Материал из номера
Май 2013
Скачать номер
в PDF формате
Торжественное заседание, состоявшееся в Кремле 19 мая 1933 года, мало походило на официальное мероприятие. Больше всего этот прием напоминал встречу старых друзей — люди обнимали друг друга, повсюду слышался смех и шутки. Были здесь известные ученые, полярники, художники, писатели. Все они вернулись из арктического рейса, открывшего судоходство по Северному морскому пути...
Почти за год до того — солнечным утром 28 июля 1932 года — в Архангельском порту собрались сотни людей, чтобы проводить в плавание большой ледокольный пароход, стоявший у Красной пристани. Когда убрали трап, с берега грянул марш. Пароход медленно отошел от причала и, сделав широкий круг, взял курс на дельту Северной Двины. На его бортах белой масляной краской было выведено: "А. Сибиряков". Встречные суда приветствовали пароход гудками, а с берега еще долго доносилось раскатистое ура.
Так начинался удивительный рейс, которому предстояло стать вехой в истории мореплавания. "Сибиряков" должен был пересечь все моря советской Арктики и выйти в Берингов пролив, одолев за одну навигацию трассу Северного морского пути. До него это не удавалось сделать ни одному судну. Попытки найти кратчайший морской проход из Европы на Дальний Восток предпринимались издавна, но все они оканчивались неудачей, а зачастую и гибелью участников плаваний. Лишь в 1878-1879 годах шведское судно "Вега", зазимовав у берегов Чукотки, смогло пройти этот путь. Но зимовка лишала плавание практического смысла...
Фото: Предоставлено автором Начальник экспедиции Отто Юльевич Шмидт
Между тем освоение этой трассы сулило очень большие выгоды: появлялась реальная возможность связать центральные районы с Сибирью, начать активно использовать природные богатства Севера, приступить к освоению Заполярья, сократить сроки доставки грузов. Поэтому за плаванием "Сибирякова" следила не только вся страна, но и весь мир, а имена основных участников экспедиции были у всех на слуху.
Сегодня по трассе Северного морского пути ходят десятки судов. Ее необходимость ни у кого не вызывает сомнений. А в начале 30-х годов оспаривалась сама возможность и целесообразность сквозного плавания через арктические моря. Среди специалистов развернулась острая дискуссия, в качестве альтернативы выдвигалась идея строительства железных дорог в Заполярье. Горячим сторонником Северного морского пути был ученый-энциклопедист Отто Юльевич Шмидт. Именно по его инициативе и под его руководством "Сибиряков" вышел в этот рискованный рейс, который должен был доказать скептикам преимущества морской трассы.
Многие обстоятельства плавания "Сибирякова" были весьма необычными. По сути, пароход отправлялся в полную неизвестность — никто не мог поручиться за благоприятный исход рейса. На его борту находилось целое созвездие советских полярных исследователей: Отто Шмидт, Владимир Визе, Эрнст Кренкель, Яков Гаккель, Петр Ширшов. Командовал судном прославленный полярный капитан Владимир Воронин. Кроме того, в рейс отправились и многочисленные представители творческих профессий: писатель Сергей Семенов, журналисты Борис Громов и Леонид Муханов, художники Федор Решетников и Лев Канторович, кинорежиссеры и операторы Марк Трояновский и Владимир Шнейдеров. Словом, плавание обещало стать событием весьма ярким.
НА ЧИСТОЙ ВОДЕ
С первых же дней экспедиции начались научные наблюдения. Пользуясь тем, что море было свободно ото льда, гидрологи занимались изучением течений. Вечером 30 июля за кормой "Сибирякова" остался полярный круг. Пароход пересек юго-восточную часть Баренцева моря и, оказавшись у берегов Новой Земли, вошел в пролив Маточкин Шар. Огромные береговые утесы вплотную подступили к судну. Красота этой полярной земли произвела впечатление на многих. Борис Громов в одном из своих сообщений писал: "Мрачные ветхие скалы казались гигантами перед маленьким, робко пробиравшимся ледоколом. "Сибиряков" идет тихо и осторожно — ширина пролива местами едва 30 метров... Медленно пробирается ледокол между черными конусами гор со слоистыми кривыми сланцами. Солнце уже село. На вершинах скал повис тончайший занавес тумана".
Фото: Предоставлено автором Участники плавания возле парохода "Сибиряков"
Миновав пролив, "Сибиряков" вышел в Карское море, где встретил первые льды. С этим препятствием пароход справился легко — пройдя 85 миль во льдах, судно оказалось на чистой воде. 3 августа в плотной пелене тумана "Сибиряков" швартовался в бухте Диксона. Здесь располагалась полярная станция, как раз шла смена зимовщиков, поэтому Диксон был многолюден. "Сибиряков" дожидался парохода с углем, чтобы пополнить запасы топлива. Дабы не терять времени, Шмидт решил совершить небольшой исследовательский рейс к острову Свердрупа, где ученые занимались гидрологическими и биологическими наблюдениями. Стоянка на Диксоне затягивалась, день проходил за днем, а парохода с углем все не было. Прибыл он лишь 10 августа, и ради его разгрузки был устроен аврал. Как вспоминал Эрнст Кренкель, "все составы экспедиции — научный, административно-технический, хозяйственный, литературно-художественный и пассажиры — бегали, сгибаясь под тяжестью угольных мешков". На следующий день "Сибиряков" покинул Диксон и взял курс на Северную Землю.
Это плавание заняло лишь два дня: море оказалось совершенно свободным ото льда, что поразило всех, кто бывал в этих широтах. Но к Северной Земле "Сибиряков" подошел в столь плотном тумане, что продвигаться вперед приходилось буквально на ощупь, вытравив якорь, дабы не наскочить на мель. Периодически на пароходе давали длинные гудки, чтобы по эху судить о близости суши. Наконец "Сибиряков" встал на якорную стоянку возле острова Домашний, где находилась база североземельской экспедиции. Ее возглавляли знаменитые полярники Георгий Ушаков и Николай Урванцев. Два года четверо исследователей занимались изучением островов Северной Земли. Используя лишь собачьи упряжки, они смогли нанести на карту весь архипелаг, о котором в ту пору не имелось почти никаких сведений. Навестить участников этой экспедиции и должны были сибиряковцы, к тому же многие из прибывших на "Сибирякове" хорошо знали зимовщиков. Кренкель вспоминал, что поприветствовать полярников, поднявшихся на борт парохода, собрались все участники плавания. Кают-компания была набита до отказа, а рассказ Ушакова о работе североземельской экспедиции не раз прерывался шквалом аплодисментов.
Поскольку ледовая обстановка складывалась на редкость удачно, Шмидт, посоветовавшись с Визе и Ворониным, решил обогнуть Северную Землю с севера, там, где не бывало еще ни одно судно. Это не входило в задачи плавания, но не использовать такую возможность для получения совершенно новых научных данных было нельзя. Помочь в этом рискованном деле должна была карта архипелага, составленная Николаем Урванцевым. От острова Домашний "Сибиряков" взял курс на север.
Обогнув архипелаг, пароход пошел на юго-восток и вскоре наткнулся на плавучие льды. Из воспоминаний Эрнста Кренкеля: "Наш путь проходил сквозь торосистый лед, который, если воспользоваться сухопутными сравнениями, больше всего напоминал тайгу. Ледяные завалы, торосы, полыньи — все смешалось здесь в кучу, в ледяную чащобу, через которую и предстояло продраться "Сибирякову".
Участникам плавания пришлось отвоевывать практически каждый метр пути. Порой мощности двигателей парохода не хватало на то, чтобы форсировать ледяные поля, и тогда на помощь судну приходили люди. Вооружившись ломами, баграми и шестами, участники экспедиции обкалывали лед вокруг судна, которое получало возможность атаковать поле "с разбега". В наиболее сложных случаях в ход шел аммонал, рвавший ледяные перемычки. В этой борьбе прошло шесть дней, на седьмые сутки "Сибиряков" вышел на чистую воду и 27 августа прибыл в бухту Тикси. Здесь трюмы парохода пополнились очередной порцией угля. Пока шла погрузка, многие участники похода съехали на берег и помогли в строительстве новой полярной станции, создававшейся в Тикси Арктическим институтом. Воспользовавшись стоянкой, Владимир Визе осмотрел остатки выброшенной на мель знаменитой шхуны "Заря", на которой известный полярный исследователь барон Эдуард Толль в 1900 году пытался достичь легендарной Земли Санникова. "Оставленная и разбитая "Заря", — писал Визе, — производила тяжелое впечатление. Она жила, пока был жив ее руководитель, горевший желанием познать тайны Арктики. Когда он пал в борьбе с полярной стихией, корабль был брошен в первой попавшейся бухте и вместе с ним забыты все мысли, которыми энтузиаст исследования Арктики сумел на время всколыхнуть старую Академию наук. Толль был один. Трагическое начало и трагический конец". "Сибиряков", покинув Тикси, пошел дальше на восток. Впереди была самая сложная часть пути.
ПАРУСА НАД ПАРОХОДОМ
Наступил сентябрь. Дни стали холоднее, на открытой воде все чаще появлялся молодой лед, выпал первый снег. Северная природа не скупилась на самые фантастические краски, к которым не остались равнодушны даже бывалые полярники. Эрнст Кренкель вспоминал: "Казалось, чья-то рука переключала освещение, делая льды то синими, то зелеными, то ярко-красными, но отнюдь не бело-серыми, какими им надлежало быть по представлениям жителей средних широт".
Позади остались Новосибирские острова и устье Колымы. За 67-м меридианом "Сибиряков" вошел в многолетние торосистые льды. Пробираясь от разводья к разводью, пароход постоянно менял курс. Временами, обходя ледяные поля, "Сибиряков" прижимался к береговой черте. Иногда, чтобы идти вперед, вновь приходилось использовать аммонал. Солнце, до сих пор светившее круглосуточно, стало на несколько часов уходить за горизонт — в Арктику возвращалась ночь. В темноте Воронин не рисковал форсировать ледяные поля, и на ночь "Сибиряков" останавливался, что тоже замедляло его продвижение на восток. И тем не менее с каждым днем судно приближалось к заветной цели. Многим участникам экспедиции казалось, что "Сибирякову" не составит большого труда через несколько дней выйти в Тихий океан. Все изменилось в одночасье.
Фото: Предоставлено автором Капитан "Сибирякова" Владимир Иванович Воронин и начальник экспедиции Отто Юльевич Шмидт (справа)
В Колючинской губе "Сибиряков" встретил тяжелые льды. Здесь и случилась авария, едва не разрушившая планы экспедиции. Под гребной винт судна попала льдина, о которую срезало все четыре лопасти. Пароход лишился возможности продолжать плавание. Запасные лопасти для гребного винта на борту "Сибирякова" имелись, заменить их в доке было бы совсем не сложно. Но как это сделать в открытом море? Если бы в составе экспедиции имелись водолазы, то, возможно, им удалось бы справиться с этой работой. Однако на "Сибирякове" их не было. Казалось, в этой ситуации надо забыть о цели экспедиции и готовиться к вынужденной зимовке. Но отступать не хотел никто. И тогда Шмидт нашел остроумное решение проблемы. Он предложил перетащить весь запас угля из кормового трюма на нос парохода, чтобы полегчавшая корма поднялась, тогда поднявшийся над водой гребной винт смогли бы починить механики. Надо было вручную как можно быстрее перегрузить 400 тонн угля! Отказаться не пожелал ни один из участников плавания. Сменяя друг друга, люди круглосуточно таскали шестипудовые мешки с углем. Об этом аврале Кренкель вспоминал как об одном из самых трудных эпизодов своей богатой полярной биографии — дважды во время работы он падал в обморок. Шесть суток сибиряковцы боролись за свое судно. Механикам пришлось трудиться в ледяной воде на дощатом настиле, подвешенном на лебедках. Темп работ сбавлять было нельзя: налетевший шторм или дрейфующие льды могли запросто добить пароход, потерявший остойчивость. 16 сентября под громовое ура "Сибиряков" развел пары и вновь принялся дробить ледяные поля.
Пароход двинулся дальше, обходя остров Колючин. Позади были 3500 миль пути, до Берингова пролива оставалось всего лишь около 100 миль. Два дня прошли в борьбе с тяжелым многолетним льдом, судно упорно продвигалось на восток. Но 18 сентября произошла новая авария — отломился гребной винт и вместе с лопастями ушел на дно. Устранить такую поломку было невозможно. "Сибиряков" потерял ход. Теперь оставалось надеяться только на милость ветра и морских течений, которые могли вынести судно в такой близкий и желанный Берингов пролив. Владимир Визе, отвечавший за научную часть экспедиции, нашел определенные преимущества и в этой незавидной ситуации: "Нет худа без добра. Наш дрейф даст интересный материал для суждения о режиме течений в Чукотском море, который мы без потери винта, конечно, не добыли бы".
Течение, подхватившее "Сибирякова", оказалось попутным. За сутки пароход прошел 45 миль. В бинокли отчетливо был виден мыс Дежнева — восточная оконечность Евразии, за которой лежал свободный ото льда Тихий океан. Внезапно направление дрейфа изменилось, судно потащило обратно на запад. Трудно было примириться с тем, что "Сибиряков" начал удаляться от столь близкой цели плавания. И тогда люди снова пришли на помощь пароходу. Из сообщений Бориса Громова: "День и ночь воздух стонал от взрывов аммонала — это мы рвали напирающие на беспомощный ледокол льды. Мы старались идти вперед, но течения и ветры гнали нас то обратно, то в сторону. Люди выходили на лед, тащили на плечах якоря, соединенные с ледоколом стальными тросами, закидывали их за торосы и медленно подтягивали судно на лебедке". Этот невиданный в морской практике способ передвижения помог "Сибирякову" удержаться у Берингова пролива.
27 сентября ледяные поля стали более разреженными, появились разводья и полыньи. Тогда Владимиру Визе пришла в голову счастливая мысль поставить на "Сибирякове" паруса и попробовать достичь Берингова пролива, используя силу ветра. Конечно, на паровом судне парусов не было, их сшили из кусков брезента, которыми укрывали уголь, и закрепили на палубных надстройках. Под этими импровизированными парусами "Сибиряков" двинулся вперед. По воспоминаниям участников плавания, зрелище это было фантастическое: большой ледокольный пароход, увешанный грязными полотнами брезента, больше походил на старинный пиратский корабль. Но главное — "Сибиряков" продвигался в нужном направлении. 30 сентября участники плавания увидели скалистый мыс Дежнева. А через день судно вышло на чистую воду и миновало Берингов пролив, где дежуривший у кромки льда пароход "Уссуриец" взял "Сибирякова" на буксир. Так 1 октября 1932 года завершилось первое в истории сквозное плавание Северным морским путем.
По результатам этого похода уже в декабре 1932 года было образовано Главное управление Северного морского пути, которому вменялось в обязанность "проложить окончательно морской путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать этот путь, держать его в исправном состоянии и обеспечить безопасность плавания по этому пути". Пройдет всего несколько лет, и морская трасса вдоль северного побережья страны заработает в полную силу, станет жизненно необходимой в годы войны и будет верой и правдой служить до наших дней.
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу