За последние полвека армия и флот так и не выдвинули из своих рядов собственных Мольтке и Шлиффенов
Михаил Ходаренок
Продолжение. Начало № 5, 2014 г.
Обратимся для начала к публичным выступлениям персон, относящихся, по всей видимости, к современным столпам российской военной науки и своего рода местным основоположникам. Обычно подобные речи начинаются с анализа угроз (тема, крайне любимая военачальниками), бичевания происков и коварных замыслов мирового империализма во главе с США, осуждения двойных стандартов Запада в целом и НАТО в частности. Затем знатный военный ученый плавно переходит к разбору и хулению разного рода антипатриотических кинофильмов и газетных материалов (недостатка в подобных мерзостях типа фильмов ？Штрафбат？ и ？Сволочи？, кстати говоря, в стране нет). От души оттоптавшись на негодяйских лентах, книгах и газетных материалах, военачальник плавно переходит к проблемам патриотического воспитания молодежи. И в конце своей речи излагает разного рода просьбы о материальном вспомоществовании и о включении под тем или иным соусом военной науки в структуры РАН.
Тем, связанных с обоснованием боевого и численного состава Вооруженных Сил, проблем комплектования и подготовки кадров, совершенствования планирования применения армии и флота видные военные ученые, как правило, в своих публичных выступлениях не касаются. Тут очень легко угодить в диссонанс с ？генеральной линией партии？ и быть отлученным от всех видов довольствия и кормления. И самое страшное, как говорят моряки, увидеть на мачте флагманского корабля сигнал ？Главнокомандующий выражает вам неудовольствие？. А бичевать проклятый империализм – занятие со всех точек зрения безопасное. Коснись же какого-либо острого вопроса, так еще неизвестно, что из этого может выйти. Скорее всего нехорошее что-нибудь получится. А тут вся ученая жизнь прошла в умелой настройке собственного уха на мнение руководства. То, что после подобного рода выступлений совершенно невозможно о знатном военном ученом сказать – видный теоретик и практик строительства Вооруженных Сил, так это уже далеко в данном деле не главное.
Коллаж Андрея Седых
Но все сказанное выше – только в качестве небольшого лирического отступления. Теперь по делу. Один из острейших вопросов военного строительства (тем более в современных условиях) – обоснование разумной структуры Вооруженных Сил, а также боевого и численного состава армии и флота. Публичной полемики по этому поводу практически не ведется. Политики первого эшелона ограничиваются словами ？мобильная？, ？компактная？, ？современная？. В лучшем случае добавляются только одна цифра и только одна дата – ？не менее 70 процентов современного вооружения и военной техники к 2020 году？. А этот срок, считай, уже послезавтра.
Но к словам ？мобильная？ и ？компактная？ нужны какие-то критерии. Иначе эти определения так и останутся на уровне заклинаний. Скажем, никто не против мобильности. Но более 95 процентов материальных средств, необходимых для ведения масштабной современной войны, могут быть переброшены в район боевых действий только железнодорожным и/или морским (водным) транспортом. Что же до наличия военно-транспортных самолетов в российских ВВС, то имеющимся парком машин ВТА сегодня не поднять за один вылет даже одну воздушно-десантную дивизию. Причем самолетов ВТА межконтинентальной дальности полета у нас практически нет (речь идет о численности, которая имеет оперативное значение). Да и тяжелых вертолетов весьма и весьма немного. Эти факты общеизвестны. Самое печальное – требуемые вооружение и военная техника не появятся в Вооруженных Силах одномоментно. Никакой политической волей тут ситуацию не поправишь. Ну не возникнут сотни тяжелых самолетов ВТА от грозного окрика. Нужны годы и годы упорного созидательного труда.
Что же касается подходов к обоснованию численности и соответственно структуры современной Российской армии, то сегодня есть несколько точек зрения, как это необходимо делать.
Одни знатные военные ученые говорят, обращаясь к политикам: ？А вы напишите нам в военной доктрине, кто у нас противник и кто союзник. И мы на основе подобных руководящих указаний легко и с энтузиазмом выстроим армию？. То есть речь идет о том, чтобы политическое руководство ясно сформулировало перед строителями Вооруженных Сил цели и задачи. А уже от задач военные приступят к военному строительству. И все получится. Подобный подход – строить от задач – на первый взгляд выглядит более чем убедительным и единственно возможным. Однако в наше время нет ничего более опасного (и подробно об этом чуть позже, в следующих публикациях). Относительно военной доктрины, в которой должно быть все ясно и предельно конкретно указано, то как ракетчик по первому образованию такой подход я называю идиотизмом на высококипящих компонентах ракетного топлива.
Другие говорят: ？Давайте строить армию и флот на основе анализа соотношения сил и средств на тех или иных театрах военных действий. И после этого приступим к созданию Вооруженных Сил？. Но и это страшная утопия, в корне идущая вразрез со здравым смыслом, а также современными возможностями экономического комплекса страны (и в том числе мобилизационными). Достаточно, наверное, только одного примера. В частности, мобилизационные возможности лишь одного Шэньянского военного округа Китая – 60 миллионов молодых людей. Население всего российского Дальнего Востока – меньше шести миллионов человек. Для полноты картины надо еще сравнить отечественный экономический потенциал с аналогичным Европейского союза на западе и Китая на востоке. Отличия – на порядок.
Сейчас армию и флот ни от задач, ни от анализа соотношения сил и средств на ТВД строить нельзя. И вот по какой причине. Военно-политическая обстановка в настоящее время такова, что достаточно трудно конкретно сказать, кто союзник, кто противник, с кем и когда придется воевать. Некоторые неумные люди утверждают, что России необходимо в наше время заниматься поиском союзников. Иногда в этих целях даже создаются липовые военные блоки. Но никчемные стратеги при этом забывают, что настоящие союзники появляются только при совпадении глубинных национальных интересов. Нет совпадения – и никакими силами не притянешь за уши никаких союзников. А если кое-кто и называет себя сегодня союзником России, то исключительно в целях получения вооружения и военной техники по бросовым ценам (а еще лучше – бесплатно). Помимо всего прочего, военный блок, не предназначенный для немедленного вступления в конкретную войну, аморален и химеричен.
Кроме того, сегодня мы должны создавать армию и флот для противодействия настолько удаленным в будущее угрозам, что они не могут быть надежно спрогнозированы.
Что же делать? Как строить армию и флот, какие подходы положить в основание этого процесса? Для начала – никакого анализа угроз. Никакого анализа соотношения сил и средств. Никаких задач. Только здравый смысл и только возможности экономического комплекса страны.
Наверное, лучше всего разобрать это на примере дальней авиации.
В начале несколько рассуждений общего и весьма наукообразного характера, немного выбивающихся из стиля данного материала. Стратегические бомбардировщики и сегодня остаются сложнейшими боевыми системами. Для точной, быстрой и надежной доставки мощной боевой нагрузки на большую дальность и выживания в полете требуется скоростной многорежимный грузоподъемный носитель с экономичными двигателями и связанными воедино совершенным обзорно-прицельным оборудованием, пилотажно-навигационным комплексом, системой управления вооружением и системой радиоэлектронной борьбы. Преодолеть технические проблемы и создать такую машину под силу лишь крупным коллективам разработчиков, обладающих высокой квалификацией, опытом и незаурядным мастерством, в сотрудничестве с мощными научно-исследовательскими центрами, располагающими уникальной экспериментальной базой и производственными предприятиями. Неудивительно, что ранее позволить себе иметь стратегические бомбардировщики могли лишь три страны: СССР, США и Великобритания. В дальнейшем из этой тройки выбыла Великобритания. В настоящее время складывается впечатление, что США останутся в данной области монополистами. Иными словами, дальняя авиация – некая реперная точка. Наличие подобной авиации – несомненный признак военного величия державы и лучшее средство проецирования военной мощи в самых удаленных уголках земного шара.
С этого момента вновь будем объясняться, как и обычно, исключительно простым языком. Можно сказать, на пальцах. Каким должен быть боевой и численный состав дальней авиации?
Это может быть только оперативное объединение (то есть воздушная армия Верховного главного командования). Если дальняя авиация будет представлять собой силу, меньшую оперативного объединения, перед которым можно ставить оперативные и оперативно-стратегические задачи, то, считай, дальней авиации в стране нет.
Поэтому непременно должна быть воздушная армия в составе как минимум трех тяжелобомбардировочных дивизий трехполкового состава. Если меньше, то дальняя авиация обычными средствами поражения будет неспособна нанести элементарный массированный удар. Он, как известно (а для очень многих это неизвестно), может быть нанесен только воздушной армией. Если планка ниже (корпус, дивизия), то это уже всего лишь групповой удар.
И самое главное – при меньшей численности ДА исчезает такое понятие, как оперативное искусство. Его и не может быть, если дальняя авиация представлена полутора десятками современных бомбардировщиков, исправных из которых только, к примеру, пять. А нет оперативного искусства ДА, нет и дальней авиации.
Поэтому если речь вести о воздушной армии, то в этом случае мы легко выходим на требуемую численность стратегических бомбардировщиков. В основу этих крайне простых подсчетов положим тяжелобомбардировочный авиационный полк в составе 20 машин. Дивизия в этом случае – 60 бомбардировщиков. А армия – примерно 180. Если будет меньше, то перед дальней авиацией уже нельзя ставить каких-то серьезных задач даже в конфликте низкой интенсивности (как принято сейчас говорить). К этой цифре (180 машин) надо добавить еще численность стратегических бомбардировщиков в учебных центрах, вузах, центрах переучивания летного состава, учесть необходимость ремонта и модернизации самолетов. После этого минимальная цифра стратегических бомбардировщиков составит не менее 200–210 боевых машин.
Далее. Дальняя авиация немыслима без достаточного количества современных самолетов-заправщиков. Если их число символическое, как сейчас (что на практике означает опять-таки отсутствие возможности решать задачи оперативного масштаба), то можно смело сказать – у нас нет дальней авиации. Стало быть, количество самолетов-заправщиков должно быть сопоставимо с количеством стратегических бомбардировщиков. Или составлять хотя бы половину от численности ДА. Значит, не менее 100.
К этому следует добавить средства управления (воздушные командные пункты, самолеты дальнего радиолокационного обнаружения и управления), средства РЭБ (специализированные самолеты радиоэлектронной борьбы) и средства стратегической разведки (самолеты-разведчики и БЛА с соответствующей дальностью полета).
Что касается средств разведки, то у нас это, надо отметить, застарелая отечественная болезнь. Скажем, создаются средства поражения, а про средства разведки, способные обеспечить средства поражения соответствующими разведданными на дальность поражения, забывают. А средство поражения без данных разведки уже и не совсем средство поражения.
Особо надо остановиться на авиационных средствах поражения для дальней авиации. Это должны быть непременно крылатые ракеты большой дальности полета в ядерном и неядерном исполнении (ГЗКР в ближайшей перспективе), разнообразные высокоточные боеприпасы (от бомб свободного падения типа JDAM до управляемых ракет самого различного назначения). Словом, спектр авиационных средств поражения дальней авиации должен позволять с высокой эффективностью решать любые задачи в конфликте любой интенсивности на любом театре военных действий.
Что надо еще иметь в виду. Кто-то же должен в стране создавать стратегические бомбардировщики. Значит, должно быть в наличии соответствующее оборонное КБ. Но если это КБ создало последний стратегический бомбардировщик 50 лет назад, то, наверное, люди там уже разучились пользоваться и калькуляторами. Последние 20 лет это КБ было занято непонятно чем, с большими потугами производя один гражданский самолет в год-два. В общем, есть все основания предполагать, что инженерно-технический состав в таком коллективе уже утратил требуемую квалификацию.
То есть КБ обязано непрерывно заниматься конструированием и модернизацией летательных аппаратов – как гражданских, так и военных. И производить их в соответствующих масштабах (промышленных, как принято говорить). Естественно, должен быть серийный завод и даже не один. И люди на этих предприятиях должны быть заняты высокопроизводительным трудом на высококачественном современном оборудовании. То есть масштабное производство отечественных гражданских самолетов и стратегических бомбардировщиков находится в прямой и органической связи. Если эти условия не выполняются, никакой ПАК ДА создан быть не может.
Еще ко всему этому надо добавить вузы, учебные подразделения, ремонтную базу, полигоны. Ничего упускать нельзя. Иначе сложнейший организм под названием дальняя авиация так и не заработает.
Что мы имеем сейчас? Дальняя авиация по факту не является оперативным объединением. Численный состав ее явно недостаточен. Количество самолетов-заправщиков мизерно. Воздушных командных пунктов и отвечающих современным требованиям самолетов ДРЛО нет. Специализированных самолетов РЭБ нет. Стратегических средств разведки нет.
Наконец, в свое время дальняя авиация строилась исключительно от задач (о гибельности такого подхода уже говорилось выше). То есть она (и средства поражения в первую очередь) и сегодня предназначена исключительно для ракетно-ядерной войны с Соединенными Штатами Америки. Никакой иной задачи в любом другом вооруженном конфликте решать ДА в настоящее время практически неспособна. Тем более перед ней невозможно ставить задачи оперативного масштаба в войне с применением только обычных средств поражения. То есть на вопрос, есть ли у нас дальняя авиация в принципе, отвечать можно очень уклончиво и с разного рода оговорками. Начинать ответ придется со слов ？Видите ли？.
И еще раз – что значит создавать вооружение и военную технику ？от задач？? Самым печальным примером тут, наверное, является самолет Ту-22. Он создавался исключительно с одной целью – нанесения удара крылатой ракетой типа Х-22 по авианосцам. Для выполнения любых других задач он практически не предназначен. Применять Ту-22 с бомбами свободного падения даже в конфликте низкой интенсивности просто самоубийственно. И война 08.08.08 тут самый яркий пример.
Да и еще очень большой вопрос, как бы этот самолет отработал по своему основному предназначению. Чтобы представить, как Ту-22 удастся выйти на рубеж пуска КР Х-22 на дальности 300–400 километров от АМГ США, надо быть очень большим оптимистом. Помимо всего прочего, в настоящее время такой дальностью полета, как Ту-22, обладают современные истребители. Сегодня этот самолет (в его первоначальном облике) можно рассматривать только как анахронизм времен холодной войны. А ведь, повторю, в основу при его создании был положен принцип ？от задач？, точнее, от одной задачи, причем узкоспециализированной. Такой путь более чем гибелен. Сформировал ？задачу？, сориентировал промышленность, Военно-воздушные силы, а ？задача？ через пять лет исчезла. Или видоизменилась до неузнаваемости.
То есть изначально дальняя авиация должна быть ориентирована на решение самого спектра оперативных и боевых задач, в конфликтах любой интенсивности, на любых театрах военных действий. Можно сказать даже так: была бы такая авиация с соответствующими средствами поражения, а кого бомбить – всегда найдется. Если применять такой подход при создании ДА, то она пригодится в любой обстановке и в любой войне. И большие средства, затраченные на ее создание, не будут выброшены на ветер.
Продолжение читайте в № 17, 2014 г.
Михаил Ходаренок
В наших рядах и не должно быть своих Мольтке или Шлиффенов, по той одной причине, что мы не немцы, которых бивали не единожды. У нас пока нет своих Румянцевых и Суворовых. Критика неизвестных "персон" - дело конечно безпроигрышное, гораздо труднее взять конкретно какую-нибудь и попытаться аргументированно опровергнуть тот или иной тезис. Так в полемике и может появиться что-то полезное, а огульно, на мой взгляд, не получилось. Например, заслуживающая внимания мысль: //Что же делать? Как строить армию и флот, какие подходы положить в основание этого процесса? Для начала – никакого анализа угроз. Никакого анализа соотношения сил и средств. Никаких задач. Только здравый смысл и только возможности экономического комплекса страны.// - настолько однозначна, насколько и нет. Что такое "здравый смысл" без задачи и без цели? Когда армию не перевооружали, финансы выделяли только на существование личного состава и даже не на БП, то тоже ведь там наверху все объяснялось "здравым смыслом". Угроз нет, противника нет, мы за мир и т.к.д. Нет, так быть не может. Надо просто вспомнить первую строчку Гимна РФ и понять что это и есть задача - задача великой страны , кроме всего прочего определяющего величие, иметь и соответствующие ее статусу ВС. Далее читаем ВД и видим ее не агрессивную направленность - это тоже задача. Кроме того в ней есть и анализ угроз и задачи строительства ВС.
Т не могло появиться Мольтке и Шлиффенов. Бюрократический стиль руководства исключает возможность появления таковых. В царстве торжествующей бюрократии, каковым являются ВС РФ (по преемственности от ВС СССР) гениальность определяется служебным положением, и чиновник 8-го класса гениальнее чиновника 9-го класса.
"За последние полвека армия и флот так и не выдвинули из своих рядов собственных Мольтке и Шлиффенов" Странно это читать! Надёюсь автор знает о маршале Советского Союза Николае Васильивиче Огаркове?
ВС должны выполнять для две основные задачи. Во-первых, сведение к минимуму вероятности агрессии со стороны вероятных противников и во-вторых, если сдержать агрессию не возможно, то победить в войне. Не ставя перед ВС таких задач, они станут просто необходимым элементом государства, заранее обреченными на поражение. Для победы необходимо превосходство причем не столько количественное, сколько качественное. Суворов и Ушаков умели меньшими силами побеждать более многочисленного противника, надо и современникам учиться этому. Готовить современную армию ко всему уже призывали некоторые, так же как и отдать ОПК в свободные руки рынка. Что значит готовит армию ко всему? Кстати, это тоже ведь задача. Так что без них никак нельзя. Прежде всего получив такую задачу, станешь готовиться к самому худшему - к войне с самым сильным и опасным противником, которого, хочешь или нет, будешь оценивать со всех сторон, находя наиболее слабые и уязвимые места, чтобы нанести удар наверняка и победить. И как можно строить свои ВС без оценки вероятного противника? Ведь не получиться.
Очень интересная статья. Стиль повествования а-ля Ю. Латынина вперемешку с проявлениями нарциссизма. "А армия – примерно 180. Если будет меньше, то перед дальней авиацией уже нельзя ставить каких-то серьезных задач даже в конфликте низкой интенсивности".... Да ну? А если 170? Или 160? А если каждый из носителей имеет на борту с десяток КР, то предполагаемый гипотетический удар может наносится 1600 КР. И это по мнению автора ничтожно? А 1800 в принципе меняет дело? Полагаю М. Ходаренок, особо не думая, установил численный состав дальней авиации США, как образец. Если меньше чем у США - то " то перед дальней авиацией уже нельзя ставить каких-то серьезных задач даже в конфликте низкой интенсивности". А как известно на вооружении стратегической авиации ВВС США состоят бомбардировщики типов В-1В, В-2А и В-52Н (всего 181 самолет с учетом самолетов, находящихся в активном резерве при частях и в составе командования резерва ВВС). Непонятна претензия в адрес КБ Туполева. И вообще странно. В недавних статьях удивлялись: чего это новым фирмам дают работы, которыми они не занимались? Теперь подул новый ветер и вот уже КБ Туполева слишком дряхлое и старое, чтобы проектировать ПАК ДА. Скажите уж прямо, кто тогда должен этим заниматься? Сухой? Иркут? Сухой никогда не делал бомбардировщики, если конечно не считать экзотический Т-4. Забыли сколько на страницах ВПК было вони когда начали проектировать SSJ-100? А может Иркут? так у этой фирмы вообще нет КБ, разработку Су-30МКИ и дальнейших модификаций проводило КБ Сухого по заказу Иркута, и барыши от продажи самолетов текли именно в Иркут, а не Сухому. Похоже что начинается борьба за пирог в виде госденег на разработку ПАК ДА. И эта статья первая в цикле. Посмотрим что будет в продолжении.