В истории военной разведки немало страниц поистине героических, достойных гордости и признания, но до сих пор практически неизвестных. Одной из них является многолетний сложнейший проект – установление агентурной радиосвязи между Москвой и американским континентом. Не все зависело от разведки. Здесь был целый комплекс научных и технических проблем – несовершенная техника связи, отсутствие научного прогнозирования состояния ионосферы и, разумеется, опыта установления специальной радиосвязи. Но в Разведуправлении Красной армии упорно пытались достичь намеченной цели.
Шел 1939 год. Стало ясно, что войны с Германией не избежать, но как в этом случае поведут себя США? Задача узнать это встала перед нашей разведкой. И тут без устойчивой агентурной связи, оказалось, не обойтись. А таковая у Разведуправления Красной армии с американским континентом отсутствовала.
Уже успешно действовала двухсторонняя связь с агентурой в Берлине, Кабуле и даже Шанхае, но проблему специальной радиосвязи с США только предстояло решить. Ибо, как говорится в сохранившихся архивных документах ГРУ, предыдущие попытки установления радиосвязи с нелегальной радиостанцией, находившейся на американском континенте, успехом не увенчались.
Начальник отдела радиосвязи Разведуправления Иван Артемьев вызвал к себе воентехника второго ранга Олега Туторского. В ту пору Туторский служил в отдельном радиодивизионе. За плечами были война в Испании, командировка в Чехословакию. Он уверенно работал на ключе, хорошо чувствовал эфир, легко принимал на слух любой текст и особенно цифры, знал устройство передатчиков. Словом, это был один из лучших радиотехников дивизиона. Артемьев поговорил с Туторским ？за жизнь？ и сказал, что есть намерение послать его в Америку.
Через несколько дней у Артемьева на совещании присутствовали главный инженер радиоуправления Наркомата связи профессор Борис Асеев и воентехник Олег Туторский. Обсуждался один вопрос: как наладить радиосвязь с Америкой? Выслушали Туторского. Он предлагал опробовать связь ？под крышей？ радиолюбителя. Тем более что радиолюбители в ту пору уже связывались с американским континентом, и это было не таким уж редким явлением.
Предложение понравилось руководству, и ему приказали немедля приступить к работе. Лучший радиотехник дивизиона взялся за работу с присущим ему старанием и настойчивостью. На складе в институте Разведуправления ему удалось найти детали американского производства и в одной из лабораторий соорудить передатчик.
“ Во время войны в Испании Туторский изучил тонкости радиосвязи торгового флота и немало ？общался？ с торговыми судами из Картахены и решил сработать под радиста теплохода ？Кабо-де-Санто Томе？. Главное, чтобы американская станция ответила ” В конце ноября 1939 года Туторский перевез все свое радиоимущество в Подмосковье, в Кучино, где ему и предстояло работать. Установил аппаратуру, забросил антенну на высокое дерево – и, что называется, за дело. Однако уже первые часы вызвали искреннее огорчение. Работать было не с кем. В Европе шла война, и на любительских диапазонах царила мертвая тишина. Иностранцы в эфире просто отсутствовали. А нужны не просто иностранцы – американцы.
Уже тогда он знал: связь с Америкой лишь на волне 40 метров – редкость, на 90 метров – тем более. Получается, только на волне 20 метров в ограниченное время суток. Но когда именно?
Несколько дней и ночей воентехник Туторский слушал эфир. Его знания подтвердились: американцев можно поймать на волне 20 метров и только в одно время – когда на восточном берегу США 9 утра, а в Москве примерно 17 часов. Западный берег еще следовало прослушать. К сожалению, в разные дни и слышимость была разная: порой отличная, а иногда нулевая. Связь можно было поддерживать всего один-два часа в сутки, когда вся трасса освещалась солнцем.
В ту пору научных методов прогнозирования прохождения коротких волн не существовало, и Туторскому приходилось идти путем проб и ошибок.
Услышав американцев, он пытался связаться с ними, но никто на контакт не шел. Что-то было не так. Передатчик работал нормально, его должны были слышать. Увы, корреспонденты с американского континента молчали, как рыбы.
Позже Туторский узнает о запрете на любительский радиообмен с началом войны. Но тогда, зимой тридцать девятого, он этого не знал.
Так продолжалось несколько дней. Он выходил в эфир, услышав американцев, посылал сигнал, но ответа не было. Порой казалось, что это тупик.
Однажды мелькнула мысль: а что, если? Мысль была сколь дерзкой, столь и безумной. Что, если выйти на береговые станции США? Но как это сделать? Как заставить их ответить? С чего это вдруг солидные радиостанции пойдут на переговоры с неизвестным корреспондентом, если с ним не хотят разговаривать даже коллеги-любители?
Вот тут и помог боевой опыт. Во время войны в Испании Туторский изучил тонкости радиосвязи торгового флота и немало общался с торговыми судами из Картахены. Теперь он решил сработать под радиста испанского теплохода ？Кабо-де-Санто Томе？. Правда, к тому времени судно лежало на дне моря, потопленное фашистами, но это было неважно. Главное, чтобы станция ответила.
В эфире Туторский нащупал береговые американские станции под кодовыми названиями WCC и WSL. Он слышал их лучше, чем радиолюбителей, мощности у них были сильнее. Станции давали общий вызов ？всем？ и приглашали отвечать на определенной частоте.
Воентехник Туторский настроил передатчик на соответствующую частоту в морском диапазоне, дождался хорошего прохождения и позывными испанского теплохода вызвал радиостанцию WCC. Тут же последовал кодовый ответ: ？Мой позывной…？ И далее: ？Слышу вас хорошо, что имеется для меня?？.
Это был прорыв на американский континент.
На следующий день наш радист-разведчик проделал тот же эксперимент с американской радиостанцией WSL, правда, прикрывшись другим позывным. И вновь восточное побережье США исправно ответило.
Теперь о результатах работы следовало доложить начальству, что и было сделано. В конце января 1940 года состоялось решение о командировке воентехника второго ранга Олега Туторского в Соединенные Штаты. Задача: наладить агентурную радиосвязь США – Центр.
С этих пор началась усиленная подготовка: изучение английского языка, спецрадиограммы. А еще подготовка документов, обращение в Наркомат иностранных дел. Оттуда вскоре сообщили – будете отправлены в Нью-Йорк через Италию.
Шла Вторая мировая война, летели дни за днями, а Туторский ждал. Гитлер захватил Данию, Норвегию, фашисты вторглись в Бельгию и Голландию, разгромив Францию. В войну вступила Италия, и теперь путь в США для него был закрыт.
В Наркомате иностранных дел сказали, что поездка откладывается, пока не решится вопрос о его переброске в Японию, а потом в США, в Сан-Франциско. Прошло лето, наступила осень.
Утром 13 сентября Туторскому объявили: сегодня вечером убыть во Владивосток и дальше в США.
Передатчик № 1 Был уже конец октября 1940 года, когда Туторский прибыл в Нью-Йорк. Город встретил его мелким дождиком и туманом-смогом.
Место для радиостанции определили в одной из квартир шестиэтажного консульского дома. Вскоре начальник Олега Григорьевича – лейтенант Петр Внуковский (он исполнял обязанности руководителя аппарата консульства) привез три больших сундука с радиоаппаратурой, деталями, лампами. Они находились на складе длительного хранения. Это оказалось неожиданным подарком. Началась работа.
Детали пошли на сборку передатчика. Приемник приобрели через Амторг, установили на крыше антенну. Она не вызывала никаких вопросов, так как антенны здесь были почти на каждом доме. Хотя работали разведчики с осторожностью. В небоскребе, стоявшем напротив их дома, располагался штаб Республиканской партии, а на втором этаже – стационарный пост контрразведки, откуда велось наблюдение за советским консульством.
Радиоразведчик Олег Туторский
отправился в Нью-Йорк, чтобы наладить
связь с американским континентом Радиостанция была практически готова, но запустить ее пока не удавалось. В доме консульства, как и в большинстве старых зданий Манхэттена в Нью-Йорке, не было переменного тока, а только постоянный. Средневолновые американские приемники работали, но для станции нужен был преобразователь или хотя бы мотор-генератор.
Достали и его, но он создавал сильные помехи. Пришлось повозиться – сделать проводку питания экранированным проводом, заземлить экран и корпус. Словом, убрать помехи.
Когда подготовительные работы были завершены, условия приема поразили Туторского. Огромный мегаполис, с массой всевозможных электрических устройств, давал минимум помех. Во всем городе не оказалось каких-либо воздушных электросетей, все было упрятано в землю. Даже трамваи питались от гибкого шланга, уложенного в канаву между рельсами. Зажигания машин уже тогда имели устройства для подавления излучения помех. Таким образом, приемник был полностью готов к качественной работе. Дело оставалось за передатчиком, вернее – за питанием к нему. Нужен был генератор переменного тока мощностью один киловатт. Но выбирать и покупать открыто подобные устройства опасно. Действовали в основном через сотрудника ГРУ, работавшего в Амторге. Изучили каталоги, заказали. Неудача. После опробования мотора массой тридцать килограммов сожгли пробки на всем этаже.
Снова уселись за каталог, докупили нужные устройства, запустили. Теперь новая напасть. В такт с ключом передатчика генератор создавал такой шум, что работать было практически невозможно. Стали искать способ, как утихомирить его. Обмотали машину газетами, запихнули в сундук. Вроде бы получилось.
Наконец доложили в Центр по телеграфу о готовности к работе, предложили время и получили согласие. Зашифровали телеграмму. После тщательной проверки аппаратуры в назначенный день в девять часов утра Туторский начал слушать Центр. Проходят первые пять минут, сигнала Центра нет. В чем дело?
Назначили новый сеанс через три дня. Включение и… сердце выпрыгивает из груди. Радист Олег Туторский слышит, как ？гремит？ в эфире передатчик номер один московского центра. Работает Сергей Королев, друг Олега Григорьевича. Нью-Йорк отвечает. ？Похрюкивает？ генератор в сундуке, качается стрелка прибора. Радиста Туторского слышат. Он передает телеграмму, получает подтверждение. На календаре 12 января 1941 года. Первый сеанс спецрадиосвязи с американским континентом состоялся.
Таким образом, воентехник Олег Туторский свою задачу выполнил. Однако службе спецрадиосвязи ГРУ было над чем задуматься. Если в Москве на центральном приемном центре стояли мощные ромбические антенны с острой направленностью на Нью-Йорк, хорошо отлаженные приемники, то ничего подобного не было, к примеру, во Львове, где по расчетным данным специалистов Разведуправления должен находиться оптимальный пункт приема ？американского？ сигнала.
По итогам экспериментов сделали неутешительный вывод: устойчивой, надежной связи с США пока установить не удалось. Таким образом, разведке по-прежнему нужны были не кратковременные сеансы, зависящие от мастерства оператора, погодных условий на трассе, времени суток, а постоянный, стабильный радиомост.
Обыск на судне Все прекрасно понимали: эту проблему помогло бы решить создание новой, современной, мощной радиостанции. И военные ученые постоянно работали над этим.
Она появилась лишь в 1955 году и по своим ТТХ оставила далеко позади предыдущие образцы. Ей присвоили псевдоним ？Стрела？. Если введенные в строй примерно в этот же период станции ？Градиент？ и ？Сатурн？ имели дальность до трех тысяч километров, то ？Стрела？ обеспечивала связь на семь-восемь тысяч.
Было принято решение проверить ее работу в реальных условиях на трассах Москва – североамериканский континент. Разведчиков-радистов, которым предстояло провести эксперимент, решили разместить на советском рефрижераторе ？Яна？. Построенное в ФРГ, осенью 1955 года оно отправилось в плавание из Калининграда в порт приписки – Владивосток. Маршрут судна пролегал через Балтийское море, Бискайский залив, Атлантический океан, Панамский канал, Тихий океан (Гавайские острова).
К сентябрю два оператора спецрадиосвязи Нестеров и Журавлев прошли обучение для работы на ？Стреле？, а в октябре с аппаратурой прибыли в Калининград и разместились на ？Яне？.
Вместе с офицером службы радиосвязи Николаем Шичковым операторы обговорили все вопросы предстоящих сеансов по пути следования корабля. Кроме шифропереписки, надо было передавать учебные радиограммы и служебные сообщения об обстановке на судне и в районе его движения.
Капитан ？Яны？ был в общих чертах ознакомлен с задачами разведчиков. Всего в штат были зачислены пять представителей ГРУ. Все они легендировались под радистов-стажеров. Таким образом, на сравнительно небольшом корабле оказались семь радистов – начальник судовой станции его оператор и пять стажеров.
Этот факт вызывал настороженность иностранных представителей в тех портах, куда приходилось заходить советскому кораблю. Местные власти, а с ними, естественно, и представители спецслужб обращали внимание капитана корабля на столь необычный состав радистов. Тем более что их возраст оказался весьма далеким от ？стажерского？. Всем разведчикам было за тридцать. Словом, капитану приходилось всякий раз держать нелегкий экзамен, отстаивая легенду прикрытия разведчиков.
Разумеется, новая суперсовременная станция агентурной связи была сверхсекретным объектом. Хранили ее в капитанской каюте, в сейфе, ключи от которого находились только у капитана.
Первые неприятности были связаны с самим судном – вскрылись неполадки в главном двигателе. Капитану пришлось двигаться в Гамбург, где после устранения проблемы и ходовых испытаний ？Яна？ уже в 1956 году взяла курс на британский порт Плимут.
Тем временем радисты не бездействовали – проводили сеансы связи. По программе – два в сутки.
Пополнив запасы воды и пищи, судно покинуло Плимут, прошло мимо островов Зеленого Мыса и 19 февраля ошватровалось в порту Порт-оф-Спейн (острова Тринидад и Тобаго). Через три дня ？Яна？ двинулась дальше и вскоре достигла Панамского канала. Здесь произошла первая, но не последняя встреча с американцами. Несколько часов штатовские самолеты и вертолеты на бреющем полете облетали корабль, фотографировали его. В этот раз все закончилось благополучно.
После выхода из Панамского канала ？Яна？ прошла вдоль берегов Северной Америки, потом капитан взял курс на Гонолулу. Перед заходом в порт вечером разведчики-радисты, как обычно, свернули рацию и уложили ее в сейф. А утром их ждал сюрприз. Американцы, судя по всему, не поверили легенде о ？перезрелых？ стажерах. Выглянув в иллюминатор, разведчики увидели несколько катеров по бортам судна и вооруженных автоматами людей.
После остановки на внешнем рейде Гонолулу на борт корабля поднялись тридцать вооруженных американцев.
О том, что было дальше, поведал Иван Журавлев: ？Американцы, по сути оккупировав судно, запретили всем, кроме капитана, выходить из кают.
После обеда ко мне зашел капитан, быстро передал ключ от сейфа и сообщил, что американцы требуют вскрыть сейф для досмотра. Капитан, ссылаясь на дипломатическую неприкосновенность, противился этому. Американцы пригрозили, что будут вынуждены насильно отобрать ключи.
Примерно в это же время моя каюта была тщательно проверена американцами. Проверка проводилась с помощью устройства, напоминающего миноискатель. Ничего подозрительного они не нашли, да и найти не могли.
Как рассказал позже капитан, он потребовал от американцев связи с советским консульством и прибытия на судно его представителя. Переговорив по рации со своим руководством, вооруженный отряд покинул корабль и убыл на катере в порт, не объясняя капитану дальнейших своих планов？.
Следует добавить, что в походе вместе с ？Яной？ шли средний рыболовный траулер и плавучий док. Они были отбуксированы в порт.
Вечером капитан ？Яны？ срочно пригласил в свою каюту всех стажеров. Он рассказал, что радист траулера в нарушение всех правил вышел в эфир и сообщил, что из разговоров американцев стало ясно: руководство недовольно результатами обыска, вооруженному отряду приказали вернуться на советское судно, сделать тщательный досмотр и, если будет необходимость, взломать капитанский сейф.
Ситуация складывалась критическая. В руки американцев могли попасть секретные шифры и агентурная станция ？Стрела？. Капитан посоветовал разведчикам уничтожить рацию и сжечь документы. Сам капитан уже отдал команду по экипажу: уничтожить всю документацию, телеграммы и даже личные письма.
Это было трудное решение. Однако документы сожгли, станцию уничтожили. Ее остатки уложили в ремонтную сумку. Разведчики под видом матросов, реконструирующих трап, вынесли сумку и опустили в море.
В тот же день на ？Яну？ вновь ворвались вооруженные американцы. На этот раз капитан подчинился произволу, открыл сейф. Там находились обычные судовые документы.
Перетряхнув все на судне, представители спецслужб США ушли не солоно хлебавши.
Через несколько дней на выходе из Гонолулу в Центр с борта ？Яны？ ушла условная телеграмма: ？Случился пожар, все сгорело？.
Весной 1956 года судно прибыло во Владивосток. Вскоре разведчики-радисты возвратились в Москву. Им предстояло отчитаться о командировке. Радиостанция ？Стрела？ выполнила свою задачу. Связь с американским континентом была установлена.
В условиях Карибского кризиса Настоящую боевую проверку агентурная связь ГРУ пройдет через несколько лет, считай, в боевых условиях Карибского кризиса.
Среди тех, кто организовал и поддерживал спецрадиосвязь Гаваны с Москвой (а она во время тех событий велась только на агентурной радиостанции ГРУ), были разведчики-радисты А. Климушкин, Е. Пронский, А. Миков.
Вот как о тех трагических днях в беседе с автором вспоминал полковник в отставке Е. Пронский: ？22 октября 1962 года президент США Кеннеди в своем выступлении объявил об установлении блокады вокруг Кубы. В тот же день в 17.40 главнокомандующий революционными вооруженными силами Республики Кубы команданте Фидель Кастро издал приказ о мобилизации по боевой тревоге. С 22 октября по указанию Революционного правительства работа на всех посольских радиостанциях была запрещена. Телевидение США круглосуточно вело передачи на Кубу, передавая репортажи из ООН, военных баз и штаб-квартир кубинских контрреволюционеров, обосновавшихся в Майами. По указанию Центра была проведена проверка резервной радиосвязи с Москвой на радиостанции ？Иркут？, а также на коротковолновой войсковой подвижной радиостанции. Для проведения сеанса двухсторонней связи мне пришлось выехать ночью на авиабазу в Сан-Антонио-де-лос-Баньос？.
2 ноября на Кубу прибыл первый заместитель председателя Совета министров СССР Анастас Микоян. Этим шагом подчеркивалась решимость Советского Союза защищать Кубу.
Вся шифропереписка Микояна с советским правительством шла через радиостанцию ？Тростник？. В нескольких милях от входа в порт Гаваны в нейтральных водах Флоридского пролива постоянно находился американский разведывательный корабль, который вел непрерывный контроль радиообстановки в эфире. Территория Кубы находилась также под наблюдением авиаразведки США. Американские самолеты совершали полеты на небольших высотах вблизи побережья.
В отчете службы спецрадиосвязи ГРУ о том периоде говорится: ？Радиостанция ？Тростник？ поддерживала бесперебойную связь с Москвой. Радиообмен по данной линии связи особенно усилился в период пребывания на Кубе первого заместителя председателя Совета министров СССР Микояна. Учитывая большую нагрузку на радиостанцию ？Тростник？, а также возможность дальнейшего осложнения обстановки в районе Карибского бассейна, командование предусмотрело создание резервных линий радиосвязи. За все время Карибского кризиса связь Кубы с Москвой была устойчивой и непрерывной. Случаев срывов связи и задержки передачи информации не было？.
Этот документ, на мой взгляд, говорит о многом. О том, что оценка работы разведчиков-радистов ГРУ была самой высокой.
Михаил Болтунов,
член Союза писателей России
Опубликовано в выпуске № 43 (906) за 9 ноября 2021 года