В базу ？Эккернферде？ (ФРГ) 25 мая с боевого патрулирования, осуществлявшегося по заданию Морского штаба НАТО, вернулась немецкая субмарина U33 типа 212А. Этот факт прошел незамеченным для медиа. А зря – отмечая каждый патрульный полет авиации НАТО над Балтикой и Черным морем, СМИ забывают о подводном патрулировании, а ведь подводная разведка дает больше информации о нашем флоте.
Пока могучие державы мира бодаются в атомном подводном кораблестроении, другие страны заняты совершенствованием подводных сил иного рода, в частности подлодками с неатомными установками. Это хорошо для США, но плохо для России, когда она должна решать этот вопрос в одиночку. Трудная дилемма между атомным и неатомным кораблестроением, но решать вопрос надо.
Знаменитая ？Варшавянка？, хотя и модернизирована в последнее время, все же продукт прошлого века. Вооруженная ракетами ？Калибр？, она стала больше наступательным видом вооружения, чем многоцелевой подводной лодкой. Ее когда-то из-за малошумности называли ？черной дырой？, но это определение уходит в прошлое, потому что, например, в Швеции (в США тоже) разрабатываются новые акустические системы, так называемые комплексные (конформные) ГАС.
Да и сама модернизация проекта 877 уже не дает желаемых результатов. Вопрос должен решаться радикально, то есть заменой энергетической установки на более эффективную, чем дизель-электрическая, а отсюда вытекает создание и новой платформы электронного и боевого вооружения, желательно модульного типа.
Уже с конца XX века в неатомном кораблестроении развиваются два типа энергии движения – воздухонезависимые энергоустановки (ВНЭУ), где основой являются топливные элементы и паровые турбины, и технология Стирлинга – использование двигателя с преобразованием тепла в замкнутом цикле. Этот принцип успешно был реализован шведской судостроительной компанией KOCKUMS для подводной лодки А14 (Nacken) еще в 1988 году.
Но все же Германия имеет заслуженный авторитет в области подводного кораблестроения, хотя и не обладает атомным подводным флотом. После окончания холодной войны Германия закрепила за собой роль одного из лидеров в области создания неатомного флота.
Старые конструкции немецких дизель-электрических подлодок (ДПЛ) союзники растащили по своим квартирам, и к слову, они стали основой создания подводных лодок (ПЛ) в других странах. Германии же пришлось начинать почти с нуля. Она с этим справилась, немцы в буквальном смысле совершили революцию в подводном кораблестроении.
Новые ПЛ, избавившись от необходимости регулярно всплывать для зарядки аккумуляторных батарей, получили возможность дольше находиться под водой, что повысило их скрытность и позволило более эффективно решать задачи ведения разведки, контролировать коммуникации, отражать атаки потенциального противника, принимать активное участие в морских учениях объединенных сил флотов НАТО.
С 2014 года Германия регулярно участвует в морских мероприятиях Североатлантического альянса, развертывающего четыре постоянные военно-морские оперативные группы, две из которых имеют свои оперативные и патрульные районы в Северном и Балтийском морях. Они в настоящее время укомплектованы немецкими кораблями. В состав эскадры ПЛ в Германии входят шесть ПЛ типа 212А.
Подводные лодки используют свои дальние гидролокаторы и электронные телекоммуникационные разведывательные системы для сбора важной информации (акустические ？портреты？ кораблей потенциального противника) и могут поражать подводные и надводные цели. Немецкие подводные лодки относятся к числу самых современных неядерных ПЛ и предназначены для выполнения глобальных и долгосрочных задач. Благодаря своим размерам, конструктивным и маневренным характеристикам они особенно хорошо подходят для использования вблизи побережья, в узкостях и на мелководье. А с воздухонезависимыми силовыми установками они могут долго оставаться под водой.
Патрулирование в мирное время является частью мер, обеспечивающих наблюдение за деятельностью российского ВМФ. Командующий 1-й оперативной флотилией германских ВМС, куда входит 1-я эскадра ПЛ, адмирал Кристиан Бок заявил: ？Мы несем особую ответственность в Балтийском море за безопасность Североатлантического союза. Наши партнеры ожидают, что будем играть ведущую роль. Балтийское море является продолжением Северного фланга. Для наших союзников в Польше и Прибалтике это единственный ？мокрый？ маршрут снабжения, спасательный круг, имеющий только один естественный доступ. Даже в кризисные времена перед любой кризисной ситуацией подкрепления и поставки для населения идут по этому морскому пути. Поэтому мы должны обеспечить свободу и безопасность этих маршрутов. Это включает в себя знание того, кто движется в Балтийском море, когда, где и с какими намерениями？.
Немецкие ПЛ – опасный противник, так как, кроме перечисленного выше, ведут и негласное наблюдение за кораблями, проходящими испытания в Балтийском море. В России именно петербургские и калининградские верфи являются основными строителями кораблей для ВМФ, и Балтийское море для них – испытательный полигон.
Обстановкой в Балтийском море озабочена и нейтральная Швеция. Еще в июне 2015 года министр обороны Швеции объявил, что Стокгольм обязуется закупить две ПЛ типа А26, строительство которых должно быть завершено до 2024 года.
Шведские подводные лодки славятся своей скрытностью, что в значительной мере связано с их воздухонезависимой энергоустановкой по типу Стирлинга. На сегодня это не является уникальностью, многие страны уже эксплуатируют лодки с ВНЭУ.
Шведская фирма KOCKUMS представила три различные версии А26 в зависимости от водоизмещения. Все они имеют большое преимущество перед существующими ПЛ типа ？Готланд？: специальное хвостовое оперение для большей маневренности в сложных водах Балтики, использование торпед, управляемых по проводам, новая акустическая установка. Еще одной важной особенностью является специальный ？многоцелевой？ портал для развертывания спецназа и подводных транспортных средств, что очень востребовано для современных подводных лодок, а также средства, обеспечивающие постановку ПЛ на дно. Предполагается модульность новых конструкций специализированных вариантов, например платформы для размещения 18 КР ？Томагавк？ в системе вертикального запуска. Явный разведывательный уклон в проектировании А26 не означает, что все полученные сведения будут оставаться в пределах Швеции.
Не секрет, что достижения своих ？друзей？ в подводном кораблестроении используют США. Надо отдать должное американским конструкторам, которые весьма открыто внедряют чужие идеи и наработки, при этом весьма творчески их развивая. Скажем, они использовали советские наработки 60–70-х годов в создании атомных субмарин типа ？Вирджиния？ и в программе Tango-Bravo – предмет отработки идеологии инновационных решений для подводных лодок нового поколения, которые должны быть вдвое меньше по водоизмещению и вдвое дешевле по цене, нежели Virginia. В основу положен принцип, высказанный еще адмиралом флота Георгием Егоровым (1918–2008): ？Подводная лодка должна быть не подводным монстром, а подводной лодкой небольшого водоизмещения. Быстра, а жалит, как оса. Поразила и испарилась？. Георгий Михайлович не был сторонником ？лодок-арсеналов？ типа ？Акула？ и ？Курск？, от которых мы не отказываемся до сих пор в ущерб многоцелевым. Мы, к сожалению, еще во многом отстаем от остальных кораблестроителей в использовании как собственного опыта, так и иностранных наработок. В этом наша основная беда.
Вадим Кулинченко,
капитан 1-го ранга в отставке, ветеран-подводник, участник боевых действий
Опубликовано в выпуске № 35 (848) за 15 сентября 2020 года