Материал из номера
Июль 2013
Скачать номер
в PDF формате
100 лет назад в иранском городе-порте Энзели, что расположен на южном берегу Каспийского моря, открылась православная церковь Святого Николая Чудотворца.
К 1913 году в северо-западной Персии скопилось более 2 тысяч русских, работавших в том числе на рыбных промыслах купцов Лианозовых в Энзели. Православные храмы к тому времени уже открылись в крупнейших городах региона: Реште — в 1905 году и Казвине — в 1904-м.
Казалось бы, ой как ко времени! Ибо в 1918 и в 1920 годах Персию окатили две волны русской эмиграции. Первая — из Закавказья, куда вторглась турецкая армия, начав резню местного населения. Вторая — из прикаспийских и кавказских земель погибшей Российской империи после окончания там Гражданской войны. Однако в 1921 году православные храмы закрылись. Персы-мусульмане были вовсе не против, что в иранских городах есть где окормлять приехавших русских. Против была... Советская Россия.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Федор Федорович Раскольников (1892–1939)
В феврале 1921 года между РСФСР и Персией был подписан договор, регулирующий отношения между странами. Среди прочих статей документ имел и статью XV, согласно которой миссионерская деятельность РПЦ в Персии прекращалась, храмы и имущество передавались "персидскому народу". Правда, "в лице правительства Персии". Высокопарных заявлений в договоре хватало с избытком. Но имелись и совершенно конкретные позиции, связанные в первую очередь с экономикой. Так, пока шла работа над договором, затянувшаяся на месяцы, советская сторона настаивала, чтобы рыбные и прочие промыслы в Энзели сохранились бы за нею на правах концессии. За это Советы безвозмездно передавали Персии шоссейные дороги, телеграфные линии, железнодорожные станции, пристани и склады в регионе, а также — сам порт Энзели. Жест, безусловно, широкий. Особенно если учесть, что многое из перечисленного строилось на русские деньги и находилось не только в имперской, но и в частной собственности. Однако щедрость Кремля распространялась на те объекты, что располагались на территории независимой Персии. И в этом смысле комиссары вполне могли посостязаться в циничности с британцами, давно положившими на Персию глаз. И довольно скоро после этого наложившими на Персию руку.
Но в 1920 году тяжелую английскую длань удалось удалить с прикаспийского иранского севера. И теперь уже тегеранским властям пришлось задумываться о том, как избежать советской оккупации. Учитывая, что в Энзели стояли красные отряды Раскольникова, пришлось подписывать весьма дискриминационный договор, по которому Персия на Каспии оставалась один на один с революционно-агрессивной Россией.
Осталось разобраться, как хозяином крупнейшего персидского порта на Каспии оказался советский гарнизон.
НА ПАРУСАХ И С ПУЛЕМЕТОМ
Странно, что каспийские вехи Гражданской войны почти незаметны. Пожалуй, только история с 26 бакинскими комиссарами на виду. Или, вернее, на слуху. Исключен из списка красных командиров-победителей Федор Раскольников. Да, ему благоволил Троцкий, сам впоследствии оказавшийся среди названных врагов СССР. Да, в 1938 году Раскольников (настоящая фамилия — Ильин) стал невозвращенцем, опасаясь репрессий. Но ведь Блюхер, Крыленко, Тухачевский, Якир, Дыбенко, другие звезды красного генералитета тоже были "разоблачены" и преданы советской анафеме. Однако ж из исторического пространства не исчезли. А в последние двадцать лет интерес к этим фигурам только растет. Их более счастливые коллеги — Буденный, Ворошилов, Джугашвили, погибшие в боях герои вроде Чапаева, Лазо, Щорса и Котовского — тоже не забыты. А вот Раскольников — в списках не значится.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Петровск. 1910-е годы
Любопытно, что подобная же история происходит и с белыми генералами, сражавшимися на Каспии. Разве можно сравнить по известности Лазаря Бичерахова и Даниила Драценко с Мамантовым, Шкуро, Семеновым, Дутовым, Миллером, Каппелем, Дроздовским, Марковым? Я уж не говорю о лидерах Белого движения.
Первый Ледяной поход Корнилова из Ростова на Екатеринодар и обратно изучен вдоль и поперек. Совершенно другое отношение к чеченскому походу Драценко в 1919 году, к драке за Баку в 1918-м Бичерахова. А ведь во всех трех случаях на поля сражений выходили не армии, а малочисленные отряды в несколько тысяч человек. И во всех трех случаях победу праздновали белые. И во всех трех случаях победы кардинально меняли ситуацию в тех местах, где они достигались.
Каспийский театр военных действий времен Гражданской войны — это полнокровная пьеса со своими героями и антигероями, с неожиданными ходами и злыми интригами, с подвигами и изменами.
Довольно вспомнить о парусной эскадре капитана 1-го ранга Константина Шуберта.
Без чего невозможно сформировать флотское боевое соединение? Без кораблей. У красных на Нижней Волге плавсредства имелись, что и позволило им создать в октябре 1918 года Астрахано-Каспийскую флотилию. У белых кораблей не оказалось. Все торговые пароходы, пригодные для переделки на военный лад, конфисковали англичане, оказавшиеся в этот период хозяевами Каспийского моря. Их сухопутные гарнизоны контролировали Баку, Петровск (ныне Махачкала), Форт-Александровский (Форт-Шевченко), Красноводск (Туркменбаши), Энзели. А с Черного моря срочно перебрасывались посуху торпедные катера. Делиться кораблями с белыми, прибывающими на Каспий по распоряжению главкома Вооруженных сил Юга России генерала Деникина, британцы откровенно не хотели. Их военно-морской начальник коммодор Норрис в беседе с флаг-капитаном формируемой русской флотилии Шубертом открыто заявил, что он не допустит появления на Каспии Андреевского флага. В свою очередь, русские морские офицеры, не скрывая эмоций, задавались вопросом: кто на Каспии для России опаснее — красные или британцы? Тем более что последние, едва появившись, тут же организовали тотальный вывоз ресурсов за пределы России. Особенно налегали на нефть.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Вид на Астрахань. 1910-е годы
В один прекрасный день Шуберту пришла в голову мысль: если англичане не дают пароходов — будем воевать под парусами! В мае 1919 года приказом командующего флотилией каперанга Аполлинария Сергеева Шуберт был назначен командиром специальной экспедиции. В экспедицию вошло девять рыбацких шхун, называемых на Каспии рыбницами. Двухмачтовые лодки длиной от 7 до 12 метров вооружались пулеметами и легкими пушками. Экипаж каждой — 12 человек. Таким образом, в первый поход отправилось около сотни храбрецов: рыбаки-казаки, азербайджанцы, кадровые моряки, юнкера...
Сам Шуберт имел богатый опыт хождения под парусами. Но то были парусники учебной эскадры Балтийского флота. А тут — рыбницы... Еще более смущал состав экипажей. Идти из Петровска под Астрахань без карт и навигации, с людьми, умеющими ловить рыбу, но незнакомыми с военно-морской тактикой? Но довольно быстро каперанг убедился в том, что ему досталась отменная команда: в море рыбаки ориентировались свободно, вахту стоять и стрелять умели, благо многие отслужили срочную в элитных полках Русской армии, желанием драться горели искренне. Рыбаки Каспия, никогда особо не бедствовавшие, уже познакомились с принципами управления, присущими советской власти. Грабили — мало не покажется. Особенно злили рейды красных боевых кораблей, выходивших в море на охоту за рыболовецкими артелями.
В первый и единственный поход рыбницы Шуберта вышли 15 мая, а вернулись из него лишь в конце июля. За время рейда несколько раз вступали в бой с красными кораблями, результатом стали шесть "призов" — два небольших парохода, три моторных катера, парусно-моторная шхуна. Но главный эффект — сугубо психологического свойства. Суда красной флотилии стали реже выходить в море, а их командиры растерялись. К слову, назначение командующим Астрахано-Каспийской флотилией Федора Раскольникова вместо смещенного Сакса лишь подтверждало, сколь серьезно отнеслись к ситуации в Москве. Там знали, что наряду с экспедицией Шуберта в боевых действиях в дельте Волги участвует и отряд рыбниц некоего штабс-капитана Склянина, астраханского уроженца. Штабс-капитан никакого начальства не признавал, но воевал явно на идейной основе: топил небольшие пароходы в рукавах дельты, отлавливал и уничтожал отряды красноармейцев и революционных моряков.
Есть основания считать, что в 1920 году, когда советская власть уже установилась на берегах Каспия, Склянина расстреляли в Астрахани. Судьба Шуберта сложилась иначе: в 1920-м он командует дредноутом "Генерал Алексеев" в составе флота Русской армии Врангеля. В эмиграции жил в Югославии и Франции, последнее упоминание датировано 1928 годом. Сообщается, что Шуберт входит в Военно-морской исторический кружок в Париже.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Красноводск. Восточная часть Старого города. 1910-е годы
ПРОТИВ ВЛАДЫЧИЦЫ МОРЕЙ
Гражданская война в России была преимущественно сухопутной. И это может показаться странным, если учесть, что не было такого крупного русского порта, который бы не использовался Антантой для интервенции. Но морских боев и на самом деле было немного. Исключений два. Первое — стычки на Балтике в 1918-1919 годах. Корабли обеих сторон — советской и английской — не только взрывались на минных полях, богато засеянных еще в Первую мировую, но и гибли в лобовых боях от корабельной артиллерии.
Первую потерю понесли британцы в декабре 1918-го. На минах неподалеку от Ревельского порта (ныне — Таллин) подорвался и затонул крейсер "Кассандра". Чуть позже понес первые потери и советский Балтийский флот. Два эсминца под общей командой того самого Федора Раскольникова, лишь годом ранее получившего чин мичмана, в результате неумных приказов сели на мель. Экипажи взяли в плен. Раскольникова — тоже. В Советскую Россию его вернули лишь в 1919-м. Тогда-то он и попал в командующие Каспийской флотилией красных.
В общей сложности за несколько месяцев морской войны на Балтике британский флот потерял крейсер, два эсминца, подводную лодку, пять тральщиков и шесть торпедных катеров. Красный флот лишился крейсера, пяти эсминцев, двух тральщиков и плавбазы.
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Тегеран. Улица Лалезар. 1910-е годы
А вот единственное морское сражение, в котором участвовало почти два десятка боевых кораблей, произошло на Каспийском море. В деле, как и на Балтике, оказались советские и британские военно-морские силы. Весной 1919 года в дельте Волги большевикам удалось собрать весьма солидную эскадру. Часть кораблей — эсминцы и подводные лодки — были переброшены с Балтики. Проблема заключалась в другом: Астрахань как военно-морская база никуда не годилась, а остальные порты на Каспии контролировали британцы. И красный адмирал Сакс решился на поход, промежуточной целью которого стал Форт-Александровский, а конечной — Петровск. Сразу оговорюсь: до конечной цели Сакс не добрался в буквальном смысле слова. Для красной эскадры все кончилось у мыса Тюб-Караган, что неподалеку от Форта-Александровского. То есть — на азиатском берегу Каспия. Сражение состоялось 21 мая 1919 года. Восемь вспомогательных крейсеров британского флота (по другой версии — шесть) столкнулись с вспомогательным крейсером, эсминцем, минным заградителем, плавучей батареей, двумя подводными лодками и шестью торпедными катерами красных. Бой продолжался более трех часов. В результате отменной работы английских канониров почти все корабли противника были либо потоплены, либо сильно повреждены. В свою очередь, британцы потеряли 15 человек убитыми и получили попадание в один из кораблей. Стоит добавить, что частично экипажи английских крейсеров формировались из русских моряков.
Бой в Тюб-Караганском заливе имел весьма серьезные последствия. Деморализованная Астрахано-Каспийская флотилия укрылась в Астрахани и подверглась реорганизации. Ее переименовали в Волжско-Каспийскую, наводить порядок прислали Раскольникова. Англичане успокоились и решили передать все корабли под начало белых. Не успокоился только Верховный правитель России адмирал Колчак. Опытный флотоводец Александр Васильевич считал, что британцы могли, но не довели дело до конца, выйдя из боя раньше времени. Англичане оправдывались тем, что почти полностью израсходовали боезапас. Некоторые исследователи уверены, что причина, по которой английская эскадра не стала добивать корабли Сакса, лежит в сугубо политической плоскости. Одно дело — ослабить красных, другое — уничтожить, чем полностью развязать руки белым. В любом случае поражение пошло красной флотилии на пользу. Москва оказала существенную помощь, перебросив с Балтики семь эсминцев и шесть сторожевиков, укрепился командный состав. И весной следующего, 1920 года поражение компенсировали рядом успешных операций, самой яркой из которых стала атака на персидский порт Энзели.
САТИСФАКЦИЯ РАСКОЛЬНИКОВА
Известно несколько "белых исходов". Одни свершались с героизмом и в полном порядке, другие оставили трагический шлейф. Но самым безрадостным и слабовольным был исход белого флота Каспия в Персию. Флота, который к весне 1920 года насчитывал около 40 боевых кораблей и катеров, десятки вспомогательных судов. Интернирование флота из Баку в Энзели в апреле 1920 года было обусловлено сугубо сухопутными проблемами.
Новороссийская катастрофа армии Деникина, поражение на Уральском фронте и падение Гурьева, взятие красными Красноводска и Петровска — все это, вместе взятое, лишило белый флот морских баз на Каспийском море и, по сути, поставило под вопрос весь смысл его существования. Защищать нечего, помогать некому, существовать не на что. Англичане хоть и являлись союзниками весьма неоднозначными, бывшие российские территории покинули и сместились в Персию. С чего вдруг, спрашивается? Ответ еще тогда дал британский премьер Ллойд Джордж: "Мысль о том, чтоб уничтожить большевиков военной силой, — безумие. Военный поход против большевиков сделал бы Англию большевистской..."
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Ахмад-Шах, последний персидский шах из династии Каджаров. Вступил на престол в июле 1909 года в возрасте 10 лет после свержения отца, Мохаммада-Али
После того как генерал Драценко заявил о роспуске его армии, белая флотилия перешла из Петровска в Баку. Именно здесь произошел скандал между командующим адмиралом Сергеевым и командирами кораблей. Первый предложил спустить Андреевские флаги, передать боезапас, снаряжение и запасы азербайджанскому правительству, а господам офицерам разойтись либо поступить на азербайджанскую же службу. Командиры в один голос отказались от подобного предложения, после чего адмирал отбыл в Батум и больше на флотилии не появлялся. Судя по мемуарам офицеров, служивших под его началом, адмирал никогда не производил впечатления настоящего лидера и борца за белое дело. Известно, что еще во время Первой мировой Сергеев, будучи командиром линкора "Императрица Екатерина II", подставил новейший корабль под удар своих же эсминцев. Чудом удалось избежать торпедного попадания. Колчак, едва принявший флот, разобрался с Сергеевым довольно жестко, отправив его на нелепую должность в Тифлис.
Итак, адмирал уехал, офицеры остались. И вступили в переговоры с азербайджанским правительством, которое приняло все их условия. Но едва русская флотилия вошла в порт, а принявший командование капитан 2-го ранга Бушен посетил премьер-министра Азербайджана, как выяснилось, что военно-морским министром республики является адмирал Сергеев, корабли должны быть сданы, а оружие продано. Флотилия вернулась на внешний рейд, и корабли получили приказ флагмана идти на Энзели.
В апреле 1920 года парочка красных бронепоездов ворвалась в Баку. Местное националистическое правительство пало в одночасье, армия сдалась. Оставшиеся в Баку русские морские офицеры были арестованы и отправлены на остров Нарген. Часть из них там же расстреляли, остальных отправили на принудительные работы.
В Энзели Бушен вступил в переговоры с английскими военными властями. Британцы согласились на интернирование русских кораблей на русских условиях. Отклонили только один пункт — об обязательной переброске офицеров и матросов в армию Деникина.
Интернирование боевых кораблей — это такая международная хитрость, которую частенько используют в ситуации, когда сражаться бессмысленно, но сохранить корабли хочется. Потому как мало ли что будет завтра. Как правило, побеждающая сторона такие корабли в бухтах нейтральных государств не трогает, опасаясь крупных международных осложнений. Но не такой была молодая советская республика. Что-что, а всяческие юридические каверзы, наработанные человечеством, ее беспокоили мало. Волновало одно: как отнесутся к попытке захватить белый флот в чужом порту главные политические игроки того времени — англичане и французы? Уйти-то они ушли, но могут и вернуться, если перегнуть палку. Тем более что в Энзели — 2500 английских солдат.
Придумали следующее. Поход на Энзели Раскольников со своей флотилией совершит по собственной инициативе. Смолчит Антанта — хорошо, попытается угрожать — свалим все на Федора, демонстративно накажем... План одобрили Ленин с Троцким.
Наряду с политическим планом имелся и план боевой операции. Надо признать, что риски, связанные с его реализацией, были чрезвычайно высоки. С одной стороны, все вроде бы толково: корабли флотилии подойдут к Энзели ранним утром, высадят десант, одновременно со стороны Ленкорани подойдет кавалерийский дивизион, который перережет единственную идущую по косе дорогу на Решт. И гарнизон Энзели вместе с моряками белого флота окажется в мешке. Но как оно все случится, если британцы начнут биться всерьез, если их береговые батареи засекут корабли далеко от берега и откроют прицельный огонь?
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Баку. Большая Морская улица. 1920-е годы
Смелость, как известно, города берет. А англичане то ли струсили, то ли потеряли голову. По мнению историка Широкорада, подкрепленному мемуарами, британцы атаку попросту проспали. Огонь с красных кораблей стал для них полной неожиданностью. Положение усугубилось тем, что один из первых снарядов, выпущенных вспомогательным крейсером "Роза Люксембург", попал в здание английского штаба в пригороде Энзели Казьяне. Короче говоря — началась паника. А когда выяснилось, что единственная дорога на Решт и Тегеран перерезана красными, думать о каком-либо сопротивлении окончательно перестали. Наоборот, попытались вступить в переговоры. Да вот беда, англичане в таких случаях белые флаги не используют. И первый же катер с парламентерами на борту, выскочивший из бухты в направлении красного флагмана эсминца "Карл Либкнехт", был обстрелян. Во время повторной попытки на носу катера висело нечто большое и белое. Участники событий вспоминают об этом по-разному. Кто-то утверждает, что использовали простыню, кто-то говорит о флаге, а кто-то — о женских панталонах.
Последняя версия наиболее точно отражает состояние английских солдат и офицеров в тот день — 18 мая 1920-го. А что же русские моряки?
Сообразив, что надежда на британцев плохая, около 600 человек, из которых примерно 200 — офицеры, покинули Энзели и, пока шли переговоры, пробрались в Решт, стоящий в 20 километрах южнее. На следующий день туда же прибыли англичане, среди которых находились и остальные русские моряки. Большевики выпустили их из Энзели, не чиня препятствий. Зато весь флот, а также самолеты, снаряды, тысячи тонн керосина, хлопка, меди, ваты, железнодорожных рельсов немедленно начали перегонять в Баку. Добыча досталась знатная, корсарам времен Дрейка и не снилось.
Скандал, конечно, грянул. Но только на страницах прессы. Английские газеты недоумевали и гневались на собственных солдат. Советская печать упивалась победой. На дипломатическом уровне, как и предлагал изначально комиссар иностранных дел Чичерин, выдали официальную позицию большевистского правительства: знать ничего не знаем...
Фото: Фото предоставлено М. Золотаревым Баку. Общий вид города и азиатский дворик. 1920-е годы
Положение Тегерана усугублялось тем, что Решт и вся провинция Гилян временно превратились сначала в Гилянскую, а позже в Персидскую советскую республику. Военморы Раскольникова и тут не удержались от революционных экспериментов. Правда, самого Раскольникова отозвали из Персии в июне 1920 года, командовать Балтийским флотом. Но место в рядах иранских коммунистов занял небезызвестный Яков Блюмкин. И хотя считается, что это персидские левые воспользовались присутствием советских войск, чтоб совершить переворот, думается, на практике все было не столь наивно. А дальше начались переговоры с персидскими властями. По поводу того самого мирного договора, согласно которому права на Каспий делились между огромной и все еще мощной советской Россией и давно потерявшей силу Персией. Советская же Персия сгинула в сентябре 1921 года, и в этот же момент советско-персидский договор вступил в силу. А советский контингент был полностью выведен из провинции Гилян. Судьба оказавшихся в Персии русских моряков сложилась по-разному. Большая часть организованным порядком прибыла из Персии в Месопотамию (Ирак) и временно осела в Басре. Только через полтора года они покинули британский лагерь Танум под Басрой и отправились... на войну. Против большевиков. На этот раз — на Дальний Восток, в эскадру адмирала Старка, командовавшего военно-морскими силами в Земской рати генерала Дитерихса. Кто-то остался, предпочтя бедную, но мирную жизнь в Иране или Ираке. Не исключено, что среди посещающих сегодня службу в молельном доме Русской православной церкви в Энзели есть и их потомки. Храм много раз менял адреса, кочуя из одного частного дома в другой. В 1949 году русской общине удалось приобрести землю в собственность. Молельный дом на ней простоял до 2001 года, когда за ветхостью его пришлось снести. Но в 2006-м вырос новый молельный дом Святого Николая Чудотворца. По словам архимандрита Александра (Заркешева), окормляющего православные приходы в странах Персидского залива, русская община в Энзели состоит сегодня из полутора десятков человек...
Послать
ссылку письмом
Распечатать
страницу