В девяносто первом году, когда кризис вымел с полок магазинов продукты, я начал в дополнение к деньгам посылать маме посылки с чем-нибудь вкусненьким. После первой же сложился набор продуктов, который доходил, не портясь, и не исчезал в пути. Стандартный почтовый ящик, что особого туда можно положить? Печенье с разными наполнителями, разные виды душистого чая в пакетиках, несколько сортов конфет, шоколадки, банка кофе, письмо с фотографиями. Посылки сразу же перестали быть просто продуктовым набором, а средством общения и проявления заботы.
？Владимировна, а твой сынок про меня не забыл?？ Все соседки и подружки знали, что четыре раза в год приходит посылка. На Новый год, к Восьмому марта, на день рождения и к ноябрьским праздникам.
За посылкой даже не надо было ходить на почту. Женщина-почтальон приносила их вместе с квитанцией сама.
– Раиса Владимировна, вам посылка из Якутии, из Мирного.
– Ой, Катюша, я бы и сама могла прийти, ты проходи, сейчас чайку душистого попьем.
– Ну что вы! Знаете, как мне приятно видеть, как люди радуются, прямо как дети. Да вас, таких счастливцев, всего три на весь поселок осталось. А поселок немаленький – три тысячи жителей, но только вы получаете четыре раза в год и строго к праздникам. Я даже волнуюсь, когда остается неделя, а посылки нет. Не дай бог, случилось что. Люди перестали слать друг другу посылки, а жаль. Такая добрая традиция была. Сейчас только заказы почтой идут.
“ Они уже знали, что губа на Русском известна своей свирепостью не только на весь Тихоокеанский флот ” После каждой мама присылала длинное письмо, где описывала, кому что понравилось, кому что раздала на гостинцы для внучков. Поэтому собиралась она с учетом вкусов и подружек тоже. Подружки все такие же, вокруг семидесяти лет, узнавали о посылке в тот же день и потихоньку подтягивались на чай. Каждая приносила что-нибудь свое, домашнее.
– Владимировна, а твой сынок про меня не забыл?
– Не забыл, не забыл. Вот твое любимое печенье.
Веселье было всеобщим. Мама радовалась словам, какой у нее хороший сын, подружки, что и про них не забывают.
В последнем письме мама писала, что телевизор стал совсем плохо показывать. Изображение поблекло и рябит. Только звук слушаю. Сама она не сможет купить. Да и я уже не был четыре года. Надо лететь. У меня по северным льготам был неиспользованный бесплатный проезд, и я решил лететь на майские праздники.
Взял билеты на утро 30 апреля 1994 года Мирный – Иркутск – Владивосток. Расчет был простой, вечером, часам к семи с учетом предпраздничного дня я уже дома. Первомай встречаем вместе.
Как ехал с побывки моряк молодой Утро. Занимался ясный солнечный день. Уже зеленые газоны и молодая листва на деревьях. Первая увиденная зелень после якутских морозов и еще не тронутого солнцем снега. На стойке регистрации рейса во Владивосток обстановка была нервозной. До вылета оставалось 45 минут, а в зону досмотра еще не пускали. Девушка на регистрации, вялым после ночной смены голосом объясняла: ？Решается вопрос вообще лететь или не лететь. Вас зарегистрировалось всего 18 человек, а мест сто сорок. Компании крайне невыгодно гнать прямой рейс во Владивосток. Вот решают перенести рейс на завтра или на послезавтра. Сейчас сводку получат по проданным билетам и объявим？.
Ну вот, заслали!
Тут уже и до Москвы рукой подать. Может, махнуть в Москву, а там прямым рейсом во Владивосток? Не сидеть же тут два дня. Если удастся убедить диспетчеров выписать служебный билет до Москвы, так и сделаю. Ведь кругом их вина.
Сначала самолет не посадили, потом, заглаживая вину, отправили туда, откуда уже год не летают. А ведь желание найти выход было искренним и подходы подкупающие, нестандартные. Вот только результат... Вместо Владивостока я за сутки добрался аж до Волги! И тут опять…
Динамики щелкнули, и равнодушный голос объявил: ？По техническим причинам рейс во Владивосток переносится на два дня – на третье мая？.
Ну как жить в такой громадной стране без авиации?
В это время к зданию аэропорта подъезжают два битком набитых автобуса и из них высаживается шумная толпа, человек сто.
Празднично одетые, на ветеранах пиджаки с наградами, а молодые парни напоказ выставляют тельняшки на груди. В центре молодой морячок в белой фланельке с ярко-синим, еще не застиранным гюйсом, лихо надетой бескозырке. На груди значки отличника. Идут с музыкой, из магнитофона льются морские песни.
Зал сразу наполнился гомоном, суетой, несколько человек пытались подпевать магнитофону, вразнобой подхватывая только окончания строк.
Сразу видно, в автобусах даром времени не теряли, а для многих вчерашние проводы просто продолжились. Праздничное настроение стало быстро меняться на всеобщую растерянность. ？Как самолет через два дня? А мне на службу надо явиться сегодня до 22.00？.
Краснофлотец с бледнеющим лицом пытался объяснить начальнику смены, что он служит на острове Русской, и, если опоздает из отпуска на целых два дня, его посадят на гауптвахту, а это конец. И никакие справки о переносе рейса не помогут, тем более на праздники.
？Мичман нам так и говорит, я знаю, что матрос хитер и коварен, как эти справки делаются, знаю. Никто не поверит？. За отпуск он успел основательно ознакомить родню и друзей с морскими традициями и условиями службы на острове Русский. Они уже знали, что губа на Русском известна своей свирепостью не только на весь Тихоокеанский флот.
Настроение от растерянности стремительно менялось к агрессивной решительности.
？Равиля на губу посадят из-за него? А-а-а!？. И старший смены уже прижат к стенке.
Плечистый татарин, делая страшным красное лицо, дыша перегаром, настырно спрашивал: ？А ты знаешь, какая губа на Русском, знаешь, а скажи, знаешь? Вот заберем тебя щас с собой и устроим губу, как на Русском…？ Толпа заорала: ？Давай всех заберем, всем губу устроим？.
Тут с включенной сиреной подъезжает милицейский уазик и четверо милиционеров входят в зал. Начали выяснять, в чем дело. Их мгновенно обступили все, как один, нетрезвые ветераны, и наперебой начали объяснять: ？Они не хотят лететь, Равиля посадят на губу, а это конец. Кто ж ему характеристику потом даст в высшее военно-морское?？.
Старший по званию капитан милиции: ？А где администрация?？.
Подвели начальника смены.
– Так в чем дело?
– Пассажиров всего девятнадцать человек, а мест сто сорок. Через два дня будет человек шестьдесят, тогда полетим.
– Самолет исправен?
– Исправен.
Толпа ахнула: ？Всего 19 человек пассажиров! Так проводим Равиля до Русского. Полетели на Русский, места всем хватит… Забираем экипаж и по автобусам, поехали на самолет! Пилоты покажут куда？.
Капитан: ？Куда собрались? Стоять! Сейчас разберемся？.
Уже начались мелкие, пока словесные стычки с прибывающими пассажирами. Что-либо узнать им было не у кого. Сотрудники попрятались. Только несколько человек зажались в углу и бурно обсуждали происходящее.
Пилоты были готовы лететь.
Иду к капитану: ？Товарищ капитан, нельзя так к людям относиться. Ждать по два дня в аэропорту здесь и во Владике, а эти будут свою выгоду копить. Да и матросу, походя, жизнь могут сломать. На Русском крутизна флотская базируется, там строго. Выйдите на руководство города или МВД, чтобы правильный совет дали этой авиакомпании. Таксисты уже повезли в город новость, что в аэропорту буза, сейчас сюда журналисты подъедут？.
Сарынь на кичку! Меня спрашивает ветеран: ？Ты тоже во Владик? На флоте служил?？. ？Пять лет гюйс носил？. ？На Русском?？. ？Нет, на Эгершельде, это полуостров недалеко от Русского？.
Было видно, для него истинные моряки только те, кто служил на острове Руссий.
Видя, что милиция, никого не тронув, ушла, кто-то выкрикнул грозное: ？Сарынь на кичку!？. ？Ой, не приведи господи？, – закрестилась пожилая мамаша, провожающая молодых.
Это ж на Волге означает бить всех! А тут целая деревня татар приехала. Так и до поножовщины дойдет…
И, перекрывая общий гомон и ругань, магнитофон во всю мощь запел: ？Наверх, вы, товарищи, все по местам… Последний парад наступает…？
Зал начал затихать и напрягся от ожидания. Всем стало ясно, сейчас начнется!
Загремело, перекрывая музыку, объявление: ？Уважаемые пассажиры! Закончилась регистрация и начинается посадка на рейс во Владивосток？.
Боевой гимн решил исход противостояния авиакомпании и провожающих. ？Урраа!？ – было всеобщим, даже работники аэропорта аплодировали со всеми.
Мы так и не узнали, кто принял решение. Или у диктора сдали нервы, и она сделала объявление, бегом вернувшее всех к работе. Или был звонок…
Вот так, на народной любви к Военно-морскому флоту взлетел аэрофлотовский ？Туполев？ – на остров Русский, на Владивосток, к маме.
Вадим Шатунов
Опубликовано в выпуске № 1 (914) за 11 января 2022 года