264

       used photo from Internet

       ？ Монусова Г.А., 22.06.2020

       В условиях противоэпидемических ограничений во всем мире стала широко распространяться дистанционная занятость, что позволило многим фирмам продолжить свою деятельность, а людям – сохранить работу и доходы. Наличие компьютерных навыков и доступ к профессии, реализуемый из дома, оказались ценными активами в условиях пандемии. Стали нарастать ожидания, что у таких работников труд онлайн теперь станет нормой и что обратного пути нет. В то же время выявились и серьезные сдерживающие факторы нетехнологического характера. Экономическая эффективность дистанционной работы неочевидна, а нарушение баланса между трудом и частной жизнью вне работы может стать острой социальной проблемой. Хотя ответы на эти вызовы появятся в будущем, уже первые исследования показывают, что существуют веские экономические и социальные ограничения и причины для озабоченности.

       В апреле 2020 г ？Европейский фонд за улучшение условий жизни и труда？ - Еврофонд (European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions, Eurofond) провел широкомасштабный онлайн-опрос ？Жизнь, труд и COVID-19？ с целью изучения воздействия пандемии на благополучие европейцев. В опросе приняли участие 85 тыс. человек[1]. Вопросы дистанционной занятости стали одним из фокусов обследования. Хотя окончательные результаты будут опубликованы позже, предварительные данные уже известны.

       Согласно результатам обследования, более трети занятых в европейских странах (37%) в результате пандемии начали работать удаленно (рис.1). Наибольшее распространение удаленная работа получила в государствах Северной Европы и Бенилюкса, где это затронуло более половины всех занятых. В то же время в ряде стран Южной и Юго-Восточной Европы (в Испании, Греции, Румынии, Болгарии, Венгрии) такой режим работы оказался наименее востребованным, и здесь дистанционная занятость охватила 30% работников и менее.

       Распространенность онлайн-режима зависит от структуры экономики, поскольку не всякая трудовая деятельность может осуществляться дистанционно. Если разного рода финансовые и информационные услуги, бизнес-консультирование относительно легко уходят в онлайн, то в ресторанном бизнесе, туризме и сельском хозяйстве в рамках основной деятельности это практически невозможно. Таким образом, чем выше доля ？продвинутых？ услуг в экономике, тем выше показатели охвата. Это во многом объясняет межстрановую дифференциацию. Южная Европа, где доля занятых в туризме и связанных отраслях велика, оказалась менее подготовлена к удаленной работе, чем технологически более продвинутые страны Северной и Северо-Западной Европы с иной специализацией экономики. Одним из следствий этого стало более заметное сокращение рабочего времени в странах первой группы по сравнению со второй.

       Рис.1 Дистанционная занятость, % от всех занятых [2] , апрель 2020 г.

       Структурные различия также объясняют наличие предшествующего опыта работы онлайн, облегчившего адаптацию. Если среди никогда не работавших в таком режиме только 24% респондентов сумели его освоить, то среди имевших опыт – 56%[2]. Это дало преимущество возрастной группе 35-49-летних по сравнению с людьми старше 50 и молодежью, только начинающей свою профессиональную карьеру[3].

       Кризис высветил проблему наличия цифровых навыков, которые облегчают адаптацию к быстрым изменениям. Сочетание профессии, в принципе позволяющей работать из дома, и наличия навыков для практической реализации такой возможности повысило шансы на сохранение работы и дохода в условиях ？вирусного？ шторма. Навыки цифровизации и условия доступа к ним становятся, таким образом, новым фактором социально-экономического неравенства.

       Широкое распространение работы онлайн показывает, что такой режим для целого ряда профессий имеет несомненные преимущества и перспективы. Это позволяет многим наблюдателям считать, что почти полный охват такой занятостью скоро станет новой ？нормальностью？. Однако естественный эксперимент по освоению онлайн-режима выявляет не только преимущества и возможности, но и серьезные проблемы.

       Вопрос об экономической эффективности удаленной работы для работодателя далеко не очевиден. Мониторинг деятельности работников затруднен, разрушается корпоративная культура, исчезают или минимизируются преимущества от живого социального взаимодействия и кооперации, появляется дополнительная проблема безопасности конфиденциальной информации. Эти проблемы могут обостриться, если онлайн станет долговременной нормой, а не только краткосрочной адаптивной реакцией.

       Но ограничения лежат и на стороне предложения труда. Опрос Еврофонда выявляет беспокойство работников по поводу того, что ？проникшая？ в дом работа вытесняет частную жизнь, разрушая сложившийся баланс между профессиональной деятельностью и свободным временем (рис.2).

       Рис.2. Оценки баланса рабочего и внерабочего времени

       в условиях пандемии в целом по Евросоюзу, % [4] , апрель 2020 г.

       Респонденты жалуются на то, что дома трудно сконцентрироваться на работе из-за семейных обязательств, что работа мешает нормальной семейной жизни, оставляет мало сил на домашние дела. Каждый третий опрошенный европеец сообщает о том, что постоянно включен в работу и продолжает беспокоиться о ней и во внерабочее время, что мешает уделять достаточно внимания семье и дому. Женщины острее чувствуют нарушение баланса рабочего и внерабочего времени, чем мужчины. Особенно сильно гендерные различия проявляются в странах Южной и Юго-Восточной Европы. В Северной Европе баланс между профессиональной деятельностью и свободным временем мужчины и женщины оценивают примерно одинаково[4].

       Каждый четвертый (24%) работающий онлайн сетует на то, что приходится тратить на выполнение заданий и поручений не только рабочее, но и свободное время, тогда как занятые вне дома говорят об этом существенно реже (среди всех занятых, работающих дома и вне дома, факт работы в свободное время отметили 18% опрошенных)[5]. В итоге дистанционная занятость нередко вынуждает быть включенным в производственную деятельность существенно большее время, чем при офлайновом режиме. Таким образом, работа онлайн нарушает баланс между рабочим и свободным временем: страдают и работа, и семейные дела.

       Проводившиеся в России обследования по проблемам дистанционной занятости в условиях пандемии методологически отличаются от обследований Еврофонда, поэтому сопоставимость имеющихся данных ограничена. В опросе ФОМа (Фонда общественного мнения) в мае 2020 г. каждый четвертый работавший россиянин (23%) сообщил о переводе на удаленную работу[6]. Такой же результат (22%) был получен в ходе интернет-опроса, проведенного в этот же период НИУ ВШЭ. Согласно этому обследованию, занятые в онлайн-режиме россияне также скептически оценивали его эффективность. Примерно половина переведенных на удаленную работу отмечали снижение производительности своего труда, 40% заявили, что производительность не изменилась, и только 10% отметили, что она повысилась[7].

       По-видимому, в постковидном будущем сфера дистанционной работы и охват ею расширятся. Однако границы такой экспансии неочевидны, поскольку её перспективы зависят далеко не только от технологических возможностей, которые, конечно, будут развиваться. Социальные и психологические ограничения могут поставить труднопроходимый барьер на этом пути. Кроме прямого негативного отношения работников к дистанционной работе, они формируют социальный запрос на ее дополнительное регулирование. Оно может реализоваться в новых законодательных нормах, направленных на защиту работников от ？дистанционной эксплуатации？. В итоге издержки для работодателей непропорционально возрастут, снижая тем самым стимулы к продвижению дистанционной занятости.

       Примечания:

       [1] Living, working and COVID-19. First findings – April 2020 www.eurofound.europa.eu/publications/report/2020/living-working-and-covid-19

       [2] Living, working and COVID-19. First findings – April 2020 www.eurofound.europa.eu/publications/report/2020/living-working-and-covid-19

       [3] https://www.eurofound.europa.eu/data/covid-19/working-teleworking

       [4] https://www.eurofound.europa.eu/data/covid-19/working-teleworking

       [5] Living, working and COVID-19. First findings – April 2020 www.eurofound.europa.eu/publications/report/2020/living-working-and-covid-19

       [6] https://www.cbr.ru/Collection/Collection/File/27918/inFOM_20-05_4.pdf

       [7] https://econs.online/articles/ekonomika/karantinnaya-ekonomika-i-rynok-truda/