Ситуация вокруг Ливии неуклонно приближается к геополитическому пату. Это заставляет взглянуть на неё не только глазами участников Западной коалиции (интересы которых по-прежнему расходятся и которые очень скоро могут оказаться под огнём острой критики общественности в своих странах), но и в более широком контексте ？постреволюционного？ арабского мира.

       Политика остается искусством возможного, и Западу на реализацию его замыслов в отношении Ливии отпущены не месяцы и недели, а только лишь дни. Америке, как обычно решающей более масштабные задачи, чем бывшие ？примы？ колониальной политики (Англия и Франция), уже сейчас приходится выступать в роли своеобразного пожарного, ликвидирующего ？очаги возгорания？ сразу в нескольких местах. Так, египетские эксперты полагают, что главной заботой Соединенных Штатов является отнюдь не Ливия, хотя Муаммар Каддафи американцам решительно несимпатичен, а выходящие из-под контроля события в нефтеносном и для них ？стратегически незаменимом？ Бахрейне, где шиитское большинство начинает с нарастающей бескомпромиссностью отстаивать свои гражданские и политические права, а также в Йемене, дестабилизация которого угрожает внутренней безопасности главного мирового нефтепроизводителя - Саудовской Аравии.

       США, пожалуй, лучше своих союзников, словно запамятовавших собственный богатый колониальный опыт, понимают: реальным победителем на Арабском Востоке могут оказаться силы радикального политического ислама, во главе которых стоят люди весьма решительные, готовые довести ？мировой мусульманский проект？ до логического конца. Наконец, американцы, видимо, считаются и с тем, что дополнительный импульс может получить процесс скрытого распространения ядерного оружия. Отсюда и разногласия в политическом классе Америки в отношении методов и форм противодействия набирающему силу исламизму. (Действуют и другие факторы: как отмечают некоторые аналитики, чрезмерная активность вокруг событий в Ливии Х. Клинтон, а также неудачника президентской кампании-2004 сенатора Дж. Керри, продиктованы желанием ослабить политическую изоляцию Израиля, что позволит им выступить тандемом на выборах 2012 г.).

       Нас же, по понятным соображениям, прежде всего, волнуют причины и последствия продолжающегося ？арабского революционного брожения？ - уже хотя бы потому, что они способны иметь ？демонстрационный эффект？ для стран бывшего СССР.

       Среди факторов, вызвавших массовые выступления на Арабском Востоке, я бы выделил:

       - кризис модели развития, которая не позволяет преобладающей части населения пользоваться результатами экономического роста. Экономический рост так и не трансформировался в развитие – системный процесс, соединяющий в себе: собственно экономический рост, максимально возможную занятость и относительно равномерное распределение результатов хозяйственной деятельности населения;

       - достаточно высокую степень готовности арабского общества к социально-экономическим преобразованиям, а также к изменениям в системе политических институтов. Эти тенденции со всей силой проявились в бескомпромиссных призывах арабской ？улицы？ к смещению ？фараонов？ и ？геронтократов？;

       - внешний импульс, двигавшийся по траектории: Алжир-> Тунис -> Египет -> далее везде, попадал, как правило, в наиболее уязвимые части политической ？конструкции？: неспособность государства обеспечить как возможности трудоустройства молодежи, так и удержать в политически допустимых параметрах цены на продовольствие в стране, сомнительность результатов парламентских выборов (Египет), упорное нежелание политической элиты расширить поле деятельности для оппозиции (Тунис, отчасти Йемен).

       Наиболее активной социально-политической силой в выступлениях протеста была ？образованная часть общества？. Эта общность пока слабо дифференцирована, но выделяется своей ？пассионарностью？. Ведь общества арабских стран – по преимуществу ？молодежные？, они особенно затронуты ？несправедливым？ экономическим и политическим порядком. При этом выдвигаемые требования могут разниться по степени политической зрелости: от смены состава правительства и/или отставки президента до более или менее глубокой реформы политической системы и экономики. Можно предположить, что в будущем социально-экономическая политика арабских стран будет, вынужденно, включать элементы ？популизма развития？ - государственного курса, предполагающего осторожное ограничение интересов (гедонистических притязаний) верхушки частнособственнических классов. Не менее очевидно и то, что арабские лидеры сознают ограниченность возможностей экономической системы удовлетворить основные требования протестующих. На неэффективность политики властей указывают и такие структурные факторы, как неконтролируемый демографический рост (в Египте за годы правления Х.Мубарака – почти в 2 раза) и неразвитость современных политических институтов (Алжир, Йемен, Ливия и др.) Возможные варианты политического развития в Арабском мире будут, в конечном счете, зависеть от степени зрелости объективных условий, делающих возможным появление новой конфигурации общественных сил в политической организации общества. На данный момент можно рассматривать три модели политической организации, способные в перспективе утвердиться в арабских обществах: ？нелиберальная демократия？ (Египет, Тунис, Бахрейн), ？коллективный авторитаризм？ на основе межрегионального ？исторического？ компромисса (Йемен), ？межплеменной компромисс？ (Ливия, в случае сохранения единства и территориальной целостности этой страны). Глубина же социально-политических изменений в арабских странах будет зависеть от сохранения единства ？улицы？ в отношениях с новой властью. Происходящие в настоящее время на Арабском Востоке процессы, безусловно, отразятся как на внешней политике этих стран, так на балансе сил в регионе. Во-первых, мне представляется неизбежным падение влияния стран этого региона на мировую политику - все будут поглощены своими внутренними преобразованиями. Во-вторых, не вполне ясным представляется будущее некоторых ？нефтяных монархий？ - крупнейших производителей углеводородного сырья и стратегических союзников Запада. Возникает естественный вопрос: смогут ли ？геронтократии？ начать необходимые упреждающие политические и социально-экономические реформы? Иначе говоря: можно ли переход власти к более молодым правителям в некоторых ？нефтяных монархиях？ осуществить без общественных потрясений, без вмешательства сил радикального политического ислама? В-третьих, нельзя исключить возможность материализации ？плотного пояса？ политического ислама от Мавритании до Судана, с учетом того, что южные районы ряда североафриканских государств практически не контролируются их центральными властями (Алжир, Ливия, не говоря уже о Мавритании). Пример Бангладеш – ？питомника-санатория？ для сил международного терроризма может оказаться заразительным. Если данный ？стратегический проект？ все же материализуется, то можно ожидать серьезных геополитических последствий, в том числе и за пределами региона: резкого усиления внимания самих арабов и Запада к ограничению влияния политического ислама; некоторого ослабления давления на постсовесткое пространство со стороны радикальных исламистов, занятых обустройством ？своей？ территории. В-четвертых, ？светский？ опыт ？арабских революций？ может повлиять на внутриполитическое развитие некоторых государств Центральной Азии, а возможно, и Закавказья, где два десятилетия независимости не дали ни экономических успехов, ни устойчивости политических систем.

       От России ？девятый вал？ перемен на Арабском Востоке потребует, видимо, видоизменить сам процесс выработки стратегических внешнеполитических решений, в частности, больше учитывать опыт отечественной дипломатии предшествующих исторических эпох (СССР, Российская империя). Потребуется также внимательнее соотносить внешнеполитические решения с состоянием общественного мнения, принимающего в России всё более выраженную консервативную окраску.

       www.fondsk.ru

       Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

       Читайте другие материалы журнала ？Международная жизнь？ на нашем канале Яндекс.Дзен.

       Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs