В администрации президента США Дональда Трампа произошел раскол по проблеме санкций в отношении Ирана. Причем разногласия касаются не вопроса, нужны ли санкции вообще, а насколько эти санкции должны быть ？сокрушительными？ и как лучше оказывать давление на эту страну. В американском истеблишменте все поддерживают стратегию экономической войны против ИРИ, но в тактике ее ведения есть расхождения.
На инициировавшего антииранскую кампанию г-на Трампа давят как сторонники ужесточения санкционных мер против ИРИ, так и ？умеренные？. Последние опасаются, что радикальные финансово-экономические меры могут нарушить баланс на рынке энергоресурсов, помешать переговорному процессу с Китаем о торговой сделке и оттолкнуть американских союзников, которые заинтересованы в бизнес отношениях с Ираном.
Действительно, главные союзники США – Великобритания, Франция и Германия, как участники и соавторы Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), - выступили против выхода Соединенных Штатов из ядерной сделки и введения санкций против Ирана. Их позиция была поддержана многими другими странами. Несмотря на колоссальное давление Вашингтона, Лондон, Париж и Берлин при одобрении Москвы и Пекина смогли разработать, официально зарегистрировать и запустить, правда, пока в тестовом режиме, ？Инструмент для поддержки торговых обменов？ с Ираном – INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchanges). Анализ особенностей INSTEX, его эффективности и перспектив – это отдельная тема. Но уже сейчас можно констатировать, что само создание Инструмента стало ударом по антииранским амбициям администрации Трампа.
Источник: Информационное агентство Мехр (Иран)
Ведь INSTEX дает возможность странам, желающим поддерживать деловые контакты с ИРИ, обходить преграды и барьеры, возведенные американскими санкциями. Всё это создает новую ситуацию, новую среду вокруг Ирана.
Вспомним 2011 – 2012 годы. Тогда мировая общественность во многом справедливо возмутилась провокационной ядерной политикой Тегерана, поставившей ситуацию вокруг ИРИ на грань войны, которую готовы были начать Израиль и США. Стремясь избежать катастрофического исхода и заменить ？горячую войну？ войной экономической, Европейский союз инициировал жесткие финансово-экономические санкции против Ирана, к которым присоединились США и многие другие страны.
В результате Иран оказался на грани серьезного экономического кризиса, чреватого социальными потрясениями.
Несмотря на то, что администрация президента ИРИ Ахмадинежада заработала 1200 млрд. долларов в течение восьми лет (2005 – 2013), половина из которых была получена в качестве нефтяных доходов[1], это не спасло страну от кризиса.
По данным Международного валютного фонда, под действием введенных в отношении Тегерана односторонних финансово-экономических санкций в 2012 г. темпы роста национальной экономики снизились до 0,4%, в 2013 г. (наблюдался экономический спад в 3,5%) [2], стоимость валютной единицы – риала – упала на 40%, а индекс роста потребительских цен составил 32%. За этот же период, по данным Торгово-промышленной палаты ИРИ, более 6 тыс. производственных предприятий (примерно 67% от их общей численности) были поставлены на грань банкротства[3].
Ситуация усугубилась в связи с тем обстоятельством, что в период с января 2012 г. по март 2013 г. объем нефтедобычи в Иране сократился с 3,8 до 2,7 млн. баррелей в сутки при снижении объемов ее экспорта с 2,4 до 1,3 млн. баррелей [4](в худший период – апрель 2013 г. - эта величина составляла около 700 тыс. баррелей)[5]. В 2013 г. нефтяные доходы ИРИ были ограничены всего 30 – 35 млрд. долл. (уровень доходов пятнадцатилетней давности)[6], что вызвало серьезный дефицит в бюджете страны. Иран из-за нефтяных санкций в ежегодном исчислении недополучал от 35 до 50 млрд. долларов[7]. Некоторые источники называют цифру в 5 млрд. долларов в месяц, что соответствует 60 млрд. в год[8].
В январе 2015 г. секретарь Совета по целесообразности принимаемых решений ИРИ Мохсен Резаи заявил, что ущерб нефтяной отрасли Ирана от экономических санкций за три прошедших года составил 100 млрд. долларов[9].
При этом по данным Центрального банка ИРИ, уровень безработицы в стране составлял 12,2% (по неофициальным данным 19% – 20%, а среди молодежи до 40%).[10]
Сложнейшую ситуацию прекрасно понимало руководство страны, в том числе и верховный лидер аятолла Хаменеи. В сложившейся обстановке Хаменеи был вынужден на выборах 2013 г. дать ？зелёный свет？ на приход на пост президента либерального политика Хасана Роухани, который был известен на Западе и который сам хорошо знал западную политическую кухню, включая такое ？блюдо？ как иранская ядерная проблема. То есть Роухани получил бразды президентского правления, имея главную задачу — вывести ИРИ из санкционного режима.
И президент Роухани блестяще с ней справился. Он добился заключения компромиссной ядерной сделки с группой 5+1 (постоянные члены Совбеза ООН и Германия), что стало началом снятия санкций с Ирана.
В настоящее время ситуация вокруг Ирана в корне отличается от той, которая наблюдалась семь лет назад. Сегодня Иран скрупулезно выполняет все требования СВПД и МАГАТЭ. С января 2016 года МАГАТЭ 13 раз проверяло соблюдение Ираном СВПД, а генеральный секретарь Агентства шесть раз подтверждал, что Иран соблюдает свои обязательства по СВПД. Более того, уже после выхода США из сделки, Иран даже расширил свое сотрудничество с МАГАТЭ – явная попытка лишить Вашингтон какого-либо предлога для перекладывания вины на Иран. Тегеран не допустил никаких технических нарушений и придерживался требований СВПД. Упрекнуть Иран в ядерных амбициях, выходящих за рамки международных требований сегодня нельзя.
Тем не менее, администрация Трампа нашла пункты в СВПД и многое в политике Тегерана, что посчитала неприемлемым для Вашингтона и нанесла необоснованный удар по ядерной сделке (СВПД).
Американское давление на Иран, усилившееся в 2018 г. после официального заявления президента США Трампа в мае о выходе из СВПД и вводе в августе и ноябре антииранских санкций, вновь нанесло существенный ущерб восстанавливающейся после санкций 2012 – 2016 гг. иранской экономике.
Произошло сокращение добычи и экспорта нефти. Если после вступления ядерной сделки в силу в январе 2016 г. и начала снятия санкций добыча нефти в Иране к 2018 г. увеличилась до 4 млн. баррелей/сутки, а экспорт — до 2,5 млн. б/с., то в четвертом квартале 2018 г. добыча упала до 3 млн. б/с., а экспорт – до 1,5 млн. б/с.
Международное энергетическое агентство (МЭА) сообщало, что поставки нефти из Ирана в декабре упали еще ниже - примерно до 0,94 млн. б/с. [11] Аналитики прогнозируют дальнейшее падение добычи нефти в 2019 г. [12] Кстати, критический уровень экспорта нефти для ИРИ оценивается в 600 – 700 тыс. б/с.
Тем не менее, вопреки прогнозам в этой сложной для иранской экономики ситуации с начала 2019 г. экспорт иранской нефти вырос. Так, в январе объем нефтяных поставок составил 1,1 млн. б/с, а в феврале уже 1,3 млн. [13]
Следует отметить, что американцы в своей агрессивной антииранской санкционной политике сделали исключение для восьми стран – крупнейших покупателей иранской нефти. Запрет на импорт иранской нефти временно не касается Китая, Индии, Италии, Греции, Японии, Южной Кореи, Тайваня и Турции. Они могут закупать нефть у Ирана до 5 мая 2019 года. Но эти страны отказаться от иранской нефти не могут и не хотят, несмотря на заявленную администрацией Трампа цель снизить иранский экспорт нефти ？до нуля？.
Вот что отметил в отношении Китая известный российский экономический аналитик, специалист по нефтегазовому рынку Михаил Крутихин: ？Китаю нужна иранская нефть, поскольку Иран — один из самых надёжных в мире поставщиков. <…> Едва ли они [китайцы], согласятся прекратить закупки нефти в Иране. В Пекине заявили, что, возможно, не будут повышать объёмы закупок, но отказываться от иранской нефти Китай не намерен？. [14]
В консалтинговой компании Eurasia Group также выразили сомнения относительно жизнеспособности жесткой позиции Вашингтона по вопросу прекращения поставок нефти из ИРИ. Ведь это может нанести ущерб интересам союзников США в регионе, той же Японии, например. ？Геополитические приоритеты умерят желание администрации США остановить экспорт нефти из Ирана？, — отмечается в прогнозе Eurasia Group. [15]
Пожалуй, и в самом Белом доме начинают понимать утопичность ？нулевого？ решения проблемы экспорта Ираном своей нефти. В администрации Трампа ведется жаркая дискуссия по этому вопросу. Многие высказываются за продление льгот для восьми стран – крупнейших импортеров иранской нефти. Хотя есть и другие мнения: или внести в них изменения (сократить список стран, сократить разрешенные объемы закупок нефти), или полностью отменить льготы.
Кроме того, дебаты по Ирану в Вашингтоне охватывают и тему свободных поставок в ИРИ товаров гуманитарного назначения – продовольствия, медицинского оборудования, лекарств и т.д. Швейцария предложила учредить канал гуманитарных платежей, который призван заинтересовать западные банки в поставках лекарств и медицинского оборудования в Иран, не опасаясь наказания со стороны США. Речь идет о том, чтобы швейцарские финансовые учреждения проводили операции между частными компаниями своей страны или других государств Европы, торгующими товарами гуманитарного назначения с Тегераном. Швейцария в данном случае предложила министерству финансов США возродить схему, которой пользовалась администрация предыдущего президента США Барака Обамы до заключения СВПД.[16]
Таким образом, нынешняя ситуация вокруг односторонних американских санкций против Ирана значительно отличается от обстановки, которая складывалась в период 2012 – 2016 годов. Тогда международные антииранские санкции были важным и, пожалуй, единственным инструментом воздействия на Тегеран, чтобы не допустить военного решения иранской ядерной проблемы с одной стороны, а с другой – заставить ИРИ выполнять требования МАГАТЭ и всего мирового сообщества.
Сегодня администрация Трампа в своей антииранской политике находится в одиночестве (если, конечно, не считать ？вечных друзей？ ИРИ – Израиль и Саудовскую Аравию). Несмотря на огромные финансово-экономические и политические возможности США, им не удалось создать единый антииранский фронт.
Тем не менее, даже учитывая ？вторичные？ американские санкции, многие страны стремятся обойти существующие препятствия, искусственно созданные американцами на пути сотрудничества с Ираном.
В этой связи, постоянный представитель России при международных организациях в Вене Михаил Ульянов заявил недавно: ？Мы [Россия] будем активно сотрудничать с европейскими странами в интересах успешной реализации этой инициативы [INSTEX]. На первом этапе – политически. Потом, когда они откроют для третьих стран, наверняка многие наши компании захотят воспользоваться таким защищенным каналом для осуществления платежей. И не только наши？.[17]
Действительно, как отметил глава государственной Ассоциации производителей оборудования нефтяной промышленности Ирана Реза Хейамиян, ？более сотни малых и средних европейских компаний объявили о готовности сотрудничать с Ираном в нефтяной сфере？.[18]
Глобальная оппозиция политике Вашингтона в отношении Ирана и выстраивание различных механизмов и инструментов по обходу санкций, несомненно, вызывает раздражение в Белом доме и, по сути, является причиной разногласий и раздоров в администрации Трампа. Однако, как было отмечено выше, в целом американская элита настроена против Исламской Республики Иран.
И в этих условиях главное – не допустить выхода самого Ирана из СВПД, что, вне всякого сомнения, приведет к непредсказуемым последствиям. Будем надеяться, что иранское руководство и народ не допустит этого. Как заявил министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф: ？Иран намерен участвовать в ядерной сделке, до тех пор, пока это одобряет иранский народ. Это зависит от воли иранской нации. Меньшинство громко заявляло о том, что они против сделки. Но когда люди становятся еще злее, меньшинство может превратиться в большинство. Все же, согласно результатам одного опроса, 51% населения поддерживает нас в том, чтобы бы оставались участниками соглашения. Мы не можем идти против воли народа？.[19]
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
[1] Хатыноглу Д. Экономические лозунги кандидатов в президенты Ирана. <http://news.day.az/world/407826.html>, 11 июня 2013 г.
[2] Antony H. Cordesman, Chloe Coughlin-Schult, and Bryan Gold.The US and Iran: Sanctions, Energy, Arms Control, and Regime Change. CSIS-Center for Strategic and International Studies. 2013. P.xiii.
[3] Кожанов Н.А. Социально-экономическая ситуация в Иране: май 2013 г. <http://www.iimes.ru/?p=17884>, 8 июля 2013
[4] Внешнеторговый путеводитель для российских участников внешнеэкономической деятельности. Иран. М., Министерство экономического развития РФ, 2013. С. 5.
[5] Никитина А. Иран’ 2014. Нефтегазовая вертикаль. <http://www.ngv.ru/upload/medialibrary/dcb/dcb480091f1843a5f5dc296eb467ec16.pdf>.
[6] Clawson P. Talk Is Cheap// Foreign Affairs, 24 Sep. 2013. <https://www.foreignaffairs.com/articles/iran/2013-09-24/talk-cheap>.
[7] Из расчета 95 – 105 долл. за баррель нефти в последние годы.
[8] Antony H. Cordesman, Chloe Coughlin-Schult, and Bryan Gold…. P.xiii
[9] Rezaie: Sanctions caused $100bn damage to Iran's oil revenues// IRNA, 11 Jan., 2015. <http://www.irna.ir/en/News/81460498/>.
[10] Касаев Э.О. Иран: экономическая ситуация и торговые отношения с Россией. <http://www.iimes.ru/?p=17765>, 24 июня 2013 г.
[11] https://www.vestifinance.ru/articles/115010
[12] https://ihsmarkit.com/index.html
[13] https://www.vestifinance.ru/articles/115010
[14] https://news.ru/den-gi/ssha-kitaj-iran-neft-zakupki-sankcii/
[15] https://teknoblog.ru/2019/02/20/97038
[16] https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/6252880
[17] https://teknoblog.ru/2019/02/01/96533
[18] https://teknoblog.ru/2018/12/29/95799
[19] https://www.vestifinance.ru/articles/115281
Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
Ключевые слова: США Россия Иран ЕС санкции СВПД INSTEX