9 сентября 2024 года бывший президент Европейского центрального банка и премьер-министр Италии Марио Драги представил Европейской комиссии (ЕК) доклад ？Будущее европейской конкурентоспособности？. Его центральная мысль – медленный экономический рост в Европейском союзе увеличивает отставание от США и повышает экзистенциальные риски объединения на фоне меняющейся глобальной парадигмы. В статье показано, как действующий с 2019 г. состав ЕК замалчивает и размывает проблематику экономического роста. Дается системное изложение доклада Драги, анализируются пути и перспективы реализации выдвинутых в н？м предложений.

       9 сентября 2024 г. бывший президент Европейского центрального банка (ЕЦБ) и премьер-министр Италии Марио Драги представил Европейской комиссии (ЕК) подготовленный по е？ заказу доклад ？Будущее европейской конкурентоспособности？1. Текст занимает 400 страниц и состоит из двух частей. Первая – критический обзор экономики ЕС и е？ глобальных позиций. Вторая – анализ проблем по отраслям и направлениям с постановкой задач и перечнем предлагаемых действий.

       Проблематика экономического роста находилась в центре внимания органов ЕС на протяжении всей его истории. Ситуация изменилась с конца 2019 г., когда к исполнению обязанностей приступил новый состав ЕК во главе с Урсулой фон дер Ляйен. Главными приоритетами объявлялись: ？Европейская зел？ная сделка？ (достижение климатической нейтральности к 2050 г.), цифровизация, а также развитие экономики для нужд людей2.

       Доля ЕС-27 в мировой экономике устойчиво снижается: за 2010-2023 гг. она сократилась с 21,8 до 17,5%. За тот же период доля США возросла с 22,5 до 26,0%, а Китая – с 9,2 до 17,0%. По итогам 2021 г. Китай впервые в истории обош？л Евросоюз по объему ВВП, измеренному уже не по паритету покупательной способности, а в текущих ценах – соответственно 17,8 и 17,3 трлн долл.3

       Зел？ное молчание

       В 2023 г. прирост совокупного ВВП еврозоны составил 0,4%; в 2024 г. он ожидается на уровне 0,8%4. Поддержание динамичного роста было важнейшим приоритетом ЕС с начала 1970-х годов, когда крах золотого стандарта и нефтяные шоки вызвали в Европе волну инфляции и безработицы. В первой половине 1980-х гг. Европейское экономическое сообщество (предшественник ЕС) предприняло ряд кардинальных мер с целью повысить конкурентоспособность европейской промышленности, сократить технологическое отставание от США и Японии. Ведь от динамики роста зависел уровень безработицы – самой острой социальной проблемы региона.

       Идея хозяйственного роста лежала в основе двух крупнейших проектов ЕС последних десятилетий. Объявленная в 1985 г. программа создания Единого внутреннего рынка должна была раскрыть потенциал интеграции, устранив все препятствия на пути движения не только товаров, но и услуг, капиталов и людей. По расч？там, постоянный дополнительный прирост ВВП мог составить от 0,25 до 0,5 процентных пункта в год5. Масштабная программа была в целом завершена к 1992 году6.

       Начавшееся следом формирование Экономического и валютного союза устраняло фрагментацию финансового пространства ЕС, поощряло конкуренцию и увеличивало отдачу от эффекта масштаба. Возникали новые стимулы к росту производительности труда, инвестиций и занятости. Вс？ это вкупе с долгосрочной ценовой стабильностью (которую обеспечивал Европейский центральный банк) и возросшими международными функциями единой валюты улучшало условия для долгосрочного роста7.

       Уже после введения евро ЕС трижды принимал долгосрочные стратегии устойчивого роста. Речь идет о Лиссабонской стратегии 2000 г., е？ обновл？нной версии 2005 г. и утвержд？нной в 2010 г. стратегии ？Европа – 2020？. Но, как говорится в докладе Драги, ？различные стратегии повышения роста приходили и уходили, а тенденция оставалась неизменной？8.

       После 2020 г. Евросоюз отказался от долгосрочных программ. Без объяснений исчезли среднесрочные ？Общие направления экономической политики？ (англ. – Broad Economic Policy Guidelines).

       Хотя, согласно Договору о функционировании ЕС, Совет должен разрабатывать общие направления экономической политики государств-членов (ст. 5, п. 1). Складывалось впечатление, что официальный Брюссель начал отход от классической концепции роста и двинулся в сторону новейших идей пост-роста с их упором на экологические, структурные и социальные параметры развития9.

       Этому имелись подтверждения. Если официальный годовой отч？т о деятельности ЕС за 2019 г.10 традиционно открывался обстоятельным экономическим разделом, то в отч？те за 2020 г. центральным стал 25-страничный блок о формировании климатически нейтрального Евросоюза – с крупным фото молодежной экологической забастовки11. Далее ш？л раздел о защите прав и свобод и только потом – экономический, уместившийся на семи страницах с картинками. Из отч？тов за 2021-2023 гг. тематика экономического роста исчезла полностью. Отныне рост изредка упоминался в списках положительных эффектов, которые ожидались от выдвигаемых ЕК законодательных инициатив в различных областях – от регулирования рынков труда до практик корпоративного налогообложения12.

       Внешним наблюдателям оставалось думать, что Брюссель либо вовсе отказался от проведения Общей экономической политики (то есть второй опоры Экономического и валютного союза, без чего ни единая валюта, ни ЕЦБ существовать не могут), либо вверил эту работу технократам и забыл о ней. А сам занялся созданием красивого образа, который понравился бы обществу и избирателям. Не даром в программных документах ЕС стало появляться все больше ярких иллюстраций, основательно затрудняющих и навигацию по тексту, и его понимание.

       Провозгласив ？Зел？ный курс？, ЕК приобрела свежую, яркую и незапятнанную неудачами повестку. Атмосфера ？семейных обедов？ улучшилась: неприятные дефициты, дисбалансы и диспропорции больше не портили настроения.

       Дело Драги

       Едва ли в ЕС найд？тся экономист международного уровня со столь же высокой репутацией, как Марио Драги. В должность президента ЕЦБ он вступил 1 ноября 2011 г., когда кризис еврозоны набирал силу. В начале 2012 г. доходность 10-летних государственных облигаций Португалии поднялась до 13%, а греческих – почти до 30%. Внедренные под руководством Драги нестандартные меры денежно-кредитной политики спасли банковский сектор ЕС от коллапса.

       26 июля 2012 г., выступая в Лондоне на конференции по глобальным инвестициям, Драги произнес ставшие историческими слова: ？В рамках нашего мандата ЕЦБ готов сделать все возможное для сохранения евро. И поверьте мне, этого будет достаточно？13. Рынки ему поверили. Спреды пошли вниз. Отнюдь не каждый глава ЕЦБ имеет в своем распоряжении такой же кредит доверия. Именно поэтому подписанный Драги текст о конкурентоспособности ЕС заслуживает самого серь？зного внимания. Доклад разрушает иллюзию, будто зел？ная повестка снимает проблему экономического роста. Со свойственной Драги прямотой отдельным абзацем утверждается: ？Да, Европа вс？ больше нуждается в росте？. Причины: нарастание конкуренции на мировых рынках, потеря Евросоюзом своего основного поставщика энергии в лице России, его слабость в новых технологиях, включая во многом упущенную цифровую революцию. Плюс неблагоприятная демографическая динамика: к 2040 году убыль рабочей силы в ЕС составит до 2 млн человек ежегодно.

       Зная порядки европейского истеблишмента, Драги и его соавторы (имена которых, вопреки традициям ЕС, не называются), правильно ？сервируют？ свои предложения и подают их под ？актуальным соусом？. Во введении доклада говорится, что крупные финансовые вливания требуются именно для цифровизации и декарбонизации экономики, укрепления обороноспособности. Конкретные цифры появляются ближе к концу первой части. Минимальный размер дополнительных инвестиций составляет 750-800 млрд евро в год, что соответствует 4,4-4,7% совокупного ВВП объединения в 2023 году. Для этого доля инвестиций в общем ВВП должна подняться с нынешних 22 до 27%, или на 5 процентных пунктов, что позволило бы обратить вспять ？многолетний спад в большинстве крупных экономик ЕС？. То есть, цифровизация и декарбонизация – только модный ？топпинг？.

       Доклад обозначает три направления, где Евросоюзу предстоит предпринять усилия, чтобы вернуться на траекторию роста.

       Первейшая задача – сократить отставание от США и КНР в инновационной сфере, особенно в передовых технологиях. Сейчас вложения стран ЕС в науку и технологии сосредоточены в традиционных отраслях, прежде всего в автомобилестроении, что было характерно для США в начале XXI века. Из-за административных барьеров успешные европейские стартапы ищут финансирование в США и по мере роста перемещаются за океан. В эпоху быстрого развития искусственного интеллекта Евросоюзу нельзя ？застревать？ на технологиях прошлого века.

       Вторая задача – подвести под климатические цели ЕС внятный, последовательный план. Без него, согласно букве доклада, декарбонизация принесет не новые возможности, а угрозы для конкурентоспособности и роста. Откровенность сказанного впечатляет. В переводе с эзопова языка на обычный, это означает, что ЕС начал двойной переход без должной проработки, не просчитав выгоды и затраты. И до сих пор, спустя пять лет, не имеет комплексного плана.

       Драги указывает на реальное положение дел: цены, по которым компании ЕС получают электроэнергию, в 2-3 раза выше, чем в США, а на природный газ – выше в 4-5 раз. Причина – не только в нехватке природных ресурсов, но и в ？фундаментальных проблемах？ общего энергетического рынка ЕС – в высоких налогах и доходах финансовых трейдеров.

       Третье направление – повышение безопасности и снижение внешней зависимости. Экономика ЕС полагается на узкий круг поставщиков критически важного сырья, включая Китай, и зависит от импорта цифровых технологий. Отсюда вытекает необходимость разработки подлинной ？внешнеэкономической политики？ Евросоюза. Данная часть невелика и в основном повторяет положения принятой летом 2023 г. ？Европейской стратегии экономической безопасности？14. Дополнения касаются оборонного и космического секторов, которые всегда развивались в рамках национальных границ, что обуславливает высокую фрагментацию общего пространства ЕС и слабую координацию государственного финансирования.

       Пути и перспективы реализации

       Доклад ясно говорит о последствиях бездействия. Без динамичного роста Евросоюзу придется отказаться от части нынешних амбиций: быть климатическим и технологическим лидером, играть независимую роль в мире и одновременно сохранять свою социальную модель. Но, пожертвовав возможностями и правами, которые ЕС предоставляет своим гражданам, он ？потеряет смысл своего существования？.

       Пути реализации задач, которые названы в первой части ？A？, подробно разбираются в объ？мной второй части ？B？. Анализ вед？тся по 10 отраслям и по 5 горизонтальным срезам. К приоритетным отраслям отнесены: энергетика, критическое сырье, цифровизация и передовые технологии, скоростные системы связи и широкополосные сети, создание мощных вычислительных систем и искусственный интеллект, полупроводники, энергоемкие производства, чистые технологии, автопром, оборонная промышленность, космос, фармацевтика и транспорт. Пять горизонтальных направлений включают: ускорение инноваций, повышение квалификации работников, поддержание высокого уровня инвестиций, совершенствование механизмов конкуренции, а также усиление механизмов управления Евросоюзом.

       Последний пункт открыто адресуется руководству ЕС. Чрезмерное нормативное и административное бремя затрудняет ведение бизнеса и давит на конкурентоспособность. Исправлять ситуацию предлагается как традиционными методами (расширяя действие принципов субсидиарности и продвинутого сотрудничества), так и новаторскими. Доклад призывает упростить действующие процедуры; разработать новую рамочную структуру координации конкурентной политики ЕС (англ. – Competitiveness Coordination Framework); расширить применение принципа голосования большинством в Совете или сделать его универсальным; систематизировать имеющееся законодательство ЕС.

       Каковы перспективы реализации этих предложений?

       За несколько дней до официального представления доклада Марио Драги отметил свое 77-летие. Его профессиональная карьера сложилась так, что теперь он может говорить то, что думает. Терять ему нечего. Он хорошо знает экономику и глубоко понимает природу интеграции. Еще в 1970 г., заканчивая с отличием университет Ла Сапиенца в Риме, он защитил диссертацию на тему ？Экономическая интеграция и движение обменных курсов？. В аспирантуре его наставниками были будущие нобелевские лауреаты Франко Модильяни и Роберт Солоу, а позже он лично общался с Томазо Падоа-Скьоппа, итальянским экономистом, сподвижником Делора и главным идеологом Экономического и валютного союза. Драги понимает, как работает ？невозможная триада？15, и к чему может привести игнорирование хозяйственных основ Экономического и валютного союза.

       Осведомленность и прямота Драги сталкиваются с силой иного рода. ЕК под руководством У. фон дер Ляйен, судя по е？ первому сроку, решила не разбираться с тяжелым экономическим наследством. Зел？ная повестка наделила Евросоюз очарованием нового бренда, современного и полезного, ассоциируемого с ведущей ролью ЕС в мире и его нормативной силой. Доклад Драги нарушает эту картину. Уже потому найдутся желающие отмахнуться от сказанного. Такова человеческая природа, и е？ не стоит недооценивать.

       На пути реализации программы стоят практические препятствия. Первое и самое очевидное – непонятный источник обозначенных 750-800 млрд евро в год. Страны, выступающие нетто-вкладчиками в бюджет ЕС, не захотят брать на себя дополнительные финансовые обязательства, тем более, в условиях высоких уровней государственного долга. Наращивание бюджета ЕС много раз становилось яблоком раздора между государствами-членами, значительный прогресс в этом деле был бы сродни чуду. Взять столь крупные суммы из национальных бюджетов, из средств международных фондов или частных источников тоже крайне сложно.

       Второе препятствие скрыто от публики. Речь идет о ？родимом пятне？ европейской интеграции, которая в свое время зародилась на базе политического компромисса между Германией и Францией. За то, что Германия получила шанс возродить свою промышленность, Франция взяла немалую плату. Ею стала протекционистская Общая сельскохозяйственная политика ЕЭС. По сей день она включает в себя явно нерыночные механизмы и поглощает непропорционально большую долю общего бюджета объединения – 30%. Наличие у ЕС аграрной политики – один из ключевых факторов заинтересованности Франции в интеграционном процессе. О масштабах проблемы можно косвенно судить по тому, что доклад Драги вообще не касается аграрной темы. Однако желаемое перераспределение общего бюджета ЕС в пользу инноваций рано или поздно поставит вопрос об аграрных субсидиях.

       Третьим препятствием может стать реакция зел？ного лобби, которое едва ли отнес？тся с пониманием к появлению нового приоритета. Потенциальное снижение значимости климатической повестки означало бы сокращение направляемых на не？ ресурсов: финансовых, людских, политических и административных. За истекшие пять лет в аппарате ЕС сформировались многочисленные группы чиновников, благополучие и карьерные перспективы которых зависят от продолжения взятого курса.

       Наконец, четвертая трудность – ригидность механизмов управления. Институциональная система Евросоюза, с одной стороны, показывает высокую производительность (судя по количеству и скорости подготовки принимаемых законодательных актов), а с другой – трудно поддается реформированию. Предложение Драги – максимально расширить или распространить на все сферы процедуру принятия решений квалифицированным большинством – затрагивает небольшой, но чреватый острыми конфликтами круг экономических тем. В настоящее время Совету ЕС требуется единогласие для принятия решений в сфере гармонизации косвенного налогообложения (что может иметь последствия для цифровой торговли), в фискальных аспектах энергетической политики, а также при управлении собственными ресурсами Евросоюза, то есть его бюджетом.

       Есть ли благоприятная перспектива? Да, есть. За пять лет, пока ЕК занималась зел？ной повесткой, в брюссельских коридорах многое поменялось. Забылись или ушли в прошлое вместе с их носителями застаревшие разногласия между государствами-членами по поводу экономической политики. Утихли споры о нарушении бюджетных правил. Развеялись воспоминания о кризисе еврозоны, его виновниках, жертвах и спасателях. Генеральный директорат ЕК по вопросам экономики и финансов, который десятилетиями вырабатывал экономическую политику ЕС и вместе с Советом Экофин отвечал за е？ реализацию, сместился в тень.

       Сейчас наступает удобный момент, чтобы разбросанные и перетасованные фрагменты системы экономического управления ЕС были собраны заново в той комплектации, которая отвечает насущным задачам группировки и изменившейся глобальной парадигме. Если это произойдет, то наблюдавшееся в последние годы замалчивание экономических вопросов следует интерпретировать как акт созидательного разрушения – с очень дальними и хорошо завуалированными целями. При таком сценарии ЕК сможет сохранить лицо перед рядовыми гражданами, включая экологических активистов. Поскольку принуждение к росту – не е？ идея, а цена вопроса – сохранение европейской социальной модели, оказавшейся под ударами конкурентов с двух сторон земного шара.

       Выводы

       Доклад Драги, хотя и был заказан Европейской комиссией год назад, ставит перед ней в рамках нового политического цикла трудную дилемму: заняться вопросами экономического роста и конкурентными позициями европейских производителей сейчас (ценой крупных инвестиций) или оттягивать время реформ. А значит – провалить рост и утерять глобальные позиции вместе с зел？ной сделкой и европейской социальной моделью. На пути реализации сформулированных в докладе предложений стоит ряд объективных препятствий: неясные источники требуемых инвестиций, ограниченность и нацеленность на иные нужды общего бюджета ЕС, окрепшее в последние годы зел？ное лобби, негибкость механизмов принятия решений.

       Тем не менее, существует шанс, что Евросоюз вс？ же сможет приступить к обновлению своей экономической политики благодаря тому, что за годы, прошедшие под знаком декарбонизации и цифровизации (двойного перехода), состав органов власти обновился, прежние острые разногласия между странами по экономическим вопросам во многом забыты. Вероятность этого сценария можно будет оценить в течение ближайшего года в зависимости от того, будут ли учреждены рекомендованные в докладе структуры управления.

       1 The Future of European Competitiveness. https://commission.europa.eu/topics/ strengthening-european-competitiveness/eu-competitiveness-looking-ahead_ en#paragraph_47059 (дата обращения: 12.09.2024).

       2 European Commission, Directorate-General for Communication, Leyen, U., A Union that strives for more – My agenda for Europe – Political guidelines for the next European Commission 2019-2024, Publications Office, 2019. https://data.europa.eu/ doi/10.2775/018127 (дата обращения: 10.09.2024)

       3 UNCTADStat: Gross domestic product total and per capita, annual. https://unctadstat. unctad.org/datacentre/dataviewer/US.GDPTotal (дата обращения: 12.09.2024). По итогам 2023 г. ввиду торможения экономики Китая его ВВП сократился до 17,8 трлн долл. в текущих ценах, тогда как совокупный ВВП Евросоюза составил 18,4 трлн долл.

       4 European Commission. Report on Public Finances in EMU 2023. Institutional Paper 295, September 2024.https://economy-finance.ec.europa.eu/document/download/0aaf8190b9fe-46b2-9dac-912b98bef0da_en?filena...: 13.09.2024)

       5 Commission of the European Communities (1988). Europe 1992. The Overall Challenge. SEC (88) 524 final. Brussels, 13 April. http://aei.pitt.edu/3813/1/3813.pdf (дата

       обращения: 12.09.2024)

       6 Кондратьева Н.Б. Европейская модель интеграции рынков. Становление и перспектива. М.: РАН, 2020.

       7 European Commission (1995). One Currency for Europe. Green Paper on the Practical Arrangements for the Introduction of the Single Currency, 31 May. COM/95/333 final.

       8 The Future of European Competitiveness, Op. Cit, Part A, P. 1.

       9 Цибулина А.Н. (2024). Новые приоритеты роста в экономической политике Европейского союза, Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика,

       № 40 (2), С. 175-190. doi.org/10.21638/spbu05.2024.202

       10 The EU in 2019. General report on the activities of the European Union. https://op.europa.

       eu/en/publication-detail/-/publication/66c4ad7e-6281-11ea-b735-01aa75ed71a1/ language-en (дата обращения: 12.09.2024)

       11 The EU in 2020. General report on the activities of the European Union. https://op.europa.

       eu/en/publication-detail/-/publication/f59f7b32-8084-11eb-9ac9-01aa75ed71a1/ language-en (дата обращения: 12.09.2024)

       12 См.например: TheEUin 2023. General report on the activities of the European Union. https://op.europa.eu/webpub/com/general-report-2023/pdf/the-eu-in-2023.pdf (дата обращения: 12.09.2024)

       13 Draghi, Mario (2012). “Verbatim of the remarks made by Mario Draghi. Speech by Mario Draghi, President of the European Central Bank at the Global Investment Conference”, London 26 July. https://www.ecb.europa.eu/press/key/date/2012/html/sp120726.en.html (дата обращения: 12.09.2024)

       14 European Commission Joint Communication to the European Parliament, the European Council and the Council on the “European Economic Security Strategy”, Brussels, 20.06.2003. JOIN(2023) 20 final. https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/ PDF/?uri=CELEX:52023JC0020 (дата обращения: 13.09.2024)

       15 Имеется в виду невозможность для государства одновременно преследовать три цели макроэкономической политики: 1) проводить независимую денежнокредитную политику; 2) обеспечивать свободное движение капиталов; 3) поддерживать фиксированный курс национальной валюты. Действие рыночных механизмов позволяет выполнять любые две цели из названных, но не все три сразу.

       Источник: Европейская аналитика 2024