Материал из номера
Ноябрь 2012
Скачать номер
в PDF формате
Наполеон любил производить впечатление на окружающих эффектными репликами. И, надо заметить, это у него здорово получалось. Пожалуй, самой знаменитой стала фраза "в ранце каждого солдата лежит жезл маршала". Не только звучит красиво, но и очень точно отражает судьбы большинства военачальников Великой армии, вторгшейся в пределы России в 1812 году.
А что нам до этих французских маршалов? Нам бы про русских генералов 1812 года знать побольше, верно?
Верно-то верно, но тезис Суворова о необходимости хорошо изучить своего врага ревизии не подлежит. С прикладной точки зрения вникать в биографии Мюрата и его коллег, конечно, бессмысленно. Маршалы Бонапарта давно ушли в историю, и воевать с ними уже никому не придется.
Актуально другое. Рациональный человек XXI века равнодушно смотрит на прошлое отечества, если величие этого прошлого аргументируется только звонким пафосом и тривиальными патриотическими лозунгами. "Гомо конкретикус" отвлекается от сиюминутной реальности и готов к погружению в исторические глубины тогда, когда минувшее становится осязаемым, зримым, четким. Через факты и цифры, судьбы и поступки, результаты и сравнения.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Луи-Николя Даву (1770–1823)
Если же говорить именно о французском высшем генералитете времен Наполеоновских войн, то нам этот разговор может быть важен еще по одной причине. Даже короткий обзор жизни маршалов Бонапарта доказывает, что в 1812 году русская армия и русский народ победили не просто врага. Уничтожили армию завоевателей, которой командовали блистательные и опытнейшие генералы, составлявшие элиту мирового военного дела своего времени.
СЛУГИ КОНЮШНИ
Тонны учебников и мемуаров, исследований и беллетристики, обильными осадками выпавшие на полки книжных магазинов в честь 200-летия, пестрят этими фамилиями: Ней, Даву, Мюрат, Сен-Сир, Удино... В течение юбилейного года в различных телепрограммах, посвященных войне 1812 года, актеры-ведущие с универсально-снисходительными улыбками поминали Мортье и Ожеро, Макдональда и Виктора, Бертье и Понятовского...
Невольно сложилось ощущение, что в нашей стране только редкий оленевод не ведает деталей биографии командующего наполеоновской императорской гвардией маршала Бессьера.
Но ощущения — одно, а практика — другое. Фамилии мелькают, однако большинству почти ничего не говорят. Да и само понятие "маршал Франции" для многих требует расшифровки.
Сам термин родом из раннего Средневековья. В германских землях так называли конюхов. Ничего уничижительного для современных маршалов в этом нет. Верховой конь в те давние времена — что дорогой джип сегодня. И абы кому такое богатство не доверяли. В XI веке один из французских королей ввел в обиход должность коннетабля. По-нашему — конюшего. Помощников коннетабля именовали маршалами. Со временем должности обрастали новыми функциями. Уже в 1191 году коннетабль Франции — это главнокомандующий армией короля. А маршалы, соответственно, — высший командный состав.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Иоахим Мюрат (1767–1815)
История Франции сохранила фамилии 338 человек, носивших звание маршала. Наполеоновский период на войны был щедр, но на маршальство — относительно скуп. Более того, специальным рескриптом императора оговаривалось, что число маршалов — не более 16 человек. В мае 1804 года были заполнены 15 вакансий. Наполеон назначил маршалами (он имел эксклюзивное право на это по Конституции) и наших старых знакомцев: Бертье, Мюрата, Ожеро, Мортье, Нея, Даву, Бессьера, Лефевра.
Я намеренно ограничиваюсь только теми военачальниками, что участвовали в кампании 1812 года. Позже к этой команде император присоединил еще 8 персон. Среди них — Виктор, Макдональд, Удино, Сен-Сир, Понятовский, Груши. Два последних получили маршальское звание после 1812 года.
Надо отметить, что маршал Франции не являлся сугубо военным лицом. Как и генерал в Российской империи. Маршалы выполняли хозяйственную, административную, дипломатическую миссии. Не случайно почти все наполеоновские маршалы являлись одновременно управленцами крупных территорий в захваченных странах, мэрами больших городов, герцогами и даже королями, как Мюрат.
Вообще, аналогий с Россией хватает. И не только императорской. Военный кадр советской России формировался по лекалам, сильно напоминающим французские на стыке XVIII–XIX веков.
ПОЛУЧИТЬ ПО СПОСОБНОСТЯМ
Наполеон, сам далеко не аристократического происхождения, при выборе людей меньше всего ориентировался на социальное происхождение. Так же мало его интересовали этнические корни, официальное образование, довоенная профессия человека. Если речь шла о военном поприще, ценились соответствующие навыки и черты характера, необходимые всем, носящим эполеты.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мишель Ней (1769–1815)
Итак, из 23 генералов, получивших маршальский жезл из рук Наполеона, в Отечественной войне 1812 года участвовало 14 человек. Причем 12 уже были маршалами, а двое стали ими после.
Только трое — начальник главного штаба Бертье, командующий Старой гвардией Лефевр и командир резервного корпуса Ожеро — разменяли шестой десяток. Остальные маршалы — в золотом генеральском возрасте, от 42 до 49 лет. Самый молодой — командир самого крупного армейского корпуса Великой армии Даву.
Хотел того Наполеон или нет, но ему удалось привести в Россию группу высших офицеров в таком возрасте, когда амбиции, энергия еще не растрачены, а боевой опыт каждого уже измеряется минимум десятком военных кампаний.
По поводу "голубой крови". Ее наличием в венах могли похвастаться командующий польским корпусом генерал Понятовский. И сам князь, и к тому же племянник последнего польского короля, Станислава-Августа. Дворянами были Даву, Макдональд, Груши. Как тогда говорилось, приличное общество представляли Бертье — сын военного инженера, Бессьер — сын врача, Виктор — сын судебного исполнителя. Кстати, о Викторе. Это единственный наполеоновский маршал, вошедший в историю под собственным именем, а не фамилией — Перрен.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Этьен-Жак-Жозеф-Александр Макдональд (1765–1840). Гравюра Ф. Марадана с оригинала У. Бозе. 1800-е годы
Остальные — из простых. Из семей торговцев, кожевников, пивоваров, мельников... Отец Мюрата, произведший на свет 12 детей, держал постоялый двор. Отец Ожеро зарабатывал на хлеб лакеем в парижском особняке. Отец "храбрейшего из храбрейших" Нея делал бочки для вина.
Как тут не вспомнить Россию 1918 года в начале Гражданской войны. В Красной армии проявили себя царский генерал Бонч-Бруевич, гвардейский офицер Семеновского полка Тухачевский, уголовный авторитет Котовский, бывший студент Политеха Фрунзе, крестьянин Чапаев.
Другое дело, что к началу войны в России все наполеоновские маршалы уже превратились в представителей новой французской аристократии, носили герцогские титулы. Правда, не династические, а созданные самим Бонапартом в землях Европы, присоединенных к Французской империи. Даву — герцог Ауэрштедтский, Бертье — принц Ваграмский, Мюрат — король Неаполитанский...
Не секрет, что сам Бонапарт французом по крови не был. Его родина, Корсика, вошла в состав Французского королевства за год до его рождения, в 1768-м. Среди маршалов также имелись мигранты. Понятовский — поляк, Макдональд — шотландец.
Профессиональное военное образование помимо самого Наполеона получили только Даву, Груши и Бертье. Причем последний — военно-инженерное. И опять-таки, вспоминается наша Гражданская. Дыбенко, Крыленко, Троцкий, тот же Чапаев, Буденный с Ворошиловым...
САМИ С УСАМИ
Военный гений Наполеона неоспорим. У тех, кто не углубляется в историю европейских войн конца XVIII — начала XIX века, может сложиться впечатление, что Бонапарт, по примеру доблестных полководцев Греции и Рима, сам водил в атаку своих солдат, а заодно — и генералов. Единолично приводил к победам в многочисленных сражениях свою армию. И что его маршалы были лишены малейшей возможности проявлять стратегическую инициативу или решать самостоятельную боевую задачу. На самом деле все было куда сложнее.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Жан-Батист Бессьер (1768–1813)
Воюя направо и налево, Наполеон физически не мог находиться на всех фронтах. Кроме того, его присутствие требовалось и в Париже. Ведь Бонапарт не только воевал, но и руководил огромной империей. Посему делегирование прав на ведение той или иной военной кампании было в порядке вещей.
В принципе всех маршалов Франции можно разделить на две группы. Тех, кто мог действовать самостоятельно. И тех, кто успешную боевую работу вел только под пристальным оком императора. Объективно говоря, в Россию Наполеон привел лучших военачальников. Но не самых лучших из тех, кто в разное время служил у него под рукой. Еще в 1799 году погиб, пытаясь остановить Суворова в Северной Италии, исключительно талантливый Жубер. В 1809 году смертельную рану получил Ланн, по оценкам многих, равный в военном таланте самому Бонапарту. Ланну, как и легендарному русскому генералу-гусару Кульневу в 1812-м под Клястицами, пушечным ядром оторвало обе ноги. Застрял в Испании, воюя с британцами герцога Веллингтона, славный маршал Сульт. Один из самых ярких военачальников эпохи Революции и Директории, Массена, лишился доверия Наполеона в 1811 году после неудачной португальской кампании и осел губернатором Марселя.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Е. Коссак. Отступление Наполеона из России. 1927 год. На переднем плане — Наполеон, за ним маршал Бертье и генерал Арман Коленкур
Из тех, кто пришел с Наполеоном в Россию, успешным опытом самостоятельных крупных боевых действий обладали Даву, Виктор, Сен-Сир, Мортье, Бессьер. Так, в 1806 году Даву собственными силами разбил в сражении у Ауэрштедта в три раза превосходящую по численности прусскую армию. Эта победа вкупе с викторией Наполеона под Йеной, одержанной в те же дни, предопределила судьбу Пруссии и падение Берлина. В 1808 году Бессьер, командуя 14-тысячным корпусом, разбил испанскую армию в 40 тысяч штыков в битве при Медина дель Рио Секо. Узнав об этом, Бонапарт произнес очередную крылатую фразу: "Бессьер посадил на испанский трон моего брата!"
Иные качества отличали, например, Нея, Мюрата, Удино, Груши. Они были хороши при решении конкретных тактических задач, при организации безудержных атак и беззаветной обороны. Именно корпус маршала Нея при отступлении остатков Великой армии из Москвы к Березине получил задание прикрыть тылы. Весь путь корпус огрызался, как мог, но в целом задачу выполнил. Правда, от корпуса осталось едва ли 3 тысячи штыков. Сам Ней обнаружился уже на германской территории. Оборванный и изможденный человек вошел в какой-то трактир и представился: "Вы не узнаете меня, господа? Я — арьергард Великой армии, маршал Ней!"
Как бы то ни было, в военном отношении когорта наполеоновских маршалов в 1812 году представляла собой отличную команду. В нее входили блистательный генштабист Бертье, наделенный стратегическим мышлением Даву, стойкий Ней, мастер массового кавалерийского боя Мюрат...
Как следствие, военный парадокс, который отличает войну 1812 года от остальных крупных кампаний. Наполеон проиграл войну, не потерпев в ней ни одного серьезного поражения...
НЕ ВОЙНОЮ ЕДИНОЙ
Французские военные историки отмечают еще одно качество наполеоновской плеяды маршалов. А именно — корпоративный дух. Понятно, что между ними существовали разные отношения. Уровень власти, ответственности, возможностей всех этих людей не предполагал тесных дружеских отношений. Не лейтенанты в батальоне все-таки. Но в главном вплоть до 1814 года, когда пал Париж и Наполеон отрекся от власти, маршалы были едины. Они понимали, что нерв империи — это ее армия, это победы и слава. И все как один старались следовать в кильватере своего лидера. Исключение составил только один человек — маршал Бернадот. В 1810 году он принимает предложение шведов и становится их наследным принцем. Вскоре интересы Швеции кардинально расходятся с интересами Франции, и уже в 1812-м Бернадот вступает в соглашение с русским императором Александром I. А спустя еще год поднимает оружие против бывшего патрона Бонапарта.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Жан-Батист Бернадот (1763–1844). В 1818–1844 годах занимал престол Швеции под именем короля Карла XIV Юхана, основатель династии Бернадотов
Остается загадкой, как Наполеону в течение долгих лет удавалось объединять и контролировать своих маршалов, столь непохожих друг на друга. Даже после катастрофы 1812 года команда не распалась, а продолжала попытки сохранить империю.
Взбалмошный, самовлюбленный и при этом наивный как дитя Мюрат. Сухой и скучный, но наделенный фантастической работоспособностью Бертье. Суровый, аскетичный, склонный к постоянному самообразованию и совершенствованию Даву. Интеллектуально развитой, одаренный даром художника и чрезвычайно независимым характером Сен-Сир. Истовый солдат Удино, собравший коллекцию в 30 ран. Храбрый до безразличия Ней.
Излишне мягкий в повседневной воинской жизни, но принципиальный в ключевых вопросах Макдональд. Обаятельный и одухотворенный Понятовский. Олицетворяющий честь Бессьер. Раньше других вкусивший грех пресыщения радостями богатой жизни Ожеро.
Эти люди пришли в Россию врагами. Но они не были безликими марионетками в руках ими же созданного императора. Потому-то так трудно далась победа над ними.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Юзеф Антоний Понятовский (1763–1813), племянник короля Речи Посполитой Станислава-Августа Понятовского
ПОСЛЕ РОССИИ
Вполне естественно, что после падения Наполеона судьбы его маршалов сложились по-разному. Кто-то погиб раньше, так и не узнав, чем кончилась эпоха их кумира. В мае 1813 года перед сражением под Лютценом погиб главный гвардеец Бонапарта Бессьер. Ядро ударило ему прямо в грудь. Легенда гласит, что случайный выстрел по группе кавалеристов был сделан из русского орудия на пари. Наши офицеры поспорили, можно ли поразить неприятеля с такого расстояния. Победил тот, кто поднес фитиль. Понятовский утонул при переправе через реку Эльстер после того, как бесславно для французов закончилась Битва народов при Лейпциге. Он пробыл маршалом Франции всего два дня. Мюрата расстреляли австрийцы по приговору военно-полевого суда в Калабрии, где он высадился в 1815 году, чтобы вернуть себе Неаполитанское королевство. Нея расстреляли в Париже свои. Тоже — в 1815-м. После Ватерлоо. Два маршала мало походили друг на друга в жизни. Но погибли почти одинаково. И тот, и другой сами отдавали приказания расстрельным командам во время казни.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Гувьон Сен-Сир Лоран (1764–1830). Литография Ф. Дельпеша с оригинала А. Греведона. 1824 год
Бертье окончил жизнь в том же, 1815 году при неясных обстоятельствах. Выпал из окна собственного замка. Формально его смерть признали самоубийством. Но и эту формальность доказать пока никому не удалось.
Ожеро скончался тихо в своем имении в 1816 году. Лефевр ушел незаметно в 1820-м. Хотя за год до смерти вновь стал пэром Франции.
Даву после реставрации королевской власти не наказали смертью. Лишили, правда, средств к существованию. Но через два года простили. Он умер в 1823 году, ненамного пережив Наполеона. Сен-Сир, попавший в плен в 1814 году, вернулся на родину и вскоре стал морским, а потом и военным министром королевства. Умер в 1830-м.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Адольф-Эдуард-Казимир-Жозеф Мортье (1768–1835). Военный губернатор оккупированной Москвы
Мортье, переживший столько сражений, погиб от взрыва бомбы при покушении на короля Луи-Филиппа в 1835 году. Но прежде умудрился поработать послом в России. И это после того, как осенью 1812 года отдал приказ взорвать Московский Кремль при уходе Великой армии из Первопрестольной. Макдональд после возвращения короля вышел в политики. Был министром, великим канцлером ордена Почетного легиона. Почил в бозе в 1840-м. Спустя год простился с жизнью Виктор (Перрен), успевший послужить королю военным министром и членом высшего военного совета. Как ни странно, дольше других задержались на земле Удино, отрекшийся от Наполеона сразу после падения Парижа в 1814 году и, в отличие от других, не поддержавший его во время "Ста дней". И Груши, которому наряду с Неем Бонапарт "обязан" поражением при Ватерлоо. Оба умерли в 1847 году, вовсе не обиженные при жизни королевской властью. Никто из маршалов Франции, вступивших в Россию в 1812 году, не дожил до следующей войны между нашими странами, которая грянула в 1853 году и вошла историю под названием Восточной или Крымской.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Луи-Александр Бертье (1753–1815). Участвовал в Войне за независимость США (1775–1783)
НАЧАЛЬНИК О ПОДЧИНЕННЫХ Трудно предположить, что Наполеон после ссылки на остров Святой Елены был объективен в отношении тех, кто вместе с ним разделил вину за гибель империи. И пусть гибель была неизбежна, потерявшему власть исподволь хочется найти такие объяснения катастрофе, которые давали бы надежду на случайность происшедшего. А это, как правило, человеческий фактор. И все же мнение Наполеона о его маршалах достойно любопытства. О Бертье. "Будь у меня Бертье начальником штаба, я не проиграл бы битву при Ватерлоо". О Бессьере. "Качества, развитые со временем, всегда ставили его на высоту положения. Мы видим... Солдата, человека чести и гражданина". О Викторе. "Он спас Францию от больших потерь". О Сен-Сире. "Он был любим теми, кто сражался под его началом, потому, что сражался редко и готовился к миру".
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Франсуа-Жозеф Лефевр (1755–1820)
О Груши. "Поведение маршала было так же невероятно, как если бы по дороге армия испытала бы землетрясение, поглотившее ее". О Даву. "Это один из самых и славных, и чистых героев Франции". О Мортье. "Герцог Тревизский добрый малый...". О Мюрате. "Я любил его за блестящую отвагу и потому простил ему столько глупостей". О Нее. "Самый смелый из людей, но этим его способности и ограничиваются". Об Ожеро. "Он не умел себя вести, совсем не знал инструкций, не имел сколько-нибудь заметного ума... Но он поддерживал порядок среди своих солдат и был любим". О Понятовском. "Я намеревался сделать его польским королем, если б мой поход в Россию был удачен". Об Удино. "Герцог Реджио смелый человек. Это проверено временем". Как видно, в большинстве случаев Наполеон оценивал своих маршалов достойно. Даже в условиях ссылки, а по сути, полного фиаско, он продолжал думать, что если кого и винить в собственных поражениях, так точно не верных и талантливых сподвижников. Или уж, по крайней мере, не только их. ...Победить врага — всегда хорошо. Но победить врага достойного, сильного, а то и заметно превосходящего в силах — это честь вдвойне. О тех русских генералах, которым выпала такая честь в 1812 году, будет наш следующий разговор.
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу