Материал из номера

       Май 2015

       Скачать номер

       в PDF формате

       По семи победным поводам 9 июня 1945 года учреждены особые медали: четыре — "За взятие" и три — "За освобождение". В первой группе — Кенигсберг, Будапешт, Вена и, разумеется, Берлин. Во второй — Варшава, Белград и Прага.

       Если рассуждать с политической точки зрения, то решение, принятое в Президиуме Верховного Совета СССР (хотя, сдается, лично товарищем Сталиным), совершенно понятно и логично. "Брали" — это столицы тех стран, что с нами воевали, плюс прусская цитадель Кенигсберг. "Освобождали" — это города, представлявшие государства, где возникло сильное освободительное движение и военные формирования, помогавшие Красной армии добивать фашиста. Польские армия Людова и армия Крайова, например. Или Народно-освободительная армия Югославии.

       Вид на город в мае 1945 года

       ВЗЯЛИ ИЛИ ОСВОБОДИЛИ?

       Вот только всегда и во всем оригинальная Злата Прага ни туда, ни сюда не вписывается. На первый взгляд — из категории "Взяли". По той простой причине, что чешская территория, оккупированная еще в 1939 году, под названием "Протекторат Богемии и Моравии" была включена в состав Третьего рейха без всяких там дипломатических оговорок. Как та же Австрия с Веной во главе. В отличие от чешской сестры — Словакии, которая пусть и формально, но фигурировала как самостоятельное государство. Или Польши, поделенной между соседями в очередной, четвертый раз.

       "Взяли" — еще и потому, что, едва возник Протекторат, из чехов-арийцев (веселые ребята служили в системе гитлеровской пропаганды!) сформировали 12 пехотных батальонов, которые были переброшены со временем на итальянский фронт. А в начале 1945-го был организован набор добровольцев в гренадерскую и кавалерийскую дивизии СС.

       С другой стороны, еще в марте 1943 года под Харьковом вступил в бой с немцами 1-й чехословацкий батальон. Потом он превратился в бригаду и дрался за Киев, а в августе 44-го 1-й чехословацкий армейский корпус численностью свыше 30 тысяч человек прорывался с боями через карпатские перевалы к родной земле. В боях с фашистами чехословацкие подразделения потеряли безвозвратно более 4 тысяч бойцов, почти 15 тысяч были ранены.

       Пражане приветствуют советских солдат. Май 1945 года

       Имелись в Чехии и Словакии и партизанские отряды, о боевой работе которых в силу их малочисленности вспоминают редко. Разве сравнить две бригады и несколько отрядов чехословаков, развернутых к тому же на базе советских диверсионных групп НКГБ, с югославским партизанским движением численностью свыше миллиона бойцов? Тем не менее сражались, и весьма успешно. На счету чешских партизан — десятки взорванных эшелонов и единиц техники, тысячи немецких солдат.

       Наконец, 5 мая 1945 года в Праге вспыхнуло антифашистское восстание. Вот в Вене и Будапеште оно что-то не вспыхнуло... Выходит, правильнее будет — "За освобождение"?

       Вот еще немного пищи для размышлений. Несмотря на оформившееся в 1944–1945 годах превосходство нашей армии над гитлеровской, причем по всем практически показателям — от оснащения техникой до морального духа, — немцы были еще сильны. И упрямы. Недаром говорят, что лучшие солдаты в мире — это русские и тевтоны. И сражения за перечисленные города были кровавы. О германцах не будем — что нам до них, приведу только наши потери. Кенигсберг — 126 646 человек. Безвозвратно. Будапешт — 80 026, Вена — 38 661, Варшава — 43 251, Белград — 4350. Ну и Берлин... 78 291. А вот статистика смерти, связанная с Прагой, поражает. Не более 500 человек потеряла Красная армия в боях за город и его окрестности! Есть, правда, и другие данные: свыше 12 тысяч человек не досчитались советские, чехословацкие, польские и румынские части, уничтожавшие и в итоге пленившие остатки группы армий "Центр" (860 тысяч солдат и офицеров). Но эти данные касаются не только операции по освобождению Праги, но и всех боевых действий на территории Чехии за период с 6 по 11 мая 1945-го. Дело в том, что командующий "Центра" генерал-фельдмаршал Фердинанд Шернер вовсе не собирался участвовать в операции по обороне Праги. Его части откатывались по дорогам Чехии в сторону баварской и саксонской границ с единственной целью: оказаться как можно ближе к линии фронта, на которой стояли американо-британские войска. И чешская столица просто на несколько часов подвернулась на пути. Сам фельдмаршал вместе с адъютантом бежал от собственных войск еще 7 мая, после того как танки 10-й гвардейской механизированной бригады расстреляли его штаб в 60 километрах северо-западнее Праги. А строевые фашистские части хоть и откатывались, но огрызались. И после салютов, грохнувших над Москвой 9 мая, продолжали гибнуть наши солдаты на чешской земле. И, к слову говоря, не только на чешской. Подранки, они, как известно, опаснее здоровых зверей бывают...

       Верховный главнокомандующий экспедиционными силами в Западной Европе генерал армии Дуайт Эйзенхауэр

       Некоторые исследователи считают, что миллион солдат Шернера готовы были в Чехии стоять насмерть. Потому так трудно и с потерями двигались советские атакующие части по ее территории. Пишут, что оставались, мол, у германцев в Богемии и Моравии еще какие-то интересы. Дрались немцы, надо сказать, по-разному. Одни бились, другие бежали, третьи сдавались. Интересов особенно не было, это уж точно. На восток от Праги в 80 километрах — русские, на запад — американцы. А с севера того и гляди навалится маршал Конев. Какие уж тут особые интересы? Жизнь надо спасать. А это, как уже было сказано, легче исполнить на западной стороне.

       О том, что Берлин пал еще 2 мая, рядовые солдаты в большинстве не знали. А если кто и знал, то все равно, отплевываясь свинцом, пытался спастись. Кто как.

       Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский

       ПРАЖСКОЕ ВОССТАНИЕ

       Но вернемся на несколько дней назад и в Прагу. Точнее, даже не в Прагу, а на западные границы все еще существовавшего Протектората. На этих самых границах в середине апреля 1945 года уже нарисовались американские "джи-ай", взяли самый западный городок Чехии — Аш. Далее — двухнедельная пауза. Верховный главнокомандующий экспедиционными силами в Западной Европе генерал армии Дуайт Эйзенхауэр не спешил форсировать события по нескольким причинам. Сугубо военным — и его ребятам, и русским до Праги топать одинаково. Как бы чего не вышло на берегах Влтавы, разделившей город. И по соображениям политическим — помнил, о чем договорились три лидера-союзника в Ялте в начале года. Мюнхен берут американцы. Прагу — Красная армия.

       Когда в американских штабах стало известно, что, согласно директиве Ставки, армии 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Конева получили приказ повернуть от агонизирующего Берлина на юг и сквозь Дрезден выйти к Праге, Эйзенхауэр распорядился своим: встать на линии Карловы Вары — Пльзень, и дальше ни шагу. Русским — не мешать!

       Американский генерал Джордж Паттон

       Итак, к Праге начали рваться танковые армии Конева. С северо-востока и юго-востока напирали 4-й (генерал-полковник Алексей Еременко) и 2-й (маршал Родион Малиновский) Украинские фронты соответственно. А в самой Праге стоял немногочисленный, но очень хорошо оснащенный немецкий гарнизон в 10 тысяч человек, и уходить не собирался. Поторопить его очень хотелось членам Чешского национального совета. Эта общественная организация едва успела сформироваться, а потому не имела ни толковой программы, ни стабильной связи с командующими союзнических армий. Не имела также и единого мнения по поводу того, что конкретно делать в сложившейся ситуации. Тем более что состав Совета был политически, мягко говоря, неоднороден. По краям — коммунисты и националисты. Первые ждали танки с красной звездой, вторые мечтали о танках с белыми звездами. Одновременно с ожиданиями мучились и иными соображениями. В частности, таким: если сидеть сложа руки, то тот, кто первым придет, кто немца погонит, тот потом и будет диктовать правила игры. А если самим справиться, то появившиеся освободители вынуждены будут иметь дело с победившей чешской организацией.

       Генерал-полковник Альфред Йодль (в центре) подписывает капитуляцию

       Восстание вспыхнуло 5 мая, но разгоралось не быстро. Все началось с того, что пражане, выйдя на улицы, стали демонстративно срывать вывески и объявления на немецком языке и флаги рейха. Солдаты гарнизона, естественно, реагировали нервно. Короче, слово за слово — и за оружие. А оно у жителей Праги в некотором количестве имелось. Кроме того, на их сторону сразу перешла полиция, набранная из местных жителей. Перестрелки затрещали по всему городу. Одним из центров сопротивления стало здание, где размещалось Чешское радио. Его защищали особенно яростно, так как именно здесь базировался оперативный штаб. Отсюда пражанам объявили, что "Протектората Богемии и Моравии" больше нет, а есть Чехословацкая республика и ее правительство. Поначалу 30 тысяч повстанцев, вооруженных стрелковым оружием, противотанковыми ружьями, зенитными пулеметами, сражались успешно, о чем с искренним удивлением докладывали германские генералы фельдмаршалу Шернеру.

       Гросс-адмирал Карл Дениц (в центре)

       Но постепенно стало сказываться преимущество немцев в технике и вооружении. И в выучке тоже. Подмога пришла оттуда, откуда не ждали. 6 мая Чешское радио посылало призывы о спасении к Красной армии, а услышали их солдаты армии совершенно другой — Русской освободительной. Власовцы. Впрочем, к этому моменту личный состав 1-й дивизии РОА и власовцами-то уже назвать трудно. Командир дивизии Сергей Буняченко без приказа увел свои полки с Одерского плацдарма. И двинул их по дорогам Чехии в сторону союзников. Авось американцы с англичанами особо злобствовать не станут, примут без репрессий. Дивизия за четыре месяца после формирования стреляла всего два раза. Первый раз — в феврале 1945-го. Была стычка небольшого отряда с советскими солдатами. Да 13–15 апреля на Одере подрались. Получили по полной, после чего и уяснили, что с плацдарма надо уходить. Еще немного — и бывшие свои закопают в землю все 18 тысяч.

       В тот день дивизия РОА как раз шла мимо Праги. И генерал Буняченко принял решение — схватиться с немцами. Находившийся в рядах дивизии руководитель РОА генерал Андрей Власов был против, но оставил мнение при себе. Мнение, надо признать, шкурное и прагматическое, как и большинство его представлений о жизни. Власов рассуждал так: если ввязаться в драку, будет потеряно время, и его не хватит, чтобы успеть утрясти все вопросы с американским генералом Джорджем Паттоном в Пльзени. Прагматик как в воду глядел.

       Генерал-майор Иван Алексеевич Суслопаров

       Вот цитата из донесения командира 25-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора Фоминых: "11 мая 1945 г. 162 тбр (танковая бригада), которой командует полковник Мищенко, установлено, что в Брежи и окрестностях Брежи находится 1-я власовская дивизия и ее штаб.

       В 16.00 12 мая 1945 года полковник Мищенко поставил задачу командиру механизированного атальона 162 тбр капитану Якушеву выехать в расположение 1-й дивизии РОА и взять в плен Власова с его штабом и командиром дивизии Буяниченко (так в тексте. — Прим. авт.). Южнее 2 км Брежи капитан Якушев встретил командира 2-го батальона 3-го полка 1-й дивизии РОА капитана Кучинского, который указал, что впереди следует колонна легковых автомашин со штабом дивизии, где находится и сам Власов.

       Капитан Якушев на машине обогнал колонну и машиной загородил дорогу.

       В первой остановленной машине был обнаружен командир дивизии Буяниченко, которому тов. Якушев предложил следовать за ним, но Буяниченко категорически отказался. В это время власовец Кучинский сообщил капитану Якушеву, что в этой же колонне находится Власов.

       Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев в освобожденной Праге. Май 1945 года

       После первого осмотра тов. Якушев не обнаружил Власова, но один из шоферов колонны показал машину, в которой находился Власов. Подойдя к машине Власова, тов. Якушев обнаружил прикрывшегося одеялом и заслоненного сидевшими в машине переводчиком и женщиной Власова.

       На приказание тов. Якушева сойти с машины и следовать за ним в штаб 162 тбр Власов отказался, мотивируя свой отказ тем, что он едет в штаб американской армии и находится в расположении американских войск. Только под угрозой расстрела тов. Якушев заставил сесть в машину Власова. В пути Власов делал попытку выпрыгнуть из машины, но был задержан. Следуя в расположение штаба бригады, тов. Якушев встретил командира бригады тов. Мищенко. Тов. Якушев передал Власова полковнику Мищенко. Власов в разговоре с тов. Мищенко снова заявил, что должен ехать в штаб американской армии. После краткого разговора тов. Мищенко в 18.00 12 мая доставил Власова ко мне.

       После опроса и разговора с Власовым я предложил ему написать приказ всем частям о сдаче оружия и переходе на нашу сторону. Власов дал согласие и тут же собственноручно написал приказ".

       Теперь — о мотивах Буняченко, толкнувших его на участие в Пражском восстании. Этот генерал романтизмом тоже не страдал — не генеральская это болезнь. Рассуждал здраво: поможем — зачтется. А еще он получил от коменданта пражского гарнизона генерала СС Рудольфа фон Туссена ультиматум. Еще до восстания: либо дивизия занимает позиции где-то в районе Брно, либо ее атакует немецкая штурмовая авиация. Какое может быть Брно? — рассудил Буняченко. А что до штурмовиков с бомбами, так это еще надо посмотреть, кто кого первым атакует.

       И — атаковал. 6 мая в Праге с немцами дрались три полка 1-й дивизии РОА. И дрались так здорово, что сумели выбить фашистов из западной части города, расчленить их силы в центре и одновременно блокировать все попытки полевых частей фельдмаршала Шернера пробиться в Прагу. Любопытный нюанс: вместе с чешскими повстанцами и солдатами РОА против немцев сражались бойцы диверсионных отрядов НКГБ. Кто знает, чем бы дело кончилось. За полтора суток боев дивизия РОА потеряла 300 человек убитыми и до 200 — тяжелоранеными, восставшие — более 1600 бойцов безвозвратно, а в германском гарнизоне убитых насчитывалось свыше 1000. Но под утро 8 мая в Прагу пробрался американский офицер, чтобы сообщить и восставшим, и прежде всего в штабы немцев, что накануне в Реймсе генерал-полковник Альфред Йодль по поручению гросс-адмирала Карла Деница, наследовавшего ушедшему фюреру, подписал капитуляцию. Стало быть, продолжать бой бессмысленно. Между прочим, американец заметил, что солдаты США где стояли, там и будут стоять. Так что в Праге надо ждать русских.

       Памятник маршалу Коневу в Праге

       В ОЖИДАНИИ ТАНКОВ

       О подписании капитуляции в Реймсе надо сказать несколько слов отдельно. Немногие знают, что 7 мая 1945 года в третьем часу ночи по европейскому времени в штаб-квартире Эйзенхауэра представители Германии подписали документ о полной капитуляции. Причем американский главком настоял на том, чтоб это была именно полная капитуляция на Западе и на Востоке. Политическую мудрость проявил находившийся при ставке Эйзенхауэра советский генерал-майор Иван Суслопаров. Он взял на себя ответственность и официально внес поправку, из которой следовало, что возможен повторный акт подписания "полной и безоговорочной". Чуть позже стало известно, что Сталин отказался признать церемонию в Реймсе окончательной. Советская сторона настояла на том, что подписание капитуляции надо повторить в Берлине, в торжественной обстановке и с участием высших военных должностных лиц со всех сторон, включая Францию.

       Прага встречает освободителей. Май 1945 года

       Из рассказа американца власовские офицеры сделали соответствующие выводы, и Буняченко свернул боевые порядки. Дивизия двинула на Пльзень, сдаваться американцам. Опережая события, скажу, что союзнические обязательства американцы выполнили и власовцев не приняли. Хотя поползновения по отдельным личностям вроде самого Власова американские спецслужбы производили. Дальнейшее — понятно. Генерала Буняченко повесили во дворе Бутырской тюрьмы 1 августа 1946 года. Вместе с генералом Власовым и другими высшими офицерами РОА.

       С уходом власовцев ситуация для пражан развивалась не лучшим образом. Через город, как сквозь сито, просачивались отступающие колонны группы фельдмаршала Шернера, уничтожая по пути и бойцов с оружием, и попадающихся мирных жителей. Последних — с патологической жестокостью, свойственной обреченным. Зато начальник гарнизона немецкий генерал фон Туссен согласился на перемирие и, более того, к середине дня 8 мая подписал капитуляцию. О какой-либо логике событий можно было забыть. Оставалось одно: по возможности сопротивляться деморализованным и оттого беснующимся германцам из полевых частей группы "Центр" и ждать, когда в город ворвутся советские танки.

       Советские солдаты и пражане на улицах города. Май 1945 года

       Ждать пришлось до 4 часов утра. Памятник маршалу Ивану Коневу поставлен был в чешской столице в 1970 году неслучайно. Не Малиновскому или Еременко, а именно — Коневу. Первыми в Прагу въехали экипажи 62-й, 63-й и 70-й бригад 4-й гвардейской танковой армии (генерал-полковник Дмитрий Лелюшенко) 1-го Украинского фронта. Его, коневского фронта! Впрочем, части 2-го и 4-го Украинских фронтов отстали ненадолго.

       Интересно звучит сообщение маршала Конева от 12 мая 1945 года, адресованное Сталину: "Вчера был в Праге. Город находится в хорошем состоянии и почти не имеет разрушений". Эти слова подтверждают, что и во время восстания чехов, и во время боев власовцев с немцами, и уж тем более в часы, когда Прагу зачищали от разрозненных групп эсэсовцев из танковых дивизий "Рейх", "Викинг" и моторизованной дивизии "Валленштайн", тяжелое вооружение применялось редко, а авиация вообще не работала.

       Танки воинов-освободителей в Праге. Май 1945 года

       Те немногочисленные разрушения, что попались на глаза маршалу, — это, скорее, итог бомбардировки города 14 февраля 1945 года. Тогда 62 американских бомбардировщика В-17 сбросили на Прагу 152 тонны бомб. Погибло более 700 пражан, было уничтожено 183 здания, в том числе памятники архитектуры. Командование ВВС США объяснило акцию так: пилоты сбились с курса и сбросили смертельный груз над Прагой, а должны были отбомбиться по Дрездену. Лихо летали в небе над Европой американские асы, если сразу шесть десятков самолетов могли сбиться с курса. Для справки: между Дрезденом и Прагой — более 110 километров. При крейсерской скорости "летающих крепостей" 400 километров в час — это 20-минутная поправка во времени. Всем ошибкам ошибка!

       ПОСЛЕДНИЕ СРАЖЕНИЯ

       Зачистки чешской территории продолжались до 12 мая, когда грянул последний крупный бой Великой Отечественной в Европе у города Пршибрам километрах в 60 на юго-запад от Праги. Его могло бы и не быть. Немцы в последней надежде шли к Пльзени и Карловым Варам, но, едва их догоняли советские части, сдавались безропотно. Наши танковые и общевойсковые армии невольно втянулись в соревнование, кто больше насобирает пленных. С 9 по 12 мая части 1-го Украинского фронта пленили 168 тысяч, 2-го УФ — 135 тысяч, 4-го УФ — 56 тысяч. 3-й Украинский фронт, орудовавший по соседству, в Австрии, довел счет до 115 тысяч. А вот под Пршибрамом в плен сдаваться не спешили. Остатки трех дивизий СС, выбравшиеся из Праги, возглавил бывший начальник пражской полиции обер-группенфюрер СС граф фон Пюклер-Бургхаус. Этот граф в прежние годы изрядно наследил в русских землях. Да и в Чехии его имя многие произносили с дрожью. Пюклер знал, что ему и его коллегам по СС сдаваться бессмысленно. Ждала даже не пуля — петля!

       Освобожденная Прага. Май 1945 года

       Первые часы боя показали, что немцы будут стоять насмерть. Наши передовые части и отряд партизан-чехов понесли первые потери. И тогда немецкие окопы обработали "катюшами" и авиацией. Долбили до темноты. И до последнего фашиста. Однако ж последние все-таки предпочли рискнуть и сдались в плен. Таких набралось около 7 тысяч. Граф-группенфюрер застрелился прямо в окопе.

       В том последнем большом бою спустя три дня после Победы погибли 56 советских солдат.

       К слову, о сражениях после войны. Бои случились не только в Чехии, где последние выстрелы при зачистке городов и весей прозвучали 19 мая. С 9 по 11 мая немцы активно сопротивлялись на датском острове Борнхольм в Балтийском море. В итоге в плен сдалось более 11 тысяч человек местного гарнизона.

       До 15 мая дымился "Курляндский котел" в Латвии, в который угодили 200 тысяч гитлеровцев, включая 10 тысяч латышей и эстонцев. Почти все в итоге сдались в плен, но отряд обер-группенфюрера СС Вальтера Крюгера в 300 голов попытался дать последний бой аж 22 мая.

       Более месяца, начиная с 5 апреля, сражались немцами чины пехотного батальона "Царица Тамара", организованного из советских военнопленных — этнических грузин в 1943 году и вошедшего в состав вермахта. Довольно скоро после формирования в батальоне возникла подпольная организация. Немецкое командование, дабы не рисковать, отправило пехотинцев на голландский остров Тексел. При приближении войск союзников грузины подняли восстание. В боях из 800 чинов батальона погибло три четверти. Немцев положили более 800 человек. Они б так и дрались до полного самоистребления, так как в отсутствие связи даже не знали, что война кончилась. Но 20 мая на острове высадились канадские солдаты.

       А что Прага? Начиная с 9 мая по городу пронеслась волна погромов. Жители города вымещали скопившуюся за шесть лет оккупации ненависть не только на попадавших им в руки солдатах вермахта и эсэсовцах, но и на мирных немцах. Политотделы советских частей завалили сообщениями о самосудах, народных казнях, убийствах, издевательствах и изнасилованиях. Степень лютости откровенно зашкаливала. По некоторым данным, в мае 1945-го в Праге, других чешских городах и селах жертвами народной ненависти стало до 40 тысяч этнических немцев. Как солдат, так и мирных граждан. Разбирались не таясь, среди бела дня, прямо на улицах, толпою...

       Да уж, постарались сверхчеловеки Третьего рейха оставить по себе добрую память! Всюду. Не только на советской земле.

       Если смотреть с этой точки зрения лучше, медаль — "За освобождение". Это и ко взятым Берлину, Будапешту, Вене и Кенигсбергу относится. "За освобождение" — оно со всех точек зрения лучше.

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу