Аннотация. В статье проводится анализ различных вариантов отображения изобразительными художественными средствами военных реформ русской армии 1860—1870-х годов. С историко-эстетической точки зрения рассматриваются произведения батальной, жанровой и портретной живописи, книжной графики, медальерного искусства, в которых прослеживаются перемены в армейском быте, вооружении, обмундировании и амуниции, наградной системе российских вооружённых сил периода правления императора Александра II.

       Ключевые слова: русская армия;батальная живопись; военные реформы 1860—1870-х годов; Д.А. Милютин; жанровая живопись; книжная графика; медальерное искусство; портреты военачальников; В.В. Верещагин; Н.Д. Дмитриев-Оренбургский; В.Д. Поленов; Ф.А. Рубо; военное обмундирование и амуниция.

       Summary. The paper provides an analysis of various artistic representations of military reforms in the Russian army during the 1860s and 1870s. From historical and aesthetic perspectives, the study examines paintings of battles, genre scenes, portraits, book illustrations, and medals. These works document changes in army life, weaponry, uniforms, and ammunition, as well as the award system of the Russian armed forces during Emperor Alexander II’s reign.

       Keywords: Russian army; battle painting; military reforms of 1860—1870s; D.A. Milyutin; genre painting; book graphics; medallic art; portraits of military leaders; V.V. Vereshchagin; N.D. Dmitriyev-Orenburgskiy; V.D. Polenov; F.A. Rubo; military uniforms and accouterments.

       ЛАЗАРЕВ Сергей Евгеньевич — доцент кафедры ？История и философия？ Гуманитарно-педагогического института Тольяттинского государственного университета, кандидат исторических наук, профессор Академии военных наук РФ

       КУЗНЕЦОВА Дарья Вадимовна — студентка 4 курса Гуманитарно-педагогического института Тольяттинского государственного университета

       ？РЕФОРМА… УНИЧТОЖИЛА, В СУЩНОСТИ, ВОЕННОЕ РАБСТВО？

       Изменения в русской армии 1860—1870-х годов в произведениях изобразительного искусства

       Поражение России в Крымской войне 1853—1856 гг. продемонстрировало слабость военного потенциала страны и необходимость скорейшего реформирования Императорской армии. Разработку проекта таких реформ Александр II поручил графу Дмитрию Алексеевичу Милютину, который с ноября 1861 года занимал пост военного министра. В представленном им в 1862 году всеподданнейшем докладе предлагались ряд первоочередных мер по преобразованию отечественных вооружённых сил, предусматривавших отмену рекрутской системы комплектования армии и введение всеобщей воинской повинности; создание военных округов; сокращение численности личного состава в мирное время при создании условий для быстрой мобилизации; повышение уровня военного образования и расширение сети военно-учебных заведений; усовершенствование военной формы, перевооружение частей и соединений.

       До сих пор не утихают исторические споры касательно хронологических рамок военных реформ, но наиболее целесообразным было бы связывать их начало с представленным Д.А. Милютиным проектом (1862), а завершение — с введением Устава о всесословной воинской повинности (1874). Многие современники и потомки положительно оценивали предпринятые инициативы, связывая их с общими демократическими преобразованиями в стране. Так, известный русский историк, секретарь ЦК кадетской партии А.А. Корнилов отмечал, что ？военная реформа Милютина — один из важнейших факторов той демократизации русского общества, которая связана была с реформами 60-х годов вообще, и вместе с тем она была одной из наиболее гуманных реформ Александра II, ибо она, уничтожив прежний бесчеловечный способ пополнения армии при помощи рекрутских наборов, уничтожила, в сущности, военное рабство？1. Советский историк и источниковед П.А. Зайончковский считал, что смысл военных реформ Д.А. Милютина заключался в превращении армии феодально-крепостнического государства в современную буржуазную армию2.

       В последнее время для реконструкции исторических событий исследователи стали всё чаще обращаться к предметам изобразительного искусства3, поскольку они являют собой оригинальный источниковый материал и содержат весьма ёмкую информацию в контексте изучаемых процессов. Это направление является сравнительно новым в отечественной историографии, но имеет определённую перспективу. С использованием данного метода можно рассмотреть и ход военных реформ 1860—1870-х годов на примерах произведений батальной, жанровой и портретной живописи, книжной графики, медальерного искусства. Особую ценность в этом аспекте представляют работы художников-баталистов, отражавших эпизоды решающих битв, роль выдающихся полководцев, элементы армейского вооружения, обмундирования и амуниции. Интересные исследования о жизни и творчестве таких живописцев представили Е.А. Боровская4, С.Л. Капырина5, В.Н. Буравцов6, О.В. Кочукова7, Д.В. Любин8 и др.

       В батальном жанре получили яркое отражение не только сцены сухопутных и морских сражений, но и разноплановые элементы военного быта. Примерами тому могут служить картины Н.Д. Дмитриева-Оренбургского ？Захват Гривицкого редута под Плевной？ (1885 г., Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, Санкт-Петербург), на которой, в частности, хорошо можно разглядеть экипировку русских военнослужащих, и В.В. Верещагина ？После атаки. Перевязочный пункт под Плевной？ (1881 г., Государственная Третьяковская галерея), раскрывающая особенности медицинского обслуживания армии.

       На батальных живописных полотнах наиболее полно отражались события Кавказской (1816—1864), Крымской (1853—1856) и Русско-турецкой (1877—1878) войн, эпизоды покорения Средней Азии середины XIX столетия.

       Для понимания дореформенного состояния Императорской армии прежде всего следует обратиться к полотнам, посвящённым Крымской войне. В качестве примера можно взять картины ？Внутренний вид батареи на Малаховом кургане？ художника В.Ф. Тимма (1855 г., Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), ？Сцена зимней осады Севастополя？ Ж. Риго (1859 г., Государственный Эрмитаж), ？Строительство укреплений в Севастополе？ И.М. Прянишникова (1871—1872 гг., Государственный исторический музей, Москва), ？Оборона Севастополя 1854—1855 гг.？ Ф.А. Рубо (1904 г., Музей героической обороны Севастополя).

       На панораме Ф.А. Рубо особое внимание заслуживает изображение русской артиллерии и стрелкового оружия, ведь именно с их несовершенством (наряду с отсталостью флота) принято связывать неудачи России в Крымской войне. Русская пехота имела на вооружении в основном гладкоствольные ружья образца 1845 года с дальностью стрельбы 120 м, тогда как англичане и французы использовали нарезные штуцеры с дальностью стрельбы до 400 м. Подобными штуцерами в николаевской армии к началу боевых действий была оснащена лишь 1/23 часть пехотных подразделений. Кроме того, русские артиллеристские части использовали орудия различных калибров, что осложняло снабжение армии боеприпасами9.

       На Императорском флоте по-прежнему доминировали парусные суда, тогда как западные страны вовсю оснащали свои военно-морские силы паровыми кораблями. Синопский бой, отображённый в 1853 году на одноимённом полотне Ивана Константиновича Айвазовского, стал последним крупным парусным сражением. К тому времени существенные изменения уже коснулись как принципов самого западного судостроения, так и тактики ведения боевых действий на море: началось наращивание калибра и уменьшение количества орудий на кораблях, появились броненосцы, усилилась артиллерия береговых батарей, охранявших базы флота10.

       Первые положительные изменения в военной области прослеживаются на картинах, посвящённых Кавказской войне, — ？Оставление горцами аула при приближении русских войск？ П.Н. Грузинского (1872 г., Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), ？Штурм аула Салта？ Ф.А. Рубо (1898 г., Дагестанский музей искусств, Махачкала); длительному процессу покорения Средней Азии — ？После неудачи？ В.В. Верещагина (1868 г., Государственный Русский музей), ？Штурм Геок-Тепе？ Ф.А. Рубо (1898 г., Государственный Русский музей); Русско-турецкой войне — ？Сдача Плевны. Раненый Осман-паша перед Александром II？ (1880 г.) и ？Сражение на Шипкинском перевале？ (1893 г.) А.Д. Кившенко (Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, Санкт-Петербург), ？Привал 140-го пехотного Зарайского полка 35-й пехотной дивизии？ П.О. Ковалевского (1880 г., Государственный художественный музей, Ханты-Мансийск), ？Переправа через Дунай главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича？ Н.Д. Дмитриева-Оренбургского (первая половина 1880-х гг., Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи).

       На картине ？Сражение на Шипкинском перевале？ у русских солдат можно увидеть уже модернизированное стрелковое оружие. В 1866 году на вооружение Императорской армии была принята казнозарядная капсюльная винтовка Терри-Нормана, в 1867 году — игольчатая винтовка Карле. Тогда же в войска поступила американская винтовка Бердана, а в 1870 году русские инженеры разработали собственную более усовершенствованную модель ？Бердан 2？. Ко времени начала боевых действий на Балканах закончилось перевооружение полевой артиллерии бронзовыми орудиями, зарядка которых производилась с казённой части. В 1874 году отечественный арсенал пополнился передовыми на то время скорострельными картечницами Гатлинга. Большинство из этих новшеств нашли своё отражение на живописных полотнах.

       В произведениях жанровой живописи были широко представлены реалистические картины повседневной жизни императорских войск. Художники часто изображали сцены прощания солдат с семьями перед их долгой разлукой или, наоборот, встречу после возвращения домой. Примерами таких работ могут служить полотна Н.Г. Шильдера ？Прощание ополченцев？ (1855 г., Государственный Эрмитаж), Б.П. Виллевальде ？Будущий воин？ (1855 г., Пермская государственная художественная галерея), Н.В. Неврева ？Возвращение солдата на родину？ (1869 г., Днепровский художественный музей), И.Е. Репина ？Возвращение с войны？ (1877 г., Таллинский государственный художественный музей). Эти картины ещё связаны с существовавшей до начала военных реформ рекрутской повинностью, при которой срок действительной службы составлял с 1834 по 1855 год — 20 лет, а в последующем последовательно снижался до 12, 10 и 7 лет. Поэтому отправка в действующую армию была, безусловно, драматичным событием.

       Главный герой картины Н.В. Неврева — солдат, возвратившийся домой после длительной службы, на что указывают следующие элементы: дом из потемневших от времени брёвен, полуразрушенный колодец, запустелый двор. Показательны мимика солдата и его жестикуляция, отражающие внутреннее состояние бывшего рекрута, увидевшего такой разор. Его взгляд, полный ужаса, направлен на проходящую мимо похоронную процессию. Скорее всего, умер кто-то из близких, так и не дождавшись возвращения героя картины.

       В 1874 году рекрутские наборы заменила всеобщая воинская повинность. Однако сроки действительной службы в сравнении с предыдущими показателями изменились совсем ненамного: до 6 лет в сухопутных войсках и 7 лет на флоте, что не могло существенно изменить в лучшую сторону настроение родных и близких новобранцев. Отправку призывников запечатлели в своих работах И.Е. Репин — ？Проводы новобранца？ (1879 г., Государственный Русский музей), К.А. Савицкий — ？Группа прощающихся？ (1888 г., Пермская государственная художественная галерея) и ？На войну？ (1888 г., Государственный Русский музей), Л.В. Попов — ？Взяты？ (？Мобилизованы？) (1904 г., Государственный Русский музей) и др.

       Не менее интересными для исследователей периода военных реформ могут стать групповые или одиночные портреты военнослужащих той поры, среди которых основное место занимают изображения государственных деятелей и видных военачальников второй половины XIX столетия. К таким работам относятся ？Портрет российского императора Александра II？ Е.И. Ботмана (1856 г., Государственный Русский музей), ？Портрет военного министра Д.А. Милютина？ Я.Ф. Гревизирского (середина XIX в., Курская государственная картинная галерея имени А.А. Дейнеки), ？Портрет А.А. Попова？ П.А. Языкова (1871 г., Тульский музей изобразительных искусств), портреты генерала М.Д. Скобелева работы Н.Е. Сверчкова (конец 1870-х — начало 1880-х гг., Государственный мемориальный музей А.В. Суворова, Санкт-Петербург) и Н.Д. Дмитриева-Оренбургского (1883 г., Иркутский областной художественный музей имени В.П. Сукачева), ？Портрет генерала М.И. Драгомирова？ И.Е. Репина (1889 г., Государственный исторический музей), ？Портрет адмирала С.О. Макарова？ З.И. Горбовца (1947 г., Государственный исторический музей) и др.

       Я.Ф. Гревизирскому в своей работе удалось наиболее полно отобразить деятельную и искреннюю натуру главного организатора военных реформ 1860—1870-х годов — военного министра Дмитрия Алексеевича Милютина. Современники характеризовали его как человека, ？склонного ко всему доброму, честного, неуемного рвения, всегда осторожного, деловитого, благородно-нравственного, далекого от всяких личных видов, совершенно бескорыстного и чуждого всякой зависти？11. Приступая к военным преобразованиям, Дмитрий Алексеевич отмечал, что главная задача — очеловечить армию как один из самых консервативных институтов российского общества. Он не только лично оценивал уровень подготовки армейских подразделений, но и часто путешествовал по Европе с целью изучения зарубежного военного опыта, привозя на родину новые идеи и разработки.

       На известном репинском портрете с немного уставшим, но проницательным взглядом предстаёт один из главных военных мыслителей и теоретиков России второй половины XIX века Михаил Иванович Драгомиров. Наибольшую известность ему принёс знаменитый учебник тактики12, в котором автор придавал первенствующее значение воспитанию солдат и офицеров. Здесь он в противоположность палочной системе, господствовавшей в прежние годы, выдвигал новую для того времени мысль, что солдата нужно ？не муштровать, а воспитывать？, стараясь сделать из него ？сознательного бойца？. Основной принцип ？образования войск？, по мнению Драгомирова, заключается в том, чтобы учить войска в мирное время только тому, что им придётся делать на войне. В частности, ему принадлежит фраза: ？Поздно учиться говорить с солдатом тогда, когда нужно уметь словом посылать его на смерть. Отдать приказание коротко и ясно, подбодрить словом, взглядом — великое и трудное искусство, которое большинству дается только практикой？13. К сожалению, увлекшись морально-волевыми вопросами управления войсками, М.И. Драгомиров недооценивал некоторые технические новшества в военном деле, которые считал второстепенными и даже вредными. Так, он последовательно возражал против магазинных ружей, щитов для орудий, увеличения артиллерии, стрельбы с закрытых позиций, перископа и даже телеграфно-телефонной связи и пулемётов.

       Ещё один проводник военных реформ — генерал от инфантерии Михаил Дмитриевич Скобелев изображён на портрете Н.Е. Сверчкова верхом, в белом двубортном сюртуке с погонами, с аксельбантом генерал-адъютанта и двумя орденами Св. Георгия на шее и в петлице. На заднем плане картины присутствует ординарец, а рядом с копытами лошади генерала лежат пистолет, ружьё и красная турецкая феска. М.Д. Скобелев прославил своё имя участием в Хивинском походе, в войне против Кокандского ханства, в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., войдя в историю как ？белый генерал？ за появление на полях сражений в белом мундире и на белом коне. Этот факт как раз и нашёл своё отражение на картине Н.Е. Сверчкова.

       М.Д. Скобелев активно поддержал все предложенные новшества, считая, что эти преобразования сделали солдат гражданами и защитили их от произвола14. В своих наступательных действиях он ещё придерживался общепринятой тактики колонн, что отмечено на картине В.В. Верещагина ？Переход колонны М.Д. Скобелева через Балканы？ (1877—1878 гг., Национальный музей ？Киевская картинная галерея？), но уже активно начинал применять тактику перебежек и рассыпного строя, что значительно снижало потери личного состава. Войска его всегда были одеты по погоде и накормлены, для чего изыскивались все возможные ресурсы.

       Система воспитания солдат и офицеров, разработанная Скобелевым, основывалась на развитии у личного состава чувства собственного достоинства и умения брать на себя ответственность в сложных ситуациях. Михаил Дмитриевич в самых трудных условиях находил доступные средства для поддержания высокого боевого духа войск, широко используя музыку, песни и всецело приветствуя творческий подход к организации досуга со стороны командиров15.

       Огромное значение Скобелев придавал церемонии награждения. Генерал лично вручал кресты героям и поздравлял их от имени главнокомандующего, что производило сильное впечатление на весь личный состав. Его единение с войсками талантливо отобразил В.В. Верещагин на знаменитом полотне ？Шипка-Шейново (Скобелев под Шипкой)？ (не позднее 1890 г., Государственный Русский музей). Однако в целом следует отметить, что реформаторские идеи ？белого генерала？ пока не нашли своего достойного отражения в изобразительном искусстве.

       На портрете П.А. Языкова изображён один из инициаторов ？морских реформ？ Андрей Александрович Попов — флотоводец, адмирал, внесший значительный вклад в развитие кораблестроения в России. С 1864 года он активно занимался вопросами создания мощного броненосного флота, под его руководством были построены первый российский эскадренный броненосец ？Петр Великий？, броненосные фрегаты ？Генерал-адмирал？, ？Герцог Эдинбургский？, ？Дмитрий Донской？, ？Владимир Мономах？. По его же инициативе на Черноморском флоте в 1871—1875 гг. появились броненосцы береговой обороны особого типа, прозванные ？поповками？ и получившие неоднозначные отзывы современников16.

       На небольшой ксилографии (гравюре на дереве) З.И. Горбовца помещён портрет ещё одного русского флотского реформатора — Степана Осиповича Макарова. Будучи мичманом броненосной лодки ？Русалка？ Балтийского флота в 1860-х годах, он одним из первых в стране занялся совершенно новой морской дисциплиной, изучавшей вопросы непотопляемости кораблей. В его опубликованных научных трудах17 были предложены такие средства спасения тонущих судов, как пластырь, водонепроницаемые крышки люков и трюмная водоотливная система. Считается, что и поныне борьба за живучесть флота во многом основывается на положениях, высказанных когда-то Макаровым. В период Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. он первым применил новое смертоносное для врага оружие — морские торпеды. Первая успешная торпедная атака 1878 года, в результате которой был затоплен турецкий пароход ？Интибах？, породила широкое развитие класса миноносок (а затем и более крупных миноносцев) в русском и зарубежных флотах. Именно на опыте этой войны начали возникать миноносные силы и их тактика18.

       Ещё одним направлением жанровой живописи, отражавшим реалии военных реформ, стала книжная графика, представлявшая собой иллюстрации к произведениям художественной или научной литературы. В качестве примера здесь можно привести рисунки Е.Е. Лансере к повести Л.Н. Толстого ？Казаки？ (1862 г.), выполненные в акварельной технике (хранятся в Государственном музее Л.Н. Толстого, Москва)19, иллюстрацию М.С. Родионова ？Пленение Жилина？20 к рассказу Л.Н. Толстого ？Кавказский пленник？ (1872 г.), рисунки ？Сквозь строй？ (1970-е гг.) и ？Варенька и отец-полковник на балу？ (1970-е гг.) И. Пчелко к произведению Л.Н. Толстого ？После бала？ (1903)21. Большую популярность получили картинки к его ？Севастопольским рассказам？ (1855 г.), к примеру, работы художника В.С. Пономарёва, один из экземпляров которых хранится в музее Л.Н. Толстого. Познакомившись с этими художественными произведениями и иллюстрациями к ним, можно получить представление об обмундировании, амуниции, вооружении и порядках в армии до и в ходе проведения военных реформ.

       Особое внимание в данном жанре следует уделить художественным альбомам. Например, альбом ？Портреты лиц, отличившихся заслугами и командовавших действующими частями в войне 1853—1856 годов？, изданный в Санкт-Петербурге редакцией Российской военной хроники в 1858—1861 гг., посвящён героям Крымской войны, в т.ч. защитникам Севастополя. На страницах издания также широко представлены элементы снаряжения военнослужащих. Не менее информативны в этом плане хранящиеся в Военно-морской академии имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова альбомы ？Перемены в обмундировании и вооружении войск российской Императорской армии с восшествия на престол государя императора Александра Николаевича？ (СПб.: Военная типография, 1857—1881), а также альбом ？Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении войск Императорской Российской армии за 1881—1900 гг.？ (СПб.: Картографическое заведение А. Ильина, 1881—1900).

       Совершенствованию военной формы в ходе реформ уделялось особое внимание. Главным элементом нововведений стал её более упрощённый вид за счёт кроя, делавшего обмундирование удобнее при ежедневной носке. В ходе так называемой мундирной реформы 1856 года на смену привычным, похожим на фрак, мундирам пришёл полукафтан с полной юбкой. Немногим позже офицеров русского флота (впоследствии — всех офицеров и генералов) облачили в белый мундир, который сначала появился в кавалерийских подразделениях, а позднее — в пехоте, артиллерии и других частях. В 1860-х годах была введена гимнастёрка, которую вскоре с пристёгнутыми мундирными погонами стали носить как отдельный элемент военной формы.

       Определённым достижением оказался введённый в 1862 годудля пехотных войск удобный башлык (капюшон из верблюжьего сукна с длинными концами-лопастями), надевавшийся поверх головного убора и защищавший солдата от суровых зимних температур. Этот элемент одежды, к примеру, присутствует в изображении рядового 1-го Закаспийского стрелкового батальона из вышеуказанного альбома Картографического заведения А. Ильина.

       Парадным головным убором солдата стала фуражка с маленьким козырьком (кепи), получившая официальное название ？шапка нового образца？ и просуществовавшая с 1862 по 1881 год. Кепи по составу было намного легче и практичнее, чем каска из толстой кожи с массивными металлическими украшениями, выпускавшаяся в период правления Николая I. Тем не менее этот головной убор не приобрёл повсеместного распространения, в т.ч. из-за слабой защиты от непогоды. Многие офицеры продолжали носить привычную фуражку, которая вновь была разрешена ？для домашней службы？ в 1867 году. На многих картинах, посвящённых Русско-турецкой войне, можно увидеть не только офицеров, но и целые полки солдат в фуражках вместо кепи.

       В прошлом и нынешнем столетиях военная реформа Александра II нашла своё отражение в графике малых форм. Имеется большое количество посвящённых этой теме почтовых блоков, марок и конвертов. На ряде марок присутствуют изображения государственных и военных деятелей, внесших весомый вклад в разработку и реализацию армейских и флотских преобразований: портрет С.О. Макарова работы В. Андреева (Почта СССР, 1949), портреты адмиралов В.А. Корнилова и А.А. Попова работы В. Коваля (Почта СССР, 1989), почтовый блок ？200 лет со дня рождения генерал-фельдмаршала Д.А. Милютина？ работы В. Бельтюкова (Ассоциация ？Гознак？ Министерства финансов РФ, 2016) и др.

       Отдельно стоит остановиться на медальерном искусстве второй половины XIX столетия. В период проведения военных реформ было выпущено большое количество наградных и юбилейных медалей, посвящённых основным кампаниям и сражениям той эпохи. Среди них — медаль ？За усмирение Польского мятежа (1863—1864)？, медаль ？Кавказ (1871 г.)？, медаль ？В память Русско-турецкой войны 1877—1878？, медаль ？За взятие штурмом Геок-Тепе (1881)？. Сегодня их экземпляры можно встретить, в частности, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.

       Одна из самых распространённых — медаль ？В память Русско-турецкой войны 1877—1878？ — была учреждена по приказу Александра II как государственная награда Российской империи для участников данного вооружённого конфликта. Она имела три варианта исполнения: из серебра, светлой бронзы и тёмной бронзы. Наибольшим авторитетом пользовалась серебряная медаль, которой награждали лиц, участвовавших в обороне Шипкинского перевала и Баязета, а также в штурме крепости Карс. На её лицевой стороне был изображён православный крест, окружённый сиянием и возвышавшийся над полумесяцем. С левой и с правой сторон можно увидеть даты ？1877？ и ？1878？, которые символизируют хронологические рамки войны. На оборотной стороне расположена надпись: ？Не нам, не нам, не нам, а имени твоему？, которая обрамлена лавровыми ветвями.

       Таким образом, у сегодняшних историков имеется целый комплекс материалов изобразительного искусства самой различной жанровой направленности, которые позволяют провести визуальный анализ отдельных этапов преобразований в военной сфере периода 1860—1870-х годов. Полотна художников-баталистов (В.В. Верещагина, Н.Д. Дмитриева-Оренбургского, В.Д. Поленова, Ф.А. Рубо и др.) наглядно отражают перемены в армейском быте, экипировке войск, наградной системе. Богатая портретная галерея содержит изображения главных реформаторов — не только теоретиков преобразований и администраторов этого процесса, но и генералов, офицеров среднего и младшего звена, флотоводцев, испытавших на себе всю действенность перемен. Хотя и сегодня тема военных реформ второй половины XIX века остаётся востребованной среди живописцев, некоторые её аспекты пока не получили достаточного отражения в современном изобразительном искусстве и ждут своего вдумчивого и внимательного художника.

       ПРИМЕЧАНИЯ

       1 Корнилов А.А. Курс истории России XIX века в 3 ч. Ч. 3. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1914. С. 223.

       2 Зайончковский П.А. Выдающийся учёный и реформатор русской армии Д.А. Милютин (1816—1912) // Военно-исторический журнал. 1965. № 12. С. 32—43.

       3 См., например: Арутюнян Ю.И. Отечественная война 1812 г. в программах Академии художеств и проблемы исторической концепции в живописи // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. 2013. № 1. С. 90—98; Каминский Ф.А. Художественное воплощение исторических образов в отечественном искусстве // Российские педагогические ассамблеи искусств в Магнитогорске. 2013. № 18. С. 371—-376; Киреева Д.Н. Агитационный плакат — главный вид изобразительного искусства в годы Великой Отечественной войны // Война и память: сборник научных статей, посвящённый 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. СПб.: Ассоциация содействия изучению и популяризации истории и социально-гуманитарных наук ？Научно-исследовательский центр “Пересвет”？, 2020. С. 181—188.

       4 Боровская Е.А. Живописец Б.П. Виллевальде (1818—1903) и его полотна военно-бытового жанра // Вестник СПбГИК. 2013. № 1(14). С. 122—126.

       5 Капырина С.Л. Героические поэмы батальной живописи Василия Верещагина // Альманах ？Пространство и Время？: электронное научное издание. 2015. С. 1—13.

       6 Буравцов В.Н. Забытый художник. К 180-летию Н.Д. Дмитриева-Оренбургского // Бельские просторы: электронный журнал. 2018. № 5.

       7 Кочукова О.В. Визуальные образы войны в творчестве В.Д. Поленова // Известия Саратовского ун-та. Новая серия. Серия ？История, международные отношения？. 2018. № 2. С. 156—160.

       8 Любин Д.В. Батальная живопись как исторический документ. Особенности творческого метода А.Е. Коцебу // Манускрипт. 2021. № 6. С. 1255—1261.

       9 Русский ？Единорог？ // Военное обозрение. 2015. 1 августа. URL: https://topwar.ru/79210-russkiy-edinorog.html.

       10 Головачев В.Ф. Воспоминания по поводу 50-летнего юбилея Синопского сражения // Морской сборник. 1903. № 12. С. 53—61.

       11 Байов А.К. Граф Дмитрий Алексеевич Милютин: биографический очерк. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1912. 78 с.

       12 Драгомиров М.И. Курс тактики для г.г. офицеров Учебного пехотного баталиона. 2-е изд. СПб.: Тип. А.П. Червякова, 1867. 362 с.; он же. Учебник тактики. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1879. 459 с.

       13 Он же. Избранные труды: вопросы воспитания и обучения войск. М.: Воениздат, 1956. 687 с.

       14 См.: Генерал Скобелев / Сост. Р.Г. Гагкуев, А.Н. Алекаев. 3-е изд., испр. и доп. М.: Скобелевский комитет; Наследие, 2023. 680 с.

       15 Приказы генерала М.Д. Скобелева. 1876—1882 годы. М.: Юрайт, 2024. 105 с.

       16 Андриенко В.Г. Круглые суда адмирала Попова. СПб.: Гангут, 1994. 40 с.

       17 Макаров С.О. О прекращении подводной течи на судах. СПб.: Тип. Мор. м-ва, 1873. 12 с.; он же. О содержании в исправности непроницаемых переборок и водоотливных приспособлений. СПб.: тип. Мор. м-ва, 1876. 24 с.; он же. Средства против потопления судов. СПб.: тип. Мор. м-ва, 1876. 41 с.

       18 Скрицкий Н.В. Самые знаменитые флотоводцы России. М.: Вече, 2000. С. 346—355.

       19 Толстой Л.Н. Казаки: кавказская повесть 1862 года / Рис. Е.Е. Лансере. М.; Л.: Гослитиздат, 1949. 160 с.

       20 Он же. Кавказский пленник / Илл. М.С. Родионова. М.: Детгиз, 1955.

       21 Он же. После бала: рассказы / [Рис. И. Пчёлко]. Переизд. М.: Дет. лит., 1976. 64 с.