2397

       ？ 03.02.2015, Королев И.С.

       Россия вынуждена заниматься решением давно назревших проблем (импортозамещение, диверсификация экономики, её оптимальная децентрализация и пр.) в чрезвычайных условиях.

       Санкции против России заранее предусмотреть было нельзя. Но высокая вероятность снижения цены нефти требовала в предкризисные годы более жёсткого подхода к бюджетному планированию, а также к инвестиционным проектам нефтяных компаний.

       Нынешний кризис будет для нас длиться дольше, чем кризис 2008-2009 гг. Правда, сейчас экономика стала более мощной, федеральный бюджет сводится с профицитом, накоплены значительные валютные резервы, но, одновременно, возросла зависимость от импорта, увеличились социальные обязательства государства.

       О цене на нефть

       Длительное время мировая цена нефти на годовом уровне стабильно росла – с 25 долл. за баррель в среднем за 2002 г. до 109 долл. в среднем в 2013 г. Кратковременное падение было лишь в кризис 2008 г.

       Такие высокие цены на нефть явно оторвались от издержек, и их падение прогнозировалось многими.

       Рост нефтяной ренты в нулевые годы стал для российской экономики основным фактором экономического роста, увеличения бюджетных доходов и расходов, накопления валютных резервов и роста благосостояния.

       В 2014 г. цена нефти, достигнув максимума в июне – 115 долл. за баррель, упала ниже 50 долл. к началу 2015 г.

       Главный фактор такого снижения – рыночный. Мировая добыча за счёт США, Ирака, Ливии росла, а спрос на нефть оставался низким из-за слабого восстановления мировой экономики и замедления роста в Китае. С учётом сохранения прогнозируемых в ближайшие годы относительно невысоких средних темпов роста мировой экономики (3-4%) вряд ли стоит ожидать заметного повышения цен в среднесрочной перспективе.

       Наиболее ощутимый удар от снижения цены нефти – для российского бюджета, поскольку ТЭК даёт половину его доходов.

       Но и для ТЭК’а ситуация серьёзно ухудшилась. На большинстве действующих месторождений приемлемую доходность обеспечивает цена в 60 долл. Для трудно извлекаемой нефти всё ещё сложнее. В частности, на арктическом шельфе рентабельность добычи обеспечивается только при цене 100-120 долл. за баррель. Экспортные цены на газ, привязанные к нефти, также начнут снижаться.

       О курсе рубля

       Проблемы с курсом рубля отражают пороки нашей экономической модели (чрезмерная зависимость от динамики мировых цен на нефть, относительно высокая инфляция, недопустимо высокая доля импорта во внутреннем потреблении). Средний за 2013 г. курс рубля был на уровне 2002 г. – около 32 руб. за доллар. Однако его реальный (с поправкой на инфляцию) курс оказался выше уровня 2002 г. примерно на 60% (!). Для сравнения у такой нефте-экспортирующей страны, как Норвегия, реальный курс кроны оставался в этот период в целом на одном уровне. Поэтому снижение курса рубля было бы экономически оправданно даже без падения цен на нефть и санкций. Лучший вариант был бы не повышать реальный курс рубля в 2011-2013 гг. Этим мы замедлили бы рост зависимости экономики от импорта.

       Другая ошибка: слишком низкие процентные ставки в 2013 г. – первой половине 2014 г. по депозитам для населения (как рублёвым, так и валютным).

       Но главная проблема в том, что мы ограничены в использовании курса рубля для экономического роста.

       Заметного влияния обесценивающийся рубль на повышение прироста ВВП в 2015 г. не окажет. Зато обновление производственного аппарата замедлится из-за удорожания закупаемого за рубежом оборудования, технологий. А их доля в металлургии – 75%, ТЭКе и лесопромышленном комплексе – 70%. Сельское хозяйство почти полностью зависит от импортных поставок семян, пестицидов, средств ветеринарии, оборудования для птицефабрик и животноводческих комплексов и пр. Лёгкая промышленность зависит не только от импорта оборудования, но и сырья. Тормозом для роста станет падение покупательной способности населения, поскольку больше 70% лекарств, 40% продовольствия, большая часть промышленных потребительских товаров закупается за рубежом.

       В сегодняшних условиях главное – восстановить доверие к рублю. Предпосылки для его стабилизации есть: ожидаемое увеличение актива торгового баланса (за счёт сокращения импорта), ликвидные активы компаний за рубежом (300-400 млрд. долл.), хранящаяся ？под подушкой？ у населения валюта (десятки млрд. долл.).

       О санкциях

       Ожидать быстрой отмены санкций вряд ли стоит. ЕС объективно заинтересован в восстановлении торговых и финансовых отношений с Россией, и многие европейские компании и политические деятели высказываются за отмену санкций. Но Европа сейчас не в том положении, чтобы пойти наперекор США.

       Экономика ЕС (в отличие от американской) балансирует на грани рецессии и слишком зависима от американского рынка.

       О масштабах финансово-экономического влияния США на Европу говорит, в частности, тот факт, что в кризис 2008 г. Федеральная резервная система открыла, не афишируя, краткосрочные кредитные линии крупнейшим европейским банкам на сотни миллиардов долларов. По такой схеме с 1 декабря 2007 г. по 21 июля 2010 г. получателями были английские банки – Barclays ($868 млрд.), Royal Bank of Scotland ($541 млрд.), немецкие – Deutsche Bank ($354 млрд.), Dresdner Bank ($135 млрд.), швейцарские – UBS ($287 млрд.), Credit Suisse ($262 млрд.), французские - BNP Paribas ($175 млрд.), Dexia ( $159 млрд.), Societe Generale ($124 млрд.).

       Такие цифры говорят сами за себя. Деньги получили банки европейских стран, определяющих сейчас политику санкций ЕС в отношении России.

       Другой фактор в пользу сохранения санкций со стороны Европы – антироссийский настрой наднациональных структур ЕС.

       О денежно-кредитной политике

       Сейчас многие эксперты предлагают накачать экономику деньгами. При этом ссылаются на зарубежный опыт, в частности, политику т.н. количественного смягчения, проводившуюся в течение ряда лет в США, и где у ФРС почти нулевые ключевые ставки при низкой инфляции.

       К сожалению, такой американский опыт нам не подходит по многим причинам. В частности, у нас нет развитого рынка гос. облигаций. И деньги ЦБ пойдут, как было в последние месяцы, на покупку валюты, её вывоз за рубеж и на стимулирование инфляции.

       Если же мы будем вводить одновременно с денежной эмиссией валютные ограничения, то издержки от такого шага могут отбросить нас назад. Надо будет не только восстанавливать валютный контроль, но и институты (типа Госплана), чтобы определить, кому, сколько и по какой ставке давать деньги. Мы не готовы ни к первому, ни ко второму.

       Что представляет для нас интерес из опыта американской банковской системы, так это региональные аспекты рефинансирования. ФРС разделена на 12 округов (как правило, по 3-4 штата) во главе с окружным резервным банком. И основное внимание такого банка – состояние промышленности и сельского хозяйства, динамика занятости в штатах, входящих в округ.

       В США мелких независимых, т.н. муниципальных, банков около 5 тысяч, и они занимаются только кредитованием реального сектора: сельского хозяйства, ЖКХ, местных производств услуг и товаров. В центральном аппарате ФРС есть специальное подразделение, отвечающее за кредитование местного бизнеса в регионах. В механизме рефинансирования нашего ЦБ практически нет регионального подхода. А такой подход абсолютно необходим. Иначе мы не задействуем сотни тысяч мелких точек роста в российской глубинке.

       Сельское хозяйство и малый бизнес требуют большей поддержки

       Общий подход в условиях санкций и неблагоприятной внешней конъюнктуры понятен. Это – снижение неэффективных государственных расходов; улучшение условий и стабильные правила игры для российского бизнеса, в том числе малого (налоги, снижение административных барьеров и т.д.); продуманная политика импортозамещения, учитывающая долговременные интересы страны; экономическая децентрализация; борьба с безработицей; облегчение доступа для иностранных инвестиций в сектора экономики, не попавшие под санкции.

       Однако дело в отраслевой конкретике. Недавно принятая антикризисная программа и намётки выделяемых средств из ФНБ вызывают много вопросов.

       В частности, почему основные получатели – нефтяные компании? Во всём мире количество новых проектов в этой отрасли сейчас заметно сокращается.

       Вряд ли обоснованна и основная цель антикризисной программы - повышение темпов роста. За счёт каких отраслей? В ？тучные？ годы у нас наиболее быстро росла сфера услуг, в частности, внутренняя торговля. Доля внутренней торговли в структуре экономики (в %% к добавленной стоимости) у нас – 20,7%. Это больше, чем в любой другой стране мира. В США (12,7%), Германии (10,4%), Франции (10,1%). Такая доля внутренней торговли в российской экономике ни о чём хорошем не говорит. Лишь свидетельствует о чрезмерном количестве неэффективных посредников.

       В кризис значительная часть помощи должна идти сельскому хозяйству и малому бизнесу. Последнему - прежде всего в производственной сфере, ремонтных услугах и т.д. Пока намеченные размеры такой помощи явно недостаточны. Помимо финансовой помощи речь должна идти и о существенном облегчении доступа продукции к товаропроводящим сетям, в том числе, в крупных городах. Такими мерами мы не добьёмся заметного повышения темпов роста, но поддержим занятость и жизненный уровень населения. А это в кризис самое главное.