В прошедшую субботу десятки тысяч россиян вышли на улицы — протестовать против манипуляций при подсчете голосов по итогам выборов в Госдуму. В своих комментариях эксперты Московского Центра Карнеги анализируют результаты этих выборов и то, каким образом общественное возмущение может сказаться на будущем страны.

       Алексей Малашенко

       В чем состоит послевыборная интрига?

       Во-первых, выборы окончательно продемонстрировали власти, что она надоела и ничего хорошего от нее не ждут.

       Во-вторых, в их ходе обозначился переход общественного протеста из пассивной в полупассивную, или полуактивную, стадию. Несмотря на широкое возмущение, на улицы вышли лишь доли процента недовольных избирателей.

       В-третьих, эти выборы рассматриваются многими (и являются таковыми) как промежуточные, предваряющие куда более значимые президентские, которые состоятся в марте 2012 г. Они-то и могут оказаться для власти ？часом Х？. В весеннем ？сражении？ правящий класс бросит в бой свой главный и последний резерв — самого Путина.

       Если Путин проиграет — в том смысле, что обнаружит свою непопулярность, — то это дестабилизирует элиту, усилит напряжение между Центром и регионами, обрушит и без того непрочную вертикаль власти.

       В случае же победы, т. е. подтверждения его авторитета, возложенных на него надежд, тот же правящий класс облегченно вздохнет и... не захочет работать на страну, не захочет ничего больше менять, отложив все новации и модернизации до лучших времен. Успех Путина даст ему очередную передышку, еще раз покажет ненужность (для элиты) политических реформ. Нельзя рассчитывать и на то, что ？перестроечные？ инновации будут исходить от самогó нового-старого президента — уже сформировавшегося, ？упертого？ политика, которому все более присуща самоуверенность, переходящая в самолюбование.

       Все это окончательно определит общую стагнацию государства, продолжит его движение в никуда.

       Таким образом, в-четвертых, нынешняя тактическая задача правящего класса, в первую очередь непосредственного путинского окружения, — обеспечить своему ставленнику реальный высокий рейтинг, снизить протестные настроения в обществе, заставить людей забыть о провале ？Единой России？ на нынешних думских выборах. Для этого, очевидно, потребуется совершить некие маневры, к которым путинское окружение уже приступило. Например, понадобится развести неуспешную ？Единую Россию？ с ее лидером. Идея о том, что у Путина, дескать, есть некая собственная программа (где она?), в чем-то отличающаяся от единоросской, уже была высказана. Есть мнение, что партию вообще следует переформатировать, хотя времени на это уже нет. Значит, не исключено сотворение под Путина какого-то нового, более привлекательного института.

       Опять пошли разговоры о делегировании бóльших полномочий на места; очевидно, будут оглашены новые конкретные успехи в борьбе с коррупцией с указанием имен главных коррупционеров. В правительство явно не войдут несимпатичные для населения политики, туда могут быть приглашены люди из системной оппозиции. Будет корректироваться и путинская риторика, которая, учитывая настроения избирателей, полевеет и, видимо, обретет легкий националистический флер.

       Наконец, кремлевские политтехнологи просто обязаны изобрести пару-тройку оригинальных, а главное, умных приемов по улучшению имиджа своего клиента, поскольку катание на ？Жигулях？, комбайнах, доставание амфор со дна морского, кроме смеха, ничего не вызывают.

       Одновременно со стремлением понравиться согражданам власть будет жестче подавлять оппозиционные выступления, на которые сразу после выборов собираются уже не сотни, а тысячи людей. Ожидаемо закручивание гаек в информационной сфере.

       С еще большей силой будет внедряться идея внешней угрозы и образа России как осажденной крепости, оборона которой возможна только при жесткой безусловной консолидации народа вокруг власти. Эта тенденция, заметим, уже проявилась непосредственно после выборов.

       Скорее всего, к президентским выборам высокий протестный потенциал в обществе не сохранится. Триумфальная, Манежная и Пушкинская площади не превратятся ни в египетский ？майдан Тахрир？, ни в киевский ？просто майдан？. Для этого как минимум необходимы эффективные организационные структуры, которых нет. Внесистемная оппозиция слаба, а что касается КПРФ и тем более ЛДПР, то они явно предпочтут парламентскую синицу в руке, чем невнятного и рискованного журавля в небе. Вряд ли пойдет на улицу и ？Справедливая Россия？.

       Ни у кого нет сомнений, что Владимир Путин еще раз станет президентом. Однако уже поговаривают, что это удастся ему не сразу, что его, как и нас всех, ожидает ？второй раунд？. Допустят ли подобное Путин и его коллеги? Вспыхнет ли еще раз российское общество? Но это уже следующая интрига.

       Николай Петров

       Выборы 4 декабря и протестная реакция на них граждан в корне изменили политическую ситуацию в стране и перспективы ее развития. Выстроенная Владимиром Путиным политическая система стала трещать по швам даже до того, как власть приступила к неизбежным непопулярным социально-экономическим реформам, на ровном, казалось бы, месте. Политическая инициатива ушла из рук Путина, а сам он оказался в положении обороняющегося. Ему, по-видимому, еще удастся победить на выборах в марте 2012 г., но его власть уменьшается, и вряд ли он сможет сохранить ее до конца следующего срока.

       Прошедшие выборы я бы назвал не более грязными, а более скандальными, чем предыдущие. Дело и в резко возросшей активности граждан, и в технической легкости фиксации нарушений и широкого распространения информации об этом, и в ослаблении административного ресурса вследствие замен губернаторов и падения авторитета власти на всех уровнях. Власть, как представляется, вела себя как обычно, или даже несколько более сдержанно, чем обычно. Гораздо более активны были на выборах граждане, включая и простых избирателей, и руководителей низового звена, противостоявших давлению начальства, и некоторых представителей избирательных комиссий. Похоже, знаменитый социальный контракт ？невмешательство граждан в политику в обмен на невмешательство власти в их жизнь и повышение ее уровня？ перестает действовать, и поколение спустя после бурного всплеска общественной активности конца 1980-х — начала 1990-х годов начинается новый всплеск.

       Новая Государственная дума будет сильно отличаться от предыдущей, и не столько потому, что там немного изменились пропорции между четырьмя контролируемыми Кремлем партиями (абсолютного большинства ？Единой России？, казалось бы, вполне достаточно для сохранения исполнительной властью полного контроля над нижней палатой), сколько потому, что Дума неизбежно станет теперь площадкой реальной публичной политики. Принципиально новую ситуацию создает и понижательный тренд ？Единой России？ в сочетании с повышательным у трех остальных партий. Она будет вести себя теперь более деликатно, а ее конкуренты — более наступательно. Первой ласточкой можно считать предложение по распределению постов председателей комитетов, согласно которому половину получает оппозиция. По-видимому, Борису Грызлову не справиться с ролью спикера такой Думы.

       Трудно теперь представить и назначение, как об этом заявлялось, Дмитрия Медведева главой правительства. На эту роль потребуется эффективный управленец, и играть в тандем-2 с разделением теперь уже премьера на формального и реального Путин вряд ли захочет.

       Думские выборы, когда в результате протестного голосования ？партия власти？ по сути получила вотум недоверия, а три ее младших партнера в нижней палате увеличили свое присутствие, в силу предстоящих всего через три месяца президентских выборов поставили всех партийных лидеров ？большой четверки？ в сложное положение. Как в испанском энсьерро — беге от выпущенных из загона быков, они должны быстро двигаться, чтобы не быть затоптанными. Их будут подгонять как общественные настроения, так и конкуренция внутри партий. Все партии, и особенно ？Справедливая Россия？, получили на выборах кредит доверия, который может быстро исчезнуть, если они не подтвердят свою оппозиционность.

       События начала декабря существенно меняют всю парадигму президентских выборов. С одной стороны, согласно существующему законодательству участие в выборах могут принимать лишь кандидаты четырех представленных в Думе партий, которым для этого не надо собирать подписи, плюс те гиганты и счастливчики, которым повезет не просто собрать два миллиона подписей (!), но и убедить Центризбирком в их высоком качестве. Это вроде предполагает участие в выборах помимо уже выдвинутых Владимира Путина, Сергея Миронова, Геннадия Зюганова и Владимира Жириновского, пожалуй, лишь только Григория Явлинского, в участии которого для улучшения имиджа выборов заинтересован Кремль. С другой стороны, резко уменьшившийся после выборов политический ресурс Кремля вряд ли позволит ему не допустить к выборам популярного альтернативного кандидата, такого, например, как Алексей Навальный или Оксана Дмитриева.

       Поменять свою модель участия в выборах придется и Путину, который, похоже, рассчитывал вернуться в Кремль на фоне радости по этому поводу и подкрепляющих ее подарков. Теперь ему надо сломать негативный тренд, поменять повестку дня, добиться мобилизации электората. Как это можно сделать? На позитивную мобилизацию, даже если бы планы таковой были подготовлены, физически не остается времени. Возможна мобилизация негативная, но и она требует некоторой подготовки. Запад, на который Путин не преминул указать как на виновника волнений, в роли угрозы для сплочения вокруг национального лидера не годится. Остается национализм. Это крайне опасная карта, разыгрывать которую очень рискованно. Впрочем, похоже, особого выбора у Путина нет. К тому же он впервые за двенадцать лет оказывается в ситуации, когда не владеет инициативой и вынужден действовать под сильным внешним давлением.

       И последнее. Если власти повезет, волна нынешних протестов с холодами и праздниками сойдет на нет. Однако возврата к прежним, чуровским выборам уже не будет. Активный общественный контроль и прозрачность выборов будут только возрастать, усугубляя и без того сложное положение власти.

       При этом массовые митинги протеста — еще не свидетельство большого сдвига в сторону демократии и даже не залог движения в этом направлении. В традициях делегативной демократии граждане, недовольные избранным когда-то ？царем？, готовы его сменить, но не готовы поменять систему в целом, не готовы осуществлять каждодневный контроль за властью, участвовать во власти.

       Реактивная модернизация, о которой много говорилось, началась. Началась не совсем тогда и не совсем так, как этого можно было ожидать. Система столкнулась с первым серьезным политическим кризисом и, чтобы выжить, должна усложниться и стать более устойчивой.