После заявления президента о том, что задержание министра экономического развития Алексея Улюкаева укрепило деловой климат в стране, стало очевидным, что бывший министр сдан. Почему это произошло с такой легкостью, если учесть, что выше экономики в стране только духовные скрепы?
Андрей Колесников Андрей Колесников — руководитель программы ？Российская внутренняя политика и политические институты？ Московского Центра Карнеги.
More >
Сегодняшнему государству важнее денежно-кредитная и бюджетная политика. То есть ЦБ и Минфин. Держать курс рубля и инфляцию, когда за ними придирчиво послеживает электорат, – важно. Покупать лояльность посткрымского большинства и иметь средства на показательные бомбометания, консолидирующие трудящихся вокруг первого лица, – не менее важно. А вот что там будет с прогнозированием, лицензированием, поддержкой предпринимательской деятельности и прочей оценкой регулирующего воздействия, не говоря уже о приватизации, которая заканчивается командой ？нажмите решетку？, – менее интересно. Это функционал второго плана даже при понимании того, что Минэкономразвития – разветвленная административная империя в зарегулированной экономической среде.
Поэтому если в ЦБ и Минфине желательно все-таки держать условных либералов, которые и деньги на пушки вместо масла выделят, но при этом и дефицит бюджета из последних сил снижать будут, то в Минэкономразвития в нынешних условиях может работать просто грамотный управленец. Выбирая между ？неокейнсианцем？ Андреем Белоусовым и ？неолибералом？ Ксенией Юдаевой, проще остановиться на кандидатуре технократа Максима Акимова (но это теоретически, а какие уж там резоны у начальства – кто ж знает).
Вот если бы в экономике начинался новый старт, тогда – да. Тут без условного Германа Грефа не обойтись. Но пока стартовый пистолет никто не доставал, несмотря на круглосуточное дежурство Алексея Кудрина по стране будущего.
В этом смысле биография экономического министерства отражала историю постсоветской России. Сначала – для реформаторского рывка – в один кулак под Егора Гайдара было собрано объединенное Министерство экономики и финансов. Потом, когда немного осела пыль, но прорыв продолжался, министром стал Андрей Нечаев. Естественный этап контрреформы – Олег Лобов, короткая эпоха ？хвойной муки？ и ？плана по яйцу？. Затем стабилизация – Александр Шохин. Вторая романтически обаятельная либеральная волна – ？дед？ Евгений Ясин и Яков Уринсон, который отстаивал либеральные ценности, бросаясь в драку в физическом смысле слова. Партийно-правительственная тяжеленная пепельница, брошенная в аграрного министра Александра Заверюху, – лишь один из эпизодов борьбы. Постдефолтная растерянность – Андрей Шаповальянц. Идея прорыва в будущее – Греф, чьим именем названа программа, одним из ключевых авторов которой был Улюкаев. Инерция астматически задохнувшегося прорыва – Эльвира Набиуллина. Стабилизация – Белоусов. Либерал Улюкаев был брошен на постстабилизационную рутину. Точка роста оказалась одна – ？Роснефть？...
Надо как-то доживать до 2018 г. А дальше уж точно выбирать: или снова запуск вручную прорыва, или мы поверим в силу государственных денег и дешевого кредита. Впрочем, этот политический режим всегда старался идти по срединному пути. И, как говорили в марксистские времена, он с него не свернет.
Оригинал статьи был опубликован в газете Ведомости