Материал из номера
Ноябрь 2014
Скачать номер
в PDF формате
Памятники просто так никогда не ставят. И не ставили. Тем более во II веке н.э. Тем более смертной женщине, а не богине. Здесь, в древнем Херсонесе Таврическом, почти 2 тысячи лет назад памятник женщине был поставлен от имени народного собрания города.
Ее звали Элия Лаодика. Это имя звучит нежно и мелодично: будто легкий ветерок перебирает струны лиры, забытой изящной девушкой на скалистом берегу Черного моря...
Но наше воображение — всего лишь манипулирование милыми нам образами. К тому же оно имеет неприятное свойство разбиваться о неумолимые факты, такие же бесстрастные, как каменные стены древнего Херсонеса. И если говорить о фактах, то все, что нам известно об Элии Лаодике, можно уместить в пару строк. Она происходила из знатной семьи, была замужем за Титом Флавием Партеноклом, а урну с ее прахом нашли при раскопках Херсонеса в семейном склепе у крепостной стены города.
Фото: Александр Бурый Один из излюбленных приемов строителей в Херсонесе — opus mixtum: в кладке стен использовались камни и ряды плинф — плоских глиняных кирпичей
Мы не знаем, что подвигло сограждан поставить памятник жене Партенокла. Ее красота? Героизм? Самоотверженность? Мы даже не знаем, сколько было лет Лаодике, когда ее родным пришлось разжечь погребальный костер. В ее истории, как и в истории ее города, больше вопросов, чем ответов...
И, кстати, легкий ветерок в Карантинной и Песчаной бухтах, на берегах которых живет город-призрак, явление довольно редкое. Здесь чаще свирепствует соленый морской ветер. Он свистит в ушах, норовит выкрасть шарф и треплет вас за волосы, заодно выдувая из вашей головы образ изящной девушки с лирой. И тогда, стоя на обрывистом берегу, о который без устали разбиваются волны Черного моря, вы вспоминаете о том, что в череде известных вам из греческой истории и мифологии женщин по имени Лаодика — начиная c Электры и заканчивая царицей Понтийского царства Лаодикой VI — были и героини, и бессовестные интриганки, и даже детоубийцы...
Но стоит обернуться, увидеть руины Херсонеса, и подобные подозрительные мысли исчезают сами собой: слишком красноречивы эти заросшие седыми лишайниками камни. Нужно лишь напрячь воображение — все же куда без него? — и перед вами из небытия возникнет блестящий полис, известный сразу под четырьмя именами: Херсонес Таврический, Херсон, Сарсона и Корсунь. Да, он был основан позднее других греческих городов на Крымском полуострове, но именно ему выпала самая удивительная, бурная и знаменательная судьба...
Фото: Александр Бурый Остатки христианского храмового комплекса, с VI–VII веков служившего резиденцией херсонского епископа. Эти руины носят условное название "базилика с ротондой"
Прибывшие на этот скалистый берег 25 веков назад греки недолго ломали головы над тем, как назвать свою новую родину. Будущий город нарекли Полуостровом. То есть Херсонесом. Почему? Так на полуостров же высадились!
Судя по обилию топонимов "Херсонес", разбросанных по берегам разных морей, древние греки не особо фантазировали, придумывая название очередной колонии или освоенному полуострову. А чтобы окончательно в них не запутаться, уточняли, о каком именно Херсонесе идет речь. К примеру, нынешний Галлиполи в Турции в древности был известен как Херсонес Фракийский. Мармарика в Северной Африке носила гордое имя Херсонес Большой. Ну а Херсонес, основанный на юго-западном побережье Крыма, звали Таврическим. По той простой причине, что племена, населявшие тогда Крым, греки именовали таврами. Слава за ними закрепилась дурная: считалось, что тавры — народ свирепый, живет разбоем и приносит человеческие жертвы своей богине плодородия.
Правда, греков, основавших Херсонес Таврический в V веке до н.э., это не сильно заботило. Великая Греческая колонизация уже выплеснулась за пределы Средиземного моря: земель здесь давно не хватало. Как едко замечал тогда Сократ, "греки расселись вокруг Средиземноморья, как лягушки вокруг болота". Так что ни свирепые тавры, ни Понт Аксинский (древние греки называли Черное море "Негостеприимным". — Прим. авт.) не рассматривались колонизаторами в качестве причин, способных остановить продвижение границ ойкумены...
Фото: Александр Бурый Древние городские ворота
СОЮЗ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ
Лучше всего прийти к самому открытию музея-заповедника "Херсонес Таврический", когда шумные экскурсии еще не оккупировали древнее городище. Тогда удастся побродить по руинам в одиночестве, прислушиваясь к настойчивому призыву волн и тоскливым крикам чаек. И начать прогулку с Портового квартала — именно здесь и зародился Херсонес, именно здесь обосновались пришельцы из Гераклеи Понтийской и с острова Делос.
Есть в этом союзе колонистов из двух греческих полисов некая странная притягательность, о которой хочется сказать несколько слов.
Гераклея Понтийская была одним из самых цветущих городов Вифинии. Но не отличная гавань, не торговля, обогатившая горожан, не ученик Платона философ Гераклид составляли ее славу. Город стоял у реки Ахерон, которая, протекая через Ахерусийское озеро, уходила затем под землю. Надо ли напоминать, что Ахерон, река скорби, почиталась греками как одна из пяти рек Аида? А мрачное узкое ущелье, в котором она исчезала под землей, считалось входом в Подземное царство. Здесь с древнейших времен совершали обряды почитания умерших и вызывали их тени. Так что Гераклея Понтийская была последним рубежом на пути в царство мертвых.
Фото: Александр Бурый Перибол и протейхизма (справа)
А Делос был своего рода антиподом Гераклеи. Греки были уверены, что именно на этом, самом маленьком из Кикладских островов появились на свет сиятельные боги-близнецы — луноликая Артемида и солнечный Аполлон. Конечно, остров считался священным. Расположенный на нем город Делос даже не имел крепостных стен: жители совершенно не беспокоились о безопасности, уверенные в том, что святость места является наилучшей защитой. Но священный статус оборачивался и неудобствами: на Делосе нельзя было погребать мертвых, так что делосцам приходилось хоронить умерших на соседнем острове Ренея. А сам Делос, получается, был исключительно островом живых.
Стражи царства мертвых и обитатели острова живых, объединившиеся для основания новой колонии на чужом берегу, — многообещающее начало для легенды. Но если отвлечься от символических образов, то придется признать, что вряд ли в союзе гераклейцев и делосцев было что-либо мистическое. Почти одновременно в Гераклее случился политический кризис, вылившийся в конфликт аристократов и демократов, а Делос столкнулся с очередными притязаниями Афин на гегемонию. Демократы в Гераклее проиграли и были вынуждены покинуть родной город, так же как и те из делосцев, кто противился афинскому диктату. Изгнанные гераклеоты, обратившиеся за советом к знаменитому Дельфийскому оракулу, получили пророчество, что они заселят Таврический полуостров вместе с делосцами. Что они и сделали.
Конечно, их здесь никто не ждал: местные племена вовсе не собирались делиться землями. Так что довольно скоро колонисты озаботились возведением крепостных стен, дабы уберечься от нападений тавров и скифов. Впрочем, бурная история Херсонеса никогда не давала строителям сидеть без дела: оборонительные укрепления перестраивались, усиливались и надстраивались почти постоянно. Итог впечатляет даже сегодня, когда от крепостных стен осталось не так уж много.
Фото: Александр Бурый Так называемый Монетный двор Херсонеса, здание которого датируется III веком до н.э. Во время раскопок в 1904 году здесь было найдено более 40 бронзовых заготовок для чеканки монет
ОТ РЕСПУБЛИКИ ДО ИМПЕРИИ
Археологи считают, что уже к началу II века н.э. перед древними городскими воротами Херсонеса была построена протейхизма — дополнительная, передовая стена, которая возводилась перед основной крепостной стеной на ее наиболее уязвимых участках. Протейхизма сильно усложняла использование неприятелем осадных орудий. И даже если враг все-таки ее преодолевал, он попадал в ловушку — перибол, то есть свободное пространство между передовой и основной стенами. В таком случае нападавшим, оказавшимся в каменном мешке, можно было только посочувствовать: они были зажаты меж двух стен, а сверху на них летели камни, стрелы, копья и лились потоки кипящей смолы.
До поры до времени Херсонес успешно справлялся со своими врагами самостоятельно. И даже быстро добился процветания: херсонесцы оказались оборотистыми посредниками. Из Греции сюда ввозились товары, пользовавшиеся спросом даже у местных варваров, — украшения, оружие, оливковое масло, черно-лаковая посуда... А вывозились из Херсонеса меха, мед, воск, кожи, хлеб, рабы. И, конечно, рыба и гарум! Неслучайно при раскопках в Херсонесе было найдено несколько домов и усадеб "рыбопромышленников", огромные цистерны для хранения рыбы и даже опсополион — рыбный рынок, на котором продавались и рыбные соусы. Легко представить, как проклинали судьбу соседи богатых рыбопромышленников, в домах которых готовился тот самый гарум. Соус этот был необычайно популярен в Античности, его подавали и к сладким, и к соленым блюдам, он даже использовался как лекарство. Хвала небесам, что еще до того, как спустить все свое состояние на кулинарные деликатесы и покончить с собой, поняв, что придется есть обычную пищу, знаменитый римский гурман Апиций оставил книгу рецептов, где не забыл упомянуть и гарум. Благодаря ему мы знаем, что ингредиентами соуса являлись рыба, оливковое масло, уксус, соль, вино и травы. И все бы ничего, да только эту смесь оставляли гнить под солнцем в течение двух-трех месяцев. Представляете, как благоухал этот изысканный деликатес? Так что, несмотря на всю любовь к гаруму, в больших городах Древнего Рима действовал запрет на его производство...
Фото: Александр Бурый Руины двух церквей, построенных на арене театра — там, где раньше исполнялись трагедии и бились гладиаторы...
Разбогатевший и обросший новыми территориями Херсонес процветал. Он превратился в рабовладельческую республику, верховным органом которой являлось собрание полноправных граждан. Хозяйственными и текущими делами занимался ежегодно сменяемый совет, а контролировала все и вся коллегия номофилаков — "стражей закона". Город, спланированный по Гипподамовой системе, продолжал строиться, в III веке до н.э. в нем даже появился театр, после чего Херсонес уже трудно было считать глухой провинцией. Скорее всего, именно в этом театре местный историк Сириск зачитывал согражданам свой труд, в котором описывал варварские набеги на Херсонес. Трактат сего почтенного мужа до нас не дошел, зато сохранился высеченный на мраморе декрет, сообщающий, что Сириск был награжден золотым венком во время празднования дионисий.
Но вскоре Херсонес столкнулся с первой серьезной проблемой. Скифы, и до того не раз наводившие ужас на греков, обустроили свою новую столицу, Неаполь (современный Симферополь. — Прим. авт.), в опасной близости с Херсонесом. А затем принялись методично отвоевывать у республики земли: во II веке до н.э. Херсонес лишился ряда своих владений и был вынужден искать защиты у Боспорского царства (объединяло несколько городов восточной части Крымского полуострова, столица — Пантикапей, нынешняя Керчь. — Прим. авт.), трон которого в тот момент занимал легендарный Митридат VI Евпатор Великий. Войска Митридата разгромили скифов, но Херсонес дорого заплатил за помощь. Он потерял независимость и стал вассалом боспорского правителя. Правда, ненадолго: амбициозный Митридат вступил в противоборство с Римом и после трех кровопролитных войн, побежденный знаменитым Гнеем Помпеем, совершил самоубийство. А Херсонес в I веке до н.э. перешел под знамена Рима: Гай Юлий Цезарь признал за городом особый статус, и отныне он напрямую подчинялся римской администрации. Так что вплоть до разделения Римской империи на Западную и Восточную в цитадели Херсонеса попеременно квартировали солдаты I Италийского, XI Клавдиева и V Македонского легионов, а в бухте стояли корабли прославленного Флавиева флота...
Фото: Александр Бурый В одном из таких пристенных склепов была найдена и урна с прахом Элии Лаодики
ПОД ЗНАКОМ КРЕСТА
Практически в каждом квартале Херсонеса можно найти развалины христианского храма или часовни. Даже на орхестре городского театра, где сначала ставились трагедии и комедии, а в годы зависимости от Рима сражались гладиаторы, позже были построены две церкви, чьи руины можно увидеть и сегодня.
Христиане появились в Херсонесе задолго до того, как распалась Римская империя и город оказался под властью Византии (кстати, именно константинопольские чиновники переименовали Херсонес в Херсон. — Прим. авт.). Еще в первые века нашей эры в Херсонес — точнее, в расположенные рядом Инкерманские каменоломни — начали ссылать последователей Иисуса Христа. Мы не знаем точного числа ссыльных, нам неведомо, сколько их погибло на тяжелой каторге в Инкермане, но известно, что именно сюда в конце I века н.э. был сослан апостол от семидесяти, четвертый по счету папа римский святой Климент I. Вместе с остальными изгнанниками он работал в каменоломнях и продолжал проповедовать среди язычников. Житие святого Климента сообщает, что иногда он крестил до 500 человек в день. В итоге в Херсонес прибыл специальный посланник императора Траяна, который долго пытал святого Климента, а затем приказал привязать его к якорю и утопить в море.
Как ни странно, но следующий опальный папа римский появился в Херсоне в то время, когда христианство давно уже стало государственной религией Византии. Спустя пять веков после убийства святого Климента в херсонскую ссылку был отправлен 74-й епископ Рима — святой Мартин I, который скончался здесь в 655 году. Престарелый понтифик вызвал гнев византийского императора-монофелита Константа II, осудив монофелитство как ересь на Латеранском соборе в 649 году. За что и поплатился своей тиарой и жизнью.
Фото: Александр Бурый Изысканный мозаичный пол сохранился в Уваровской базилике — самой крупной церкви Херсонеса. Этот храм был открыт в 1853 году во время раскопок, организованных известным меценатом графом А. Уваровым
А спустя еще двести с небольшим лет в Херсон прибыли святые равноапостольные братья Кирилл и Мефодий — создатели старославянской азбуки. В 860 году византийский император Михаил III отправил их с миссией к хазарскому кагану. В предыдущем веке хазары, столицей которых был город Итиль (нынешняя Астраханская область. — Прим. авт.), отвоевали у Византии часть Крыма и продолжали угрожать империи, так что Константинополь предпочитал поддерживать с каганатом союзнические отношения. Хазары исповедовали иудаизм, но в IX веке в каганат начали проникать христианство и ислам. Богословские диспуты были одним из любимых развлечений правителей, а потому неудивительно, что каган направил в Константинополь послов, предложив Михаилу III прислать в Итиль ученого мужа. По сообщению Жития святых братьев, в письме кагана говорилось: "Если в споре он победит евреев и сарацин, мы перейдем в вашу веру".
В состав миссии, которую возглавлял Константин Философ (мирское имя Кирилла. — Прим. авт.), вошел и его брат. Подготовка к миссии шла в Херсоне, куда византийское посольство добралось осенью 860 года и пробыло здесь до конца зимы 861-го. За это время Константин Философ не только выучил иврит, отыскав себе учителя в иудейской общине города, но и, как сообщает Житие, "нашел здесь Евангелие и Псалтырь, написанные руськими письменами. И нашел человека, говорящего на этом языке. И беседовал с ним, овладев силой речи, опираясь на свой язык, установил различие гласных и согласных, молясь Богу, скоро начал читать и говорить". Ученые до сих пор ломают копья по поводу этого отрывка. Самые смелые утверждают, что это и есть свидетельство существования древнеславянской письменности до Кирилла и Мефодия, хотя никакие иные убедительные доказательства этого тезиса не найдены до сих пор. Другие считают, что этот отрывок — поздняя интерполяция. Третьи уверены, что это — ошибка переписчика: читать нужно не "руськими", а "сурьскими", то есть "сирийскими письменами"...
Фото: Александр Бурый За руинами "базилики 1935 года" виднеются развалины жилых кварталов. Именно там, как считают археологи, и находилось русское подворье
Можно не сомневаться, что в Херсоне Константин развил бурную деятельность: он даже успевает организовать успешные поиски мощей святого Климента. Житие сообщает, что Константин с местным епископом Георгием и клиром отыскал мощи папы римского на крохотном острове в море недалеко от берега. Мощи, часть которых Константин взял себе, были торжественно перенесены в соборную церковь.
Где находилась та соборная церковь? Может быть, это была так называемая "Уваровская базилика" — самый крупный храм на территории Херсона, построенный в конце VI — начале VII века? Или все же она располагалась на "агоре", где сегодня красуется великолепный Владимирский кафедральный собор с остатками средневековой церкви, в которой, как считается, и принял крещение великий князь Владимир Святославич?
До сих пор историки спорят об обстоятельствах и точной дате крещения князя Владимира. Сходятся они безусловно только в одном: после длительной осады Корсунь (так на Руси называли Херсон. — Прим. авт.) была взята князем Владимиром, который пригрозил византийским императорам-братьям Василию II Болгаробойце и Константину VIII пойти на Царьград, если они не отдадут ему в жены свою сестру Анну. Василевсы выдвинули условие: свадьба состоится только в том случае, если Владимир примет крещение. Князь согласился. А вернувшись в Киев с молодой женой и греческими священниками, взялся за крещение своих подданных.
Кстати, здесь в нашей истории вновь возникают мощи святого Климента, хранившиеся в соборной церкви Херсона. Владимир Святославич взял с собой на родину голову святого Климента. В Киеве эти мощи, скорее всего, находились в Десятинной церкви и, видимо, погибли в страшном пожаре во время разорения столицы Батыем в 1240 году.
Фото: Александр Бурый Раньше в этом здании располагалась трапезная Свято-Владимирского монастыря, теперь здесь — средневековый отдел музея-заповедника
А двумя десятилетиями ранее под ударами орд Чингисхана пал и Херсон. И здесь в огне разорительного пожара сгорело и русское подворье. Как считают археологи, оно находилось неподалеку от красивейшей "базилики 1935 года" (объект был назван по времени раскопок. — Прим. авт.), остатки которой до сих пор можно увидеть на северном берегу Херсонеса. При раскопках этого квартала были найдены киотный крест XIII века со славянскими надписями и серебряные новгородские гривны. Видимо, именно в этом районе города селились русские купцы...
Дальнейшая история Херсонеса Таврического — череда долгих лет угасания и печали запустения. Ослабленный постоянным противостоянием монголам и туркам-сельджукам, город в итоге сделался добычей предприимчивых генуэзцев, чьи торговые точки-крепости протянулись от Азовского до Средиземного моря. Сарсона — так называли они древний Херсонес, фактически превратившийся в генуэзскую факторию. Но и в этом качестве он просуществовал недолго, конец его истории положила в XV веке Османская империя. И уже в XVI веке Мартин Броневский — польский посланник к крымскому хану Мехмеду II Гераю, проживший в Крыму девять месяцев, — так описывает погибший Херсон: "...Этот город стоит пуст и необитаем и представляет одни развалины и опустошение. Дома лежат во прахе и сравнены с землей..."
Фото: Александр Бурый Самый известный символ Херсонеса — сигнальный, он же туманный, колокол
ТУМАННЫЙ КОЛОКОЛ
На самом краю берега, резко обрывающемся в море, стоит главный символ Херсонеса и Севастополя — сигнальный колокол. Но его чаще называют "туманным": до начала 60-х годов XX века в плохую погоду его звон напоминал морякам об опасной близости скал. Как и всё в Херсонесе, даже этот колокол имеет свою необычную историю.
Он был отлит в 1778 году из переплавленных трофейных турецких пушек, верой и правдой служил сначала в одной из таганрогских церквей, но в итоге был подарен херсонскому Свято-Владимирскому монастырю, созданному в 1850 году по инициативе архиепископа Херсонского и Таврического Иннокентия (Борисова). Начавшаяся вскоре Восточная война и осада Севастополя закончились захватом района Херсона французскими войсками. Колокол, на сей раз сам в качестве трофея, был вывезен в Париж, где, по легенде, его установили на колокольне Нотр-Дам-де-Пари. Переговоры о его возвращении шли долго, и лишь в 1913 году его наконец привезли на родину. А после того, как в 1925 году монастырь был закрыт, колокол и стал "туманным".
Последние по времени испытания выпали на его долю уже во время героической обороны Севастополя в Великую Отечественную войну: на его натруженных боках отчетливо видны следы от пуль и осколков...
Кто-то когда-то пустил глупый слух, что туманный колокол исполняет желания: надо только загадать что-нибудь и попасть в него камнем. Желающих попробовать — немало. И хотя рядом висит табличка: "Просьба не бросать камни в колокол!", над древними руинами Херсонеса Таврического то и дело раздается короткий и резкий звон...
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу