В этом году из ФНБ планируется выделить около 900 млрд рублей на инвестпроекты в авиации, транспорте и других отраслях. Одновременно идет работа по переводу бизнеса в российские офшоры — специальные административные районы (САР). О том, как развиваются эти направления и на какую поддержку могут рассчитывать российские предприниматели, а также об итогах первой кампании по углеродным выбросам ？Известиям？ рассказал первый заместитель главы Минэкономразвития Илья Торосов на полях Восточного экономического форума (ВЭФ).

       О курсе рубля

       — Курс рубля в этом году просел более чем на 30%. Если в начале года доллар можно было купить за 69 рублей, то сейчас он устремляется к трехзначным числам. На этом фоне эксперты Высшей школы экономики установили, что инфляция может достигнуть 6%. Что всё это значит для населения?

       — Импорт у нас развивается большими темпами, чем экспорт, — это давит на курс. У нас есть программа импортозамещения, мы стали производить многое из того, что раньше закупали. Это позволяет делать меньше закупок в долларах, соответственно, давление на рубль уменьшается. Рассчитываем, что останемся в том валютном коридоре, который сейчас будет.

       — Что в первую очередь повлияло на ослабление рубля?

       — Как я уже отметил, экспорт восстанавливается медленнее, чем импорт. Это в том числе и замедление мировой экономики в целом. Мы понимаем, что сейчас такая ситуация. У нас есть план, как вернуть валюту в нормальный коридор, будем работать.

       Двузначный ответ: как подъем ставки до 12% отразится на инфляции, рубле, вкладах и кредитах

       И когда ключевая может снова начать снижаться

       — А какой план? Какие меры правительство сейчас может принять для стабилизации положения?

       — Прежде всего нужно приложить усилие, чтобы предложение долларов на рынке было больше. Может, часть экспортной выручки будет возвращаться больше, быстрее, чем сейчас.

       — Как вы думаете, к концу года мы сможем вернуть эти цифры?

       — Давайте посмотрим.

       О переходе компаний в российские офшоры

       — Многие российские компании перерегистрировались из иностранных офшоров в наши САРы. Минэкономразвития говорило, что в первом полугодии 2023 года количество таких предприятий выросло вдвое. На ваш взгляд, какой показатель будет по итогам года и кто еще стоит на очереди на перерегистрацию?

       — До конца года ставили план в 250 компаний, но уже его перевыполнили. Сейчас у нас 254 участника в САРах, точнее, 253 и один фонд. Планируем, что достигнем 270. Реально в этом году уже переехало 115 — больше, чем в прошлом. То есть в среднем перерегистрируются 10 компаний в месяц, можно сказать, каждые три дня. Мы очень рады таким темпам и с оптимизмом смотрим в будущее.

       Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

       — То есть крупные государственные сейчас на очереди?

       — Давайте они переедут, и мы об этом скажем. Всегда есть некоторые нюансы, это сложный процесс, он может идти по полгода. Не хочется сорвать кому-нибудь сделку.

       Островной упор: за полгода в российские офшоры переехало 87 компаний

       Почему резко выросла популярность преференциальных зон и какие льготы там можно получить

       О госпомощи бизнесу

       — Сколько в этом году планируется выделить денег из Фонда национального благосостояния (ФНБ) на инвестпроекты? Больше или меньше, чем в прошлом году?

       — Около 900 млрд рублей — примерно столько же, сколько в прошлом. План на 2024-й — где-то 250 млрд плюс есть проекты в стадии финализации на 700 млрд, по ним выделим еще 200 млрд в следующем году. Это проекты в авиации, железнодорожных перевозках, городских агломерациях и т.д. Рассчитываем, что в 2024-м выйдем на тот же уровень.

       Без пилота охота: вертолеты будут охранять небо России от дронов

       Бороться с БПЛА будут подразделения Ми-28

       — В этом году развивалось восемь проектов, которые могут быть профинансированы, сейчас их пять. Стоит ли ожидать новых?

       — Мы надеемся, что до конца года успеем профинансировать еще один-два проекта. В крайнем случае, если что-то пойдет не так, в I квартале следующего года. Здесь вопрос не к государству и выдаче денег ФНБ, а к смещению графика у самих проектов в связи с импортозамещением, переструктурированием, изменением логистических цепочек и прочее. Но все они находятся в хорошей стадии, так что перспективы обнадеживающие.

       — Можете рассказать, что за новые проекты?

       — Те, о которых я еще не говорил, связаны с авиацией, выкупом у иностранных кредиторов и лизингодателей самолетов — дальнемагистральных и среднемагистральных судов российских авиакомпаний.

       Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Коротаев

       — Мы знаем об ？Аэрофлоте？, а какие еще авиакомпании?

       — Лимит из ФНБ на эти цели — 300 млрд рублей. ？Аэрофлот？ подал заявки на 98 млрд, из них 35 уже предоставили, 63 в процессе. Выкупили 18 воздушных судов и пять авиадвигателей. На остальное может рассчитывать любая российская авиакомпания. Запрос поступил от S7, ？Уральских авиалиний？ и iFly.

       Границы высокого полета: США увеличили число санкционных самолетов из РФ на 121 борт

       В нем оказались машины бизнес-авиации — продолжат ли они выполнять рейсы

       — На какие суммы они могут рассчитывать?

       — В целом на данный момент уже набираем заявки примерно на 100 млрд рублей.

       — Всем поровну?

       — Нет, не поровну. Понятно, что у S7 воздушный парк больше, они претендуют где-то на половину этой суммы, остальное делится между другими. Но мы ждем. Всё зависит от заявок, как они пройдут через Минтранс и попадут на комиссию по иностранным инвестициям, которая одобряет конвертацию и перевод денег. Те компании, о которых я говорю, уже ее прошли.

       — А когда этот процесс может завершиться?

       — Для каждой компании по-разному, потому что у всех разные разрешения OFAC (Управление по контролю над иностранными активами Минфина США — ред.) на выкуп самолетов, но у большинства до ноября. То есть ？Уральские авиалинии？ и iFly по плану проходят в этом году, S7, надеемся, тоже. Другие, скорее всего, уже в следующем году.

       Об экологии

       — В июле завершилась первая в России кампания по углеродным выбросам. Все ли связанные с этим предприятия отчитались? Есть уже какие-то итоги?

       — Итоги удовлетворительные. Отчеты подали 1023 компании, что мы считаем хорошим показателем. Это примерно 60% потенциальных эмитентов по стране. Но напомню, речь идет только о крупных компаниях с выбросами 150 млн т СО2-эквивалента.

       Очень порадовало, что 25% отчетов — добровольные. Их сдали предприятия, которых мы не обязывали, и это приятно. Сейчас наша задача — верифицировать поданные сводки, потому что есть технические ошибки, где-то 30%, на наш взгляд, требуют некоторых уточнений. Но в целом в этом году испытываем систему, прорабатываем все детали, убираем шероховатости. Мы помним, что реальные санкции за неподачу отчетов или недостоверную информацию будут вводиться только с 2026 года по итогам 2025-го.

       В России в 2024 году ликвидируют 88 опасных экологических объектов

       Владимир Путин обсудил борьбу со свалками и перспективы геологоразведки на Дальнем Востоке

       Есть хороший момент — Сахалинский проект, в котором тоже закончился период по сдаче отчетов. Мы получили, насколько я помню, 46 сводок от местных компаний. И уже до 1 октября, то есть фактически в течение ближайшего месяца, регион совместно с Минэком должен установить квоты предприятиям в зависимости от предоставленных отчетов на весь Сахалинский проект на период до 2028 года.

       Фото: РИА Новости/Александр Кряжев

       — А что делать с компаниями, которые не подали данные? Будете собирать самостоятельно?

       — Пока да. Когда мы рассчитывали модели и готовили закон по снижению выбросов, то благодаря сравнительному анализу понимали, какие компании под него попадают. По объему производства и технологиям мы можем понять, кто подал отчет, кто не подал, кто, скорее всего, должен был подать. И сейчас будем с ними разговаривать, выявлять такие компании. Но пока мы удовлетворены результатами, верифицируем то, что есть.

       — По итогам компании получат какие-то дополнительные льготы?

       — Нет, прежде всего это отчетность. Она нужна для оценки динамики движения в отношении выбросов. И это важно для регионов, они используют информацию для своего плана адаптации к изменению климата и работы с местными компаниями, которые выбрасывают много. То есть главная задача — понять, кто и сколько выбрасывает.

       У нас была общая цифра по стране, но теперь нужно детализированно и конкретно работать по этому направлению на основе отчетности. Всё остальное — позже.

       Мусорный веер: в РФ создадут реестр утилизаторов отходов

       В Минприроды разработали порядок контроля за недобросовестным бизнесом

       — А в целом экологическая повестка сейчас отошла на второй план?

       — Нет, не ушла. Во-первых, есть внутренний запрос общества на социальную и экологическую ответственность бизнеса. Во-вторых, это инвестиционная привлекательность компаний, привлечение финансирования и долгосрочный тренд на их устойчивое развитие. И в-третьих, наши партнеры от ESG-повестки не отходят, климат остается в приоритете и у Китая, и у Индии, мы всегда ставим эти вопросы в международных соглашениях. В ближайшее время будем председательствовать на разных площадках и тоже выносить эти темы на рассмотрение коллег.

       Плюс выпустили семь первых проектов по углеродным единицам. Думаю, в ближайшее время выйдем на показатель в 2,5 млн т в углеродных единицах, так что всё хорошо.