Материал из номера

       Декабрь 2010

       Скачать номер

       в PDF формате

       Москва давненько уже выбралась за определенную ей границу — кольцевую автодорогу. Если отмерить километров 6–7 строго на восток от Новокосино, одного из первых спальных районов, построенных за пределами МКАД, наткнетесь на поселок Фенино. В нем — изумительной красоты церковь XVIII века, настоящее екатерининское барокко. Рядом с храмом — склеп и руины большого дворца. Это — Кайнарджи.

       Непосвященные, услышав название бывшего поместья, могут подумать, что когда-то тут жили турки или какие другие мусульмане. На самом деле название дворцу и храму при нем дал граф Петр Александрович Румянцев. Поместье Троицкое он приобрел в 1760 году у Голицыных, а в 70-е годы затеял большое строительство. Тогда-то и появились каменный храм, барский дом, хозяйственные постройки, внушительные въездные ворота. Румянцев знал, зачем строил. В 1775 году в Троицкое-Кайнарджи прибыла императрица Екатерина Великая со всем двором — чествовать своего вельможу и полководца за одержанные им победы.

       А турки... Турки к усадьбе имеют самое прямое отношение. Больше скажу, не было бы турок, не было бы, вероятно, и самой отстроенной усадьбы. И славы у графа Румянцева- Задунайского оказалось бы поменьше. И, возможно, фельдмаршальским жезлом царица его не пожаловала бы.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Граф Петр Румянцев-Задунайский

       Род дворян Румянцевых из Костромской губернии. Старинный, но незнатный и небогатый. Отец будущего великого русского полководца, Александр Иванович, сделал карьеру при Петре I. По примеру тысяч других юных дворян поступил в военную службу, в лейб-гвардии Преображенский полк. Дослужился бы до полковничьих чинов или сгинул бы в болотах Ингерманландии в Северную войну, но в один замечательный день судьба свела его с государем.

       Александр Румянцев стоял в карауле, когда проходивший мимо Петр решил вдруг задать два-три вопроса молодому солдату. Ответы понравились. И преображенец тут же угодил в денщики к государю. Сметкой и смелостью новый денщик все больше нравился Петру Алексеевичу, а кончилось дело тем, что к концу своей жизни царь превратил бывшего солдата в генерал-майора и женил его на графине Марии Матвеевой — невесте знатной, богатой, внучке того самого боярина Артамона Сергеевича Матвеева, что был при царе Феодоре Алексеевиче, как сказали бы сейчас, премьер-министром. Когда сводная сестра малолетнего Петра, царевна Софья, решилась взять власть на Москве, боярина Матвеева зарубили взбунтовавшиеся в пользу царевны стрельцы.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мария Андреевна Румянцева, урожденная Матвеева (1699–1788), мать генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского

       Видать, Александр Румянцев служил рьяно, честно и толково, раз после смерти первого русского императора не попал в безвозвратную опалу и не сгорел в интригах. Сослали ненадолго в деревню — вот и все наказание. Другим петровским любимцам пришлось куда хуже. Императрица Анна Иоанновна произвела Румянцева в полные генералы, императрица Елизавета Петровна использовала по большей части на дипломатической службе. В 1743 году Румянцев заключил удачный мирный договор со Швецией, за что и был возведен в графское достоинство.

       РОЗГИ ДЛЯ ПОЛКОВНИКА

       В ночь с 4 на 5 января 1725 года у Александра Румянцева родился сын. Назвали Петром. То ли в честь императора, то ли... Среди биографов Румянцева-Задунайского бродит версия, что его отцом был не кто иной, как сам Петр I. Документальных доказательств не приводится, все больше ссылки на известный интерес царя к Марии Андреевне, не прекратившийся и после ее свадьбы с Александром Ивановичем, на некоторое внешнее сходство с государем. Да на то, что за 9 месяцев до появления на свет Петра Александровича отец его был в очередной загранкомандировке. Негоже пересказывать сплетни, даже исторического свойства. Но сказать об этом надобно, чтобы понятны стали аргументы Виктора Петелина, современного биографа Румянцева-Задунайского, убеждающего с их помощью в ложности вброшенной еще в середине XIX века гипотезы. Петелин нашел письменные свидетельства тому, что в нужное время, весной 1724 года, Александр Румянцев находился в Москве, в собственном доме, с женой.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Александр Иванович Румянцев (1680–1749), военный деятель и дипломат, сподвижник Петра I, отец генерал-фельдмаршала Румянцева-Задунайского. Портрет написан В. Боровиковским в 1811 году

       Отец будущего фельдмаршала и вправду постоянно путешествовал по Европам и Блистательной Порте с царскими поручениями, но стоило ему прибыть домой на короткий отдых, как спустя положенный срок появлялись дети: Петр, Екатерина, Прасковья...

       Петр рос хулиганом. Считается, что время бретеров в Петербурге наступило позже, в начале XIX века. Однако по неистовству в забавах и храбрости Румянцев-младший вполне мог поспорить с Дороховым, Луниным, графом Толстым Американцем, Кавериным, Якубовичем, князем Гагариным по кличке Адамова Голова — лучшими задирами блестящего Александрова века. Мог в голом виде строить солдат под окнами дома, в котором проживала его очередная дама сердца вместе с ревнивым мужем. Мог предложить выплату штрафа супругу за право вызвать его жену на свидание. Громадный рост и недюжинная физическая сила позволяли надеяться на успешный исход любых спровоцированных конфликтов. О проделках Петра Румянцева знал весь императорский двор. Знала и императрица Елизавета Петровна. Но молодцы в ту пору были в цене. И выходки недоучившегося в Берлине и Сухопутном шляхетном корпусе (с 1800 года — Первый кадетский корпус) юного армейского капитана терпели.

       Впервые на войну Румянцев угодил в 1741 году, супротив Швеции. Сражались на территории Финляндии, и капитана отметили за доблесть при взятии Гельсингфорса (ныне — Хельсинки). А в 1743-м царица лично произвела его в полковники. Все "боевые заслуги" Румянцева состояли в том, что он доставил в столицу подписанные отцом бумаги, свидетельствующие о заключении со Швецией Абоского мира. Дабы утихомирить новоиспеченного полковника, Елизавета отправила его к отцу с наказом последнему — привести парня в чувство.

       Полковник предстал перед отцом-генералом, а тот слушать ничего не стал и велел принести розги. Сын попытался объяснить, что полковников пороть негоже. На что отец резонно возразил: "Уважаю мундир твой, но ему ничего не сделается, а я буду наказывать не полковника". Сказал — и выпорол! Было тогда полковнику Петру Румянцеву осьмнадцать лет.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым С. Торелли. Аллегория на победу Екатерины II над турками и татарами. 1772 год. Фрагмент

       Кто теперь объяснит, помогли именно розги или что другое, но Румянцев-младший взялся за ум. Дебоши прекратил, пошла-поехала рутинная армейская служба. До первой большой славы оставалось 14 годков. Пока же — командовал Воронежским пехотным полком, занимался реорганизацией гренадерских полков и кирасирской кавалерии.

       Правда, в 1748 году Румянцев принял участие в походе князя Репнина во Франконию (северная часть Баварии), но сам поход превратился исключительно в демонстрацию силы. Применять ее не понадобилось.

       КТО НА НОВЕНЬКОГО?

       Большая война грянула в 1756 году. Позже она получила название Семилетней. Будучи командиром кавалерийской бригады, Румянцев взял Тильзит. В 1757 году он уже командует бригадой пехоты, в которую входили сводный Гренадерский, Троицкий, Воронежский и Новгородский полки. Солдаты этих полков и решили исход одной из главных битв Семилетней войны — при деревушке Гросс-Егерсдорф в Восточной Пруссии.

       В середине XVIII века в Европе превозносили военный гений прусского короля Фридриха II. Он и правда был незаурядным полководцем, но неважным политиком. Агрессивное поведение Пруссии в Европе вызвало естественную ответную реакцию. Возникла коалиция, объединившая силы Франции, Австрии, Швеции, Саксонии и России. По самым скромным подсчетам, превосходство союзников в военной силе составляло 5 к 1. Но верящий в собственный военный талант, в хитроумие стоявшей за его спиной Британии и извечное стремление Турции укусить либо Австрию, либо Россию, а лучше обеих сразу, Фридрих развязал войну, из которой еле выбрался живым и в переносном, и в прямом смысле. Узнав о том, что к коалиции примкнула Российская империя, прусский король обронил: "Русские толпы варваров; им ли сражаться с пруссаками!" Генерал Кейт, присутствовавший при этом, мрачно ответил: "Дай Бог, чтобы Ваше Величество не переменили вашего мнения". Кейт беспокоился не без оснований: ранее он служил в русской армии и знал, каков тамошний солдат.

       Солдаты России на самом деле сохранили дух и воинское мастерство, отточенное прежним поколением во время Северной войны. Хуже обстояло дело с командующими. И, как следствие, с новыми подходами к военному ремеслу.

       При Гросс-Егерсдорфе 31-летний генерал-майор Румянцев спас положение как раз благодаря новым тактическим приемам, которые он рискнул использовать вопреки существовавшим и изрядно устаревшим правилам боя. Не исключено, что именно это сражение — момент рождения военного таланта Румянцева, на который в течение следующих 50 лет смотрели все полководцы Европы. В том числе Суворов, Кутузов, Евгений Савойский, Наполеон.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Проект главного дома усадьбы Троицкое-Кайнарджи. Чертеж неизвестного архитектора

       Доселе воевали как? В линейном строю. Пехота сомкнутыми рядами выдвигалась на огневую позицию и делала несколько залпов. Если противник, проделавший то же самое, дрогнул, в ход шла кавалерия, которой вменялось гнать врага, что называется, в обозы. Артиллерия при этом жила своей жизнью. Петр Румянцев сломал стереотипы. Он первым начал атаковать с ходу, нападать колоннами и обороняться компактными каре, в полной мере используя штыковой бой. Это там, под Гросс-Егерсдорфом, его пехота, едва успев сделать один залп, ударила в штыки. И дисциплинированные пруссаки побежали! Румянцев, как никто ранее, понял, какое значение имеет координация действий пехоты, кавалерии и артиллерии на поле боя. Это он разломал тонкие стрелковые цепи и рассыпал их на свободных в выборе цели и времени стрельбы егерей. Да, егеря — под Егерсдорфом! Такое вот любопытное совпадение. Война продолжалась. Фридрих бил австрийцев. Русские били Фридриха. Произошли еще два крупных сражения между нашей и прусской армиями — под Цорндорфом и Кунерсдорфом. Во втором случае дивизия Румянцева приняла на себя лобовой удар тяжелой кавалерии противника под командованием фон Зейдлица, любимого генерала Фридриха Великого. Встречный штыковой удар опрокинул пруссаков, и вся их армия побежала. С Фридрихом, бежавшим вместе с армией, случился курьез. В суматохе он потерял треуголку. И, похоже, вместе с треуголкой — веру в окончательный успех. А треуголку "взяли в плен". Она до сих пор хранится в Эрмитаже.

       За этот бой Румянцев получил орден Александра Невского, награду довольно редкую. О молодом генерале заговорили не только в армии и при дворе, но и в народе.

       Окончательно Петр Александрович утвердился в числе лучших военачальников царицы Елизаветы в 1761 году. Он уже командовал корпусом и получил приказ взять сильную бере говую крепость Кольберг (ныне — Колобжег, Польша) на Балтике. И тут Румянцев проявил норов. Командующий русской армией фельдмаршал Бутурлин засомневался было в успехе. Наступала зима, войска утомлены, крепость защищена мощным гарнизоном — к чему рисковать и ставить под удар репутацию? Румянцев и не подумал выполнить приказ об отступлении. Оставалось одно — взять Кольберг. Что он и сделал. Опираясь на собственные новации в боевой тактике. Впоследствии военный историк Масловский писал: "Новые начала, установленные им (Румянцевым. — Прим. авт.) под Кольбергом, были исходными для развития при Екатерине II основ русского военного искусства, установленных Петром Великим".

       Итог Семилетней войны для России подвел "умница" Петр III, едва успев занять престол после смерти Елизаветы Петровны. Русский корпус генерала Тотлебена уже успел взять Берлин осенью 1760 года, Фридрих думал только о том, как бы бесстрашно погибнуть в сражении и избавиться от позора. Но восторженный поклонник военных талантов прусского короля Петр боевые действия прекратил, результаты войны дезавуировал, от обязательств перед союзниками отказался. Хуже того, предложил помощь Фридриху и направил русские полки на соединение с прусскими войсками. Теперь вчерашние враги должны были сражаться бок о бок.

       Тем удивительнее, что Петр благоволил к главному разрушителю имиджа непобедимого полководца, которым так дорожил Фридрих Прусский. Румянцева наградили высшим орденом империи — Андрея Первозванного, первой степенью ордена Св. Анны, чином генерал-аншефа.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Церковь Троицы "Кайнарджи"

       ВОТ — ДНЕПР, ВОТ — ДУНАЙ

       Петр правил недолго. Гвардия возвела на трон его супругу Екатерину Алексеевну. Даром что ее отца звали Христианом. Кстати, интересная деталь: практически всех русских царей и императоров называли по имени-отчеству помимо официального титулования. А вот Екатерина — либо Вторая, либо Великая.

       Румянцев присягать не спешил. И этого не скрывал. Только после того, как стало известно о смерти Петра III, генерал дал присягу на верность императрице. Екатерину не зря считают мудрой женщиной. Она не обиделась, не стала мстить. Она оценила умение быть верным и лишь приблизила Румянцева к себе.

       В 1764 году царица мягко удалила "табуретку" из-под главного фаворита Елизаветы Петровны — гетмана Малороссии графа Разумовского. Граф остался. А гетманство упразднили. Но управлять обширной территорией на юге державы все равно требовалось. Начальником над Малороссийской коллегией поставили Румянцева. Рекорд графа Петра Александровича по части долгожительства на министерском посту если и побил кто в России с тех пор, то единицы. 30 лет он руководил Украиной.

       Долго править миром не удалось. Вновь позвала война. В 1768 году очередные трения с Блистательной Портой привели Румянцева к походу в Валахию. Он методично освобождал тамошние городки от турецких гарнизонов, но в 1770 году начались дела серьезнее.

       И раньше, и позже — всегда было ясно: кто держит под контролем берега Дуная, тот и хозяин этих мест. Тогда турки сидели по обоим берегам. Требовалось добиться хотя бы паритета — убрать их с левого берега. В течение одной кампании Румянцев побил турок многократно: у кургана Рябая Могила, на речках Ларге и Кагуле, при взятии Измаила и Бухареста. И как побил! Сегодня битва на Кагуле выпала из ряда наиболее значительных сражений, в которых участвовала Россия. Несправедливо выпала. Стоит Кагульский обелиск в Екатерининском парке Царского Села. Восстановлен в 2002 году на средства московского правительства и заново открыт обелиск в молдавском городке Вулканешты. Вот и вся наглядная агитация. А ведь на Кагуле турецкий Халиль-паша собрал до 150 тысяч солдат. Рядом болталось от 80 до 100 тысяч крымско-татарской конницы. Это примерно в два раза больше численности Великой армии Наполеона на Бородинском поле. Но если Кутузов мог противопоставить примерно такое же количество воинов, то у Румянцева под рукой находилось... 32 тысячи человек. По другим источникам — 38 тысяч. Но разве это принципиальная разница? Куда важнее то, что участие в сражении приняли всего-то 17 тысяч русских солдат и офицеров!

       Турки были разбиты наголову. Потеряв во время боя и при преследовании до 20 тысяч убитыми и пленными, армия Халиль-паши растворилась на правом берегу Дуная. Общие потери русских составили до полутора тысяч. Не менее удивительно и то, что 45-летний генерал-аншеф лично остановил солдат из трех отступающих под натиском янычар пехотных полков. После чего пришедшие в себя гренадеры, муромцы и бутырцы бросились в контратаку.

       В 1769 году Екатерина II учредила высший военный орден России — Св. Георгия Победоносца. По статуту орден имел четыре степени. Первый орден Св. Георгия первой степени государыня возложила на себя в день его учреждения. Вторым обладателем первой степени в истории стал граф Петр Александрович Румянцев! А если разбираться по сути, то — первым. Орден самой Екатерины — это исключение из правила, ею же и созданного. Потому как правило гласит: орден Св. Георгия вручается только за воинские подвиги. Кроме того, Румянцев — единственный кавалер ордена, коему первая степень была вручена сразу, без последовательного награждения нижними степенями.

       Опасаясь, что в Молдавии не найдется достойной златошвеи, способной в точности воспроизвести рисунок орденской звезды и украсить им мундир награжденного, Екатерина отправила Румянцеву с фельдъегерем свою кованую георгиевскую звезду с запиской: "Какую я сама ношу". Этой награды генерал-аншеф удостоился за битву при Ларге. За победу при Кагуле он получил жезл фельдмаршала. И право в случае необходимости поступать по собственному усмотрению, не спрашивая монаршего согласия.

       И еще. Та война получила название "Румянцевская". Более в богатой на военные приключения истории Отечества войн, названных по имени ее победителя, не найти. Разве что суворовские походы.

       Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Мавзолей рода графов Румянцевых, в котором погребен прах старшего сына графа Румянцева-Задунайского — Николая Петровича

       ОБРЯД СЛУЖБ

       Не знаю, испрашивал ли Румянцев монаршего согласия на подготовку нового полевого устава для русской армии, но работу такую он сделал. В том же 1770 году. И назвал ее "Обряд служб". Судя по тексту, фельдмаршал писать собственно устав не собирался. Это, скорее, свод правил воспитания солдата и приемов ведения боя. Но вышло так, что труд превратился пусть в неофициальный, но основополагающий документ, по которому и жила русская армия вплоть до военных "реформ" Павла I. Вкупе с суворовской "Наукой побеждать".

       Раз уж вспомнился Павел Петрович, то к месту будет сказать о довольно близком знакомстве наследника и фельдмаршала, которое они свели в 1776 году благодаря Екатерине Великой. Царица приняла очередное мудрое решение: отправить в Берлин по случаю бракосочетания цесаревича с принцессой Вюртембергской и Румянцева. Уверен, прицел был такой: за долгие дни путешествия великий полководец сумеет повлиять на представления Павла об устройстве армии. Но с этой задачей великий полководец, видимо, не справился. Или — не посчитал нужным сие делать.

       В Берлине постаревший Фридрих Великий принял Румянцева, наградил высшим орденом Пруссии — Черного орла — и приказал своему генштабу в полном составе явиться к русскому фельдмаршалу и оказать ему высшие почести. Сдается, это не было данью формальному протоколу. Но, даже несмотря на столь очевидное уважение Фридриха к Румянцеву, будущий русский самодержец остался верен прусской военной системе. За что во многом и поплатился жизнью спустя четверть века.

       Визит в Берлин случился после того, как Оттоманская Порта подписала с Российской империей мирный Кучук-Кайнарджийский договор. Тут-то и кроется секрет столь странного названия поместья в десятке километров от сердца России.

       Екатерина уже не знала, чем награждать своего лучшего фельдмаршала. Он получил почетную приставку к фамилии — "Задунайский", алмазные знаки на орден Андрея Первозванного, бриллианты на шпагу и маршальский жезл, алмазные же лавровый венок и масличную ветвь. По возвращении с фронта императрица распорядилась было поставить в Москве триумфальную арку для встречи Румянцева, но тут вмешался сам герой. И вежливо отказался от такой возможности, сославшись на недомогание. Эти ссылки на нездоровье вскоре войдут у Румянцева в привычку. Хотя современники описывали его так: высокий, стройный, величественный, с привлекательной физиономией, чуждой притворства, спокойный. Отличался отменной памятью, никогда не знал болезней и даже на семидесятом году жизни мог проехать верхом до 50 верст в день. Недомогания, похоже, имели иной характер. Румянцев тосковал и завидовал. Над Россией поднималась звезда нового героя и личного любимца государыни — Григория Потемкина.

       Тот талантами на полях сражений не отличался. И, надо отдать ему должное, на это не претендовал. Охотно признавал боевые заслуги Суворова, поддерживал адмирала Ушакова. Потемкин не мог согласиться с другим: что кто-то помимо него будет — нет, не командовать — управлять армией! И прилагал все усилия, чтобы этим кем-то не оставался единственный его конкурент по означенной части — граф Румянцев-Задунайский. У Потемкина получилось. Графа по-прежнему чествовали, одному из первых прислали только учрежденный орден Св. Владимира первой степени, пожаловали подполковником гвардии, но в Русско-турецкую войну 1787–1791 годов сохранили за Петром Александровичем сугубо формальное право командовать армией, отдав всю действительную власть Григорию Александровичу. При следующем военном конфликте, в Польше, Задунайский сам тактично устранился от прямого командования силами по наведению порядка во взбунтовавшейся части империи. Вся практика досталась на долю генерала Суворова. Румянцев же продолжал управлять Малороссией. И жил в Киеве. Там он в последний раз увиделся с Екатериной Великой, когда императрица в 1787 году предприняла знаменитое путешествие в Тавриду, пожелав осмотреть новые территориальные приобретения.

       Пожалуй, последняя оказанная Румянцеву почесть, на которую у царицы хватило фантазии, датируется 1795 годом. Вернее, комплекс почестей. Графу подарили очередное количество деревень, дом в Петербурге и почетную грамоту. А также государыня велела перед новым графским домом у Летнего сада поставить обелиск с надписью "Победам Румянцева" и сидящей на самом верху отлитой из металла совой, символом мудрости. Сейчас этот обелиск находится на Васильевском острове у здания бывшего Первого кадетского корпуса, куда по приказу Александра I был перенесен в связи с реконструкцией Марсова поля.

       После памятной порки розгами Румянцев остепенился сразу. До последних дней слыл за достойного семьянина, был женат на княжне Голицыной. Родил трех сыновей — Николая, Сергея и Михаила. Младший умер молодым, а вот Николай и Сергей прожили большие и удачные жизни. Сергей ушел из жизни последним из братьев и последним из славного русского рода Румянцевых. Детей у братьев не было, и род пресекся.

       Николай известен как меценат и коллекционер. Это его частное собрание легло в основу знаменитого Румянцевского музея, открытого в Петербурге, а затем переехавшего в великолепный дом Пашкова напротив Боровицкой башни Кремля. Это он, Николай, похоронен в семейном склепе, в 10 верстах от Москвы, в бывшем имении со странным названием Троицкое-Кайнарджи.

       Сам же граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский, фельдмаршал и георгиевский кавалер, закончил земной путь через месяц после того, как узнал о смерти боготворимой им Екатерины Великой. Случилось это 19 декабря 1796 года. Ровно 214 лет назад великого и почти забытого ныне полководца похоронили согласно завещанию в Киево-Печерской лавре.

       9 января 1797 года, почти что в день рождения Петра Александровича, его сын Николай получил письмо. В нем, в частности, говорилось: "Ваше сиятельство потеряли отца, а Отечество — героя! Я ж, равно Вам, в нем отца теряю, память милостей его останется во мне до моего издыхания... Покорнейший слуга граф Александр Суворов-Рымникский".

       Послать

       ссылку письмом

       Распечатать

       страницу