Мария Захарова, Виталий Орехов

       КоммерсантЪ

       Об искусстве дипломатии

       На прошлой неделе американская делегация во главе с зампомощника госсекретаря США по делам Европы и Евразии, недавно назначенным исполняющим обязанности главы дипмиссии США на Украине Джорджем Кентом посетила Донбасс. Как сообщают информагентства, в ходе визита в регион американец встретился с украинскими силовиками, заверив их в будущей помощи. В этих обещаниях — ничего нового с 2014 года. Что же привлекло наше внимание, так это интервью американского дипломата, которое он дал украинскому порталу ？Новости Донбасса？ (функционирует при поддержке вашингтонской НПО Freedom House). В разговоре речь зашла о статье президента РФ Владимира Путина ？Об историческом единстве русских и украинцев？, и господин Кент позволил себе порассуждать на тему различия русского и украинского народов. В частности, упомянул две картины Ильи Репина: ？Бурлаки на Волге？ и ？Запорожцы？. Якобы бурлаки должны иллюстрировать тяжелую долю русских людей, а казаки — удалую вольницу украинцев.

       Следует сказать, что этот по всем параметрам манипулятивный и искажающий реальную картину тезис не принадлежит авторству нового и. о. charge d`affaires. Еще в 2014 году киевский ？5 канал？ запустил, опираясь на эти умозаключения, флешмоб ？Один художник — два народа？. Флешмоб затух в силу своей бездарности, но, видимо, спонсоров современной украинской идеологии это не смущает и через семь лет. И раз к нашему культурному наследию решил прикоснуться американский посланник, мы не могли остаться в стороне. И подхватим его рассуждения, затронув область мировой художественной культуры. Поговорим о живописи и шире — об истории и искусстве.

       В первую очередь хотелось бы напомнить американскому дипломату, что родившийся в Харьковской губернии Российской империи великий художник Илья Репин считал себя русским живописцем и единый народ не разделял. Вот что он писал о нем: ？В душе русского человека есть черта особого, скрытого героизма. Это — внутрилежащая, глубокая страсть души, съедающая человека, его житейскую личность до самозабвения. Такого подвига никто не оценит: он лежит под спудом личности, он невидим. Но это — величайшая сила жизни, она двигает горами; она делает великие завоевания？. Может быть, американские дипломаты запустят флешмоб с этой цитатой Репина, раз он им так полюбился? Мы поддержим.

       Теперь перейдем к картинам, упомянутым господином Кентом. Начнем с ？Запорожцев？.

       Историки до сих пор спорят, действительно ли существовало письмо казаков турецкому султану, или речь идет о литературно-политическом памфлете. Оставим им эту дискуссию. Неоспоримо то, что запечатленные на картине казаки-запорожцы выступают на стороне московского царя. В отличие, кстати, от гетмана правобережной Украины Петра Дорошенко, присягнувшего на верность туркам. Просьба не путать гетмана с Петром Порошенко, присягнувшим на верность американцам. Просчитали ли в американском посольстве на Украине такой живописный изгиб?

       Теперь — о бурлаках. Восприятие остроумным американским дипломатом картины ？Бурлаки на Волге？ в качестве свидетельства тяжелого и бесправного положения русского мужика, похоже, результат изучения нашей истории по прекрасным с методологической точки зрения, но идеологически заряженным пособиям ？Учпедгиза？. Их, видимо, еще очень много лежит на книжных полках всевозможных специалистов по советологии и кремлеведению в американских ？центрах научной мысли？.

       На деле же бурлаки на Руси были весьма уважаемой, пусть и простой крестьянской профессией. Что, судя по всему, сложно понять господину Кенту, так это тот факт, что бурлаки были наемными рабочими. Не рабами из Африки на табачных плантациях, а свободными людьми. Примерно такими, какими стали все граждане США 160 лет назад после отмены рабства, вызвавшей кровопролитную Гражданскую войну. Это к вопросу, который так мучает украинцев: у каких народов рабство и рабовладельчество глубже укоренено в национальном культурном коде.

       Но вернемся к приглянувшимся господину Кенту русским бурлакам.

       Работа бурлаков строилась по следующей схеме. Здоровые и сильные мужики, стоя на корабле, притягивали его канатами к заякоренному бую или лодке против течения (верповали). На берег мужики сходили в основном, если корабль сел на мель или потерпел крушение. Если посмотрите на картину Ильи Репина внимательно, поймете, что речь идет именно об этом случае — мачтовый флаг закреплен вверх ногами — сигнал бедствия в речном флоте Российской империи, как говорят многие историки-эксперты. Получается, мужики спасают судно.

       В среднем бурлак получал неплохо по крестьянским меркам, а командиры бурлачной артели вообще могли сойти за представителей среднего класса. Шиковать, конечно, не получалось, но жить на уровне мелкого служащего — вполне.

       Страшным открытием для американских кураторов и их украинских подчиненных станет тот факт, что бурлаки были при делах и в Малороссии. Вот известная фотография ？Кременчуг. Бурлаки на Днепре？.

       Может быть, именно из нашей колонки господин Кент узнает и то, что были бурлаки и на Западе. Фотография из Голландии служит тому доказательством. На ней женщина-бурлачка тащит лодку по голландским каналам.

       Займемся дальнейшим культурным просвещением руководства американской дипмиссии на Украине и расскажем о том, что в Самаре на набережной Волги в 2014 году (одновременно с запуском на Украине флешмоба) установлен памятник бурлакам с картины Ильи Репина. Люди труда — гордость народа, это во все времена понимали художники. Тяжелый труд является основой всех великих свершений. И только так. Странно, что американскому дипломату об этом неизвестно, и он полагает нормальным так откровенно людей труда высмеивать.

       Но это, возможно, от незнания. Можно было бы предложить нашим англосаксонским партнерам, полагающим себя специалистами по русским душам, почаще слушать, например, Федора Шаляпина. В исполненной им о бурлаках ？Дубинушке？ расставлены акценты про силу духа и волю великого русского народа:

       Много песен слыхал я в родной стороне,

       В них про радость и горе мне пели.

       Но одна из тех песен в память врезалась мне —

       Это песня рабочей артели.

       <…>

       Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь,

       Изобрел за машиной машину

       А наш русский мужик, коль работать невмочь,

       Он затянет родную дубину.

       <…>

       Так иди же вперед ты, великий народ,

       Позабудь свое горе-кручину.

       И в свободе святой гимном радостным пой

       Дорогую родную дубину.

       Как и Илья Репин, другой наш деятель искусства Федор Шаляпин относился к русскому мужику — человеку труда с огромным уважением, с пиететом. И обратите внимание, с какой снисходительной иронией называет певец англичанина ？мудрецом？, которому для того, чтобы воспроизвести то, что русский мужик может сделать с песней, приходится ？изобретать за машиной машину？, называя этот процесс ？прогрессом？, одновременно изобретая и новые формы психологической поддержки населения.

       Если американские дипломаты решили сравнивать народы через воплощение их характеров в искусстве, мы поддержим. Верно говорят, в песнях — душа нации. Сравним шаляпинское легендарное ？Эй, ухнем!？ с, пожалуй, самым известным хитом звезды американского кантри Эрни Теннесси Форда — песней ？Sixteen Tons？:

       Мне говорят, человек — это грязь.

       Посмотри на меня, какая здесь связь:

       У меня есть мышцы и кости со мной,

       Без лишней мысли, но с крепкой спиной.

       Шестнадцать тонн

       На этих руках.

       На день стал старше

       И глубже в долгах.

       Не жди, святой Петр,

       Меня в раю,

       За уголь продал я душу свою.

       Родился без солнца, сразу в строй:

       Лопату в руки и в шахту долой.

       Шестнадцать тонн с моего совка,

       Чтоб начальник сказал мне: ？Живи пока!？

       Беги быстрей, если что-то сказал,

       Кто не успел, навсегда опоздал.

       Каждый кулак мой — стальное литье,

       Не слева, так справа получишь свое.

       Снизу слякоть, а сверху льет,

       Борьба и Проблемы — имя мое.

       В шахте Кенбрейк я пропал навсегда,

       Пути нет короче, чем путь в никуда…

       Казалось бы, великие строчки, также о сильном человеке тяжелого труда. Но акценты — совсем другие. Автор слов Мерл Тревис, а с ним и Форд не подчеркивают свободу и волю работяги, а поют печальный гимн его безысходности, сожалеют вместе со слушателем о судьбе, вынудившей ？заложить душу в концессионном магазине？.

       Вот она — основа того либерализма, в который Запад заигрался: возможность заложить душу за еще один день невыносимого и тяжкого безрадостного труда, к которому русский человек относится с душой. Вспомним слова Федора Достоевского о репинских бурлаках: ？Ни один из них не кричит с картины зрителю: ？Посмотри, как я несчастен и до какой степени ты задолжал народу!？ Два передовых бурлака почти смеются, по крайней мере вовсе не плачут и уж отнюдь не думают о социальном своем положении. Нельзя не полюбить их, этих беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя？.

       Еще дальше пошел другой наш гигант русского слова Владимир Гиляровский. Он писал в ？Моих скитаниях？: ？Особый народ были старые бурлаки. Шли они на Волгу — вольной жизнью пожить. Сегодняшним днем жили, будет день, будет хлеб!？ А уж богатырь дядя Гиляй знал, о чем говорил, сам по молодости с мужиками на хлеб в бурлацких артелях зарабатывал. И уж он точно понимал, что за волей шли мужики бурлачить, а не от денежной нужды, ведь именно тяга к свободе, к воле вольной — неизменная определяющая русского человека национальная черта.

       Ну, и напоследок хочется посоветовать американскому дипломату в Киеве получше изучить перед началом работы на ответственном украинском участке не только украинскую и российскую историю, но и историю собственного народа. И тогда, может быть, ему откроется, что бурлаки были и в Штатах. И великие соотечественники господина Кента так же ими восхищались, как и наши мастера.

       Вот отрывок из полумемуарного труда Марка Твена ？Жизнь на Миссисипи？, в котором он рассказывает об истории великой реки Юга и Среднего Запада: ？Вначале товары возили по реке на больших баржах — плоскодонных и широконосых. Они шли под парусами и сплавом с верховьев до Нового Орлеана и сменяли там груз, после чего их томительно долго тащили обратно либо бечевой, либо при помощи шестов. Рейсы вниз по течению и обратно иногда отнимали до девяти месяцев. Со временем торговое движение увеличилось, и целая орда отчаянных смельчаков получила работу; это были неотесанные, необразованные, но храбрые малые, переносившие невероятные трудности со стойкостью истых моряков; страшные пьяницы, необузданные гуляки, завсегдатаи злачных мест вроде ？Нижнего Натчеза？ тех дней, отчаянные драчуны, все до одного бесшабашные, неуклюже-веселые, как слоны, ругатели и безбожники; транжиры — когда при деньгах, и банкроты — к концу плавания, любители дикарского щегольства, невообразимые хвастуны, а в общем — парни честные, надежные, верные своему слову и долгу, нередко рисовавшиеся своим великодушием？.

       Как и все другие народы, американский народ велик, и американская дипломатия могла бы представлять его с большим достоинством.

       Материалы по теме УРОКИ ИСТОРИИ: ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ ДИРЕКТОРИЯ ПО УПРАВЛЕНИЮ МИРОМ Тимофей Бордачев: Соглашение по Сирии показало, что залогом успеха сегодня служит умеренность Андрей Сушенцов？: Почему европейская безопасность прочнее, чем мы думаем Сергей Лавров на международном форуме ？Примаковские чтения？ Zemanta

       Tweet

       Метки: ？Бурлаки на Волге？, ？Запорожцы？, дипломатия, Статья Путина