Материал из номера

       Март 2015

       Скачать номер

       в PDF формате

       Антон Пальшин, Михаил Чоба, Иван Иванов, Иосиф Глущенко, Николай Попов, Анатолий Тычинин, Николай Богачев, Анатолий Красильников, Олег Шидловский, Федор Федотов, Иван Соловьев, Черноусов, урядник Лагерь, фельдшер Цетнерский, наконец, просто Яшка. Все эти люди — солдаты Первой мировой войны. Почти все — георгиевские кавалеры. От остальной многомиллионной солдатской массы их отличало одно: перечисленные — женщины, отправившиеся на передовую, спрятавшись за псевдонимы и клички.

       Список не исчерпывающий. Тем более что его нужно пополнить и теми фамилиями, владелицам которых повезло больше. Обстановка не потребовала от них маскировки, им Высочайшим повелением разрешено было ехать на фронт... женщинами. Не смог отказать Николай Александрович в просьбе юной Наталье Комаровой быть зачисленной в штат одного из уральских казачьих полков, в котором служил ее брат Петр. Согласился государь с настойчивыми просьбами княгини Евгении Шаховской отправить ее на фронт в составе авиаотряда. Да и Яшка, откровенно говоря, ни от кого не прятался. То есть — не пряталась.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Леонтьевна Бочкарева (1889–1920), инициатор создания первого женского батальона смерти

       ЯШКА, ОН ЖЕ БОЧКАРЕВА

       Эту кличку солдаты 24-го резервного батальона дали рядовому Марии Бочкаревой, что по личному распоряжению императора была зачислена в армию официально. Распоряжение последовало после того, как царь прочитал телеграмму, посланную на его имя Бочкаревой из далекого Томска. Что подвигло Николая II принять такое решение вопреки строжайшему запрету на прием женщин в строевую службу — неизвестно. Зато известно, что Бочкарева не подвела. За два года на передовой Мария была четыре раза ранена и награждена двумя Георгиевскими крестами. И Георгиевской медалью, и медалью "За усердие", выслужила чин старшего унтер-офицера. И вошла в историю как инициатор создания первого женского батальона смерти в мае 1917 года.

       Художественный фильм "Батальон", посвященный короткой судьбе этой воинской части, уже пошел по экранам. Вопреки утверждениям авторов картины о скрупулезной документальной точности, с которой делалась эта единственная пока свежая киноработа на тему Первой мировой войны, актриса Мария Аронова, исполнившая роль Бочкаревой, присутствует в кадре в погонах подпоручика Русской армии. В реальности Бочкарева возглавляла батальон, будучи лишь прапорщиком. К первому офицерскому чину ее представили непосредственно перед отправкой женского отряда на фронт. Да и образование к этому времени уже позволяло Бочкаревой выйти в офицеры армии Временного правительства. Некоторое время назад она находилась в лазарете на излечении от раны и там в общих чертах освоила грамоту: начала читать по слогам и впервые написала собственное имя.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария, дочь адмирала Скрыдлова, адъютант батальона смерти. Июнь 1917 года

       Внимание к лишней звездочке на погонах Марии Ароновой — вовсе не желание придраться к мелочи. Хотя это вовсе не мелочь. Причина в другом: Главком Брусилов и военный министр Керенский одобрили идею Бочкаревой создать женский ударный батальон из доброволиц. И согласно планам создавалась воинская часть, по штату соответствующая батальону. Первоначально набор составил 2 тысячи человек. После месяца занятий масса девиц отсеялась, и на фронт выступило только 300. Это, конечно, уже не батальон, штатная численность которого в русской пехоте составляла тысячу человек с лишком. Но и не взвод в 50 человек, на командование которым мог по чину претендовать прапорщик. Под легендарную Сморгонь отправилась, говоря военным языком, усиленная рота. И это — под командой малограмотного и едва получившего офицерские погоны унтера? И это — притом, что в штате батальона не было кадровых офицеров-мужчин, как повелось позже, при формировании еще трех батальонов — в Питере, Москве и на Кубани, а адъютантом батальона была назначена неопытная дочь адмирала Николая Скрыдлова Мария неполных 19 лет?

       Видит Бог, есть тут какая-то загадка. Ответом на нее могут быть только предположения. Первое: создание женских добровольческих частей — а их вскоре набралось полтора десятка — это сугубо пропагандистский шаг обожавшего пиар Керенского. Надо было всеми способами демонстрировать, что весь народ, независимо от пола, стоит за Временное правительство и продолжение войны. И, стало быть, об использовании женского батальона в серьезных боях никто не помышлял. Второе: батальоном все это назвали ради красного словца, чтобы газетчики раздули. Неслучайно же на официальном языке подразделение именовалось "1-й женской военной командой смерти". Третье: высшая власть оказалась настолько бестолковой и некомпетентной, что даже не слишком задумывалась о деталях и нюансах. Ну, прямо как сейчас на Украине. Керенский стал военным министром за несколько дней до того, как принял решение о создании женских батальонов. Одно из его первых назначений — шурин и одновременно подполковник Барановский стал начальником канцелярии министра. Генеральская должность, между прочим. И Керенский исправил ситуацию: в течение месяца Барановский превратился в генерал-майора. Ну так это же шурин! А кто такая, собственно, эта Бочкарева? И последнее: во всей Русской армии на тот период не было ни одной женщины-офицера чином старше прапорщика.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Авиаторы Евгения Шаховская и Всеволод Абрамович

       Короче говоря, в единственный бой батальон смерти повела Мария Бочкарева. Случилось это в июле 1917 года, когда части 1-го Сибирского корпуса, куда определили доброволиц, должен был атаковать немцев в Северо-Западной Белоруссии в направлении на Вильно (ныне Вильнюс). Позиции батальона, усиленного дюжиной опытных инструкторов, оказались в 15 верстах южнее Сморгони, которую русские удерживали почти два года.

       Первыми в атаку пошли германцы. За три дня боев 525-й полк 132-й пехотной дивизии, при котором значилась женская команда, отразил 14 атак. Потери полка и корпуса в целом были огромны: из 28 тысяч сибирцев в строю осталось около 11. Что особенно неприятно — половина потерь пришлась на дезертиров. По воспоминаниям Бочкаревой, досталось и ее подопечным. 30 женщин погибло, 70 было ранено. Среди последних — и сама Мария Леонтьевна. Но официальные данные несколько иные: убито 2, без вести пропало — 2, ранено и контужено — 33. Опять в истории батальона нестыковка. Что-то уж больно скромные потери он понес в ходе трехдневных ожесточенных боев...

       Бочкареву отправили лечиться в тыл, и на фронт, совершенно бросивший воевать, она вернулась через полтора месяца. Теперь уже — подпоручиком. А остатки батальона после ее убытия еще некоторое время оставались на передовой, но вскоре удалились в тыл. Позже прославленный генерал Первой мировой войны Антон Деникин вспоминал: "Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный "русскими богатырями". И когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери"...

       На фронте побывал еще один женский батальон — 1-й Московский. Но в боях участия не принимал. 1-й Петроградский и Кубанский до передовой не добрались. Равно как и многочисленные территориальные добровольческие формирования, возникшие было в губернских городах, но статус воинских частей так и не получившие. Тема себя исчерпала быстро.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Елена Чоба, кубанская казачка из станицы Роговской

       КАЗАЧЬЕГО РОДУ-ПЛЕМЕНИ

       Так что же, верно, выходит, говорят: у войны не женское лицо? Если обобщать, то у войны лица вовсе нет. Морда со звериным оскалом... Если же продолжить о женщинах в Первую мировую, то не слишком удачный опыт с коллективным изображением не вычеркивает из истории отдельные женские лики, обретшие на полях войны удачу и славу.

       Понятно, что наиболее подготовленные к военной службе женщины были из казачьего сословия. Что и доказали уже помянутая Наталья Комарова, а также Елена Чоба и Александра Лагерева. Были на фронте и другие казачки, но боевые судьбы этих героинь особо интересны.

       О фантастически удачливом уряднике Лагере слухи по Северо-Западному фронту поползли уже в конце 1914 года. О том, что под этим именем скрывается 18-летняя донская казачка Александра, еще не прознали. Она служила в сотне, которая занималась преимущественно разведкой. Весной 1915 года газета "Биржевые ведомости" сообщила, что в этой сотне с начала войны числилось 17 женщин, из которых к моменту выхода номера в свет 8 уже погибли. Верить этому утверждению трудно, так как при таком числе подруг скрывать свой пол Лагеревой не имело никакого смысла.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Русские женщины-инструкторы в центре подготовки новобранцев. 1917 год

       Один из самых ярких подвигов Лагеревой случился в затяжных осенних боях 1-й армии Ренненкампфа на Северо-Западном фронте, а именно — под городком Сувалки. Будучи в разведке с четырьмя казаками, Лагерева напоролась на германский разъезд из 18 улан. Ситуация — точь-в-точь как в истории с первым георгиевским кавалером Великой войны, урядником Кузьмой Крючковым. Только финал иной. Двух казаков немцы положили, а Александру с оставшимися товарищами взяли в плен. В первую же ночь они выбрались из импровизированной темницы, отыскали своих, к счастью, так и не расседланных лошадей и скрылись. По дороге встретили еще трех казаков, а чуть позже — очередной германский разъезд. На сей раз Лагерева приняла решение атаковать. Обалдевшие от неожиданности немцы во главе с обер-лейтенантом, думая, что попали в серьезную засаду, тут же сдались. По возвращении в полк Лагерева была представлена к чину подхорунжего, по-пехотному — прапорщика.

       Позже Александра Ефимовна не раз отличилась, была ранена, получила два Георгиевских креста — 4-й и 3-й степени.

       Казачка Елена Чоба — с Кубани. В отличие от совсем юной и миниатюрной Лагеревой Елена была взрослой 30-летней замужней женщиной, из тех, о которых говорят "кровь с молоком". В станице Роговской любой казак знал, что с Еленой не всякий сладит в джигитовке и рубке. Да и в рукопашном бою — тоже. Муж с началом войны призвался в один из кубанских пластунских батальонов и вскоре погиб, а жена обратилась к казачьему сходу с просьбой отправить ее на войну. Старики дали добро, и на свет явился казак Михаил Чоба. Опасаясь, что ей, как женщине, откажут в приеме в полк, Елена взяла себе мужское имя и оделась соответственно. Прием у войскового начальства прошел без всяческих осложнений, и Чоба отправилась на Юго-Западный фронт, в Карпаты. В одном из первых же боев Елена—Михаил отличилась. "Во время нашего отхода, когда враг тесным кольцом старался сковать одну нашу часть и батареи, Чобе удалось прорваться через кольцо неприятеля и спасти от гибели две наши батареи, совершенно не предполагавшие о близости немцев, и вывести батареи из смыкавшегося немецкого кольца без всякого урона с нашей стороны. За этот геройский подвиг Чоба получил Георгиевский крест 4 ст.", — сообщал журнал "Кубанский казачий вестник".

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Полевая кухня женского батальона. Левашово. 1917 год

       В общей сложности казачка провела на фронте год. Получила две Георгиевские медали, 4-й и 3-й степени, и пулю в ключицу. Посему отбыла с фронта в станицу на излечение. Дальше ее следы на некоторое время теряются. В 1920 году Елена последний раз появилась в Роговской. В 1926 году в одной из американских газет опубликовали фотографию цирковой группы "Кубанские джигиты" во время ее выступления в Сент-Луисе. Среди прочих на фото и Елена Чоба.

       О Наталье Комаровой известно совсем мало. Уроженка уральской станицы Назаровка, дочь войскового старшины (подполковника) Уральского казачьего войска. Отец и брат Петр в чине сотника ушли на войну в августе 1914-го. Следом за ними двинула в Восточную Пруссию и сестра. Благо с детства владела оружием и уверенно сидела в седле. Представившись командиру полка, Комарова всем видом дала понять, что от задуманного не отступит.

       Своего Георгия Наталья получила за то, что отбила у вражеского кавалериста знамя русского пехотного полка, державшего вместе с казаками оборону. Комарова выстрелом ссадила немца с седла. Подхватила знамя. А пехотинцы, увидев впереди полковую святыню, ринулись в контратаку.

       Следующий подвиг Комаровой — особенный. Во время рукопашной был сбит прикладом с ног ее брат. Наталья отбила потерявшего сознание Петра, не позволила утащить его в плен. И заплатила за это сполна: пуля прострелила ей грудь. По другим данным, рана была нанесена штыком. Казачка выкарабкалась, а на гимнастерке появился еще один крест — 3-й степени.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Евдоким Цетнерский (Елена Цебржинская), фельдшер-доброволец 186-го пехотного Асландузского полка

       Различные источники ссылаются на цитаты из писем самой Комаровой домой. Но вот в чем странность: нигде не удалось обнаружить, в каком именно полку служили сама Наталья, ее брат и отец. На Северо-Западном фронте отметились в 1914 году только 1-й и 3-й Уральские казачьи. Остальные сражались южнее. Однако фамилии Комаров в публикациях о боевой работе полков в этот период не встречается. В то же время сохранились довольно подробное описание внешнего вида Натальи, деталей боев, в которых она участвовала, и цитаты из ее писем. Есть что копать исследователям истории Уральского казачьего войска.

       На Кубани ситуация еще интереснее. Местная казачка Матвеева была, предположительно, первой женщиной Великой войны, награжденной солдатским Георгиевским крестом. Однако ничего более о ней неизвестно. Ни имени, ни названия ее родной станицы...

       ФРЕЙЛИНЫ "ЦАРИЦЫ ПОЛЕЙ"

       Иван Иванов — это медсестра 83-го пехотного Самурского и 105-го пехотного Оренбургского полков Римма Иванова. Фельдшер Цетнерский — это Елена Цебржинская из 186-го пехотного Асландузского полка. Анатолий Красильников — охотник 205-го пехотного Шемахинского полка Анна Красильникова. Николай Богачев — доброволица 3-го гренадерского Перновского полка Клавдия Богачева. Николай Попов — разведчик 88-го пехотного Петровского полка, а позже — 30-го Сибирского стрелкового Кира Башкирова. Эх, пехота!..

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Римма Михайловна Иванова (1894–1915) среди однополчан незадолго до гибели

       С Колей—Кирой смешных эпизодов случилось изрядно. Может, потому сохранилось в памяти и, что не менее важно, в опубликованных воспоминаниях, что Кира Александровна не погибла в бою, не ушла молодой от ран, не эмигрировала, а прожила в России длинную жизнь и в 1985 году дала пространное интервью журналу "Нева".

       По части всех этих хитростей с псевдонимами, поддельными или взятыми взаймы документами Башкировой было хуже всех. И не в возрасте дело. Хотя ее 16 лет бросались в глаза. Родом Кира из Вильно, там ученицу Мариинского училища многие знали в лицо. А фронт-то совсем рядом! Она сбежала на передовую в августе 1915-го, когда эйфория первых месяцев войны давно закончилась и на окопы передка опустилась мрачная боевая рутина. В декабре — первая награда: Георгий 4-й степени! Взяла языка. В одиночку. И первое разоблачение. Следом — возвращение в Вильно, где тайна Коли—Киры уже не являлась секретом ни для кого. В разговорах с военным начальством помогал белый эмалевый крестик, и Башкирова сумела вернуться на фронт. Правда, уже в другой полк. Кира служила и воевала до октября 1917 года, пока армия совсем не развалилась.

       У дворянки Елены Цебржинской (урожденной Хечиновой) была иная мотивация, далекая от романтического патриотизма. Ее муж, военный врач, ушел на войну, едва она началась. Попал в плен во время неудачной для Русской армии Восточно-Прусской операции. Тут, в Петрограде, — два сына: 6 и 3 лет. И диплом медицинских курсов. Там, неизвестно где, — муж. И — раненые солдаты в полевых лазаретах. Под видом некоего Евдокима Цетнерского Елене удается в составе маршевой роты попасть на фронт. Ее боевая судьба оказалась короткой: всего месяца три. В ноябре 1914-го под обстрелом она перевязывала раненого офицера. Очередной разрыв — и осколок попадает в фельдшера. Собой Елена занялась только после того, как закончила перевязку и вытащила ротного командира в безопасное место. В госпитале секрет, само собой, раскрылся, но по повелению государя Цебржинская была награждена Георгиевским крестом, правда, с передовой линии ей пришлось уйти.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Боец женского батальона смерти на посту. Петроград. 1917 год

       Послушница монастыря Анна Красильникова пошла на фронт следом за братьями. На Кавказском фронте с дисциплиной было полегче, и никто особо не придирался к добровольцу, который, будучи раненным, при соответствующих процедурах предстал девицей. Красильников вновь стал Красильниковой, которая получила заветный крест Святого Георгия и вернулась на фронт. Войну Анна Александровна закончила прапорщиком. Нечто похожее случилось с крестьянкой Клавдией Богачевой. Только вместо погон прапорщика — Георгиевская медаль к Георгиевскому кресту. А вместо боевой работы — должность сестры милосердия. Один вопрос: ну ладно обычные пехотные части или казачьи сотни, но перновские гренадеры — это такой кадровый отбор, такой офицерский контроль! Они же не где-нибудь перед войной стояли, а в Первопрестольной. Видать, уж очень нужно было крестьянской дочери Клавдии с германцем посчитаться.

       О Римме Ивановой у нас знают куда больше, чем о всех перечисленных дамах, вместе взятых. Исключая, разумеется, Бочкареву. "Ставропольская дева" — так зовут ее на юге России. А солдаты полков, в которых она воевала, меж собой говорили о ней — "святая Римма".

       Иванова родилась в Ставрополе в 1894 году. Готовила себя к жизни скромной и полезной. Хотела учительствовать. На войну пошла в самом начале 1915 года, едва окончила медицинские курсы. В одной из первых весточек с фронта Римма писала: "К солдатскому костюму и коротким волосам уже привыкла. Теперь меня зовут немного иначе. Адрес мой... для Ивана Михайловича Иванова. Устроилась очень хорошо. Уже имею лошадь. Имею походную кровать. Только у меня есть один недостаток в необходимом. И вот в чем: нет у меня белья. Вышлите мне, пожалуйста, сменных четыре пары мужского белья, дамское неудобно стирать..."

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Лысова (Захарченко)

       Обыкновенно срок в девять месяцев женщинам нужен для другого великого дела. А Римма... С января по сентябрь она вытащила с поля боя свыше 600 солдат и офицеров. Спасла от гибели полкового командира.

       Она погибла под Пинском, в Западной Белоруссии, у деревни Мокрая Дуброва. В бою. В роте выбило всех офицеров, и поднять залегшие цепи, казалось, уже некому. Ан нет, нашлось кому! Прежде чем разрывная пуля настигла Римму, она успела выкрикнуть солдатам самое важное и рвануться из окопа.

       Сестра милосердия Римма Михайловна Иванова — единственная женщина, награжденная в Первую мировую войну офицерским орденом Святого Георгия. Вопреки всем статутам и правилам.

       Но, к сожалению, не единственная погибшая. 17-летняя доброволица 3-го Сибирского стрелкового полка Евгения Воронцова убита в бою у озера Нарочь в Белоруссии в марте 1916 года. В женском батальоне смерти в том самом единственном бою отличилась Феодора Федотова, которая получила солдатский крест и тяжелое ранение, от которого вскорости и скончалась. Еще в самом начале войны под Сольдау, в Восточной Пруссии, погиб артиллерийский капитан Долгов. Мстить за мужа отправилась его вдова. Она так и записалась в полк: "вольноопределяющийся Долгов". В одной из первых же стычек с германцами "Долгов" был зарублен.

       КАВАЛЕРИСТ-ДЕВИЦЫ

       В гусарах, как это веком ранее делала знаменитая Надежда Дурова, воевали две женщины. Как минимум. Ольга Шидловская и Мария Михно, которую обыкновенно называют Захарченко. Особой ошибки нет. Мария ушла из жизни в 1927 году будучи как раз Захарченко, по второму мужу. Но в Первой мировой она отметилась под фамилией мужа первого — Михно.

       Лейб-гвардии Семеновского полка капитан Иван Михно отбыл на фронт в августе 1914-го, вскоре был смертельно ранен и умер в Петрограде на руках у жены. Невероятное стечение обстоятельств, но через несколько дней Мария родила дочь. Даже это не остановило ее: через считаные месяцы вдова обратилась к великой княжне Ольге Николаевне, являвшейся шефом 3-го гусарского Елисаветградского полка, с просьбой предоставить ей возможность поступить в полк. Почему были выбраны именно "Ольгины гусары"? Вероятно, княжна и Мария были хорошо знакомы, учитывая, что Михно, урожденная Лысова, была из генеральской семьи и окончила Смольный институт. Великая княжна, в свою очередь, обратилась к августейшим родителям, и Николай II уступил. В полк поступило распоряжение зачислить молодую женщину — Марии исполнился 21 год — в 5-й эскадрон.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Антонина Пальшина (1897–1992), кавалерист-девица, георгиевский кавалер

       Никто не настаивал, чтобы соблюдалась тайна пола. Не только офицеры, но и рядовые гусары знали, кто скачет рядом с ними в походном строю. Управлять лошадью, к слову, Мария могла изрядно, а вот стреляла и рубила, мягко говоря, невнятно. Но прошло время, и пришел навык. А вкупе с бесстрашием и хладнокровием он дал отменный результат. Специалист по разведкам гусар Мария Михно через год имела чин унтер-офицера, два Георгиевских креста и две Георгиевские медали. Ее судьба не менее интересна и в послевоенное время: Гражданская, третье замужество, работа в военных организациях белой эмиграции, разведочная миссия в красной России, гибель в 1927 году во время выполнения задания РОВС на советской территории.

       Ольга Шидловская, воевавшая под псевдонимом Олег Шидловский, — тоже не из простых. Почти сразу после начала войны ее отец принял пост могилевского губернатора. И тогда же в семью пришла печальная весть: в бою под Сольдау погиб старший брат Ольги, офицер 102-го пехотного Вятского полка Павел. Несмотря на страх потерять еще и дочь, родители дали согласие на то, чтобы окончившая 8-й класс гимназии девушка обратилась "наверх" с просьбой записать ее в солдаты. Ставка Главковерха была недалеко, в Барановичах, и Ольга направила письмо на имя великого князя Николая Николаевича—младшего. Просилась в 4-й гусарский Мариупольский полк. Нашлась и мотивация: именно в этом полку служила прославленная кавалерист-девица Надежда Дурова, она же — корнет Александров.

       Шидловская отвоевала до последнего, пока в конце 1917 года полк не был расформирован. Мариупольский гусар "Олег" закончил службу в чине старшего унтер-офицера с Георгиевскими крестом и медалью. Было гусару тогда 19 лет.

       УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СОЛДАТ

       Антонина Пальшина, более известная в частях, где проходила ее боевая служба, как "рядовой Антошка", — единственная женщина Первой мировой войны, которой удалось зацепить все основные рода войск. 17-летняя уроженка села Шевырялово Сарапульского уезда Вятской губернии трудилась в Баку, когда мир кончился. Не раздумывая, Тоня навела справки, выяснила, что самый слабый контроль — при наборе добровольцев в казачьих частях, купила лошадку, обмундирование и отправилась на "прием" во 2-й Кавказский артиллерийский полк Кубанского казачьего войска. Успешно прошла экзамен и начала свою войну. В одном из первых же боев "Антон" проявил завидные командирские качества. После гибели эскадронного начальника взял управление на себя и решил боевую задачу. Но Пальшину при этом ранило, и в лазарете ее секрет открылся. Пришлось вернуться домой, окончить сестринские курсы, служить в львовском госпитале и...мечтать о фронте. Случай представился, когда удалось добыть одежду и документы умершего от ран солдата.

       Прибившись к 75-му пехотному Севастопольскому полку, Антонина сменила кавалерию, артиллерию и военную медицину на "царицу полей". И, похоже, прижилась. Полтора года боев, четыре георгиевские награды — два креста и две медали! Последний крест, 3-й степени, "рядовому Антошке" вручал лично генерал Алексей Брусилов. А потом — все как у многих. Ранение. Лазарет. Тыл. Революция...

       ***

       Первые специально подготовленные женщины-офицеры появились в России только осенью 1917 года. 25 (по другим данным — 18) девушек окончили курс в московском Александровском военном училище и вышли прапорщиками военного времени. Правда, военное время Первой мировой уже закончилось. Начиналось военное время Гражданской смуты. Из выпуска в рядах белых армий оказались почти все прапорщицы. Это была уже другая война, когда спрашивать разрешения и прятаться под псевдонимами стало ни к чему.

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу