В декабре 1979 года советские войска вошли в Афганистан, а в январе 1980-го начал формироваться 249-й разведывательный пункт. Возглавил его полковник Шамиль Халиков. Одним из офицеров был майор Михаил Коноваленко.
После дополнительной подготовки на базе Ашхабадского разведпункта семнадцать оперативников прибыли в Афганистан. Расположились в Кабуле, в районе Дар-Уль-Аман, невдалеке от дворца Тадж-Бек. Поставили три палатки. Две большие для солдат и офицеров, одну поменьше – штабную.
Однако Коноваленко прекрасно понимал, что никто им не даст возможности засиживаться в Кабуле. Путь их лежал дальше, в провинции.
Руководство разведпункта сформировало группы по два оперативных офицера. Кому-то достался Файзабад, Кундуз, а майоры Коноваленко и Молохов улетели в административный центр провинции Баглан – Пули-Хумри, что на севере Афганистана.
Пули-Хумри – долина смерти Разместились в городке наших советников, построенном возле развилки дорог Кабул – Термез и Кабул – Кундуз. В одну сторону шоссе уходило в направлении на Баглан, в другую – на Саманган и Мазари-Шариф.
По легенде Коноваленко являлся советником по связям с местным населением. Это давало прежде всего свободу перемещения и возможность общаться с афганцами, работниками местных партийных и государственных органов, военнослужащими частей 40-й армии.
Это только в кино да в поэмах романтично звучит фраза: ？Они были первыми？. Первым трудно везде, а на войне особенно. Коноваленко пришлось и вовсе начинать не с нуля, а пожалуй, с минус единицы. Если, например, нынешние его сослуживцы по разведпункту, такие как майор Петриченко, уже дважды работали в Кабуле, то сам он был чистым западником: знал английский язык, подготовка – с прицелом на США. Но как говорят, человек предполагает, а Бог располагает. И майор оказался далеко от небоскребов Нью-Йорка.
Впрочем, он совсем не печалился по этому поводу. Да и времени сидеть и горевать не было. В Кабуле ждали оперативную информацию. Для того чтобы ее добыть, надо иметь агентуру. Дело это не только сложное, но и крайне опасное. Ибо на весах судьба, а порой и жизнь человека.
“ Для оперативных групп, разбросанных по стране, борьба с караванами противника станет важнейшей задачей. Опасность окажется столь серьезной, что на территорию Афганистана будут переброшены силы спецназа ГРУ. Первым на эту стратегическую угрозу указал именно майор Коноваленко ” ？Сначала мы вышли на секретаря горкома партии Пули-Хумри, – вспоминает Михаил Коноваленко. – Мужик толковый, бывший инженер, горняк. Он подсказал, к кому обратиться, с кем поговорить.
Постепенно стали обрастать агентурой. Конечно, гибли эти люди, что говорить. Было и у меня такое. Как-то приехал в районный центр. Там готовилась войсковая операция. Поскольку должность моя официальная советник по связям с местным населением, вот и собрал человек восемь из местных. Среди них был и наш агент. Поговорил с каждым о том о сем. Может, с агентом я немножко дольше посидел. Но духи вычислили, наш человек погиб？.
Да, развединформация стоила дорого. Гибли не только агенты, но и офицеры разведпункта. Так, в Герате в засаду попала машина разведчиков, ехавших в 101-й полк. Пуля вошла в горло Николаю Дегаеву. Он умер мгновенно.
Впрочем, и сам Коноваленко чудом остался жив. Пуля шла прямо ему в живот, но зацепила воздуховод УАЗа и изменила траекторию.
Но все это будет потом, а пока вернемся в начало его деятельности в Пули-Хумри. Ибо отмечена она весьма знаменательной встречей, которая во многом характеризует Михаила Ивановича.
Командующий 40-й армией и два его заместителя поделили между собой территорию страны. И каждый курировал свою зону. Первому заместителю командующего генералу Леониду Печевому достались земли, лежащие севернее перевала Саланг. Как сказал один из его подчиненных: ？Печевой был человеком взрывным и взбалмошным. Не по злу грубый, завзятый матерщинник…？ Когда он прибыл в Пули-Хумри, для его встречи командиры частей и советники были построены в одну шеренгу на территории городка. На левом фланге в гражданской одежде – в джинсах и кедах стоял майор Коноваленко.
Генерал шел вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица офицеров. В выражениях он особенно не стеснялся. Не доходя до конца, он удивленно уставился на Коноваленко, лицо его покраснело, и обращаясь к старшему советнику, Печевой гаркнул: ？Что за х… тут стоит?？. ？Товарищ генерал-майор, – получил он тут же резкий и твердый ответ, – перед вами не х…, а майор Советской армии Коноваленко Михаил Иванович. У вас одна академия Фрунзе, а у меня две. И я на английском языке так покрою вас матом, что станет стыдно за ваши генеральские погоны？.
Печевой замер и разинул рот от удивления. А майор покинул шеренгу и медленно зашагал к своему корпусу. Оказавшись в комнате, налил стакан водки, выпил его и улегся на кровать.
Утром на совещании произошло невообразимое. Генерал, видимо, осознал, что перегнул палку, извинился перед майором. Михаил Иванович извинения принял.
Так произошло знакомство и началось сотрудничество генерала Печевого и майора Коноваленко. Потом войдет в неписаное правило замкомандующего – ни одну операцию он не проводил без Михаила Ивановича. Более того, когда через несколько лет после окончания академии Генерального штаба Печевой вновь попадет в Афганистан, то через знакомых будет постоянно передавать приветы Коноваленко.
Но все это будет потом, а пока вслед за извинениями генерал ждал информацию о противнике. И ее следовало доложить Коноваленко.
Рафик Мустафа Вообще-то Михаил Иванович находился в Пули-Хумри всего три недели. За это время надо было решить множество бытовых проблем – устроиться самим, найти укромное место для размещения радиста, разобраться с возможностями передвижения, но главное – въехать в оперативную обстановку. Казалось, в столь короткий срок сделать это невозможно. Но у Коноваленко получилось. У него была проверенная информация о банде в 300 штыков, окопавшейся в кишлаке Хукумати-Даханаи-Гори, что в трех десятках километров от Пули-Хумри.
В полусотне километров северо-восточнее Нахрина квартировал афганский мятежный артиллерийский полк, вышедший из-под контроля командования как раз во время ввода советских войск. Коллаборационисты перебили советников и переводчиков. Какова там обстановка, в полной мере ведал майор Коноваленко.
Старший группы советских специалистов
Африканского национального конгресса (АНК)
Михаил Коноваленко. Ангола Были в загашнике у Михаила Ивановича и еще кое-какие ценные данные. Так что генералу Печевому не удалось застать его врасплох.
？Так, – угрюмо произнес замкомандующий, разглядывая развернутую перед ним карту. – И что ты предлагаешь, майор?？. ？По любой моей информации можно работать. За свои данные ручаюсь？, – ответил Коноваленко.
То, что случилось потом, превзошло все ожидания. По развединформации Коноваленко была проведена операция. А в Кабуле, в разведпункте получили шифрограмму: ？Плато 5 км северо-восточнее Хукумати-Даханаи-Гори. С 20 часов 2 июня ожидается ночевка каравана с оружием и боеприпасами. По имеющимся данным 3 кпвт, 5 дшк, до 80 единиц стрелкового оружия, большое количество противопехотных и противотанковых мин. Все китайское. Караван использовал маршрут Пешавар – Ваханский проход – Файзабад – Талукан – Кундуз – Баглан. Баглан пройден к утру 1 июня. Доложено генералу Печевому？.
Важным было не только то, что полностью подтвердились данные Коноваленко, и то, что трофеев оказалось в три раза больше, но сама развединформация оказалась не местной, локальной, а стратегической. Однако ценность ее осознают значительно позже. А тогда, в начале войны ни полковник Халиков, ни штаб 40-й армии, да и сам командарм и предположить не могли, что вскоре караваны моджахедов станут одной из основных опасностей для частей Советской армии и постоянной головной болью для солдат и командиров. А уж для военной разведки и подавно. Для оперативных групп, разбросанных по стране, борьба с караванами противника станет важнейшей задачей. Более того, опасность окажется настолько серьезной, что для борьбы с ней на территорию Афганистана будут переброшены силы спецназа ГРУ.
Так вот первым на эту стратегическую беду указал именно майор Коноваленко.
Справедливости ради следует отметить, что Михаил Иванович на своем скромном посту командира оперативной разведгруппы работал не только на сегодняшний день, но и на завтрашний.
В мае 1984 года его во второй раз пошлют в Афганистан делиться боевым опытом и оказывать практическую помощь более молодым и менее опытным коллегам. Он вновь приехал в провинцию Баглан. К тому времени губернатором провинции стал его старый знакомый, бывший моджахед, которого Коноваленко вытаскивал из банды. Их встреча была незабываемой.
Необычная вербовка Оперативную работу майор Коноваленко любил. Более того, можно с уверенностью утверждать, что способности к этому кропотливому, сложному делу были заложены в него от природы. От кого именно перешли эти гены, трудно сказать. Отец всю жизнь проработал на железной дороге машинистом, а мать – в больнице. Мачеха, воспитавшая его, была домохозяйкой. И тем не менее факт налицо – умел Михаил Иванович разглядеть в афганце, казалось бы, ничем не отличавшемся от других, будущего агента. Впрочем, разглядеть – полдела, его надо завербовать, убедить работать на себя, подготовить и направить в банду моджахедов. И вот тут наступает момент истины: вернется ли он назад, сумеет ли добыть нужную информацию, не разоблачат ли его, не поставят к стенке. Ведь ？духи？ скоры на расправу.
Примерно через месяц после прибытия Коноваленко в Пули-Хумри повадились душманы по ночам вести обстрелы городка советников, а также наши посты и заставы на дорогах. Местность для этого больно удобной была: с востока к югу вдоль города Пули-Хумри нависал горный массив. С этих гор центральная улица – как на ладони. Вот оттуда и угощали душманы свинцом шурави.
Естественно, начальство строго спрашивало с разведчика Коноваленко: как угомонить моджахедов. А как их угомонишь, когда не знаешь, кто это делает, откуда. Но однажды заглянув к местным хадовцам, Коноваленко увидел на допросе тщедушного, грязного измученного паренька. Чувствовалось, допрашивали его. Михаил Иванович поинтересовался, кто такой. Ему сказали, что это ？духовский？ связной из ущелья Нахрин. ？Связной, связной…？ – повторял про себя Коноваленко, чувствуя, как начинает вырисовываться интересная задумка. Теперь оставалось уговорить начальника местного ХАДа капитана Арифа Хушдара отдать чумазого паренька.
Командир оперативной разведывательной группы
Михаил Коноваленко. Афганистан. 1980 год Начальник упирался. Действительно, этот ？дух？ проходил у него по всем учетам.
？Переведи его в умершие или в невиновные？, – предложил майор. Ариф молчал. ？Тебя что, не утомила эта ночная стрельба? Отдай связника и скоро мы их накроем？, – продолжил Коноваленко.
Капитан с трудом согласился. ？Дух？ уже терял сознание, когда афганцы вывели его к машине. УАЗ направился в полковой медсанбат. Местный доктор откачал пленника, привел его в порядок, и машина покатила в городок советников. Там в гостевом домике уже был накрыт стол, и майора вместе со связником ждал переводчик Равшан Салихов.
？Вот что, Равшан, слушай меня внимательно, – сказал Коноваленко, когда они уселись за стол. – Тебе первое боевое задание. Надо успокоить пленника. Важно, чтобы он привык к своему новому положению？.
Коноваленко налил рюмку водки себе и афганцу. Тот пить не стал, но поел. Было видно, что он пришел в себя и с интересом поглядывал на спасителей.
？Объясни ему, – кивнул Михаил Иванович переводчику, – бояться не надо. Ничего дурного мы ему не сделаем. Вот поест, отдохнет и может быть свободен на все четыре стороны？.
Салихов вопросительно посмотрел на майора: правильно ли он понял командира и тот отпускает пленника. Коноваленко утвердительно кивнул, мол, не сомневайся, все ты правильно понял. ？Но есть одно обстоятельство, Равшан. Скажи, что я прошу узнать, кто обстреливает город, какими силами организуются вылазки, какое у них оружие и где ждать очередное нападение？. Переводчик медленно, чтобы не упустить ни одного слова, объяснил пленнику предложение майора. ？А еще добавь: за каждую информацию он будет получать от меня по 500 афгани. Он согласен?？.
Салихов перевел. Афганец глянул на Коноваленко и, не раздумывая, кивнул. Такое быстрое согласие не понравилось Михаилу Ивановичу: ？Перестарались хадовцы, он так напуган, что согласится на все？. Однако выбора не было. Договорились, что Михаил Иванович и Равшан будут ждать его с известиями через три дня.
？Три дня прошли в напряженном ожидании, – напишет позже в своих воспоминаниях начальник и сослуживец Коноваленко Евгений Пешков. – Чтобы майор ни делал, он постоянно возвращался к одному вопросу: придет или не придет необычно завербованный агент, и если придет, то с чем? К вечеру третьего дня, когда уже начало смеркаться, он заперся с Равшаном в гостевой и чаще, чем обычно, выходил на улицу, испытывая какой-то нервный зуд от тягостного ожидания. И все же появление агента он прозевал. Вкрадчивый стук в дверь раздался совершенно неожиданно для него, когда он сидел, тупо созерцая развернутую топографическую карту и пытаясь определить, откуда будут проведены очередные обстрелы. Когда Равшан впустил агента, Коноваленко облегченно вдохнул и расплылся в улыбке？.
Вскоре начальник оперативной разведгруппы доложил руководству информацию об организаторах обстрелов, привлекаемых душманами силах, огневых позициях и что самое ценное – о планируемых налетах.
Спланированная для уничтожения боевиков спецоперация дала результаты. Обстрелы с этого направления стали достаточно редкими.
А вскоре майора Михаила Коноваленко вызвали в Кабул. Командующий армией генерал-лейтенант Юрий Тухаринов вручил ему и еще пяти офицерам разведпункта ордена Красной Звезды.
Где противник? Получать награды приятно. Хотя за каждой из них большой труд, служебные и профессиональные проблемы, которые порой создает не только противник, но и закусивший удила начальник. Как-то в ？родной？ провинции Коноваленко Баглан наши войска совместно с афганской армией проводили операцию. Возглавлял ее незабвенный генерал Печевой.
？Наши два полка, – вспоминает Михаил Иванович, – сработали мобильно: окружили отведенный им район, а афганцы еще два дня не могли замкнуть кольцо. Ну какой уважающий себя душман будет ждать, пока он попадет в ловушку. Они забрались в горы и наблюдают за нами.
А Печевой наседает: ？Где противник? Дай разведданные о противнике？. Пытаюсь объяснить: ？Товарищ генерал, была статика, сейчас динамика. Пока не могу ничего сделать？. Печевой сорвался. Заорал: ？Приказываю, срочно радиофицируй свою агентуру？. Ну что тут скажешь, как его вразумишь. Отвечаю: ？Ваше приказание выполнить не могу？.
Он хватает трубку телефона: ？Командующего мне! – и докладывает: – Товарищ генерал-лейтенант, майор Коноваленко отказывается выполнять мое приказание!？.
Михаил Коноваленко (слева) работает с представителями
Африканского национального конгресса. Ангола. 1986 год Это в боевых условиях. Меня зовут к телефону. Объясняю: ？Печевой приказал снабдить агентуру радиостанциями. Но на это мне надо указание Центра？.
Коноваленко не слышал последующего разговора командующего со своим заместителем, но больше генерал таких приказов не отдавал.
Правда, в эту же ночь с гор спустился агент и дал координаты банды. Подняли разведывательную роту по тревоге. Их поддержали вертушки. Главарь моджахедов доктор Миоголь чудом выжил, а банда была разгромлена.
Впрочем, даже если начальство не подбрасывало трудноразрешимые задачи, были и вполне объективные сложности. Взять тот же языковой барьер. В активе Коноваленко английский язык. Только кому же он нужен в Афганистане… Да, перед вводом войск, казалось бы, этот вопрос продумали. В группе у Михаила Ивановича был узбек-переводчик. И вот из Пакистана, лагеря подготовки моджахедов, приходит афганец, племянник агента. Грех не воспользоваться этим. Агент организует встречу с племянником. Естественно, у Коноваленко множество вопросов об этом лагере – от его местоположения до методов подготовки. Он задает вопросы на русском, но переводчик слабо знает фарси.
Пять часов длилась эта изнурительная беседа. Все, что было возможно в подобной обстановке, Коноваленко ？вытянул？ из племянника. И отпустил его.
Вполне довольный проделанной работой, он отправил в Кабул шифрограмму. Надеялся на благодарность, но вместо нее получил множество замечаний. Разведцентр желал знать о лагере намного больше. Вдогонку пошла команда вызвать агента и допросить вновь.
После подобного случая майор Коноваленко настойчиво попросил прислать к нему еще одного переводчика. И это значительно облегчило работу.
Год и восемь месяцев пробыл на войне Михаил Иванович. Перед отъездом его представили к награждению вторым орденом – ？За службу Родине в Вооруженных силах СССР？.
В Москву из длительной командировки на войну он прибыл в октябре 1981 года. Его как специалиста-химика по первой профессии оставили в Центре и поручили заниматься проблемами химического оружия вероятного противника. А в 1984-м отправили в Анголу. Опять на войну. Теперь старшим группы советских специалистов Африканского национального конгресса (АНК).
…Через четыре года завершилась командировка ？товарища Майкла？ в Анголу. Он снова вернулся в Центр. Потом его направят на учебу в Дели, в национальный колледж обороны Индии. А по возвращении вскоре вновь командируют в Анголу в составе военно-политической комиссии по мирному урегулированию в этой стране.
Поскольку опыт работы в Африке полковником Коноваленко был накоплен солидный, в 1995 году его назначили военным, военно-воздушным и военно-морским атташе в Намибии.
В 1998 году он возвратился на Родину, а в 2004-м уволился в запас.
Михаил Болтунов,
член Союза писателей России
Опубликовано в выпуске № 5 (918) за 8 февраля 2022 года