В шотландском Глазго 31 октября начала работу 26-я конференция ООН по изменению климата. Эти слеты климатологов за последнюю четверть века проводились ежегодно. В какой-то момент они даже превратились из никому особенно не известных мероприятий в события почти что мирового масштаба, привлекавшие внимание всех жителей планеты.

       Однако, получив свои 15 минут славы, тема климата стремительно уходит на периферию мировой повестки. Еще пять-шесть лет назад саммит такого уровня нельзя было даже представить без лидеров ведущих стран мира. Но в Глазго не будет президента России Владимира Путина, не будет председателя КНР Си Цзиньпина. Не будет даже британской королевы Елизаветы II, накануне принявшей решение отказаться даже от формального визита на климатический саммит.

       Но и среди тех, кто все же появится в Шотландии, нет никакого единства. Позиции президента США Джо Байдена в сфере климатической политики серьезно пошатнулись после того, как его же коллега по Демократической партии сенатор Джо Манчин выступил против пакета бюджетных мер, направленных на отказ от газа и угля в пользу атома и развития возобновляемой энергетики (ВИЭ) — ветровой и солнечной. С сенатором от Западной Вирджинии сложно не согласиться: не далее как в феврале этого года в Техасе произошел масштабный блэкаут. Внезапно оказалось, что при температурах около –20 оС ветряки замерзают, солнечные батареи не работают, а газа для электростанций не хватает.

       Сходную ситуацию многие страны мира в последние месяцы проходят на своем собственном примере. Завышенные ожидания по отношению к ВИЭ привели к дефициту электроэнергии в Европе и росту цен на энергоносители. Вместо отказа от газа и угля получился ажиотажный спрос на них. Той же Великобритании, еще недавно планировавшей отказ от угля, пришлось срочно наращивать выработку на угольных электростанциях и платить за это куда более высокую цену, чем раньше.

       Выступая на пленарном заседании международного форума ？Российская энергетическая неделя？, президент России Владимир Путин подчеркнул, что политики ЕС ？не видят реалий, просто прикрывают свои собственные ошибки. Всё последнее десятилетие шаг за шагом в европейскую энергетику закладывались системные изъяны. Именно они и привели к масштабному кризису рынка в Европе. Напомню, что пока на ведущих позициях была атомная и газовая генерация, подобных кризисов не было, неоткуда было им взяться？.

       А поскольку мировые рынки энергоносителей взаимосвязаны, то увеличение спроса в Европе привело к росту цен в мировом масштабе. Нехватка угля коснулась даже Китая. К концу сентября ограничения подачи электроэнергии были введены в трех ключевых провинциях КНР, обеспечивающих треть ВВП страны, — Цзяньсу, Гуандун и Чжэцзян. Следствием сложившейся ситуации становится рост цен на продукцию из Китая и срывы поставок.

       Сходная ситуация сейчас и в Индии. Страна испытывает острую нехватку основного энергоносителя — угля, запасов которого хватит на считаные дни. В некоторых штатах отключения электроэнергии длятся до 14 часов в сутки, несмотря на все экстренные меры, предпринимаемые правительством. Не удивительно, что в этой ситуации индийская делегация на климатическом саммите ООН будет занимать очень сдержанную позицию по сокращению выбросов и отказу от традиционных энергоносителей.

       Индия в этом не одинока. Как показывают документы, в рамках масштабной утечки попавшие в руки журналистов перед самым саммитом в Глазго, правительства многих стран мира, в том числе богатой Саудовской Аравии, технологически продвинутой Японии и даже прозападной Австралии, убеждают ООН в необходимости отказаться от радикальных подходов и оценок, а не от нефти, угля и газа. Свыше 32 тыс. документов, направленных в ООН государственными органами, коммерческими компаниями, экспертными и общественными организациями, говорят о том, что пора прекращать бороться с мировой энергетикой.

       Сама ситуация, когда представители крупнейших экономик мира вынуждены защищать свои интересы, стараясь не привлекать к этому излишнего внимания, многое говорит о состоянии международной политики сегодня. Никто в здравом уме не хочет связываться с миллионами радикальных активистов, которые не знают и не хотят знать, как функционирует современное производство и энергетическая инфраструктура, его поддерживающая.

       Но формулировки показательны — они хорошо демонстрируют, о чем на самом деле думают политики, которые в ближайшие дни будут произносить в Глазго речи, которые хочет услышать либеральная общественность. На деле, например, представитель Саудовской Аравии требует удалить из материалов тезис, что ？усилия по декарбонизации в энергетическом секторе должны быть быстро сфокусированы на источниках с нулевым углеродным следом и активном прекращении использования ископаемых видов топлива？. Старший научный сотрудник индийского Центрального института горного дела и топливных исследований пишет о ？громадных сложностях？ в обеспечении населения электричеством и что ？уголь, скорее всего, в перспективе нескольких десятилетий останется основой энергогенерации для стабильного экономического роста нашей страны？.

       Почему эксперты и бюрократы из ООН не прислушиваются к подобным точкам зрения? Ответ можно найти в официальном Twitter-аккаунте климатического саммита: ？В Глазго мы должны мобилизовать государственные и частные финансовые ресурсы, чтобы поддержать тех, кто находится на передовой борьбы с климатическим кризисом？. Не стоит думать, что речь в этом послании идет о поддержке сообществ в удаленных уголках развивающихся стран. Речь идет о том, чтобы добровольно-принудительными мерами создать денежный поток, который будет кормить европейских и американских производителей ветряков и солнечных панелей, а также ？международных экспертов？, которые будут рассказывать всем о важности этих технологий для спасения планеты.

       Показательно, что незадолго до начала климатической конференции ООН Минэкономразвития России внесло в правительство согласованный с ведомствами проект стратегии низкоуглеродного развития страны до 2050 года. Достижение РФ углеродной нейтральности предусматривается к 2060 году. В проекте подчеркивается, что выполнение международных обязательств России, в том числе в рамках Парижского соглашения, не должно оказывать негативного влияния на экономику.

       Касаясь тех вопросов, которые сейчас заботят и Китай, и Индию, и многие другие страны, министр Максим Решетников отметил: ？Вся стратегия написана исходя из баланса климатических целей и экономической целесообразности, экономической эффективности предложенных решений？, однако переговоры с ЕС показывают, что низкоуглеродная тематика ？это не вопросы климата, это не реализация Парижского соглашения, это просто использование этой повестки для того, чтобы защитить свои экономики посредством новых по сути торговых барьеров под видом климата？.

       Коммерческая направленность климатических форумов в последние годы стала очевидной, и всё больше стран принимает решение о балансе целей устойчивого развития и экономической целесообразности исходя исключительно из собственных интересов. Именно поэтому энтузиазм по поводу ооновского саммита продолжает падать, а королевское решение британского монарха прекрасно понимают многие главы государств мира.

       Автор — доцент Финансового университета при правительстве РФ

       Мнение автора может не совпадать с позицией редакции