Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2021

       РАЗВЕДЕННЫЕ МОСТЫ

       Снова сон приснится черный, предвещающий беду,

       Надо мною он снижается, как птица,

       Что везут меня, мальчонку, вновь по ладожскому льду,

       И обратно не надеюсь воротиться.

       Вижу вновь над преисподней этот вязкий шинный след,

       Под обстрелом, на апрельском льду непрочном.

       У меня к судьбе сегодня никаких претензий нет,

       Говорю я ей спасибо за отсрочку.

       Всю отпущенную квоту я истратил без следа,

       Я с друзьями и подругами прощался,

       Я менял свою работу и дома, и города,

       И назад уже потом не возвращался.

       Мне в пору′ сердечной смуты и душевной пустоты,

       Понукавшие вперед неоднократно,

       Часто снились почему-то разведенные мосты,

       Повернуть мне не дававшие обратно.

       Не могу уже, как равный, возвратиться в этот мир,

       Полный женщин, мною некогда любимых.

       Неужели я и вправду поднимался на Памир,

       Погружался в океанские глубины?

       И когда к речному устью понесет меня вода,

       В направлении кладбищенской ограды,

       Вспоминать я буду с грустью не московские года,

       А светящиеся ночи Ленинграда.

       И, не чувствующий боли, на пороге темноты,

       Уходящий в измерение иное,

       Я увижу за собою разведенные мосты

       Между жизнью моей прожитой и мною.

       БРОНЗОВЫЙ МАЛЬЧИК

       памятник неизвестному водителю в кобоне

       Елене Пахоруковой

       Этот мальчик из бронзы, стоящий на рыжем граните

       В материнском платке и поношенных валенках старых —

       Неразрывно связали теперь нас незримые нити, —

       В нем себя узнаю я, когда подхожу к пьедесталу.

       И зимою и летом, весной и в осеннюю пору

       Этот мальчик стоит у распахнутой настежь кабины.

       А водителя нет. Провалившись в апрельскую прорубь,

       Навсегда он ушел в ледяные крутые глубины.

       Вспоминая про голод и грохот осадных орудий,

       Будет жить этот мальчик, случайно оставшийся целым.

       Никогда о водителе он о своем не забудет,

       Что по льду его вез под бомбежкою и под обстрелом.

       Смерть за ними гналась по глубокому шинному следу.

       Он сказать бы спасибо водителю этому должен.

       Им спасенные дети увидели праздник Победы,

       А водитель безвестный до этой победы не дожил.

       Догорает над Ладогой алое пламя заката.

       Не пугают меня никакие болезни и старость.

       Этот бронзовый мальчик, в платок материнский закутан, —

       Это я. Я не вырос. Я вечно таким же останусь.

       ОТ СЕДЬМОЙ ДО ЦАРСКОГО

       Богу всемогущему хвала,

       Что живу еще я и поныне.

       От Седьмой до Царского Села

       Час всего от силы на машине.

       Мне подумать надо бы о том,

       Но судьба распорядилась круто,

       Я окольным двигался путем

       И сойти не мог уже с маршрута.

       Шел я, под жарою и пургой,

       По хребтам, изогнутым горбато.

       Заполярной тундрой и тайгой,

       Сонными проулками Арбата.

       Повидав в пути немало стран,

       Как туземцы прежде на ？Кон-Тики？,

       Плыл туда я через океан,

       Через Атлантический и Тихий.

       Переживший множество потерь,

       И шторма, и снежные метели,

       Почему-то думаю теперь,

       Что сейчас приблизился я к цели.

       Где среди заснеженной хвои,

       Под холодным слоем перегноя

       Спят сейчас родители мои,

       Путь сюда пройдя передо мною.

       Роман