Грядущие изменения в системе мироустройства, связанные с постепенной утратой Соединённым Штатами геополитической монополии и подъёмом Китая, ведут к изменению роли Австралии в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Канберра вынужденно отходит от прежней внешнеполитической модели, смысл которой заключался в следовании в фарватере США, и переходит к более активной политике по поиску союзников и формированию региональных союзов (1).

       В границах АТР Австралия – весомая геополитическая единица, что налагает на неё определённые негласные обязательства: в регионе невозможно создать сколько-нибудь эффективный союз государств без её участия; участие Австралии в том или ином региональном блоке делает её ключевым звеном данного объединения; зоной совместной геополитической ответственности Австралии и её союзников становится огромное морское пространство от тихоокеанского побережья Америки до Аравийского моря.

       Примером такого регионального лидерства Канберры является Четырёхсторонний диалог по безопасности (Quadrilateral Security Dialogue) – неформальная коалиция Австралии, Японии, Индии и США. Инициатива создания коалиции принадлежит Токио, общую направленность её деятельности определяют Соединённые Штаты, но на региональном уровне весомое значение имеет взаимодействие участников диалога с Австралией.

       Преимущественным театром действий Четырёхстороннего диалога будет не столько АТР, в целом, сколько регион Индийского и Тихого океана. В политике стран-участниц чётко вырисовывается отход от Азиатско-Тихоокеанской географической детерминанты (the Asian Pacific) к Индийско-Тихоокеанской (the Indo-Pacific) (2).

       Сужение географических границ вызвано необходимостью сконцентрироваться на сдерживании Китая, главными направлениями экспансии которого будут Индийский и Тихий океаны. В будущем Четырёхсторонний диалог может стать площадкой для взаимодействия стран-участниц с соседями Китая – Вьетнамом, Камбоджей, Таиландом, Южной Кореей.

       Во избежание политической раздробленности островных государств, расположенных между Австралией и Китаем, и предотвращения их вовлечения в орбиту китайского влияния, Канберра инициировала проведение совместных военно-морских учений Indo-Pacific Endeavorдля повышения уровня оперативного взаимодействия с региональными партнёрами – Индонезией, Малайзией, Филиппинами, Сингапуром, Брунеем, Федеративными Штатами Микронезии, Восточным Тимором (3).

       Четырёхсторонний диалог – это, кроме его военно-политической составляющей, региональный ответ на китайский глобальный инфраструктурный проект Нового Шёлкового пути (НШП). Морской маршрут НШП свяжет Китай с Европой через Индийский океан до Средиземного моря. Успешная реализация НШП приведёт к установлению китаецентричной торговой модели в АТР и значительным изменениям регионального экономического ландшафта.

       Это ставит перед Канберрой ряд непростых задач: определить границы приемлемых/неприемлемых для Австралии и её союзников действий Китая; оптимизировать формат экономических и военно-политических отношений с соседями, в первую очередь, с государствами в традиционной зоне австралийского влияния (Папуа-Новая Гвинея, Индонезия, Соломоновы острова, о.Фиджи и др.); найти баланс в отношениях с Китаем и возможные выгоды от проекта НШП; выстроить пропорциональные отношения с США и КНР с учётом своих интересов.

       Последние два пункта – самые сложные. Австралия связана с США исторически, военно-политически, экономически и цивилизационно. Отказываться от достигнутого уровня отношений с Вашингтоном не намерена, что будет трудно совместить с сотрудничеством с Пекином.

       Китайская экономика нуждается в ресурсах, этими ресурсами обладают островные государства, расположенные между Китаем и Австралией, чем они и пользуются, стараясь проводить многовекторную политику. Красноречивый пример – Восточный Тимор, одновременно форсирующий темпы сотрудничества со всеми соседями, в т.ч.с ？далёким соседом？ - Китаем.

       Богатые залежи газа и нефти в Тиморском море, где только одно месторождение Байу-Ундан содержит запасы на $3 млрд., осваиваются совместно Восточным Тимором и Австралией. Параллельно идёт укрепление экономических связей Тимора и КНР. По данным на 2016 г., Пекин – третий по объёмам торговый партнёр Восточного Тимора ($41 млн.). Укрепляются военные связи – восточно-тиморские порты посещают корабли ВМФ КНР.

       Четырёхсторонний диалог имеет шансы превратиться в ？азиатско-тихоокеанское НАТО？, укрепляясь за счёт углубления сотрудничества стран-участниц с островными и прибрежными государствами региона.

       В этом контексте особое значение приобретают отношения Австралии с Индией, как конкурентом Китая и ведущей державой в бассейне Индийского океана – негласной зоной ответственности Австралии перед лицом китайской экспансии. Канберра намерена довести товарооборот с Индией (сейчас $19 млрд.) как минимум до уровня товарооборота с Китаем ($150 млрд.), расширить сотрудничество в области образования, энергетики, сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности и военно-политической сфере.

       Геополитическая ось Канберра – Нью-Дели имеет ключевое значение в стратегии сдерживания Китая в бассейне Индийского океана.

       1) https://www.lowyinstitute.org/publications/canberra-looks-new-bridges-over-troubled-waters

       2) http://www.scmp.com/week-asia/opinion/article/2121474/us-japan-india-australia-quad-first-step-asian-nato

       3) https://www.marinelink.com/news/indopacific-endeavour429323

       4) https://thediplomat.com/2017/04/turnbull-in-india-developing-an-underdeveloped-relationship/

       Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.

       Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

       Ключевые слова: США Индия Австралия АТР Китая Четырёхсторонний диалог по безопасности