12 октября 1987 года. Воскресенье. Солим с женой капусту. Она трет на терке морковку, я шинкую кочаны. Идиллию прерывает телефонный звонок. ？Чем занимаешься?？. ？Капусту солю, товарищ майор？. ？Так, значит, из дома ни шагу и всех своих предупреди, чтобы были в готовности, можете все понадобиться？, – приказал начальник.

       Через час звонит дежурный, срочно все службы к начальнику милиции на совещание. Ну вот, отдохнули. Совещание было коротким.

       В сорока километрах от города приземлился биологический спутник. На борту возникла нештатная ситуация, поэтому аппарат отклонился от штатной траектории и вместо Казахстана приземлился у нас. Военные его уже обнаружили, вездеходы пробивают дорогу, там от основной трассы километра два. Спутник международный. На подлете несколько самолетов с учеными, военными, кагэбэшниками, одних генералов десяток.

       ？Твоя задача – обеспечить транспортное сопровождение. Выстави у поворота с основной трассы в тайгу пикет с рацией, чтобы в темноте никто не проскочил мимо？, – поставил задачу начальник милиции.

       Помчались осмотреться на местности и выставить пикет. По ходу поступает команда – пока летят спасатели и ученые, приказано согревать спутник.

       Чем согревать спутник в якутской тайге? Конечно, костром. Что ему будет, если в атмосфере не сгорел? Кинулись разводить костер. Доложили. Нам пообещали за костер расстрел. Что делать?

       “ Товарищи ученые, доценты с кандидатами кинулись расхватывать каждый свою колбу и пробирку с червями, мухами, тритонами и крысами, целовать и прятать за пазуху и бегом к машинам, в тепло ” Согреть нечем, остается не дать ему остыть до полного замораживания.

       Морозец стоял по якутским меркам легкий, градусов 12–15. Темнеет. Чем укутывать будем? Кто-то в раздумье, хорошо бы матрацами… Идея! Где ближайшая общага, туда! Согнали с коек постояльцев, похватали матрацы, одеяла. Заверили, что все вернем потом или заменим. Главное – спутник согреть.

       Самолеты садились один за другим. Возбужденные ученые, полковники и генералы рвались к спутнику.

       ？Греете?？ – спрашивало начальство. ？Греем. То есть не даем остыть？, – отвечал я.

       ？Когда поедем?？ – задавали следующий вопрос. Отвечаем, что еще два борта со специалистами на подходе – и поедем.

       ？У вас тяжелые вертолеты есть?？ – интересовалось начальство. ？Есть？, – отвечали мы. ？Готовьте оснастку и экипаж, может, мы его сразу вертолетом вывезем. И здесь вскроем. Ждите команды？, – ставили задачу приезжие генералы. Каждое ведомство пыталось взять руководство на себя. Одни собирали автоколонну, другие готовили вертолет за спутником.

       В этой суматохе на меня выходит по рации второй секретарь райкома и говорит: ？Решено, вылетает вертолет, передай своим, чтобы подъехали к спутнику и фарами и мигалками подсветили вертолетчикам？. Я сообщил, что смогу передать команду только через пятнадцать минут, поскольку рация у поворота и у спутника не берет, экипаж каждые тридцать минут отъезжает ？ловить волну？ на возвышенность и так поддерживает связь.

       Дальнейшие события развивались так.Вертолет не полетел, все поехали на машинах. Пикет оставил свой пост и подсвечивал фарами и мигалками спутник, ожидая вертолет. В его отсутствие колонна проскочила в темноте поворот, связи с ней не было, как не было связи и с пикетом. Такой вот рельеф местности.

       Колонну я догнал километрах в пятнадцати от поворота на спутник. Они поняли, что проскочили, и уже развернулись, поехали обратно. На всем потеряли часа полтора.

       Потом еще полтора часа, пока распаковывали и вскрывали спутник, я слушал, как в среде полковников и генералов зрело решение покарать виновного.

       С каждой открученной гайкой напряжение нарастало, как и вина за неразбериху и разгильдяйство до преступной халатности и диверсии против космонавтики. А если еще и обезьяны замерзнут – будешь сидеть вместо них в клетке до конца жизни.

       Снимается люк – и всеобщий крик ликования сотряс якутскую тайгу, когда увидели, что обе обезьянки живы. Ура!

       Товарищи ученые, доценты с кандидатами кинулись расхватывать каждый свою колбу и пробирку с червями, мухами, тритонами и крысами, целовать и прятать за пазуху и бегом к машинам, в тепло.

       Дома меня сразу же застал телефонный звонок. ？Завтра вы приглашаетесь на внеочередное заседание бюро райкома партии на 11 часов, будет рассматриваться ваше персональное дело？, – передал дежурный.

       Ну вот, капусты насолил, осталось сухарей насушить. Всю ночь не выходили из головы космические макаки. Со слов ученых, они были пристегнуты к своему посадочному месту особым способом и опутаны множеством датчиков. Одной из них каким-то невероятным способом удалось высвободить руку, завести за голову и почесать холку, видимо, довели блохи, наверное, подсаженные с тоже научной целью. При этом она сбила два датчика. Один отвечал за температуру тела, другой – за давление. На Землю пошел сигнал, что температуры и давления у обезьяны нет. А в космосе они уже две недели. Чтобы сохранить вторую обезьяну, приняли решение спутник срочно сажать.

       Вот так, из-за какой-то блохи, доведшей макаку до невероятной изворотливости, спутник садится на мою голову. И все – жизнь исковеркана.

       А может, все-таки ученые с конструкторами виноваты? Все же знают, какие эти макаки вертлявые, что нельзя им давать свободу рук, особенно в космосе. Могли бы заодно изобрести обезьяньи наручники, чтобы гарантированно не достать жизненно важные датчики.

       Снились макаки. Целая стая то бешено скакала по лианам, то висела на руках в разных позах и строила рожи, то смирно сидела и вычесывала, вылизывала друг у друга блох.

       На бюро райкома был задан единственный вопрос: ？Как ты мог самовольно снять пикет с поворота?？. ？Мне команду дал генерал-майор, сказал – вылетает вертолет за спутником, подгони свою машину, пусть подсветит фарами и мигалками, мигалки сверху очень хорошо видно. А поворот проскочили из-за того, что гнали, как угорелые, всю дорогу генерал подгонял, давай быстрее, давай быстрее. Сержант до этого генералов только в кино видел, а тут везти надо да быстро, вот и растерялся малость. Хорошо хоть не перевернулся никто？, – ответил я. Выступили несколько человек с рассуждениями, какую можно было найти быструю замену милицейскому пикету у поворота, чтобы не только свои мимо, но и враг туда не проскочил.

       Вывод был такой – за самовольное снятие пикета на спутник объявить строгий выговор с занесением в личную карточку. И все. Возле самой двери меня остановили вопросом: ？Вы с решением бюро согласны?？. ？Да. Я все осознал, с критикой и решением согласен. Только я не член партии？, – и вышел. Минутку поразмышлял, куда теперь идти, и медленно поплелся к кабинету второго секретаря, решил дождаться, узнать, какая судьба меня ждет с таким наказанием. Второй подошел с добродушной усмешкой на лице: ？Ну ты устроил концерт! Сказал бы в начале заседания, что не член партии, все пошло бы иначе. А так посмеялись сами над собой, мы тоже хороши, даже личное дело никто не посмотрел. Отметили, что лейтенант вел себя на бюро райкома достойно, критику воспринял правильно, пусть работает. А в постановлении написали, что рассмотрели действия служб района в условиях нештатной ситуации приземления космического спутника？.

       Всего двадцать часов длилась моя космическая история и уже 30 лет я с полным правом отмечаю День космонавтики. Позже стало известно, что обезьян звали Ероша и Дрема. Так вот этот Ероша умудрился оторвать от головы датчики.

       После окончания медицинских исследований Дрему забрал кубинский лидер Фидель Кастро, гарантировав ему почет и уважение на Острове свободы. А Ерошу вернули в Сочи, в Хостинский зоопарк, в родную стаю.

       Вадим Суровцев

       Опубликовано в выпуске № 10 (873) за 23 марта 2021 года