Материал из номера
Сентябрь 2010
Скачать номер
в PDF формате
Жара минувшего лета — не первая и не последняя в России. Засухи у нас случаются регулярно. Последняя, которую живо помнят жители Центральной России, случилась в 1972 году. И газетные заметки того времени удивительно похожи на сегодняшние.
Жара и пожары не были главной темой советской печати. О них писали на последних страницах, мелким шрифтом. Первые полосы были заняты новостями с полей страны. Награждение Фиделя Кастро орденом Ленина, переход к всеобщему обязательному среднему образованию, вьетнамская война, визит Джейн Фонды в Северный Вьетнам — вот главные новости лета-1972.
Первые сообщения об аномальной жаре, приходящие из разных точек страны, появляются в газетах в июне — совсем крохотные, где-нибудь возле телепрограммы. 13 июня "Известия" сообщили, что под Пицундой в поселке Кабардинка после недели "настоящего летнего зноя" разгорелся пожар на горе. Причиной пожара стала "шалость детей с огнем". Лесники самостоятельно справиться с пожаром не смогли, тогда на помощь им пришли туристы — отдыхающие с турбаз и из домов отдыха. "Особенно отличилась группа туристов с турбазы "Солнечная". Ночью они совершили восхождение на гору к очагу пожара и не отступили, пока на рассвете не был потушен опасный пожар".
Восьмого июля в статье "Жаркие Соловки" говорится: "Уже две недели жара под тридцать стоит! Курорт на Соловках, да и только! — говорят северяне". Люди купаются в Белом море, и только "вынесенные для просушки тулупы, полушубки и валенки напоминают о том, что Полярный круг — вот он".
Синоптики, как и во все времена, разъясняли гражданам, почему "на Белом море жарче, чем в Крыму" (это из газетного заголовка): начальник отдела Гидрометцентра СССР А. Снитковский рассказывал об "обширнейшем антициклоне, установившемся над Уралом" и не пропускающем холодные массы воздуха. В 1941, 1946, 1948 и 1956 годах июль в Москве был жарче нынешнего, рассказывал синоптик. Между тем с Дальнего Востока шли совсем другие сводки: с Сахалина писали, что "такого дождливого лета старожилы не припомнят".
Двадцать второго августа заметка в "Известиях" называлась "Старожилы, запомните!": в Москве впервые за всю историю синоптических наблюдений температура во второй половине августа достигла 36 градусов. Но абсолютные температурные рекорды были все-таки поставлены летом вот он".
2010 года. 23 августа синоптики уже радовали: жара отступает.
"ПИТЬЕВОЙ КРИЗИС"
Четырнадцатого июля страдающим от жары горожанам давала советы кандидат медицинских наук Н. Иванникова: "Прежде всего надо научиться предупреждать перегревание". Для этого врач советовала соблюдать питьевой режим: 60 процентов воды выпивать на работе, остальное — во второй половине дня, все это — маленькими порциями по 50–100 граммов — ведь взрослому здоровому человеку в жару в день нужно 7–8 литров жидкости, с учетом пищи. Пить рекомендовалось зеленый чай, фруктовые и слегка подсоленные овощные отвары, носить "хлопчатобумажные и льняные ткани светлых тонов", не давать детям перегреваться (рассказывалось о симптомах перегрева) и в жару чаще купать их или "обливать из лейки (только не на солнце!)".
С середины июля стало понятно, что жара — это, по-ленински говоря, всерьез и надолго. Газетные публикации середины июля слабо отражают возмущение горожан тем, что на пляжах "негде яблоку упасть", в парках грязно, а в городах не купить воды, лимонаду и квасу. Об этом 17 июля писал в "Известиях" москвич А. Поляков: "Установлены тысячи автоматов, но добрая половина из них не работает, а оставшаяся работает с перебоями. Около автоматов нет размена монет". Кваса почти не продают — "у каждой цистерны хвост людей с бидонами", а стоять на жаре трудно. Заканчивалась публикация советом "соответствующим министерствам" увеличить производство кваса и пива. А позже, 12 августа, в статье "Утоление жажды", посвященной невозможности купить прохладительные напитки в жарком летнем Курске, грозно констатировалось, что "питьевой кризис" создает управление пищевой промышленности города, которое "плохо занимается строительством нового завода безалкогольных напитков". Так что на появление их в розничной сети в достаточном количестве уже этим летом рассчитывать не приходилось.
Двадцать первого июля в заметке "Жаркое лето парков" говорилось, что лето, когда горожане рванули отдыхать в тени, стало экзаменом для парков: нагрузка на них многократно возросла. В одних — "смотры, фестивали самодеятельного искусства, праздники", другие — неблагоустроенные, в них нет аттракционов, "днем с огнем не сыщешь бутылки лимонада"... Жители страны откликнулись на статью потоком жалоб на близлежащие парки: грязно, мусорно, детям негде играть, возле спортплощадок не предусмотрены раздевалки, нет даже тишины, жаловался один измученный горожанин: в парке — гонки мотоциклистов.
Вообще же, слова "жаркий", "горячий", "огонь" и "пламя" газетами использовались очень часто — но почти исключительно в переносном смысле. "Жаркая страда", "жаркое лето торопит", "горячая пора" — это о ходе уборки урожая. И "пламя, зажженное учителем" — это вовсе не об учителе-поджигателе, и "жаркое лето Парижа" — о студенческих волнениях. А если попадается заголовок "Мрачные прогнозы" — то это о количестве жертв в автомобильных авариях на дорогах западных стран.
"ДЫМНАЯ МГЛА"
Между тем прогнозы погоды с конца июля если не мрачные, то неутешительные: "Август ожидается теплым на большей части территории страны". "Жаркий август" — так назывался один из прогнозов в "Известиях", и это редкий случай прямого смысла слова.
Уже с начала августа в прогнозах погоды для Москвы повторяются слова "дымная мгла". Температура держится на отметке 31–33 градуса. О причинах "дымной мглы" газеты почти не пишут — только 11 августа в крохотной заметочке ГАИ предупредило автомобилистов: "Уже несколько дней над дорогами висит голубовато-сизая дымка, образовавшаяся в результате горения торфа в нескольких районах Подмосковья". ГАИ призывало к бдительности в условиях ухудшившейся видимости.
Еще в начале июля лес начал гореть в Бурятии. Пилот И. Карпов написал в "Комсомольскую правду" возмущенное письмо: засуха, жара, лес и сам собой может вспыхнуть — "А тут еще люди, не задумываясь, устраивают лесные фейерверки. Кто они? Дети, отдыхающие, браконьеры, туристы, геологи, механизаторы". Карпов приводит пример: тракторист поджег стерню, чтобы легче было работать, но не опахал ее предварительно — и огонь, вышедший из-под контроля, сжег 7 тысяч гектаров леса. "Если сожжен гектар леса — значит, украдено у государства 10 тонн кислорода, 40 тысяч метров ткани, многие килограммы лекарств, краски. Нужно привлечь для пропаганды ученых, биологов, медиков, художников, писателей", — призывал летчик.
"БОРЦЫ СО СТИХИЕЙ"
Однако никакой особенной пропаганды пресса не вела. О лесных и торфяных пожарах даже в августе, когда они вовсю горели, не сообщалось как о самостоятельном событии — пожары, скорее, служили новостным поводом, чтобы рассказать о чем-то другом. Например, 12 августа в "Известиях" появилась статья "Борцы со стихией", посвященная новой разработке центральной лаборатории мелиоративных и гидровзрывных исследований Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР. А в ней — рассказ о небольших подмосковных селах Алексеево и Васютино, вокруг которых торфяники и леса "внезапно загорелись — августовская сушь!". "Казалось, заполыхали небо и земля. Жители сел, оказавшихся в эпицентре пожара, стали заблаговременно покидать дома: по вековечному крестьянскому опыту они знали, что с таким огнем не поспоришь — всесилен". Однако сильнее всесильного огня оказалась разработка "Крот": два трактора окопали села за несколько часов, в траншею засыпали взрывчатку, рванули, образовалась широкая полоса... "Огонь, подойдя к песчаным валам канавы, слизал островки сухой травы и заглох".
А 18 августа вышла большая статья Э. Поляновского "Огонь и люди". Некоторые фрагменты прямо как этим летом написаны: "Невеселое это зрелище — выжженный, опустевший лес". "Машины разъехались по участкам, жители лопатами, баграми и кто чем стали сбивать огонь". Один телефон в поселке испорчен, другой в магазине, но продавщица закрывает его и уходит: "У меня материальные ценности!" — и надо вызывать на дрезине связиста, чтобы телефон вывели наружу... Одним ни до чего нет дела, другим есть до всего: когда загорелась соседняя деревня, Зинаида Рыбина, председатель Новозагарского сельсовета, хотя у нее дома грудной ребенок, "тут же организовала людей, стала сама на рубеже огня", "дневала и ночевала там", а ребенка ей мать приносила кормить — пешком за несколько километров. Меняется мало что — даже причина пожаров: пьянство, брошенные окурки, битое стекло, собирающее солнечные лучи, как линза, несоблюдение техники безопасности.
"В Павлово-Посадском районе два тракториста сожгли сухую солому, закопали ее, истлевающую, в землю. Через несколько дней неподалеку из-под земли рванул вверх столб дыма, а потом — огня". Председателя совхоза "Павловский" много раз просили убрать с поля сухую солому — "теперь эта солома взрывается, как порох".
Краснянский и Шляпенков в "Комсомолке" писали в статье "Огонь отступит": "В Шатурском, Орехово-Зуевском, Егорьевском, Павлово-Посадском районах загорелись выработанные торфяники". Та же география, те же районы, те же погибшие березняки, то же напрасное ожидание ливня...
"МУЖЕСТВО — ПРЕГРАДА ОГНЮ"
"И в деревне Дальней, и в Павлово-Посадском районе, и во всей Московской области лесные и торфяные пожары не коснулись ни одного дома. От них не погиб ни один человек", — писали "Известия". В наше время приводят другие данные жертв пожаров 1972 года: 19 деревень сгорело, 100 человек погибло. Но тем летом можно было рассказывать только о героях.
Многое похоже на наши дни. Главное отличие, наверное, в тональности рассказа о тушении пожара. В 1972-м эта тональность была героическая, приподнятая: "Мужество — преграда огню". "Много отваги и мужества проявили воины Московского ордена Ленина военного округа на тушении пожаров, возникших в торфяных районах Подмосковья. Огню преграждают путь смелые люди, вооруженные современной техникой. Сутками работали воинские подразделения в очагах пожара. Воины смело шли в наступление на огненную лаву и заставляли отступать беду", — писали "Известия". А "Комсомолка" 15 июля повествовала об "огненном десанте" — десантных войсках, помогающих тушить пожар. "Комсомолка" же первой рассказала о молодом трактористе Анатолии Мерзлове из Михайловского района Рязанской области. Мерзлов пытался потушить свой трактор, когда он загорелся на поле. Из статьи следует просто, что и хлеб, и трактор загорелись очень быстро — так быстро, что напарники молодого тракториста не успели прийти на помощь; Мерзлов торопился погасить огонь телогрейкой, потом стал отгонять трактор, а он забуксовал... Заметка называлась "Он спасал урожай"; потом историю Мерзлова подробно рассказал Константин Симонов, и Мерзлов начал стремительно превращаться в символ самопожертвования ради спасения урожая.
В конце августа стало холодать, антициклон ушел, в сентябре пошли дожди и загасили пожары. "Дымная мгла" пропала. О жертвах умолчали, героев наградили. А на страницах газет появилась совсем другая тема: Олимпиада в Мюнхене.
БИЧ ОГНЕННЫЙ
Древнейший из известных нам русских сборников законов — "Русская правда", составленная Ярославом Мудрым в XI веке, — приговаривал поджигателя и членов его семьи к принудительному рабству.
В 1092 году от затяжной неслыханной жары иссохли поля, леса даже в болотных местах сами собой воспламенялись. Голод, мор, болезни свирепствовали во многих русских областях, в Киеве с ноября 1092 по февраль 1093 года умерло около 7 тысяч человек.
В 1124 году, в правление Владимира Мономаха, случились редкая жара и засуха, а страшный пожар в Киеве, продолжавшийся два дня, уничтожил большую часть города, монастыри и около 600 церквей. Тогда же, как сообщается в летописях, случились два землетрясения в Южной Руси, а народ с ужасом наблюдал затмение солнца и звезды на небе в полдень.
В 1212 году в Новгороде в страшном пожаре сгорело 4300 дворов из 5000. 1231 году в Новгороде во время затяжного голода вновь бушевал ужасный пожар, спасаясь от которого новгородцы бросались в Волхов, где многие и утонули. "Новгород кончался..." — писали летописцы.
В 30-х годах XIII века летом на Руси случилась ужасающая засуха, леса, болота воспламенялись сами. Как сообщают летописи, густые облака дыма затмевали свет солнца, а птицы, к ужасу людей, мертвыми падали на землю. Пожары, голод и болезни терзали страну.
В 1356 году пожар за считанные часы уничтожил почти всю Москву, в том числе Кремль посады. Летописи сообщают, что "была тогда сильная засуха и буря была к тому же сильная... нельзя было тушить".
В 1371 году долговременная засуха на Руси вызвала столь густые туманы, что, как указывается в летописях, в двух саженях нельзя было разглядеть лица человеческого. Птицы не могли летать и ходили по земле стаями, луга и поля высохли, скот умирал стадами, начался голод, и болезни косили людей.
В 1430 году от великой засухи на Руси истощились водоемы, земля, болота и леса горели. Как свидетельствуют летописи, люди не видели друг друга из-за дыма, звери, птицы и рыбы гибли, свирепствовали голод и болезни.
С 1453 по 1493 год Москва практически полностью выгорала не менее десяти раз.
Судебник 1497 года, изданный московским князем Иваном III (правил в 1462–1505 годах), приговаривал поджигателя к смертной казни.
С именем Ивана III связано введение первых противопожарных мер на Руси. В 1504 году издаются указы, по которым было запрещено без крайней необходимости топить летом бани и избы, зажигать свечи в домах в сумерках, а кузнецам и ремесленникам, использовавшим в своем деле огонь, было приказано строить плавильни и горны в стороне от жилищ. Была создана пожарно-сторожевая охрана, а по концам городских улиц было приказано установить специальные заставы-"рогатки", которые запирались на ночь. На этих заставах было организовано круглосуточное дежурство.
В 1547 году Иван Грозный издал указ, который обязывал москвичей держать на крышах домов и во дворах чаны с водой. С 1550 года царь приказал стрельцам участвовать в тушении пожаров. На тушение пожара стрельцы отправлялись с топорами, поскольку первым средством считалось не заливание огня водой, а разрушение близстоящих строений, чтобы огонь не перекинулся на них. Есть также свидетельства о том, что за определенную плату соседние дома не разрушались, а огораживались стрельцами бычьими кожами, натянутыми на деревянные рамы, — этакими своеобразными щитами, которые постоянно поливались водой.
В 1560 году в сухое лето загорелся Арбат, Москва вновь сильно выгорела. Иван Грозный сам принимал участие в организации тушения пожара.
В 20-е годы XVII века в Москве была создана первая пожарная команда.
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу