Национальная военная стратегия США (2015 г. — А. П.) усиливает необходимость глобальной вовлеченности в целях сохранения безопасного окружения и развития сети альянсов[1]
Национальная военная стратегия, 2015
Кризис наступает тогда, когда старый порядок уже умирает, а новый еще не готов родиться[2]
А. Грамши, политик
За последние 25–30 лет военное искусство[3] претерпело самые радикальные изменения. Причем одновременно во всех областях. Но еще большие изменения предстоят в ближайшем будущем. И связано это не только с фундаментальными изменениями в экономике и социальной жизни последних десятилетий, в основе которых стал новый, — информационный — этап научно-технической революции. Но и с глубочайшими изменениями в МО и ВПО, произошедших с конца 80-х годов XX века.
Одновременно, т.е., с начала XXI века, видим, что мировой и российский кризис по времени совпал с глубоким кризисом в российском военном искусстве. Это влияние выразилось, прежде всего, в том, что в условиях кризиса и ограниченности ресурсов, как правило, ни времени, ни возможности развивать военное искусство не остается: учения становятся редкостью, выходы судов и полеты самолетов сокращаются до минимума, а профессионализм военных оставляет желать лучшего. В 1990-е годы, случалось, что некоторые летчики годами не вылетали, а военные суда ржавели в портах без выхода в открытое море.
История эволюции военного искусства России в 1990–2016 годы является одной из наиболее трагических и одновременно героических тем истории современной военной политики России. С одной стороны, можно констатировать (и с этим согласны, как минимум, некоторые специалисты), что в области военного искусства, т.е. разработки способов и форм применения военной силы, долгие годы наблюдалась деградация военной науки и искусства, а, с другой стороны, — на уровне отдельных соединений и подразделений на практике, часто ？с кровью？, отрабатывались новые способы и иногда достигался заметный прогресс в области военного искусства. К сожалению, как правило, этот прогресс достигался большой кровью, как, например, при штурме Грозного в январе 1995 года и в первые месяцы КТО.
Рис. 1.[5] Оценки ООН численности беженцев (в тыс. чел.)
В XXI веке в военном искусстве произошли решительные изменения, вытекающие из переоценки целей войны, и главных объектов, средств и способов ведения. Так, с точки зрения вероятных противников России, И. Попов и М. Хамзатов, например, выделяют три группы[4]:
— современные высокотехнологичные вооруженные силы высокоразвитых государств (США, НАТО и ряд других. — А.П.);
— вооруженные силы традиционного типа, основанные на принципах массовой армии и военного искусства второй половины XX века (например, Украина, Грузия, Сирия. — А.П.);
— иррегулярные вооруженные формирования негосударственных акторов, действующих как на международной арене, так и внутри государств (Ирак, Афганистан, Йемен, Сирия. — А.П.).
Именно иррегулярные вооруженные формирования стали той базой, которую специальные службы стран используют в качестве важнейшего ？инструмента принуждения？ еще с войны СССР в Афганистане и России на Северном Кавказе. Сегодня этот ？ресурс？ насчитывает миллионы человек.
В любом случае оставался объективный закон, который определял направление и качество развития военной политики вообще и военного искусства, в частности, от закономерностей развития МО и вытекающей из нее ВПО и СО[6]. Этот закон проявлялся многопланово и сказался самым радикальным образом на характере войны в конце XX — начале XXI века, средствах и способах ведения боевых операций и войн, которые во все большей степени смыкались с политическими и иными силовыми (но не военными) средствами политики Запада[7]. Типичным примером такого синтеза силовых (военных и не военных) способов ведения войны стала не объявленная война США в Сирии, где против законного правительства был использован ？облачный противник？ в виде вооруженной оппозиции, авиации и сил специального назначения, которые обеспечивались Западом. Более того, в сентябре 2016 года США угрожали, что подконтрольные им экстремистские силы могут быть использованы и против вооруженных сил России и даже ее гражданского населения ？в городах？[8]. В целом же такая эволюция военного искусства подтвердила его определение, данное еще в словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: ？Военное искусство — есть умение изобретать и применять самые целесообразные средства и приемы для скорейшего достижения общей и окончательной цели войны. Заметьте: ？самые целесообразные средства и приемы？, а не ？военные средства и приемы？, которые часто и в решающей степени определяют представления о современном военном искусстве.
>>Полностью ознакомиться с учебно-методическим комплексом А. И. Подберзкина “Современная военная политика России ”<<
[1] The National Military Strategy of the United States of America. — Wash.: GPO, 2015. June. — P. 1.
[2] Цит. по: Макконнелл Б. Сетевое общество и роль государства / Россия в глобальной политике. 2016. Март–апрель. — №2. — С. 137.
[3] Военное искусство — зд. теория и практика подготовки и ведение военных (боевых) действий на суше, море, в околоземном и космическом пространстве. В.И. — составная часть военного дела и делится на: военную стратегию, оперативное искусство и тактику.
[4] Попов И. М., Хамзатов М. М. Война будущего: Концептуальные основы и практические выводы. Очерки стратегической мысли — М.: Кучково поле, 2016. — С. 7.
[5] The Economic Effects of War and Peace / Source: UNHCR, International Organization for Migration (IOM), governments, and NGOs. / http://www.globalsecurity.org/military/library/report/2016/economic-effects-of-war-and- peace.pdf. — С. 27.
[6] Подберезкин А. И. Стратегия национальной безопасности России в XXI веке. — М.: МГИМО - Университет, 2016. — С. 57–82.
[7] Стратегическое прогнозирование международных отношений: кол. монография / под ред. А. И. Подберезкина, М. В. Александрова. — М.: МГИМО–Университет, 2016. — С. 215–228.
[8] Госдеп США запугивает Россию атаками террористов на российские города / Эл. ресурс ？Известия？. 2016. 29 сентября / http://izvestia.ru/news/635115
Рис. 1.[5] Оценки ООН численности беженцев (в тыс. чел.)
15.09.2017