Стихи

       Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2022

       Андрей Пермяков (Андрей Увицкий) — родился в Кунгуре Пермской области. Окончил Пермскую государственную медицинскую академию. Кандидат медицинских наук. Стихи, проза, критические статьи публиковались в журналах и альманахах ？Абзац？, ？Арион？, ？Вещь？, ？Воздух？, ？Волга？, ？Графит？, ？День и ночь？, ？Дружба народов？, ？Знамя？, ？Крещатик？, ？Новая реальность？, ？Новый мир？, ？Урал？ и др. На литературных сайтах ？Артикуляция？, ？Дегуста？, ？Лиterraтура？, ？Мегалит？, ？Текстура？, ？Формаслов？ и др. Автор книг стихов ？Сплошная облачность？ (2013), ？Белые тепловозы？ (2018) и трёх книг прозы. Лауреат Григорьевской премии (2014), премии журнала ？Новый мир？ (2020). Живет в Ярославле.

       Городок на речке

       На набережной дом-фигура,

       Вполне хороший.

       И гидростанция, как дура, —

       К тому же брошенная.

       Примерно так исчерпан город,

       Как провожают поезда:

       Остались пара разговоров

       И ночь в гостинице ？Звезда？.

       А небо вдруг такое млечное,

       Слиянное и нераздельное,

       Успокоение сердечное

       Поёт сплошную колыбельную

       Про то, как за морем — за горушкой,

       За облаками за предвечными

       Живут малиновка со скворушкой,

       Несокрушимые, беспечные.

       Несокрушимые, беспечные,

       Невероятные, свободные,

       До изумлений безупречные,

       Для злобы крайне не пригодные.

       Плывёт сплошная колыбельная,

       Плывёт по небу и по речке.

       На остановку ？Корабельная？

       Плывут сплошные человечки.

       Бывает время резонанса —

       Как будто получшали люди,

       Как будто май, как будто танцы.

       Как будто навсегда пребудет:

       Вот точно так же, но на годы.

       И чтобы часики застыли.

       Так провожали пароходы,

       Как будто жили.

       Неделя Иоанна Лествичника

       Колокол на Тихвинской едва начинается,

       а железка при входе в не очень хороший ？Магнит？,

       которая там с Нового года болтается,

       вздрагивает и долго звенит.

       Это созвучие непредусмотренное, спонтанное —

       будто бы запись в чужой одноцветный блокнот.

       Будто бы точка на карте мелкая, безымянная,

       будто вот этот бесчинный оранжевый кот.

       Колокол, видимый в колокольне, конечно, нисколько не слышен,

       железка от ветра грохочет сама по себе.

       Автомобиль подъезжает ближе, однако становится тише,

       хочется думать гадкое о близких и о судьбе.

       Звяканье ржавым по ржавчине есть, очевидно,

       тонкий малиновый звон, коего мы заслужили,

       Звякает медленно, с вывертом, как-то обидно:

       ？Для чего жили? Для чего жили?？

       Звякает: ？Дурень, дурень？ (много-премного раз).

       Звякает: ？Доля, доля？. И ещё всяко

       Лязгает: ？Сдохни, сдохни？. Ну, щас.

       Буду я слушать каждую железяку!

       Калмыцкий чай

       Ветер в основе основ.

       Лёгкая, никакая

       правда коротких слов

       ？свет？, ？звон？, ？стая？.

       Правда коротких слов,

       Маленькая до боли.

       Правда восьми углов:

       свет, звон, воля.

       Это чужие миры.

       Перекати-поле —

       это чужой игры

       сильные доли.

       Песок, песок и вода

       цвета плохой бумаги.

       Руки большого куста.

       Далее маки.

       Алый, но вовсе иной —

       голубь расклёванный:

       перед совсем тишиной

       Престол уготованный.

       Пришёл

       Береговая Погореловка, кафе ？Вдали от жён？.

       Ну, не кафе, а, скажем так, рыгаловка.

       Совсем не хочется, я вообще пижон,

       но тут зайти — считай, что обязаловка

       Зайти, умыться, чавкая, сожрать

       салатик, водку, ягодки в компоте.

       Большой официантке рассказать,

       как я служил в космической пехоте.

       И, хлебушком замакивая жир,

       спросить тихонько у соседа Васи:

       ？Зачем-зачем я создал этот мир

       и так его предивно изукрасил？?

       Старыми словесы

       Ну, начнём. ？На белую дорогу

       В золотую хмарь и даже ширь

       Выходил седеющий немного,

       Чуть заплывший жиром богатырь.

       Выходил как надо, расставаясь,

       Покидая. Что-то там ещё.

       И давила лямка неродная

       На больное левое плечо？.

       Дальше — основная часть рассказа:

       Подвиги, повторы, чудеса,

       Вороги, побоища, всё сразу,

       непременно — девица-краса.

       Возвращение, снедание вкусняшек,

       Разное по мелочи лечение —

       Путь героя неизменно тяжек,

       Но весьма прекрасно возвращение.

       И момент был: вспомнишь — покачнёшься.

       В самой дальней точке на пути:

       Шаг шагнёшь — и точно не вернёшься,

       Передумал — возвращайся, но грусти.

       Навсегда, до завершений света,

       До домашней музыки печальной,

       Непрестанно сниться будет это:

       Сладкий-сладкий выбор. Агональный.

       Фестиваль

       Солнышко блестит, как виноград,

       сокрушая утренние льдинки.

       Здравствуйте, отель ？Аристократ？

       (бывшая гостиница ？Рябинка？).

       Принимали просто исключительно.

       Может быть, немножко перелили.

       Пьяный я не буйный, но общительный,

       Потому свезли и дверь закрыли.

       Вот сюда свезли — в ？Аристократ？.

       Значит, врали, мол, души не чают.

       Я не то чтоб очень сильно рад,

       Но малоэтажность выручает.

       Дальше, разумеется, обычное:

       Подоконник, люди, бары, лица.

       Намечалось нечто очень личное,

       Но опять закончилось в полиции.

       Впрочем, про ？закончилось？ неточное:

       Полицейские — они же человеки.

       Слушали Есенина и прочее,

       Разошлись приятели навеки.

       Не пугали демократизатором,

       Возвернули плеер и тельняшку.

       Но, конечно, сообщат организаторам:

       ？Присмотрите, мол, за этой чебурашкой？.

       А у тех, понятно, кукарача:

       За меня и за себя боятся.

       Ищут и, возможно, даже плачут.

       А потом, конечно, разозлятся.

       Налетят, как злые птицы грифы,

       Будут взгляды и, возможно, — мат.

       Но слагать о ком-то надо мифы,

       Потому, наверное, простят.

       Скажет мне товарищ сущемудрый:

       ？Так-то ты ни в чём не виноват？.

       Завтра будет завтра. Этим утром

       Солнышко блестит, как виноград

       Цикл № 2. Автоматический

       Сделавшись на некоторое время не сильно занятым как работой, дающей средства к жизни, так и написанием текстов, почти неделю внимательно изучал социальные сети, попутно вникая в собственные семейные отношения, худо-бедно сложившиеся за тридцать лет. Результатом стал нижележащий цикл из семи стихотворений. К фактам он отношения не имеет, а к преломлению фактов в некоторой голове и сопоставлению этих фактов с фактами иными — имеет.

       То есть я понимаю, что мои интернетные друзья — замечательно весёлые люди. Милые, хорошие, а все свои проблемы они сбрасывают в сети и телефонные звонки. Но тем не менее сие — невыносимо почти!

       Единство цикла скреплено как источниками и составными частями его, так и написанием за несколько субботних часов. Наличие редко употребляемой нами инвективной лексики тоже определено источниками и темпом создания, а если править — будет уже не автоматический цикл. Да и не цикл.

       О неполноте знания

       Воронцевич попался на б…ках.

       (На похожденьях, но это одно и то же.)

       Излагал кое-что для порядку,

       Но ему поцарапали рожу.

       Торжествуя, жена говорила: ？баба, она сердцем чует？,

       Цитируя известную кинокартину.

       Ещё говорила: ？У нас из подвала дует,

       А ты есть мужик и бесчувственная скотина？.

       После сменилась эпоха, и снова сменилась эпоха.

       Прошло сорок восемь лет.

       Воронцевич вдруг понял: никакой бабьей чуйки нет.

       Поздновато, конечно, но доживал неплохо.

       Телеканал ？Золотая коллекция？

       Ругается и ругается. Ругается, ругается и ругается.

       Алкашом обзывается, всяко ещё обзывается.

       Обзывается боровом, гадом и отчего-то вором,

       Говорит, что умру под забором.

       Сие неважно, а важно совсем другое:

       Я есть краса и гордость нордической и финно-угорской расы.

       Мне самое интересное: правда ли, что Бумбараш застрелил пидараса?

       Вроде по оконцовке фильма намечалось чего-то такое.

       Сонетное о пивной

       Разговор затеялся смутный, чумной, конечно.

       Сами бы ничего, но тут эта белая тётка…

       В глубине разговора играет какая-то нежность,

       Но далеко и очень, увы, нечётко.

       А так — исполняют, орут, вилками машут.

       Одинаковые, как попугаи.

       И каждый считает, будто бы он — самый каждый.

       Мы их за это разгоним и напугаем.

       А потому что так надо.

       Сейчас тут закончим и где-то начнём сначала.

       Это — обыкновенная жалость:

       Я всегда ношу на кармане муляж гранаты.

       Выложил на тарелку — и полегчало.

       Многие разбежались.

       В домике

       Главное — величие замысла.

       И. Бродский

       Значенье имеют:

       Величие замысла,

       Наличие умысла,

       Народные промыслы,

       Досужие домыслы,

       Обширные помыслы,

       Приятный обед,

       Просторные комнаты,

       Приятные контуры,

       Тонкость рейсфедера,

       Кино категории ？зед？;

       Имеют значенье петроглифы,

       Портвейн, устроение погреба,

       Окна трамвайных депо,

       Стены трамвайных депо,

       Всегда говорящие головы,

       Аукционы РЕПО;

       Имеет значенье признание и непризнание,

       Научная степень, а также учёное звание.

       Понятное дело — слияния и расставания;

       Уменье варить превосходное нечто из вишни,

       Желание видеть направленный свет

       И поляризованный свет —

       Всё, кроме факта наличного существования.

       Кроме существования.

       Оно, разумеется, лишнее:

       Бред незадавшихся лет.

       О свободе воли

       Жук приятен, паук отвратен.

       Когда пауку оборвать две лапки,

       Приятнее он не станет.

       Сиречь противен угорь, жаренный на сметане,

       Противны литые тапки, надеваемые с носками,

       Противны литые тапки как факт.

       Довольно приятен половой акт,

       Но там ужасает дальнейшее.

       Примерно поэтому у нас всё не так:

       Из зол выбираем четыре, с радостного — наименьшее.

       Однако вот эта прохладная малость жуков,

       Господня к ним милость и жалость —

       Есть повод подумать: наверное, ты не таков

       (Поскольку не хуже жуков)

       И выбор имеешь хотя бы на самую малость.

       Уверился, тихо побрёл.

       Подкинул монету —

       Орёл или решка, или орёл?

       А монеты и нету.

       Снисходительно относиться к напрашивающимся

       Музыканты, миновавшие известность,

       Посещают золотистые кино.

       Трогательно изучают местность,

       Как лягушки изучают дно.

       Ходят по пивным с плохой гитарою,

       Излучают переменный ток.

       Дабы по чуть-чуть побыть нестарыми,

       Дабы услыхать: ？Сыграй, браток？.

       Чтоб, понятно дело, отказаться,

       Чтоб опять — как будто молодой.

       Чтоб стремительно и суетно подраться,

       Чтоб звезда ходила за звездой.

       Чтоб под водку мирную, холодную

       В глубине души, где очень тьма,

       Засияла снова первородная

       Лужица исходного дерьма.

       Моим учителям

       ？Смотри, где моя рука.

       Сделайся рад.

       Произнеси фразу:

       ？необыкновенные облака？,

       Только не всю подряд.

       Интереснее свет сам по себе, свет как таковой.

       Свет сразу？.

       Ой

       Немножко устал я от этих гурy,

       Хотя теперь говорят ？гyру？.

       Он говорит: ？А ты мне не врёшь?？ — ？Вру？,

       И резко включаю дуру.

       (Даже не дурачка, но именно дуру —

       Девочкам прощают почти что любое.

       Говорят: ？Ну, вот такие вот куры？.

       А мальчики ходят под сильным конвоем.)

       Словом, ты обосрался в секунду, когда пошёл до гyру

       за просветлением.

       Да хоть бы и за гурy.

       ？Мужчина, берёте вот эту фигуру?

       Она скоро станет добычею тления？!

       Беру.

       О бедности внеинвективного

       Произошёл такой закат…

       Вчера произошёл такой закат…

       Вчера произошёл такой закат,

       что типа…

       Да. Так-то!

       Повесть