Первая четверть ХХI в. ознаменовалась активным разворачиванием внешнеэкономической деятельности китайских компаний в Латинской Америке. Среднегодовой прирост торговли в период с 2001 по 2024 гг. составлял 18,5%. Благодаря столь активному развитию отношений КНР уверенно ？потеснила？ традиционных партнеров и довела свою долю в общерегиональном товарообороте до 17–18%. Для отдельных государств, включая такие крупные экономики, как Бразилия, Чили и Перу, она одновременно стала крупнейшим рынком сбыта и главным поставщиком импортной продукции.

       Рисунок 1. Доля Китая в товарообороте стран Латинской Америки, 2001–2024 гг.

       Источник: составлено автором на основе базы данных Trade Map

       В сфере прямого инвестирования успехи заметно скромнее. По данным Экономической комиссии для Латинской Америки и Карибского бассейна (CEPAL), удельный вес Китая (с учетом Гонконга) в совокупных ПИИ на протяжении последних 10 лет не превышал 4%. Тем не менее реализуемые азиатским гигантом проекты имеют исключительное значение для социально-экономического развития стран-реципиентов. Визитной карточкой Пекина стали масштабные инициативы по строительству и модернизации важнейших объектов транспортной, энергетической и прочей гражданской инфраструктуры — морских портов, воздушных гаваней, автомобильных и железных дорог, мостов, электростанций, плотин, телекоммуникационных сетей.

       Рисунок 2. Доля основных партнеров — доноров ПИИ в Латинской Америке

       Источник: Экономическая комиссия для Латинской Америки и Карибского бассейна (CEPAL)

       Стремительное проникновение китайских производителей на региональные рынки и последующее закрепление там стали возможны благодаря совпадению спроса и предложения с обеих сторон, продуманным стратегиям фирм, их активному позиционированию и гибкости. Наряду с этими решающую роль сыграли действия государства. Сочетая различные методы, власти КНР создают для отечественных предпринимателей благоприятные условия и способствуют их личному знакомству с потенциальными латиноамериканскими контрагентами.

       Основа основ

       Торговля России со странами Латино-Карибской Америки: состояние и перспективы. Рабочая тетрадь РСМД

       Влияние государства на зарубежную экспансию бизнеса начинается с формулировки стратегии. Этот шаг позволяет, с одной стороны, официально декларировать интерес (а значит, и привлечь внимание возможных партнеров), с другой — указать перспективное направление собственным предпринимателям. Первый подобный документ был опубликован Китаем в 2008 г. Он включал в себя пункты политического, социального и культурного характера, однако центральное место в его структуре отводилось именно экономическому партнерству. В данном разделе были изложены 14 приоритетных сфер взаимодействия от торговли и инвестиций до контроля качества и снижения долговой зависимости, сопровождавшиеся конкретными намерениями. Заметно, что список положений составлялся с тщательным учетом потребностей Латинской Америки. В то же время для желающих сотрудничать обозначался жесткий ультиматум: отношения будут установлены лишь с теми, кто откажется от признания независимости Тайваня.

       Восемь лет спустя Пекин обнародовал новую редакцию стратегии. В 2016 г. экономическое сотрудничество по-прежнему выступало ее центральной осью, однако содержание раздела подверглось пересмотру. При сохранении основных направлений перечень пополнился актуальной повесткой — взаимодействием в космической сфере, научными и технологическими инновациями, совместными усилиями по охране окружающей среды. Вторая версия документа так же, как и первая, имела практико-ориентированный уклон, лаконично и четко очерчивала зону общих интересов.

       Таким образом, ближе к концу 2010-х гг. набравшийся опыта Китай смог сформулировать для Латинской Америки ясный посыл: он готов стать прочной опорой во всестороннем развитии, в особенности в области инфраструктурного строительства. Выражением этого стало не только расширение и уточнение соответствующего пункта в стратегии 2016 г., но и официальное приглашение стран региона присоединиться к инициативе ？Один пояс, один путь？ (ОПОП), озвученное на форуме ？Китай — СЕЛАК？ в январе 2018 г. Интерес, проявленный латиноамериканцами к проектам по данному профилю, открыл новые горизонты для компаний из КНР.

       Таблица 1. Топ-10 китайских поставщиков* инфраструктурных услуг в Латинской Америке и их выручка, млрд долл. США

       

	2012–2015 гг.	2016–2019 гг.	2020–2023 гг.
China Communication Construction Co. (CCCC)	1,4	6,9	7,4
Power Construction Corp. of China (PowerChina)	2,3	2,5	4,1
China Railway Construction Corp. (CRCC)	0,8	2,5	8,1
China National Petroleum Corp. (CNPC)	0	3,2	0
China National Nuclear Corp. (CNNC)	0	0	7,9
China National Machinery Industry Corp. (Sinomach)	4,1	0,5	1,2
China Energy Engineering Group (CEEC)	0,3	4,7	1,5
State Grid Corp. of China (SGCC)	0,7	4,4	0,0
CRRC Group Corporation (CRRC)	0	0,4	4,5
Huawei Technologies Co. Ltd.	0	0,2	3,0

       *проекты, реализуемые несколькими китайскими подрядчиками одновременно, исключены из расчетов

       Источник: Центр политики глобального развития Бостонского университета (GDP Center)

       Реализация стратегий сопровождается складыванием утилитарной нормативно-правовой базы, в основе которой лежат договоры о свободной торговле (ДСТ). На сегодняшний день пять ДСТ с Чили, Перу, Коста-Рикой, Никарагуа и Эквадором уже вступили в силу, еще три (с Панамой, Гондурасом и Колумбией) находятся на стадии переговоров или предварительного технико-экономического обоснования. Помимо них, широко распространены соглашения об избежании двойного налогообложения и отраслевые договоры. Так, за один только визит председателя КНР Си Цзиньпина в Бразилию в ноябре 2024 г. было подписано свыше 30 документов о двустороннем сотрудничестве в области сельского хозяйства, цифровой экономики, искусственного интеллекта, энергетики, горнодобывающей промышленности, финансов, туризма и др. Эти и другие акты закладывают фундамент долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества.

       Формируя конкурентные преимущества

       Наряду с расширением перечня международных соглашений существенное влияние на успех китайских компаний оказывает субсидиарная политика правительства. Наглядный пример представляет собой электромобилестроение. Активная государственная поддержка данной отрасли стартовала в 2009 г., когда десяти пилотным городам были выделены средства на закупку экологичного общественного транспорта (к 2013 г. количество охваченных программой населенных пунктов возросло до 88). Параллельно финансировалось приобретение ？зеленых？ моделей частными лицами, проведение НИОКР и создание необходимой промышленной инфраструктуры. В результате продажи машин нового поколения взлетели с нескольких тысяч единиц в 2009 г. до 330 тыс. в 2015 г.

       В 2017 г. субсидиарная политика была пересмотрена в связи с нецелевым расходованием бюджета и низким качеством продукции. Производителям были предъявлены жесткие требования по параметрам безопасности и энергетической эффективности, более тщательным стал контроль за количеством выпускаемых изделий, определявшим объем финансирования. Между тем степень поддержки начала заметно ослабевать, поскольку к началу 2020-х гг. китайские компании уже уверенно ？стояли на ногах？ и могли свободно конкурировать с зарубежными фирмами.

       Таблица 2. Расходы на промышленную политику в электромобильной отрасли в Китае, млрд долл. США

       

	2009–2017 гг.	2018 г.	2019 г.	2020 г.	2021 г.	2022 г.	2023 г.
Субсидии для частных лиц	37,8	4,3	3,3	3,5	7,4	9,2	0
Освобождение от налога на продажи	10,8	7,7	6,4	6,6	16,4	30,3	39,6
Инфраструктурные субсидии	2,3	0,2	0,2	0,3	0,3	0,6	0,6
НИОКР	2	3,6	3,4	3,5	4,3	3,9	4,3
Государственные закупки	7,8	1,6	1,4	2,9	1,7	1,8	0,8
Расходы как % от совокупных продаж	42,4%	22,7%	23,3%	25,4%	18,3%	15,1%	11,4%
Субсидии в расчете на единицу производства (тыс. долл. США)	-	13,86	12,31	12,29	8,54	6,66	4,76

       Источник: Bloomberg

       Хотя описанные меры не имели региональной привязки, они помогли китайским компаниям в кратчайшие сроки развернуть бизнес на латиноамериканском направлении. Завершение фазы активной государственной поддержки совпало с введением тарифных льгот на ввоз электротранспорта рядом экономик региона (в т.ч. Бразилией, Аргентиной, Мексикой, Колумбией, Эквадором и др.). Воспользовавшись этим, производители из КНР за один лишь 2018 г. нарастили экспорт в перечисленные страны в среднем на 304%. По итогам 2023 г. суммарный объем продаж превысил 8,5 млрд долл., что эквивалентно 20% совокупной отраслевой выручки. В Чили, с которой у азиатской державы заключен договор о свободной торговле, доля в продажах и вовсе приблизилась к 40%.

       Наравне с субсидиями мощный задел для проникновения на зарубежные рынки и, что не менее важно, закрепления там создает продвигаемая властями стандартизация. Речь идет о разработке технических норм, гарантирующих устойчивое партнерство между поставщиком и потребителем за счет отсутствия альтернатив или экономической нецелесообразности перехода на них. Создавая и распространяя свои инновационные решения за рубежом, компания становится почти недосягаемой (по крайней мере, временно) для конкурентов.

       Путь Китая к приобретению такого преимущества был поистине тернист. В 2000-х гг. Пекин предпринимал попытки продвинуть в Международной организации по стандартизации (International Organization for Standardization, ISO) проект WAPI — аналога WiFi, однако тот был признан менее эффективным и отклонен. Болезненное поражение побудило КНР к проведению внутренней реформы ГОСТов и введению субсидий на разработку технологических стандартов. Одновременно с этим решалась проблема недостаточного лоббистского влияния на профильные наднациональные институты. Китай последовательно увеличивал в них число своих представителей: в 2015 г. директором ISO стал Чжан Сяоган, четыре года спустя Чжао Хоулинь был избран генеральным секретарем Международного союза электросвязи (ITU), а Шу Иньбяо занял кресло директора Международной электротехнической комиссии (IEC).

       Одним из плодов внутренних преобразований и активной деятельности в указанных организациях стал триумф отечественной компании Huawei. По состоянию на конец 2023 г. она занимала место мирового лидера по количеству патентов, связанных с 5G. В условиях внешнего давления это во многом помогает ей сохранять позиции на латиноамериканском направлении. Несмотря на вызванное санкциями сокращение доли на рынке мобильных телефонов в Южной Америке (с 9,25% в 2019 г. до 1,72% в 2024 г.), китайский гигант продолжает активно сотрудничать с местными контрагентами, продвигая связь последнего поколения.

       Рисунок 3. Количество патентов в области технологии 5G (по состоянию на декабрь 2024 г.)

       Источник: отчет с анализом патентов компании GreyB

       Выгоды стандартизации подтолкнули китайский истеблишмент к созданию национальной программы China Standards 2035, увидевшей свет в 2018 г. Уже к 2024 г. КНР добилась лидерства по количеству патентов в рамках Договора о патентной кооперации (Patent Cooperation Treaty, PCT), а также в Мадридской и Гаагской системах (позволяют регистрировать товарные знаки и промышленные образцы). Количество научно-технологических кластеров (НТК), на базе которых разрабатываются ноу-хау, возросло с 21 в 2022 г. до 24 в 2024 г. Три из них — Шэньчжэнь-Гонконг-Гуанчжоу, Шанхай-Сучжоу и Пекинский — входят в пятерку лучших НТК мира.

       Приоритетное внимание к стандартизации со стороны властей, внушительное финансирование НИОКР и солидная научно-технологическая база дают основания полагать, что в обозримом будущем компании из Поднебесной начнут формировать рыночные условия повсеместно. Учитывая положения China Standards 2035, стоит ожидать особенно активных действий в сферах зеленой энергетики, искусственного интеллекта, телекоммуникаций и электротранспорта. Все они вызывают живой интерес у партнеров из Латинской Америки, что, вероятно, облегчит распространение китайских стандартов и обеспечит их создателям долгосрочное пребывание в странах региона.

       Многоуровневый диалог

       Николай Школяр:

       Торгово-экономические связи России и Кубы: история и современность

       Еще один метод, которым пользуется правительство в интересах бизнеса, заключается во взаимодействии с интеграционными объединениями и международными институтами. Китай участвует в деятельности Тихоокеанского Альянса в качестве наблюдателя, владеет долей в капитале Межамериканского банка развития и Карибского банка развития, а также развивает активное взаимодействие с Андской корпорацией развития. Особого внимания достойны связи Пекина с крупнейшей организацией региона — Сообществом стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC). В 2015 г. стороны провели первую министерскую встречу. Это знаковое событие положило начало форуму ？Китай — СЕЛАК？, ставшему привлекательной переговорной площадкой для предпринимателей с обеих сторон. Так, деловой саммит 2017 г. в Пунта-дель-Эсте (Уругвай), предварявший второй слет министров, посетили более 2500 бизнесменов (700 из КНР и 1800 из латиноамериканских стран).

       Сотрудничество на наднациональном уровне позволяет азиатскому государству доносить свои инициативы до большего количества адресатов, в том числе до тех, кто по каким-либо причинам не готов к взаимодействию в двустороннем формате. Такой подход помогает ？сбалансировать？ переговорные стороны, особенно в отношениях с малыми странами: выступая единым фронтом, они могут не опасаться быть ？задавленными？ более влиятельной державой, а потому с большей вероятностью пойдут на контакт. Наконец, публичная поддержка региональной конвергенции улучшает имидж КНР в глазах латиноамериканских партнеров, исторически стремящихся к большей самостоятельности и международной правосубъектности.

       Из китайского опыта государственного участия в продвижении компаний можно почерпнуть и противоположную по сути практику, получившую в научной среде определение ？локальная дипломатия？. Данный метод построения отношений подразумевает переход от межправительственного диалога к взаимодействию на уровне административных единиц — провинций, штатов, муниципалитетов и др. Этот подход приобретает особую актуальность в ситуациях, когда центральная власть страны-партнера отказывается от сотрудничества с Пекином (например, по идеологическим причинам или ввиду давления Вашингтона).

       Преимущество локальной дипломатии заключается в ее медийной ？неприметности？. Местные проекты гораздо меньше освещаются СМИ по сравнению с инициативами общенационального масштаба, что позволяет проводить ？тихую？ экспансию, не привлекая внимание широкой общественности и третьих стран. Кроме того, данный метод прекрасно подходит для ？разведки？: разворачивая деятельность в отдельно взятом районе, КНР получает шанс ознакомиться с национальным законодательством, культурными особенностями, условиями рыночной конкуренции и т.д. Полученные знания затем могут быть применены на государственном уровне, что снизит вероятность репутационных и материальных потерь.

       Порой использование такого метода продиктовано самой спецификой административного устройства латиноамериканских стран. Для некоторых из них характерна высокая степень автономии территориальных единиц. В отдельных случаях регионы пользуются привилегией самостоятельно вести внешнеторговую политику и определять круг своих контрагентов. Вследствие этого они сами могут обращаться к Китаю с предложением о сотрудничестве, как это, например, сделали несколько бразильских штатов в годы пандемии (правительство в этот период было настроено в отношении Пекина крайне настороженно). Кроме того, ведение диалога по линии местных органов власти может быть более экономически целесообразным, поскольку периферия иногда находится в лучшем финансовом положении, нежели центр.

       В практике локальной дипломатии КНР есть множество историй успеха. Благодаря заложенной государством базе удалось наладить сотрудничество между торговой платформой Alibaba и мексиканским штатом Гуанахуато: китайская сторона провела для местных предпринимателей тренинги в области электронной коммерции. Компании Huawei удалось реализовать проект Safe City, в рамках которого в боливийский город Кочабамба были поставлены ？умные？ системы видеонаблюдения и техническое оснащение для полиции. Поистине благодатной почвой для партнерства стали побратимские отношения между провинциями Гуйчжоу и Хухуй (Аргентина), сформировав условия для успешной деятельности таких компаний, как ZTE, Shanghai Electric, Power China и Talesun.

       Стоит, однако, заметить, что применение метода локальной дипломатии требует слаженных действий внушительного числа акторов. В случае Китая первым звеном выступают дипломатические представительства. Сотрудники посольств отвечают за выявление перспективных ниш для сотрудничества с последующим информированием заинтересованных лиц на родине. Далее в процесс включается Китайский совет по продвижению международной торговли (China Council for the Promotion of International Trade, CCPIT), в обязанности провинциальных отделений которого входит организация встреч и мероприятий, а также учреждение совместных с латиноамериканской стороной локализованных представительств (в качестве примера можно привести Мексиканско-китайскую торгово-технологическую палату, начавшую функционировать в 2008 г.). Замыкают цепочку сами компании, которые в целях оперативного реагирования должны постоянно находиться в контакте с представителями власти. Таким образом, на государство ложится задача по координации всех участников схемы, для решения которой необходимо задействовать большой административный ресурс.

       России на заметку

       Александра Терзи:

       Экспорт российских технологических решений в Латинскую Америку

       Перечисленные пункты не исчерпывают все многообразие методов поддержки бизнеса, практикуемых Китаем, однако уже эти примеры дают возможность оценить роль государства в продвижении отечественных компаний на латиноамериканском направлении. Правительство не просто принимает активное участие, а становится во главе региональной экспансии. Оно закладывает предпосылки торгово-инвестиционных отношений и следит за тем, чтобы внешние факторы не нарушили их динамичное развитие. Успешный опыт КНР может служить ориентиром для третьих стран, в частности для России.

       Экономическое сотрудничество России с Латинской Америкой переживает трудные времена, пространство для маневра ограничено. Тем не менее некоторые практики из китайского ？арсенала？ могут быть адаптированы в целях улучшения ситуации.

       В первую очередь представляется целесообразным разработать четкую стратегию в отношении региона. Основные принципы взаимодействия с ним уже изложены во внешнеполитической концепции 2023 г., однако содержащиеся в ней формулировки имеют скорее рамочный характер. Активизация партнерства требует перехода от декларации намерений к более детализированному, практикоориентированному плану, основанному на взаимных интересах и конкурентных преимуществах обеих сторон.

       Определив приоритетные сферы сотрудничества, государство сможет максимально эффективно распределить ресурсы. По аналогии с китайским опытом имеет смысл выделить субсидии для наиболее перспективных отраслей. Первый подобный эксперимент уже можно наблюдать: в 2025 г. Минпромторгом была запущена программа поддержки транспортных компаний, прокладывающих новые маршруты в Африку и Латинскую Америку. Выделенными средствами, в частности, собирается воспользоваться группа Fesco, чей представитель поделился планами по запуску контейнерных линий между Санкт-Петербургом и Бразилией. В случае развития этой инициативы правительство получит шанс на решение логистической проблемы, десятилетиями сдерживавшей рост товарооборота с регионом.

       Еще один способ поддержать бизнес заключается в перенятии практики локальной дипломатии. Опорой для реализации соответствующих проектов могут стать побратимские отношения между российскими и латиноамериканскими городами. На сегодняшний день существует 17 подобных связей, но, вполне вероятно, их число возрастет, так как за последние два года желание ？породниться？ выразили парагвайский Асунсьон и ямайский Кингстон. При наличии запроса коммуникация может происходить без привязки к формальному статусу: в таком случае основанием становится производственная специализация населенного пункта, области, края или республики. В целом, следуя примеру Китая, администрациям субъектов и городов, а также аккредитованным в регионе посольствам надлежит ？зондировать почву？ на предмет точек соприкосновения с партнерами из Латинской Америки и при обнаружении таковых по линии торгово-промышленных палат или других уполномоченных ведомств организовывать встречи между потенциальными контрагентами.

       Наконец, в части государственного влияния на деятельность бизнеса на КНР можно равняться в вопросе институционализации отношений. Некоторые форматы (например, участие в капитале региональных банков развития) в текущих условиях недоступны для России. Тем не менее в качестве ориентира может быть взят опыт организации регулярных консультаций с интеграционными объединениями и действующих на постоянной основе переговорных площадок. В кратко- и среднесрочной перспективе это могло бы выразиться в возрождении диалога ？Россия — СЕЛАК？ и создании отраслевых структур, действующих по принципу связующего звена между предпринимателями и госорганами с обеих сторон. Последняя практика имеет шанс на реализацию в наиболее открытых к взаимодействию государствах. Например, в ноябре 2024 г. была учреждена Платформа Россия — Куба по внедрению цифровых технологий, которая, согласно задумке, превратит Остров свободы в своеобразный демонстрационный полигон и отправной пункт для дальнейшего продвижения отечественных IT-разработчиков в регионе. В случае успеха следовало бы навести подобные ？мосты？ и для других сфер в зависимости от потребностей партнеров. Непрерывность функционирования платформ сделает сотрудничество более тесным и долговечным, а ？сужение？ поля деятельности даст возможность быстро сводить покупателей с продавцами.

       Таким образом, опыт Пекина содержит множество ценных уроков для Москвы. Он отчетливо свидетельствует о том, насколько важна правительственная инициатива в процессе ？покорения？ бизнесом заокеанских рынков, и предупреждает — для достижения успеха необходимы гибкость и готовность к коренным переменам, в том числе внутренним. Если государство примет на себя роль локомотива региональной экспансии, произведет полномасштабную ревизию отношений и возьмет на вооружение проверенные временем зарубежные практики, будет получен шанс на более полное раскрытие потенциала российско-латиноамериканского экономического сотрудничества.