В уходящем году Турция не снижала политическую и военную активность на землях, некогда входивших в состав Османской империи: в Сирии, в Ливии, в акватории Восточного Средиземноморья, на Южном Кавказе.

       В Сирии Анкара продолжила ？осваивать？ оккупированные районы на севере страны, инкорпорируя их в свою финансовую, образовательную и логистическую системы (введение турецкой лиры в качестве платежного средства, открытие своих школ, отделений банков и государственной почты). А также формируя местные органы власти и укрепляя боеспособность подконтрольных туркам боевиков – настолько разношерстных, что официальный представитель Минобороны РФ Игорь Конашенков констатировал довольно конфликтный факт ？сращивания？ позиций турецкой армии и террористов.[i]

       И это при том, что официальная Анкара время от времени выражает свое недовольство ？бездействием？ российских партнеров по астанинскому процессу в вопросе ？обуздания？ сирийской армии и организации отвода от линии размежевания курдских формирований. В конце января Реджеп Тайип Эрдоган даже заявил: ？Астанинского процесса больше нет… Наше терпение на исходе. Если удары (сирийских ВС – А.И.) не будут прекращены, Анкара предпримет все необходимые шаги？.[ii] Несколько позже, по информации проправительственной газеты Sabah, турецкий лидер подчеркнул, что его страна ？на данном этапе？ (Sic!) не считает нужным вступать в конфликт или в серьезные разногласия с Россией, потому что реализует совместно с ней масштабные экономические проекты.

       В конце февраля в очередном боестолкновении Турция потеряла в Идлибе более 30 военнослужащих – ？запахло？ серьезным кризисом, который удалось предотвратить на встрече президентов России и Турции (5 марта): по определению Владимира Путина, были достигнуты ？приемлимые？ решения по снижению напряженности. С этого момента военная активность турецких ВС в Сирии ощутимо снизилась (но не прекратилась), более того, они начали демонтировать свои блокпосты в районах, отвоеванных сирийской армией у террористов, хотя ранее турецкие власти категорически отказывались это делать.

       Можно констатировать, что на сирийском направлении Турция утратила инициативу и старается удержать завоеванные позиции – как политические, так и военные. О свержении законного сирийского режима в Анкаре уже не вспоминают.

       На Ближнем Востоке Турция продолжила предпринимать безуспешные попытки перехватить у Саудовской Аравии неофициальное лидерство в регионе, прежде всего, позиционируя себя в качестве главного защитника палестинцев в их противостоянии с Израилем. Но в уходящем году сменился тренд: при посредничестве США арабские страны одна за другой стали не только отказываться от конфронтации с еврейским государством, но и устанавливать с ним дипломатические отношения, обеспечивая почву для неформального формирования антииранского (и антишиитского?) альянса. Дело ？защиты？ палестинцев постепенно отошло на второй план, и, опасаясь остаться в аутсайдерах, Турция, судя по публикациям в региональной прессе, также начала демонстрировать готовность примириться с Израилем. В частности, намекая на возможность заключения соглашения о делимитации морских границ - за счет Республики Кипр и по образцу соглашения с Триполи.

       Подписав еще в прошлом году с Правительством национального согласия Ливии меморандум о разграничении экономических зон в Средиземном море и о военном сотрудничестве, Турция в нарушение целого ряда решений ООН стала непосредственным участником внутриливийского вооруженного конфликта. И фактически обеспечила перелом в ходе военных действий в пользу противников Ливийской национальной армии Халифы Хафтара.

       Открытое недовольство влиятельных внешних акторов таким поворотом событий подвигло Египет на анонсирование планов защитить свою безопасность от ？преступных формирований и иностранных террористов？ (то есть турецких ВС и их сирийских прокси – А.И.) в Ливии. Военные действия сменились переговорным процессом к плохо скрываемому неудовольствию Анкары, сделавшей ставку на решительную победу своих ливийских протеже.

       Ливийская проблематика наряду с миграционным кризисом и ？газовым спором？ в Восточном Средиземноморье стала одной из причин дальнейшей деградации отношений с Европейским союзом. Произошло это на фоне фактического отказа от провозглашенного еще Ататюрком европейского выбора страны. Да и ЕС, в свою очередь, уже давно демонстрирует неприятие Турции в качестве своего потенциального участника.

       Проблема ？открытия дверей？ для миллионов азиатских беженцев, скопившихся на турецкой территории и стремящихся перебраться в Европу, утратила свою остроту с ужесточением пограничного режима странами ЕС в связи с пандемией. Теперь на первый план вышел конфликт вокруг геологоразведки в районах, которые Республика Кипр и Греция считают своей экономической зоной. Дело дошло не только до невиданного доселе ужесточения риторики, но и к демонстрации военно-морской мощи Турции, с одной стороны, Греции и Франции – с другой.

       В результате, авторы октябрьского доклада по политике расширения ЕС констатировали: переговоры между Брюсселем и Анкарой о вступлении в Евросоюз зашли в тупик, а ？внешняя политика Турции все больше сталкивается с приоритетами ЕС в рамках общей внешней политики и политики безопасности？. Через два месяца введенные ранее санкции в отношении Анкары были продлены и несколько расширены. Эрдоган, неоднократно высказывавший скепсис относительно необходимости присоединения Турции к единой Европе, вновь заговорил о европейском выборе своей страны и даже пообещал провести ряд демократических и экономических реформ.

       Принятие окончательного решения по ？турецкому досье？ Брюссель отложил на март 2021 года, очевидно, решив скоординировать его с новой вашингтонской администрацией.

       А вот США в конце года выказали большую решимость. Множащиеся противоречия между Вашингтоном и Анкарой коренятся в стремлении последней вести максимально независимую и многовекторную политику, при которой демонстрируется равнозначность атлантического, ближневосточного и российского направлений. Список же очевидных причин американо-турецких трений сводится в основном к подозрению турецких властей в том, что США приложили руку к протестному движению ？Гези？ (2013 г.) и к попытке мятежа военных (2016 г.), отказу Вашингтона в выдаче оппозиционного проповедника Фетхуллаха Гюлена, обвинениям в адрес турецкого банка Halkbank в нарушении им антииранских санкций, снятию эмбарго на продажу оружия Республике Кипр, принятию Конгрессом резолюции о признании геноцида армян в Османской империи, поддержке Соединенными Штатами ряда организаций сирийских курдов, которые в Турции считаются террористическими. Но на первый план вышло недовольство Вашингтоном российско-турецкой сделкой на поставку ЗРК С-400. Именно она стала формальной причиной введения в середине декабря американских санкций против Управления оборонной промышленности Турции и нескольких членов руководства этой структуры.

       При этом окончательно ссориться с Анкарой в Вашингтоне явно не планируют, опасаясь потерять важного регионального союзника, обладающего уникальным геостратегическим положением и мощной армией. Турок продолжают заверять в самых добрых чувствах и внушать им, что ？в долгосрочных интересах и США и Турции лежит продолжение совместной работы для развития сотрудничества против России, как на двусторонней основе, так и через НАТО？. Конкретно это заявление принадлежит командующему Объединенными вооруженными силами Альянса в Европе Тоду Уолтерсу.

       Относительные неудачи в Сирии и Ливии, в противостоянии с западными партнерами заставили искать решительной победы на новом направлении – в Закавказье, где Анкара оказала всестороннюю помощь Азербайджану в его войне с самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республикой (за которой стояла Армения) в надежде разделить лавры победителя в соответствии с принципом ？два государства – одна нация？. Но решительной победе помешал миротворческий прорыв России.

       Соглашение, подписанное лидерами Азербайджана, Армении и России, положившее конец войне, предусматривало введение в зону конфликта российских миротворцев и создание совместного российско-турецкого мониторингового центра за пределами Нагорного Карабаха. О присутствии здесь турецких миротворцев или о других турецких военнослужащих документ не упоминает, хотя и в Турции, и в Азербайджане на самом высоком уровне высказывались подобные пожелания.

       И вот, первого декабря в министерстве обороны Азербайджана сообщили о прибытии турецких военных саперов для помощи в разминировании территорий, перешедших под контроль Баку. Нельзя исключить и того, что здесь остаются привезенные турками сирийские боевики: уже после окончания боевых действий, в начале декабря, сопредседатели Минской группы ОБСЕ в очередной раз потребовали вывести всех иностранных наемников с территории Нагорного Карабаха.

       Вполне возможно, что какое-то продолжение может последовать. Тем более, что ？Мы уже взяли на себя ответственность за безопасность освобожденных территорий Азербайджана？, – сообщил министр национальной обороны Турции Хулуси Акар.[iii] Без наземных войск сделать это проблематично.

       Несовпадение подходов к разрешению ситуации в Карабахе является одним из конфликтных моментов в российско-турецких отношениях. Да и вообще уходящий год начался не просто, о чем мы говорили выше, применительно к Сирии. Тем не менее, взаимоуважение Москвы и Анкары вкупе с присущим обеим сторонам прагматизмом во внешней политике раз за разом позволяет находить компромиссные решения. По словам российского президента, ？у нас расходятся часто взгляды с Эрдоганом. Может, иногда противоположные взгляды, но это человек, который держит слово, мужчина, хвостом не виляет？.[iv]

       В целом же внешнюю политику Турции ждет непростой год, полный рисков и неопределенности, и это на фоне все более серьезной экономической рецессии и ослабления электоральной поддержки правящего режима. На международной арене настоящих союзников у Анкары наперечет, и сколько-нибудь серьезной помощи ждать от них не приходится. Да и новый американский президент, скорее всего, выберет более последовательную и жесткую линию в отношении Анкары, нежели Трамп, который то нахваливал Эрдогана, то призывал его ？не валять дурака？, грозясь разрушить турецкую экономику.

       Так что, более или менее серьезная ревизия внешней политики страны в наступающем году представляется вполне вероятной.

       Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

       [i] Журнал Международная жизнь - На российско-турецких переговорах по Идлибу достигнуты договоренности по многим вопросам (interaffairs.ru)

       [ii] Россия игнорирует договоренности по Идлибу (aa.com.tr)

       [iii] Хулуси Акар: Мы взяли на себя ответственность за безопасность освобожденных территорий Азербайджана - Газет (qazet.az)

       [iv] Путин заявил, что его взгляды с Эрдоганом часто расходятся, но он держит слово - Политика - ТАСС (tass.ru)

       Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.

       Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

       Ключевые слова: США Россия Сирия внешняя политика Турция ЕС Нагорный Карабах итоги Ливия