Динамическое прогнозирование является новым методом, разработанным для повышения эффективности прогнозов в области внешней и оборонной политики. Этот метод строится на принципе интерактивного взаимодействия прогнозиста с предложенным им сценарием. Отправной точкой такого подхода является понимание того, что Россия не есть лишь пассивный созерцатель мировых процессов. Напротив, Россия является одним из влиятельных акторов мировой системы и от ее поведения будет в известной мере зависеть, как будут развиваться те или иные мировые события. Поэтому приняв, какой либо сценарий развития МО, как наиболее вероятный, абсолютно неприемлемо самоуспокоиться и позволить мировым процессам идти своим чередом. Ведь в любом вероятном сценарии изначально заложена активная позиция России. И если эта активность не будет осуществляться, то предсказанный вероятный сценарий может трансформироваться в другой сценарий, который будет менее благоприятным для России.
Появление данного метода явилось закономерным этапом развития теории стратегического прогнозирования. Этому способствовало осознание того очевидного факта, что даже правильные статические прогнозы могут вести к ошибочным выводам и решениям, так как программируют пассивность прогнозирующей стороны. Другими словами, статические прогнозы могут правильно описать ситуацию на какой-то момент в будущем, но они не дают понимания того, какие шаги необходимо предпринимать для удержания дальнейшего развития международной обстановки в русле оптимального сценария. Понятно, что правильный статический прогноз — это уже само по себе важное достижение. Такие прогнозы в сфере международных отношений, да еще в расчете на долгосрочную перспективу, встречаются не часто. В XX веке таких прогнозов были считанные единицы. И, казалось бы, правильный прогноз, должен был бы дать прогнозирующей стороне явные преимущества при принятии решений. Однако на практике оказывалось, что принятые решения были довольно спорными и со стратегической точки зрения сомнительными. В качестве примера можно привести два известных из истории правильных прогноза в области внешней и оборонной политики. Первый — это прогноз И. В. Сталина о сроках начала и характере Второй мировой войны. И второй — прогноз советника-посланника посольства США в СССР Джорджа Кеннана в 1946 году, на котором основывалась американская стратегия сдерживания СССР.
Сталин впервые озвучил свой прогноз на пленуме ЦК ВКП (б), в январе 1925 года. Он, в частности, отметил, что ？предпосылки войны назревают и война может стать, конечно, не завтра и не послезавтра, а через несколько лет неизбежностью？. ？Но если война начнется, то нам не придется сидеть сложа руки, — нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить？, — подчеркнул он[1]. Таким образом, Сталин не просто обозначил неизбежность войны, через несколько лет, но и пояснил будущую стратегию СССР в этой войне — ждать, когда противоборствующие коалиции себя измотают, а затем решить исход войны, присоединившись к одной из коалиций.
Прогноз о сроках начала будущей войны Сталин дал чуть позже. В своем выступлении на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года, он произнес свою знаменитую фразу: ？Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут？220. Таким образом, Сталин правильно определил 1941 год, как вероятный срок начала будущей войны против СССР.
С тех пор весь механизм советского государства усиленно работал на подготовку к войне. И в целом промышленная и военно-техническая база для успешного ведения войны была в указанные сроки создана. Но, несмотря на это, в первые годы войны СССР потерпел сокрушительные поражения на фронте, потерял огром-ную территорию и понес огромные человеческие жертвы. Столь удручающие результаты правильного стратегического прогноза объяснились тем, что советское руководство не смогло вовремя уловить определенного отклонения от базового сценария развития военно-политической и стратегической обстановки в Европе, на котором оно строило свою внешнюю политику.
Действительно, после молниеносного разгрома Польши в 1939 году, появились признаки того, что война в Европе будет носить скоротечный характер. По-крайней мере, обозначился неблагоприятный вариант базового сценария, согласно которому война между германским блоком и англо-французской коалицией не будет носить затяжного характера, как это представляло себе советское руководство. Конечно, Франция — не Польша, и она могла бы сопротивляться несколько дольше, но не так долго, как в Первую мировую войну. Тем более, анализ военного потенциала Англии также не давал поводов для оптимизма. Было очевидно, что серьезной помощи Франции на сухопутном ТВД Англия оказать не могла. А в США господствовали изоляционистские настроения, и ожидать от них быстрого вмешательства в Европе было нереально.
Все это создавало вокруг СССР стратегическую обстановку, совершенно отличную от той, которая изначально предполагалась в базовом сценарии. Вместо двух противоборствующих коалиций, СССР оказывался один на один перед лицом объединенной Европы, подконтрольной Германии. То есть баланс сил на континенте резко изменился не в пользу СССР. А запертая на островах Англия, никак существенно повлиять на стратегическую ситуацию в Европе уже не могла. В этой обстановке советское руководство должно было бы предпринять активные шаги, чтобы заблокировать наметившееся изменение базового сценария в неблагоприятную сторону. А это предполагало, что при первых признаках поражения французских войск СССР должен был бы атаковать Германию и ее союзников. Это вынудило бы немцев снимать войска с западного фронта и Франция была бы спасена. 178 Стратегическое прогнозирование МО
Ну, а затем Германии пришлось бы вести войну на два фронта, что делало бы ее поражение неминуемым. Причем в худшем для СССР случае война ограничилась бы западными районами страны, а возможно, даже велась бы на территории сопредельных государств. Естественно, жертвы и разрушения были бы на порядок меньше. Однако руководство СССР, ни морально, ни политически не было готово к такому решению, поскольку подобного развития событий не ожидало, вариантов действий в такой ситуации не просчитывало и тем более не имело политических и дипломатических заготовок для перехода к новой политике. Пришлось сидеть и ждать нападения Германии и ее союзников на СССР.
Схожая ситуация возникла и с прогнозом Джорджа Кеннана, сделанного в т. н. ？длинной телеграмме？, посланной из Москвы 22 февраля 1946 года[2]. В этом документе американский дипломат сделал несколько важных выводов. Главный из них состоял в том, что Запад сможет справиться с вызовом со стороны СССР, избежав новой мировой войны: ？… я убежден, что у нас хватит сил решить эту проблему, не прибегая к какому-либо всеобщему военному конфликту？, — подчеркивал он. Для обоснования этого тезиса Кеннан сослался на то, что соотношение сил в мире остается в пользу Запада. ？В сопоставлении с Западом в целом, СССР все еще гораздо более слабая сторона？, — указывал он[3].
Однако главную слабость Кеннан видел в общественном устройстве СССР. А это, по мнению Кеннана, делало устойчивость этой системы в будущем весьма сомнительной. Он, в частности писал: ？Успех советской системы, как формы осуществления власти внутри страны, все еще не доказан. Еще предстоит продемонстрировать, что она может пережить главный экзамен последующей передачи власти от одного человека или группы другим. Смерть Ленина привела к первой такой трансформации, и ее последствия сотрясали советское государство в течение 15 лет. После смерти или ухода Сталина на пенсию наступит вторая трансформация. Но даже этот экзамен не будет последним. Благодаря недавнему территориальному расширению, советская внутренняя система будет сейчас подвержена ряду дополнительных нагрузок, которые когда то оказались сильно изнурительными для царизма. Мы здесь убеждены в том, что со времени окончания гражданской войны русские народные массы еще никогда не были столь далеки, как сегодня, от доктрин Коммунистической партии. Сейчас в России партия превратилась в сильный, и на время в высоко успешный аппарат диктаторского управления, но она перестала быть источником эмоционального воодушевления. Поэтому внутренняя устойчивость и долговечность общественной системы не могут рассматриваться как гарантированные？[4].
И хотя возможных сроков коллапса советской общественной системы Кеннан не указал, его прогноз оказался в целом правильным. Поэтому построенная на основе этого прогноза стратегия ？сдерживания？ СССР сработала и в 80-е годы прошлого века при-вела Запад к победе в ？холодной войне？. В то же время, отсутствие в то время метода динамического прогнозирования не позволило Западу правильно определить дальнейшую динамику развития мировой системы и наиболее вероятный сценарий развития международной обстановки. Между тем, в рамках биполярного противостояния Запада с советским блоком уже многие годы формировалась основа для полицентричной мировой системы. И в конце 80-х годов прошлого века уже можно было спрогнозировать, что развитие многополярности станет одним из возможных, и скорее всего, наиболее вероятным сценарием развития МО.
Однако на Западе будущее виделось в радужных красках одно-полярной мировой системы. Победитель в ？холодной войне？ намеревался получить все, не учитывая тот факт, что однополярность являлась всего лишь одним из возможных сценариев развития МО. Тем не менее, официальной доктриной Запада стал тезис о формировании в мире однополярной системы на основе принципов и ценностей западной цивилизации. Публично этот тезис был официально озвучен директором отдела политического планирования Государст-венного департамента США Фрэнсисом Фукуямой в 1989 году.
В своей резонансной статье ？Конец истории?？ он, в частности, писал: ？То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет…, ведь либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит, в конечном счете, мир материальный？[5].
Появление данной статьи Фукуямы не было простой случайностью. О том, что это была программная статья, а не просто научные изыскания пытливого ума американского политолога, говорит полное совпадение с обстоятельствами появления статьи Джорджа Кеннана ？Истоки советского поведения？. Эта статья, вышедшая в журнале ？Форин афферс？ в июле 1947 года, провозгласила новую глобальную стратегию США, известную как стратегия ？сдерживания？ СССР. Статья вышла под псевдонимом ？Х？, но в политических кругах США и Запада в целом было хорошо известно, что за ней стояло лицо вполне официальное, тем более имевшее прямое отношение к выработке политики в отношении СССР. И вот в 1989 году американцы, видимо, решили повторить этот трюк и объявить миру о своей новой стратегии таким же своеобразным образом.
Надо сказать, что в советских официальных кругах статья Фукуямы вызвала противоречивую реакцию. В то время как Горбачев и его сторонники с ней полностью согласились, представители патриотического лагеря пытались выработать альтернативное видение будущего. Жаркие дискуссии развернулись тогда и в МИД СССР. Примечательно в этой связи, что работавший тогда в Управлении оценок и планирования (УОП) МИД СССР автор этих строк М. В. Александров получил задание дать заключение на статью Фукуямы. В своей записке руководству, он указал, что Фукуяма не прав, так как исторический процесс невозможно остановить, что изменчивость мира — неотъемлемый закон развития человеческого общества, и что объективный ход истории неизбежно преобразует сложившийся мировой ландшафт.
В дальнейшем в УОП началось активное обсуждение перспектив мирового развития, и именно тогда родилась концепция многополярного мира, как альтернативы проталкиваемой американцами однополярности. Автором этой концепции являлся старший советник УОП Кутовой. Что касается М. В. Александрова, то он тогда выступил против концепции многополярности, предложив сценарий, согласно которому СССР мог бы стать лидером новой коалиции стран, находящихся в оппозиции Западу. Как показали последующие события, обе эти концепции, по сути, должны были быть интегрированы. Сейчас совершенно очевидно, что, в условиях активного противодействия развитию многополярности со стороны Запада, полицентричная система международных отношений не может сложиться без сильного лидера, который повел бы за собой другие цивилизации.
Возможно, в конце концов, интеграция двух концепций и произошла бы, но коллапс СССР и последующие политические преобразования сделали обе концепции неактуальными. В МИД России преобладал прозападный подход, основанный на признании однополярности. И лишь в начале нынешнего столетия нарастающее давление со стороны Запада вынудило российское руководство постепенно актуализировать доктрину многополярности. Сама история, все сочетание объективных причин и международных факторов заставили Москву взять на себя роль лидера в противостоянии незападных цивилизаций к западному глобальному доминированию. И эта стратегия сразу же оказалась эффективной, так как вписывалась в объективные процессы мирового развития.
Таким образом, прогноз, сделанный западными аналитиками после окончания ？холодной войны？, оказался неадекватным[6]. Запад не заметил зарождение новых центров силы и прежде все-го Китая. Вообразив Россию поверженным противником, Запад рассчитывал, что процесс развала нашей страны продолжится, и светлое будущее западной цивилизации будет построено ？на развалинах России и за счет России？. Все это породило безответственное и вызывающее поведение Запада в международных делах, в мировой экономике и в собственной внутренней политике.
Как следствие, западные руководители оказались несколько озадачены, когда Россия восстановила свой военный и экономический потенциал, Китай вышел на первое место в мире по объему ВВП по ППС, а сам Запад оказался ввергнут в пучину глубочайшего экономического кризиса со времен Великой депрессии. Резко ослабло и идеологическое влияние Запада на другие цивилизации. Таким образом, правильный прогноз Кеннана привел к ошибочным и недальновидным решениям, которые поставили само существование западной цивилизации под серьезный вопрос. Метод динамического прогнозирования как раз и направлен на то, чтобы избегать подобных ошибочных решений.
>> Полностью ознакомиться с коллективной монографией ЦВПИ МГИМО “Стратегическое прогнозирование международных отношений” <<
[1] Сталин И. В. Сочинения, Т. 7, Москва: ОГИЗ, 1947. С. 12–13. 220 Сталин И. В. Сочинения, Т. 13, Москва: Госполитиздат, 1951. С. 39
[2] Kennan George. Long Telegram, Moscow, 22 February 1946 / http://www.ntanet.net/KENNAN.html
[3] Ibidem.
[4] Ibidem.
[5] Fukuyama Francis. “The End of History?”. The National Interest (Summer 1989)
[6] В 1993 году с прогнозом конфликта цивилизаций выступил С. Хантингтон, но его мнение было проигнорировано политической элитой Запада.
16.07.2016