и пятницей? Византийское духовенство твердо стояло на том, что нельзя. На Руси же многие, включая и некоторых греческих епископов, сообразуясь с местными обычаями и потребностями, придерживались противоположного мнения. Они считали, что строгие правила постов должны соблюдать монашествующие, но не миряне. Именно эту позицию отстаивал, например, Киево-Печерский монастырь. Но спор зашел в тупик, так что решили обратиться к "вышестоящим инстанциям". Весной 1163 года в Константинополь отправились Леон, Феодор и послы Киева, Переяславля, Суздаля и Чернигова. До Царьграда это разношерстное посольство не дошло: на Дунае они наткнулись на ставку византийского императора, находившегося в венгерском походе. Здесь были сам Мануил I Комнин, его двор и высшие иерархи церкви. Мануил считал себя сведущим в теологии и обожал богословские диспуты, а потому послы довольно быстро предстали пред очами императора. Леон получил слово первым. Против него выступал болгарский архиепископ Андриан, который переспорил грека. Леон обругал архиепископа и стоял на своем. Император стал объяснять Леону, что он заблуждается. Зарвавшийся Леон обругал и Мануила! От такой наглости император опешил. Зато придворные надавали Леону по шее, а затем выкупали его в Дунае, дабы охладить пыл епископа...
Фото: Александр Бурый Белокаменную церковь Покрова на Нерли, которая ныне признана одной из жемчужин русского средневекового зодчества, Андрей Боголюбский построил в память о своем старшем сыне, Изяславе, скончавшемся после возвращения из военного похода в Волжскую Болгарию в 1164 году
БЕЛЫЙ КЛОБУЧОК
А вот Феодор вручил патриарху послание от Андрея. Этот документ до нас не дошел, но сохранились фрагменты ответных грамот Луки Хрисоверга князю, которые были доставлены в Суздальскую землю гораздо позже. Из них ясно, что Андрей просил патриарха учредить во Владимире самостоятельную митрополию и поставить ее главой Феодора. Но получил отказ. Причем Лука Хрисоверг упирал на то, что Феодор — представитель белого духовенства, то есть женатый священник, и отрицание им преимуществ монашеского целомудрия при архиерействе — это дерзость. Справедливости ради заметим, что в то время женатые священники в Византии еще становились епископами, где немонашеское меньшинство епископата носило белые клобуки. Даже позже, в 1186 году, на соборе трех патриархов император Исаак Ангел критикует духовенство: некоторые все еще рукополагаются в епископы, не разводясь с женами (браки для епископов запретил Трулльский собор в 691 году. — Прим. авт.).
Между тем вернувшийся в Суздальскую землю Феодор вел себя весьма самоуверенно. Летопись сообщает, что он стал носить белый клобук как "нареченный архиепископ". За это недоброжелатели дали ему обидное прозвище "Феодорец — белый клобучок", а киевский митрополит прислал письмо духовенству епархии с наказом не признавать Феодора епископом. Но Андрей поддерживал своего ставленника.
Противостояние Андрея с византийской церковью разделило русское общество на союзников и противников владимирского князя. Вторых, правда, было больше. И в их числе — "русский Златоуст", епископ Кирилл Туровский, написавший на злобу дня блестящий памфлет "Притча о слепце и хромце": некий господин имел прекрасный фруктовый сад, который он стремился обезопасить от воров. Подозревая, что обычная охрана может его обворовать, он нанял стражами слепца и хромца, посчитав, что калеки не смогут преодолеть ограду. Но хромец взобрался на плечи слепцу, вдвоем они перелезли через забор и ограбили-таки хозяина. За этим простым сюжетом просматривалась мораль: как бы Бог ни защищал свой сад — Церковь, всегда найдутся нечестивцы среди тех, кто призван ее охранять. Памфлет был направлен против "сановников и буев в иереих", не оставляя сомнений, что речь идет об Андрее (слепце) и Феодоре (хромце). К сожалению, не сохранились ответные письма Андрея епископу, а о том, что они были, сообщает "Житие" Кирилла Туровского...
То ли из-за алчности, то ли из-за сбора денег на взятку митрополиту Феодор установил в епархии драконовские поборы, пытал и казнил тех, кто смел возражать ему. А тут еще Лука Хрисоверг потребовал, чтобы Андрей отправил Феодора в Киев рукополагаться в епископы у митрополита. Чем это грозило — понимали и Андрей, и Феодор. Понимал это и хитрый грек, пообещавший Андрею в случае неповиновения отлучение от церкви. С тяжелым сердцем князь приказал Феодору идти в Киев. Феодор не подчинился. Более того, ослепленный яростью, он приказал затворить все церкви во Владимире, забрал ключи и запретил богослужения. Это стало последней каплей. Видимо, под охраной Феодор был отправлен в Киев в 1168 году. Киевский митрополит снисхождения не проявил: Феодору отрезали язык, потом отрубили правую руку и выкололи глаза, а после обезглавили.
Фото: Александр Бурый Дворцовые башня и переход сохранились со времен Андрея Боголюбского
"ГРЕХ НАШИХ РАДИ..."
К 1165 году Андрей перестроил Владимир, укрепил города, заложенные отцом, отстроил около 30 храмов, возвел Боголюбовский замок (после чего князя стали называть Боголюбским. — Прим. авт.), расширил крепостицу под названием Москва. Летописи сообщают, что на великое строительство во Владимир съехались мастера со всей земли, а Татищев указывает, что каменщики были присланы Андрею самим Фридрихом Барбароссой. Так ли это — неизвестно, но то, что работавшие у Андрея зодчие были хорошо знакомы с романским искусством — факт. Хотя прислал их Андрею, скорее, галицкий князь Ярослав Осмомысл, женатый на родной сестре Боголюбского — Ольге. Важно другое: Андрей привлекал мастеров не из Киева, явно уклоняясь от копирования южной столицы. На северо-востоке возникает свой стиль: иные пропорции, другая техника белокаменной кладки, новый подход к декорированию фасадов — фрески, вызолоченная медь, резной камень... Успенский собор во Владимире и храм Покрова на Нерли — лучшие творения зодчих Андрея.
На 60-е же годы приходится и наивысшая активность Андрея по утверждению идеи о самостоятельном религиозном центре на северо-востоке. До начала 70-х годов во Владимире создаются литературные шедевры — "Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери", "Проложная статья", "Слово на праздник Покрова" (ряд исследователей считают, что князь мог сам участвовать в их написании. — Прим. авт.). Все они так или иначе отстаивают идею богоизбранности и самостоятельности Владимира. При помощи Феодора Андрей устанавливает два новых церковных праздника: празднование Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице, а также праздник Покрова Божией Матери. В начале 60-х годов в Залесской земле появляются и свои святые: при восстановлении сгоревшего кафедрального собора в Ростове были обретены мощи Ростовских угодников — святителей Исайи и Леонтия...
Ко второй половине 60-х годов влияние Андрея было неоспоримо. Из Боголюбова, где князь проводил большую часть времени, он фактически управлял всем и вся. Перечить ему решались немногие. Опасный сосед — Волжская Болгария — только оправлялась после удара, нанесенного ей в 1164 году. Свободолюбивый Новгород кланялся Боголюбскому и просил у него сына на княжение. Традиционные недруги — муромцы и рязанцы — фактически стали вассалами. Старые враги — черниговцы — умоляли Андрея отдать дочь Ростиславу за своего княжича. Не мог пожаловаться Андрей и на любимого сына Мстислава. Он — опора отцу во всем, храбр, неглуп и удачлив в бою... Но по-прежнему занозой сидит в сердце князя Киев — вечное яблоко раздора. Опять киевский князь Мстислав Изяславич (сын Изяслава Мстиславича — противника Долгорукого в борьбе за Киев. — Прим. авт.) то пытается вырвать богатый Новгород из сферы влияния Боголюбского, то вносит разлад в лагерь союзников Андрея. А это несложно — союзники-то они не по доброй воле, а из страха и слабости... Да и все еще сидит в Киеве митрополит, так жестоко расправившийся с соратником Андрея — Феодором...
Фото: Александр Бурый Именно здесь, в Рождественском соборе, незадолго до гибели князь совершал свои одинокие всенощные молитвы
И снова Андрей делает шаг, повергающий в смятение всю Русь. Он решается на разгром Киева. Но сам не идет на юг. Командование полками он доверяет сыну Мстиславу и своему воеводе — ростовскому боярину Борису Жидиславичу. На пути к Киеву к их дружинам по приказу Андрея присоединяются полки еще десяти князей и союзные половцы. Огромная рать обложила Киев, город был взят на третий день. Правда, Никоновский свод сообщает о том, что киевский боярин Петр Бориславич, дядя казненного священника Феодора, выдал осаждавшим слабые места обороны... Киев был разорен. Сам характер разгрома говорит о том, что это был в первую очередь удар по церковному престижу столицы: вывозили книги, церковную утварь, иконы, колокола, поджигали церкви и монастыри. Что не могли увезти, уничтожали. Ипатьевская летопись, описывающая разгром, завершает рассказ словами: "Все же это случилось грех наших ради"...
Последним унижением стало то, что Андрей даже не приехал посмотреть на поверженный город, который больше не был столицей. Он даже не отдал Киев сыну Мстиславу, а посадил на киевский стол младшего брата — Глеба Юрьевича.
ЧЕРНАЯ ПОЛОСА
Казалось, Андрей находился в апогее могущества и славы. Летописные статьи под 1169 годом, посвященные Боголюбскому, иначе как панегириками не назовешь: в них он именуется "царем", "рукой Бога", "Соломоном", "звездой", "самовластцем", "солнцем"...
Но с 70-х годов началась черная полоса. Изгнав из Киева Мстислава Изяславича, Андрей в 1170 году двинул войска к Новгороду, где сидел сын киевского князя — Роман. Полки Андрея снова вели Мстислав Андреевич и Борис Жидиславич. Роман затворился в Новгороде и упорно отбивался. Мстислав четыре раза шел на штурм, и все безрезультатно... А тут еще началась эпидемия и конский падеж, кончились припасы. Войска стали отступать, люди умирали от голода. Новгородский поход провалился, но цели своей Андрей все равно добился: он блокировал подвоз хлеба к городу, и новгородцы сдались на милость Боголюбского, согласившись принять князем того, кого он пожелает.
Фото: Александр Бурый Этот путь ведет к месту убийства князя
В 1172 году Андрей отправляет Мстислава и Бориса Жидиславича во второй поход против Волжской Болгарии. Воины роптали: зима не располагала к походу, да и усталость сказывалась — за плечами броски к Киеву и Новгороду. Полки Жидиславича фактически саботировали поход, опоздав на встречу с Мстиславом. В итоге Мстислав сам вторгся в Волжскую Болгарию, захватил "сел шесть и семое город", взял полон и поспешил вернуться домой.
Но главный провал был впереди. В 1171 году в Киеве скончался Глеб Юрьевич. Видимо, он был отравлен киевскими боярами, как и Юрий Долгорукий. В 1173 году Андрей требует от Романа Ростиславича (внука Мстислава Великого. — Прим. авт.), которого сам посадил на киевский стол, выдать отравителей брата. Роман отказался. Взбешенный Андрей обвинил Романа с братьями Давидом и Мстиславом в убийстве Глеба. Он направил к Ростиславичам посла — мечника Михна с ультиматумом убираться из Киева, да и вообще из "Русской земли". Мстислав же схватил Михна, остриг ему голову и бороду — страшное оскорбление по тем временам — и отправил к Боголюбскому со словами: "Делай что задумал — Бог все видит". Когда Андрей увидел посла, то, как пишут летописи, изменился в лице. В ярости он отдал приказ собирать войска. К Киеву двинулась объединенная рать 20 князей! Но осада Вышгорода, где засел Мстислав, окончилась провалом. В огромном войске не было единого центра, князья ссорились друг с другом, кое-кто перешел на сторону Ростиславичей... А на киевском столе вновь началась чехарда. Но как ни странно, Ростиславичи обратились к Андрею с просьбой разрешить княжить в Киеве Роману — поражение под Вышгородом не поколебало могущества Боголюбского!
"ЕСЛИ Я ПОЙДУ И ДОЛИНОЮ СМЕРТНОЙ ТЕНИ..."
Даже если бы летописи не оставили описания душевного состояния Андрея незадолго до гибели, догадаться о том, что он находился в глубокой депрессии было бы несложно. В 1173 году умер сын Мстислав — его надежда и опора. Старший сын, Изяслав, скончался еще в 1165 году. Младший сын, Юрий, был еще слишком мал. В 1171 году отравили последнего родного брата — Глеба. Из сводных братьев в живых оставались лишь Михалка и Всеволод, которых он десять лет назад сам выгнал из Суздальщины... Гибель Феодора, поражения под Новгородом и Вышгородом... Напряженная борьба последних лет дорого далась Андрею. Его одолевали приступы ярости, гордыня толкала на необдуманные слова и действия — "исполнился высокоумья и разгордевься велми"... Незадолго до убийства Андрея покинули многие старые соратники... Немногочисленные слуги в Боголюбове все чаще наблюдали, как по ночам великий князь шел в дворцовый Рождественский собор, зажигал свечи и лампады и в одиночестве совершал всенощные молитвы. Как пишет Ипатьевская летопись, князь читал Псалмы Давида, "плачася о гресех своих".
Фото: Александр Бурый Именно на этом месте 29 июня 1174 года был убит подлыми заговорщиками князь Андрей Юрьевич Боголюбский
...Основными заговорщиками летописи называют приближенных слуг князя — Якима Кучковича, ключника Амбала Ясина, "Кучкова зятя" Петра и Ефрема Моизовича. А всего, говорят летописцы, в убийстве участвовали 20 человек. Накануне убийства — в пятницу 28 июня 1174 года — они срочно собрались в доме у Петра, где Яким Кучкович поведал о том, что Андрей казнил его брата, и предложил действовать незамедлительно. Амбалу Ясину, имевшему доступ в спальню Андрея, было поручено незаметно вынести оттуда меч святого Бориса. Дождавшись ночи и вооружившись, заговорщики подкрались к дворцовой башне, однако тут их обуял страх. Подбодриться они решили с помощью вина и отправились в княжескую медушу. Выпив, приступили к делу: обезоружили и связали стражей на первом этаже башни и любимого слугу Андрея — мальчика Прокопия. По каменной лестнице поднялись на второй этаж, прокрались по переходу к покоям дворца и по коридору подошли к двери в опочивальню. Один из убийц, подражая голосу Прокопия, позвал: "Господине!" Андрей спросил: "Кто есть?" — и услышал: "Прокопья!" "О, паробьче не Прокопья!" — ответил князь. Поняв, что уловка не удалась, заговорщики навалились на дверь и выломали ее. Андрей уже обнаружил, что из спальни пропал его меч, так что когда в спальню ввалились первые двое убийц, одного он сбил с ног, а со вторым схватился без оружия. Но в комнату рвались остальные, силы были не равны. Князь получил страшный сабельный удар и упал. Заговорщики продолжали наносить удары лежавшему Андрею. Решив, что князь мертв, они подняли своего товарища и ушли. А Андрей очнулся. Трудно представить, какой выдержкой и физической силой обладал князь, если, несмотря на страшные раны, он смог подняться, спуститься по лестнице во двор и, пройдя несколько шагов вдоль стены, опуститься на землю. Его стоны услышали заговорщики. Они вернулись в спальню и, не найдя там князя, пришли в ужас. Зажгли свечи и пошли по кровавым следам... Первым нанес удар мечом Петр — "оття ему руку десную"... Все было кончено.
Заговорщики вернулись во дворец, убили Прокопия, разграбили казну. Тело Андрея бросили в огород. Там и нашел труп пришедший утром слуга Кузьма Киевлянин. Он заплакал над телом Андрея и умолял проходившего мимо Амбала дать ему плащ, чтобы прикрыть князя. Убийцы даже не захотели открыть дворцовый собор, так что Кузьме пришлось положить князя в притворе.
В это время в окрестностях Владимира начались беспорядки. Лишь на третий день игумен владимирского монастыря Козьмы и Дамиана внес тело князя в Рождественский собор и отслужил панихиду. На пятый день священник Микула стал ходить по городу с иконой Богородицы, и беспорядки стали утихать. Только тогда по требованию горожан тело князя было перенесено в Успенский собор Владимира...
ЗАГАДКИ 830-ЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ
С убийством Андрея связано несколько загадок. Пожалуй, самая удивительная из них заключается в том, что князь знал о существующем заговоре. По крайней мере, в самом начале рассказа об убийстве Боголюбского летопись говорит, что князь "вражное убииство слышав напереде до себе, духом разгореся божественным и ни во что же вмени". Почему, зная о заговоре, князь не предпринял достаточных мер для своей защиты? Почему казнил только одного из Кучковичей, оставив других заговорщиков на свободе? Может, покушение было намечено на более позднюю дату, которая была известна Андрею? Поэтому заговорщики срочно собрались у Петра и решили действовать немедленно? Тогда становится более или менее понятным, почему в ночь на 29 июня рядом с князем не было почти никакой охраны.
Фото: Александр Бурый Миниатюра из Радзивилловской летописи, изображающая убийство Андрея Боголюбского. Кто эта загадочная женщина слева, держащая отрубленную левую руку князя?
Вторая загадка — присутствие в истории убийства Кучковичей, то есть детей Кучки. Что сразу приходит на память? Правильно. Легенда о том, как князь Юрий Долгорукий казнил суздальского боярина Степана Кучку, которому ранее принадлежала Москва, женил своего сына Андрея на дочери этого боярина Улите, а двух сыновей отдал княжичу в услужение. Велико искушение связать заговор с желанием детей казненного боярина отомстить сыну убийцы отца, не так ли? Но, во-первых, сразу возникает вопрос: почему мстители так долго ждали? Во-вторых, есть проблема с этой легендой. Летописи ее не знают. Москва упоминается в первый раз в летописях в 1147 году, но исключительно как место, где Долгорукий принимал в гостях своего союзника, князя новгород-северского Святослава. Никакого Кучки там не обнаруживается. А вот легенда о казненном Кучке, оказывается, была впервые записана не ранее конца XVI — начала XVII века. Вернее, несколько версий этой легенды... Третье. Некоторые более поздние летописные своды утверждают, что в заговоре принимала участие княгиня — вторая жена Андрея, мать его младшего сына, Юрия. Одни исследователи считают, что она была из волжских болгар, другие — что она была осетинка. Последнее вполне вероятно. Ведь младший брат Андрея, Всеволод Большое Гнездо, был тоже женат на ясской (то есть осетинской) княжне, которая, кстати, приходилась сестрой супруге черниговского князя Мстислава. И тогда становится понятным, почему должность ключника, одна из самых важных при княжеском дворе, могла быть доверена осетину — Амбалу Ясину. Наконец, вызывает удивление факт, что самый ближайший боярин Андрея, его бессменный и преданный воевода Борис Жидиславич, незадолго до убийства князя перебрался из Ростова в недружественную Боголюбскому Рязань. Почему на вече во Владимире сразу после похорон князя, решавшем, кому наследовать владимирский стол, оказались рязанские послы? Как будто они уже сидели во Владимире и ждали известных им событий? Почему меч святого Бориса и Владимирская икона Богородицы оказались в руках у рязанского князя Глеба? И именно Глеб в 1177 году пограбил и пожег Боголюбово, словно продолжая мстить Андрею за годы своего подчинения владимирскому князю. А ведь даже Татищев, не говоря уже о многих современных историках, подозревал, что главным вдохновителем заговора против Андрея был именно Глеб Рязанский: "убивство Андреево... учинилось по научению Глебову". Ну а самой непонятной можно считать так называемую загадку руки. Дело в том, что все летописи сообщают о том, что Петр отрубил князю правую руку. Но при обследовании скелета Боголюбского было установлено, что у Андрея была перерублена не правая, а левая рука. Только один источник совпал с выводами современных врачей — миниатюра из Радзивилловской летописи. На ней древний художник, весьма точно отобразивший обстоятельства убийства князя, изобразил женщину в восточном тюрбане и платье с глубоким декольте, которая стоит рядом с убийцами и держит отрубленную левую руку Андрея...
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу